https://teamtime.livejournal.com/633327.html

в). "УЧЁНАЯ  ДРУЖИНА  ПЕТРА I". 

"К ВОПРОСУ  о  ПРОИСХОЖДЕНИИ  СЛОВА 
"РОССИЯ*(*1)" ("Рὦζ" - "Рὦσια")", 
фрагмент создан на базе статьи Сюзюмова М.Я."

Известно, что "византийские" авторы никогда не употребляли названия "рус", а всегда писали "рос" (оι Рὦζ). В "русских летописях" (наоборот), нет названия "рос", даже в том случае, когда летописец заимствовал непосредственно из "греческой хроники" известие о нападении народа "рос" на Константинополь при императоре Михаиле, термин "Рὦζ" переводится "Русь"*(*1). Давайте попробуем прояснить, как появилась буква "щ" в слове "Рὦζ", "Рὦσια"? Как в действительности называли себя "русские IX-X веков": "Рос" или "Рус"? "Православная церковь" утверждала с полной уверенностью, что древние "русские" никогда себя "россами" не называли: в древних "памятниках русского слова" подобного слова нет. Мало того, можно считать, что даже сами "византийские греки" в разговорной речи вряд ли называли "русских - "россами" (оι Рὦζ). Лиутпранд, епископ Кремонский, посетивший Константинополь в середине Х века, в своём труде "Antapodosis" упоминала "о русских", при этом автор сообщал, что:

-  "Русские получили своё наименование от слова "Роυσιζ", что означает "красный"). Эти названия "русским" дали за особый оттенок цвета их тела ("dequαlitαte corporis"*(*2)). 

*(*1). - /"Вестник истории", 1940 год, стр.121-123/.

*(*2). - /"Лаврентьевская летопись", 1926 год, стр.17: "Яко при сем цари приходиша Русь на Црьград, яко же пишется в летописаньи греческом". Подобным же образом греческое "Рὦζ" передаётся словом "Русь" в славянском переводе хроники Геогия Амартола (например "Истрин. "Хроника Амартола", I, 511 и II, 11)/.

По сравнению со своим смуглым видом южан, "византийцы" и "арабы" могли считать, что "славяне" имеют красноватое тело*(*3). Вероятно "византийцы" встретившись с народом, который называл себя "русь", невольно поразился созвучием этого слова со словом "роυσιζ" - "красный" и стали объяснять это название красноватым от загара оттенком кожи. На основании приведённого замечания Литупранда можно сделать вывод, что в народном "византийском произношении употреблялось не "Рὦζ", а "роυσιζ", т.е "русских называли  при Литупранде "красными". Так как же появилось в "византийском" языке "Рὦζ"? Почему "рос", а не "рус"? Почему слово "Рὦζ" не склоняется у византийских авторов*(*5), тогда как все остальные наименования народов, называемых "варварскими" имеют падежные окончания ("Пαtζιvαakoι", "Toupkoι", "Вαрαyyot", "Фрαууot и т.д.). Известия о "русском народе" появилось у "византийских авторов  не ранее IX века, однако безбрежная "церковно-схоластическая литература", безчисленные толкования "Апокалипсис" и пророков употребляют наименования "Рὦζ" начиная с самого возникновения "христианства". Дело в том, что название "Рὦζ" встречается в греческом переводе "Библии", у пророков. Имя народа "Рὦζ" связывалось к "Конце света", потому часто употреблялось в "церковной литературе". "Византийцы" чрезвычайно интересовались "эсхатологическими вопросами". Книги пророков и "Апокалипсис" были очень популярны, имели многочисленных "комментаторов" и часто использовались в "проповедях". В греческом переводе пророка Иезекииля встречается  название "Рὦζ": 

- "И быть слово Господне ко мне, глаголя, сыне человечь, утверди лице свое на гога и на землю Магога, князя Рос ("Рὦζ")(*6).

*(*3). - /Litpand. "Antapodosis V.5/.

*(*4). - /Ибн-Фадлан (922): - "Я видел русских купцов... тело у них красное"/.

*(*5). - /Обычно: "оι Рὦζ" "τѡѵ Рὦζ", "τѡѵ Рὦσѵ", хотя иногда (например у Пселла) "τѡѵ Рὦζ"/.

