Заграждая бездну

Иисус, как никто другой, видел боль и несправедливость, весь ужас этой планеты. Разве не должны были тяжелые мысли об этом наполнять Его дневные часы и отнимать сон в ночи? Не сотрясало ли осознание этого Его душу?
Нет, Иисус передал глобальные вопросы в руки Своего Отца, а Сам проводил время среди «ничтожеств»: мытарей, рыбаков, вдов, проституток, изгоев. Как отмечает Гельмут Тилике, разговор с Отцом (молитва) была для Иисуса важнее разговора с людскими толпами. — «И именно поэтому у Него было время для всех, ибо время — в руках Его Отца. И именно поэтому Он источал мир, а не беспокойство, ибо Божья верность уже распростерла небеса, как шатер. Ему не нужно было строить — Ему оставалось лишь ходить под покровом».
Те из нас, кто следуют за Иисусом, также верят в то, что Божья верность распростерла небеса, как шатер, и одно из лучших подтверждений этой верности предоставляет Сам Иисус. Случаются времена, испытывающие эту веру на прочность. Сталкиваясь с ними, я взываю в молитве отчаяния. Это — как удар в темноту в надежде вновь обрести веру в общую перспективу, обновить взгляд на Божью точку зрения. Когда же все идет хорошо, то мне, как ни странно, приходится трудиться даже больше, чтобы сохранить общение и веру в то, что Бога интересуют мелочи моей жизни.
Я молюсь с полной изумления верой в то, что Бог желает непреходящих отношений. Я молюсь в надежде, что само действие молитвы — это предусмотренный Богом способ заградить зияющую бездну между мной и бесконечностью. Я молюсь, чтобы поместить себя в поток Божьей исцеляющей работы на земле. Я молюсь, как и дышу, потому, что не могу иначе. Молитва вряд ли является совершенной формой общения, потому что я, несовершенное, материальное существо, живущее на несовершенной, материальной планете, обращаюсь к совершенному, духовному Абсолюту. Некоторые молитвы остаются без ответа, я чувствую приливы и отливы Божьего присутствия и зачастую ощущаю больше неопределенности, чем решимости. Тем не менее, я продолжаю молиться, веря вместе с Павлом, что «теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан».
Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»