Вы, вероятно, знакомы с историей жизни царя Давида и знаете о том единственном случае, когда он вступил в любовную связь с Вирсавией.

Последствием этого случая стала беременность Вирсавии. Как только она узнала, что находится в положении, она послала известить Давида, говоря: «я беременна». Когда Давид узнал об этом, его охватила паника. Его репутация как благочестивого, честного человека была под угрозой. Предчувствие огромного скандала сильно тревожило его душу, поэтому он задумал план, как скрыть свою связь с Вирсавией. Давид хотел подставить Урию.
Трудно представить себе, чтобы благочестивый и праведный человек, такой как Давид, мог впасть в такой ужасный грех. Даже сегодня, когда в новостях только и слышишь об изнасиловании, преступности и убийствах, история с Давидом рассматривается как из ряда вон выходящий случай ужасного падения, какое когда-либо случалось с военачальниками, да и вообще с руководителями. А почему? Да потому, что такое случилось с человеком Божьим, тем, кто любил праведность и стремился к ней.
Давид мог легко относиться к своему греху, но Бог не мог. Писание говорит: «И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа» (2 Царств 11:27).
Благодарение Богу, у Давида был священник, который не боялся человеков. Пророк Нафан был пастором Давида. И это был священник, который не боялся обличать грех своей паствы, включая грех самого царя. Я вижу в Нафане одного из тех пастырей Божиих, которые оплакивают грех в своей пастве. Он, похоже, очень сильно скорбел по поводу того, что Давид, на которого все смотрели как на праведного и благочестивого, скрывал грех.
Нафан знал всё, что натворил Давид, так как Дух Святой открыл ему это. Так называемый «праведный» царь нарушил три святые заповеди: он возжелал жены другого и похитил её у него. Он совершил с ней грех прелюбодеяния; и он совершил убийство, чтобы всё это покрыть. Как Нафан повёл себя в этой ситуации? Как этот проповедник святости обличал того, кто покрывал ужасный грех?
Я верю, что Нафан даёт нам удивительный пример того, как благочестивый служитель должен обличать грех. Он не врывался, как буря, в присутствие Давида, размахивая руками и гремя голосом. Он не тыкал костлявым пальцем в грудь Давида, со злорадством крича: «ты виновен!» Нет, он передал Божие страшное, изобличающее грех слово с великой мудростью, убедительностью и любовью; и облёк он это в форму притчи.
Нафан сказал Давиду: «У бедного не было ничего, кроме одной маленькой овечки. Она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него, как дочь. У бедного был сосед, очень богатый человек, у которого было множество стад. Однажды к богатому человеку пришёл странник. Когда наступило время обеда, он послал своего слугу заколоть овцу, однако сказал ему не брать овцы из его собственных больших стад, но вместо того украсть овцу у своего соседа, убить её и приготовить для этого человека, который пришёл к нему».
Когда Давид услышал это, он буквально вскипел от гнева. Он сказал Нафану: «Этот богатый человек должен умереть!» «Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания» (2Царств 12:5-6).
В этот момент у Нафана, должно быть, выступили слёзы на глазах. С дрожью в голосе он сказал Давиду: «Ты – тот человек… ты презрел повеление Господа… Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жену, а его ты убил мечом Аммонитян» (12:7,9).
Нафан говорил этим ему: «Давид, неужели ты не понимаешь? Я рассказываю тебе твою жизнь. У тебя было пять жён, но ты украл единственную жену у другого. Ты был безжалостен к нему. Ты послал его на войну фактически на смерть, чтобы завладеть его овцой. Ты стал прелюбодеем, убийцей, вором. Ты легкомысленно отнёсся к Божьему Слову». Нафан вскрыл каждую деталь греха Давида, но сделал он это не в ярости гнева. Наоборот, он сказал всё это царю в простоте: «И сказал Нафан Давиду» (12:7).
Именно в этот момент всё это коснулось Давида, и он сокрушился. Когда мы читаем писания Давида, относящиеся к этому времени, мы видим в них плач сокрушённого сердца: «Кости мои сокрушены. Я не могу спать. Каждую ночь я омываю слезами постель мою». Дух Святой преследовал Давида, говорил к его сердцу, призывая его к покаянию. Он не мог скрыться от Божьего милостивого преследования.
Вы должны понимать, что Нафан очень чётко знал, что могущественный царь мог убить его в любую минуту. Ему доводилось видеть неоднократно, как Давид «срывался», воспламеняясь гневом. Ну так почему бы Нафану не сказать себе: «я просто буду Давиду другом. Я буду молиться о нём и буду при нём, чтобы быть рядом, когда он будет во мне нуждаться. Я буду доверять Духу Святому, что Он обличит его». И что бы тогда произошло? Я думаю, что без обличительного слова Нафана Давид подпал бы под самое суровое осуждение, которое когда-либо знало человечество.
Давид Вилкерсон.