*(6). - /Иез.38, 2. Мы совершенно не касаемся вопроса о том, кого в действительности имел ввиду Иезекииль, приводя наименование "Рос" (в действительности не "Рос", а "Рош", что в данном месте в древнееврейском  тексте  скорее всего  - нарицательное имя = "глава". Для "византийского благочестивого читателя" - тексты Иезекиля имели "не исторические", а "эсхатологическое значение"/.
 
В "Апоркалипсисе" указывается, что  Гог и Магог перед "Концом света" во главе безчисленных войск Сатаны пойдут ко "священному граду"*(*7)".

*(*7). - /Откровение 20,7 и 8/.

При том интересе, с каким "византийцы" относились к "пророчествам о гибели Мира", совершенно естественно, что  "схоластические" комментаторы "Библии" стали искать, где же обитает этот страшный народ "Рὦζ". Большинство "церковных" комментаторов, помещали страну "Гога и Магога" по ту сторону Кавказских гор, вообще, куда-нибудь подальше на север, называя их гиперборейскими народностями", т.е."народами Севера" или "скифами". Т.о, мы понимаем, что название "Рὦζ" было хорошо известно "византийскому обществу" за долго до появления на их горизонте "1-х русских". Уже  в начале IX века "опустошительные набеги русских наводили ужас на  византийцев", к тому же созвучие названия "Русь" с Библейским "Рос" не осталось незамеченным, зародилась мысль, что "выступивший на  "историческую сцену" - "русский народ" и есть, тот самый "библейский народ" - "Рὦζ", ужасный только своим именем, и связанный с "эсхатологическими  пророчествами". В "Житии Георгия Амастридского" писалось о "русских":

- "Фѳороπоιоv кaι πрαуμα кαι ovoμα", т.е.: - "Нападающие русские - народ, несущий гибель и по своим делам и даже по одному имени!". 

Разумеется, для "византийцев", хорошо знакомых с "пророчествами" и "Апокалипсисом", само имя "Рὦζ" было зловещим - "ципсрпйьн", т.е. "несущим гибель". Понятно почему в "Житии" указывалось, что  это  - общеизвестно ("ѡζ π αѵтєζισασι") ведь в то время "пророчества" все знали хорошо*(*8). Если иметь ввиду "библейское значение слова "Рὦζ", то станут ясны непонятные и противоречивые тексты знаменитого послания Патриарха Фотия "о нападении русских на Константинополь". Патриарх Фотий говорил о "русских", как о народе, очень хорошо знакомом:

- "πоλλαкιζ Ѳрuλλоuμєvov" (вернее: "пресловутом"). 

*(*8). - /Василевский В.Г. "Житие св. Георгия Амастридского". Академическое издание, стр. 64/.

Эти слова Фотия приобрели в "русской историографии" значение "непреложного доказательства", того, что "в IX веке русские были для византийцев уже давно знакомым народом". Однако, если внимательно проследить эпитеты Патриарха Фотия, прилагаемые им "к русским", то оказывается, что Фотий впадает в очевидное противоречие. С 1-й стороны, он называет "русских" - народом всем известным, с другой стороны - об этих же "Рὦζ" в своей 2-й беседе Фотий говорит как о народе совершенно неизвестном: 

- "єѲvoζ αфαvєζ, αyvωσtov, т.е. "таинственный", "неизвестный", "єѲvoζ ασῆμov" ("неясный"), "μῆбє μєχрι tῆζ", "кαѲ ῆμὦv єπὦλ uσєὦζ γιvὦσoμєvov", т.е. "до похода до нас непонятный", т.е. "не распознанный"). Как можно сочетать "Ѳpuλλouμєvov" ("то о чём все болтают", "общеизвестное", "пресловутое") с "αyvωσtov" ("неизвестное"), "αфαvєζ" (тёмное")? Если иметь ввиду конкретную народность, "русских напавших на Константинополь" - получается противоречие, действительно непримиримое*(*9). Обратим внимание на то, что говоря "о русских", Фотий всё время приводил "библейские цитаты из пророчеств", имеющих "у византийских  церковных  комментаторов определённое  эсхатологическое значение": из "Иезекииля", "Иеремии", "Апокалипсиса"*(*10). В применении к "русским" эти "эсхатологические пророчества имеют смысл только в том случае, если под словом "Рὦζ" понимается одновременно "библейский народ Иезекиля" и "русский народ". Отсюда понятно, что если "русский народ" до начала IX века был неизвестен "византийской общественности", то о "библейском" - "Рὦζ" можно говорить как о "πоλλαкιζ Ѳрuλλоuμєvov"*(*11). Созвучие "Русь" и "Рὦζ" давало основание говорить о недавно появившимся на исторической арене "русском народе" как о таинственном, в то же время всем столь хорошо знакомом "библейском народе "Рὦζ".

*(*9). - В данном случае В.Г.Василевский (цит. соч. СXXXVI) допускает некоторую натяжку. Что бы примирить оба текста, он переводит "αyvωσтov " словом незнатный", что является необычным пониманием этого слова, тем более , что в другом месте Фотий вместо "αyvωσтov" употребляет "μvδє... yιvωσroμєvov": сравни так же  - "Мы одновременно  и увидели и услышали (о них) и пострадали".

*(*10). - /"Иез. 38"; "Иер." 6,22 сл.; "Откровение", 20,7/.

*(*11). - /Слово "θрuλλоuμєvov" у византийских авторов применяется г.о. к персонажам "Библии" и античной  мифологии" в акафистах - это вполне соответствует нашему мнению о том, что Фотий в данном тексте имел  в виде общеизвестность не "русских", а "библейских "Рὦζ"/.

Связь "русских" со страшным для "византийского общества" - "библейским народом - Рὦζ" была общеизвестным фактом и в Х веке, только этим можно было объяснить сопоставление "русских" со страшным для византийского ордена - страны с "библейским народом Гога и Магога", так почему в распространившихся среди константинопольского населения "пророчествах грядущая гибель Византии" связывалась именно "с русскими?"*(*12) . Лев Дьякон считал, что "Рὦζ" - и есть "библейский народ - Рὦζ":

- "Но что сей народ (т.е. ставроскифы) отважен до безумия, храбр и силён, что нападает на всех соседственных народов, то многие свидетельствуют и даже божественный Иезекиль о сем упоминает в следующих словах: - "Се аз навожу на тя Гога и Магога, князя Рос"*(*13).

*(*12). - /Ch.Diehi ("Biz. Ztschhr.", 1930), выражает удивление, почему  именно русским, а не болгарам или иным врагам приписывалась эта роль в X веке/.

*(*13). - /Лев Дьякон, IX, 6. Приводится в переводе Попова/.

Понятно также почему "византийцы" в большинстве случаев слово "Рὦζ" не склоняли: "библейское" - "Рὦζ", как "Iσpαῆλ"  и т.п. в греческом переводе "Библии" не склоняется. "Наименование современного народа античным или библейским названием соответствовало литературным обычаям византийских авторов" , если  "русских" в простонаречьи  называли "роυσιоι" , то книжными названиями "русских" стали слова: - "оι Рὦζ", "σruѲαι", т.е. "тавроскифы", "гиперборейские скифы". Само собой разумеется, что после принятия "русскими" - "христианства" сопоставление "русского народа" с "библейским Рὦζ" стало совершенно неприемлемо и было отброшено. Однако, "библейская" транскрипция - "Рὦζ" прочно завоевала своё место в  церковных и официальных документах Византийской империи". Как производное от "Рὦζ" - "византийские авторы и чиновники императорских канцелярий" изобрели название страны - "Рωσια", начиная с IX века это название окончательно утвердилось в греческом языке*(*14). Через "церковную греческую письменность и официальные акты Византийской империи" - "Рωσια" стала переходить в "русский язык. Иван Грозный писал  слово "Росийский" и "Росия" в полном соответсвии с "греческим  начертанием через  1-но "с"*(*15). В XVII веке по аналогии со словом "русский" слова "российский" и "Россия" стали писать через  2 "с". Т.о. наряду с  собственными названиями "русский", "Русь", в наш язык проникала утвердившаяся в IX веке под влиянием "библейской транскрипции" форма "Росия", впоследствии ставшая "Россия", "российский". 

*(*14). - /Официальное обращение в грамотах к русским князьям дохристианского периода: Грαμμαтα Кωμαтαvтαvnιu кαι Рωμαvоu тωv φιλоχрισωv βασιλεωv Pωμαιωv πрχоζ тоv αhχоvтα Рωσιαζ (Vogt, basile, I, 433)/.

*(*15). - /Иван Грозный "Переписка с князем Курбским", стр. 102, 117/.

Рисунок выше - /"Феофан Прокопович. Парсуна. Середина XVIII века". Архиепископ Феофа́н (в миру Елисей, по другим сведениям - Елеазар Церейский, после смерти родителей взял фамилию своего дяди Прокопо́вич; 8 (18) июня 1681, Киев, Русское царство - 8 (19) сентября 1736, Санкт-Петербург, Российская империя) - русский политический и духовный деятель, богослов, писатель, поэт, математик, философ, переводчик, публицист, универсальный ученый. Ректор Киевской академии (1710-1716 годы), архиепископ Псковско-Великолукский и Нарвский (1718-1725 годы), Великоновгородский (1725-1736 годы); епископ "Православной Российской церкви"; с 25 июня 1725 года архиепископ Новгородский. С 25 января 1721 года - 1-й вице-президент "Святейшего правительствующего синода" (и по смерти Стефана Яворского - его фактический руководитель), с 15 июля 1726 года - первенствующий член "Синода Православной Российской церкви"; проповедник, сподвижник Петра I. Родился в семье мелкого торговца, предположительно выходца из Смоленска; имена родителей неизвестны. Об отце ничего не известно, носил фамилию матери. Оставшись в раннем возрасте сиротой, был взят на воспитание дядей по материнской линии - Феофаном Прокоповичем, ректором "Киево-Братской коллегии" и наместником "Киево-Братского монастыря". Образование получил в "Киево-Могилянской академии"; совершенствовал свои знания во Львове и после перехода в униаты обошёл пешком всю Европу. Посещал университеты в Лейпциге, Халле, Йене. В 1701 году в Риме поступил в прославленную тогда "иезуитскую коллегию св. Афанасия", учреждённую для греков и славян. Прослушав в этой коллегии полный курс, приобрёл значительные знания в исторических, богословских и философских сочинениях, а также в древнеклассической литературе и своими выдающимися способностями обратил на себя внимание папы Климента XI, но не захотел остаться в Риме и в 1704 году вернулся в Киев. Вернувшись в Киев и снова обратившись в православие, он стал преподавать в "Киево-Могилянской академии" сначала поэтику, потом риторику, философию и наконец, богословие. По всем этим предметам он составил руководства, отличавшиеся от других подобных изданий того времени ясностью изложения и отсутствием схоластических приёмов. Будучи преподавателем поэтики и удовлетворяя обычаю, требовавшему сочинения драматических представлений для школьной сцены, написал трагикомедию "Владимир", посвящённую гетману Мазепе, в которой, изображая "победу христианства над язычеством и осмеивая жрецов, как поборников суеверия и невежества", выступил горячим защитником "Просвещения" и сторонником начатой уже Петром Великим решительной борьбы со старыми народными предрассудками. По случаю Полтавской победы 1709 года сочинил "панегирическую проповедь", которая была по приказанию Петра переведена на латинский язык самим автором. В 1711 году был вызван в царский лагерь во время Прутского похода, а по возвращении оттуда сделан игуменом "Братского монастыря" и ректором "Киево-Могилянской академии". Продолжая свою преподавательскую деятельность, издал ряд популярных рассуждений, диалогов и проповедей о различных богословских вопросах. Все эти сочинения отличаются живым и остроумным изложением и стремлением к критическому анализу. Несмотря на полученное в юности католическое образование, Феофан являлся "заклятым противником всего католического в науке и жизни и поклонником новой европейской науки", созданной Фрэнсисом Бэконом и Рене Декартом; он решительно выступал с резким, принципиальным отрицанием всякого "авторитета духовенства как учительского сословия", требуя свободного, критического отношения ко всем научным и жизненным вопросам и опровергая старую теорию "о первенстве духовной власти над светской и вообще о первенстве духовенства над всеми прочими сословиями". 

Рисунок выше - /Феофан Прокопович на Памятнике "1000-летие России" в Великом Новгороде. Пётр I, узнав образ мыслей Феофана и убедившись в его выдающихся способностях, в 1716 году вызвал его в Петербург для осуществления реформы церкви/.

Здесь Феофан сначала выступил в качестве "проповедника-публициста", разъясняя действия власти и доказывая необходимость преобразований, а также осмеивая и сатирически обличая её противников. Из этих проповедей особенно замечательны слова о царском путешествии за границу и "Слово о власти и чести царской", 1718 года, посвящённое доказательству необходимости для России "неограниченного самодержавия", причём проповедник особенно вооружался на "богословов", полагавших, что "власть духовная выше светской". Феофан Прокопович проповедовал "цезаропапизм и считал, что император является понтификом, т.е. епископом над всеми епископами и главой не только над мирским чином, но и над духовенством". С этой целью он написал книгу "Розыск историческии, коих ради вин, и в яковом разуме были и нарицалися императоры римстии, как язычестии, так и християнстии, понтифексами или архиереами многобожнаго закона; а в законе христианстем, христианстии государи, могут ли нарещися епископи и архиереи, и в каком разуме", 1721 года, в которой теоретически обосновал "цезаропапизм". Идеология "цезаропапизма" Феофана о том, что "император является не только главой государства, но и главой поместной церкви", стала идеологией "Православной Российской Церкви" в т.н. "Синодальный период" в 1700-1917 годы. В "Присяге для членов Святейшего Синода", которая написана Феофаном, и которую принимали все её члены, давая перед Богом торжественную клятву, это было чётко обозначено: 

- "Я, нижеименованный, обещаю и клянусь Всемогущим Богом, пред святым Его Евангелием … Исповедую же с клятвою крайнего Судию Духовного Синода, Самого Всероссийского Монарха, Государя нашего Всемилостивейшего". 

Рисунок выше - /Титульный лист трактата Феофана Прокоповича "Правда воли монаршей", 1722 года.  Так как после основания Петербург оставался без собственного епископа, 2 июня 1718 года Феофан был рукоположен во епископа Псковского и Нарвского, фактически пребывая в Петербурге, и с этого времени становится главным помощником Петра Великого в делах духовного управления. Через его руки проходят, им составляются или, по крайней мере, редактируются все важнейшие законодательные акты по делам церкви; по поручению царя он пишет предисловия и толкования к переводам иностранных книг, учебники, богословские и политические трактаты и проч. Им составлен "Духовный регламент", 1721 года, "Слово похвальное о флоте российском", "Слово о власти и чести царской", 1718 года, написаны предисловие к "Морскому уставу", 1719 года, краткое руководство для проповедников, "Объявление" о монашестве, 1724 года, трактат о патриаршестве, "Первое учение отроком", рассуждения о браках с иноверцами, о крещении, о расколе, подробный комментарий к "Уставу о престолонаследии" под заглавием: "Правда воли монаршей во определении наследника державы своей", 1722 года и мн. др. Феофан выступал также как поэт, автор силлабических виршей ("За Могилою Рябою" - о Прутском походе, посвящение Антиоху Кантемиру, эпиграммы). При образовании в 1721 году "Святейшего Синода" Феофан стал его первым вице-президентом (и по смерти Стефана Яворского - его фактическим руководителем), с 15 июля 1726 года - первенствующий член "Синода". Пётр нередко делал Феофану подарки: лично сам подарил ему несколько деревень, дарил значительные денежные суммы. В Петербурге Феофан выстроил себе обширное подворье на левом берегу реки Карповки (Карповское подворье). В то время, как представители великорусской церковной партии и старшие иерархи из киевских учёных, руководителем которых был Стефан Яворский, в своих воззрениях на отношения светской власти к духовной, а также и в некоторых богословских вопросах, склонялись к католическому учению, Феофан стоял на т.з., близкой к убеждениям "протестантских богословов", среди которых он имел немало друзей и почитателей. В частности, Феофан Прокопович признавал "Бога как основу всего сущего", но одновременно он считал, что "материю нельзя никогда ни создать, ни разрушить, ни уменьшить, ни увеличить", поскольку она развивается на почве собственных, заложенных Природой, закономерностей. Он отвергал взгляды, по которым материя не имеет собственного существования, называл учение Платона "сказкой", а его же учение об идеях - "пустым бредом", т.к. считал, что "ничто не возникает из ничего и мир является материальным". 

- "Материя едина и во льве, и в камне, и в человеке. Возникновение и уничтожение - "круговорот небес", движение элементов, активность и застылость, другие состояния и возможности вещей происходят благодаря движению, которое является основой всего".

С 25 июня 1725 года был архиепископом Великого Новгорода и Великих Лук. Его политические убеждения, основой которых была теория так называемого "просвещённого абсолютизма", всецело разделялись Петром I. При таком положении дела многочисленные враги Феофана не имели возможности ему вредить. По смерти Петра обстоятельства изменились: ему пришлось выдержать ожесточённую и опасную борьбу, отражая обвинения уже не столько богословского, сколько политического характера. Но сумел искусно воспользоваться обстоятельствами вступления на престол императрицы Анны и стать во главе той партии "среднего чина людей", которые разрушили замыслы "верховников" подачей государыне известной "челобитной о восстановлении самодержавия". Благодаря своему деятельному участию в этом событии, вновь приобрёл прочное положение при "Дворе" и в "Синоде", обрушившись на своих старых врагов, полемику с которыми на этот раз повёл уже не столько в литературе, сколько в застенках "Тайной канцелярии". Жертвы мстительности Феофана исчисляются сотнями, в т.ч. многие архиереи: Феофилакт (Лопатинский), Георгий (Дашков), Игнатий (Смола), Сильвестр (Холмский-Волынец), Варлаам (Вонатович). Останки были найдены спустя столетия при реставрации здания. В Новгороде для совершения богослужений и рукоположения ставленников с 1734 года держал своим "споспешником" выехавшего из Грузии епископа Иосифа (Хвабулова), ни слова не понимавшего по-русски. Прежний горячий защитник реформы, действовавший во имя интересов "Просвещения, в котором он видел единственный залог блага России", Феофан теперь, при изменившихся условиях русской жизни, хотя и старается ограждать результаты реформы от посягательств реакции, но по существу своей роли официального "проповедника-публициста" обращается из деятеля "прогрессивного" в строгого "консерватора" и становится "панегиристом, оправдывающим существующий порядок даже и в тех случаях, когда он противоречил его собственному идеалу". Феофана Прокоповича принято считать автором тезиса "о триедином русском народе", концепция которого впоследствии стала официальной государствообразующей в Российской империи, и о самодержце Великой, Малой и Белой Руси. Скончался преосвященный Феофан на своем Карповском подворье в Петербурге 8 сентября 1736, произнеся при кончине своей слова: 

- "О главо, главо! Разума упившись, куда ся приклонишь?". 

Тело его было перевезено в Новгород и 20 сентября архиепископом викарным Иосифом погребено в южной стороне Софийского собора, подле тела Новгородского митрополита Иова. Его богатая библиотека в 1742 году была передана в открывшуюся "Новгородскую духовную семинарию".

Рисунок выше - /Гравюра на дереве, XVIII век. Но Феофан всё же оставался человеком, высоко ценившим и по возможности отстаивавшим науку и "Просвещение". В лучших своих произведениях он выступал представителем "критически-обличительного" направления. Исходя из понятий современного ему научного "рационализма" и "протестантской теологии", Феофан отрицательно относился к старым формам "московской церковной и общественной жизни", которые считал особенно благоприятствующими "процветанию невежества" или "показной псевдо-учёности, ханжества и суеверия"; во-имя выставленного им идеала "просвещённого человека и сильного своим просвещением государства" он сатирически изображал современную ему русскую жизнь и в этом смысле может быть назван - 1-м "русским сатириком", 1-м представителем того направления, к которому впоследствии примкнули лучшие литературные силы страны. Трагедокомедия Феофана "Владимир" в русской культуре породила настоящую традицию, полемика с которой определила творческое развитие таких писателей и драматургов, как Яков Княжнин, Фёдор Ключарёв, Михаил Херасков, Андрей Муравьёв и Александр Грибоедов. Выступал Феофан и как "теоретик литературы" и "ораторского искусства". Составленные им "Поэтика", 1705 года и "Риторика", 1706-1707 годов популяризировали "теоретиков античности, Возрождения, барокко". Прокопович признавал "искусство, утверждённое определёнными правилами и наставлениями, но поддерживал и принцип правдоподобия". Порицал Феофан "буйство" слога, "темноту" стиля, неумеренное употребление тропов и фигур. Кроме трагедии и комедии, Феофан допускал промежуточный драматический жанр - трагедокомедию. До Ломоносова он предлагал в "Риторике" различать 3-и слога: высокий, средний и низкий. Все эти идеи Феофана предваряли будущий "классицизм", утверждение которого на русской почве связано с именами Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова. Его влияние на русского поэта Антиоха Кантемира, сатиры которого нередко являются только перифразом проповедей Феофана, было чрезвычайно сильно; не подлежит также сомнению и влияние его на Василия Татищева, автора 1-го капитального труда по "русской истории" - взгляды которого на русскую историю и современность вырабатывались, можно сказать, в "школе Феофана". Его сочинения на латинском языке изданы в XVIII веке в Кёнигсберге и Лейпциге Дамаскиным (Рудневым), Иакинфом (Карпинским), Давидом Нащинским и Самуилом (Миславским); некоторые переводились на русский язык. «Слова и речи» изданы в трёх частях (Санкт-Петербург, 1765).

Как деятель политического сыска Лично составлял инструкции по ведению допросов, которые активно использовались в Тайной канцелярии при ведении пыточного розыска, то есть дознания: 

- "Пришед к (подсудимому), тотчас нимало немедля допрашивать. Всем вопрошающим наблюдать в глаза и на все лице его, не явится ли на нём каковое изменение, и для этого поставить его лицом к окошкам…Как измену, на лице его усмотренную, так и все речи его записывать".

Евгений Анисимов, работа которого посвящена изучению политического сыска в России, определял Феофана как "русского Торквемаду". Ректор "Московской академии", впоследствии архиепископ Тверской, 2-й вице-президент "Синода" Феофилакт Лопатинский полагал (как и иные, например, Маркелл Радышевский) Феофана - "протестантом". Протоиерей Георгий Флоровский: 

- "Феофан Прокопович был человек жуткий. Даже в наружности его было что-то зловещее. Это был типический наёмник и авантюрист, - таких учёных наёмников тогда много бывало на Западе. Феофан кажется неискренним даже тогда, когда он поверяет свои заветные грёзы, когда высказывает свои действительные взгляды. Он пишет всегда точно проданным пером. Во всём его душевном складе чувствуется нечестность. Вернее назвать его дельцом, не деятелем. Один из современных историков остроумно назвал его "агентом Петровской реформы". Однако, Петру лично Феофан был верен и предан почти без лести, и в Реформу вложился весь с увлечением. И он принадлежал к тем немногим в рядах ближайших сотрудников Петра, кто действительно дорожил преобразованиями".

- "Не было почти рода писательства, к которому не был бы причастен Феофан. Богослов, проповедник, канонист, юрист, историк, поэт совмещались в нём с разною степенью дарования, но, во всяком случае, в необыкновенном сочетании. Таких разносторонних и плодовитых талантов мало можно встретить среди наших деятелей XVIII века. Взятая в целом личность Феофана Прокоповича всегда останется 1-й из центральных фигур русской истории XVIII столетия".

Сочинения:
Приписывается Ф. Прокоповичу. Подробная летопись от начала России до Полтавской Баталии: В 4 частях / Под ред. И. Н. Болтина и Н. А. Львова. — 1-е изд. - СПб.: Печатано у И. К. Шнора.
Часть первая. - 1798. - XXVI, 233 с.
Часть вторая. - 1798. - XI, 243 с.
Часть третья. - 1799. - VII, 327 с.
Часть четвёртая. - 1799. - VI, 200 с.
История о избрании и восшествии на престол блаженной и вечнодостойной памяти государыни императрицы Анны Иоанновны, самодержцы всероссийской. / Примеч. А. Терещенко // Сын отечества, 1837. - Ч. 184. - Отд. 2. - С. 23-73; То же, в текстовом формате Архивная копия от 3 ноября 2013 на Wayback Machine.
Краткая повесть о смерти Петра Великого императора и самодержца Всероссийского, сочиненная Феофаном Прокоповичем, Архиепископом Новгородским и Св. Синода Первенстовавшим Членом. С присовокуплением описания порядка, держанного при погребении блаженной высокославной и вечнодостойнешей памяти Всепресветлейшего, Державнейшего Петра Великого, Императора и Самодержца Всероссийского и блаженной памяти Её Императорского Высочества, Государыни Цесаревны Натальи Петровны. - Спб.: Тип. И. Глазунова, 1831. - 120 с.
Письма Феофана Прокоповича, писанные в царствование импер Екатерины I и Петра II. (1725-1730 г.) // Труды Киевской Духовной Академии, 1865. - No.2. - С. 297-310.
Письмо Феофана Прокоповича к киевскому архиепископу о Братском училищном монастыре. 8 сентября 1736 г. // Русский архив, 1865. - Изд. 2-е. - М., 1866. - Стб. 329—336.
Письмо архиеп. Феофана Прокоповича к канцлеру Остерману // Москвитянин, 1852. - Т. 6. - № 22. - С. 1-2.

- "Показание прореченнаго прежде в словесех Божиих и давно уже явившагося в мире Великаго Антихриста чрез характиры его, в священном писании предложенныя, и по его явлении от многих прешедших лет узнанныя, и ныне ясно видимыя на нём, на пользу прямым истины искателям и рачителем спасения своего и на обличение мятежником, мир в отечестве нашем злобно терзающим и равным безумию своему беззаконием в Боговенчанных владетельных христах Господних показать суетно желающим Антихриста". Список 1812 года (хранится в Секторе редких книг "Национальной библиотеки Республики Карелия", инвентарный номер 36551р). 81 л.

Прокопович Ф. Сочинения / Под редакцией И. П. Еремина. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961.
Прокопович Феофан. Философские сочинения в 3-х тт. / Філософські твори в 3-х тт. (на украинском языке). Перевод с латинского. Киев: Наукова думка, 1979.
Прокопович, Феофан Избранные труды / Феофан Прокопович; сост., авт. вступ. ст. и коммент. И. В. Курукин ; Ин-т общественной мысли .- Москва : РОССПЭН , 2010 год, стр. 623/.
#ФПрокопович

Рисунок выше - /Ива́н Ти́хонович Посошко́в (около 1652 года, село Покровское, близ Москвы - 1 февраля (12) 1726 года, "Петропавловская крепость", Санкт-Петербург) - 1-й "русский экономист-теоретик", также "мыслитель", "публицист", "предприниматель" и "изобретатель". Основное сочинение - социально-экономический трактат "Книга о скудости и богатстве", 1724 года, опубликован в 1842 году/.

"Сторонник военных и экономических преобразований Петра I". Придерживался "меркантилистских взглядов". "Выступал за развитие промышленности и торговли, реформу налоговой системы (сокращение и упорядочение налогов) и денежного обращения (предлагал сделать его основой медные деньги, вместо серебра и золота), рациональное использование природных ресурсов, увеличение исследований месторождений полезных ископаемых". Впервые выступил с инициативой "законодательной регламентации повинностей крепостных крестьян". Репрессирован в 1725 году). Умер в "Петропавловской тюрьме". О Посошкове известно очень мало. 1-е упоминание о нём в документах встречается по делу строителя "Андреевского монастыря" Аврамия, который подал императору Петру I документы, в которых раскрывались причины недовольства в народе. По этому делу были привлечены к ответу, среди прочих, и крестьяне "Ивашка да Ромашка Посошковы". В последующие годы Посошков много работал, успел сделаться "состоятельным человеком", однако высокого места среди "петровских сподвижников" так и не получил. Родился в семье "ремесленника", занимался "ремеслами", став "купцом", в конце жизни приобрёл имение. Вместе с братом владел "водочным заводом" в провинции, затем получил в Москве заказ на изготовление в подарок царю модели станка для чеканки денег. Безуспешно пытался получить от властей на откуп изготовление медных денег и выпуск игральных карт. Более успешное занятие водочной торговлей позволило ему обзавестись собственными домами в Великом Новгороде и Санкт-Петербурге, а также несколькими деревнями. Посошков скончался в "Петропавловской крепости", причиной его ареста был, вероятнее всего, написанный им "Трактат о скудости и богатстве", выступавший за "ограничение дворянского землевладения". Кроме того, Посошкову принадлежат записка "О ратном поведении", 1701 года, "Завещание отеческое" и "Зерцало суемудрия раскольнича".

Рисунок выше- /"Книга о скудости и богатстве". Полное название этой книги —- "Книга о скудости и богатстве, сие есть изъявление от чего приключается скудость, и от чего гобзовитое богатство умножается", она принадлежит к числу выдающихся произведений не только русской, но и мировой экономической литературы. Трактат представляет собой соединение "меркантилистской теории" с "идеями Запада". Он требовал "ограничения крепостного права на позициях абсолютизма": 

- "Крестьянам помещики не вековые владельцы, того ради не весьма их берегут, а прямой их владелец - Всероссийский Самодержец".

Посошков предлагал ограничивать цены посредством наказания для завышающих цены: 

- "Буде кто взял цену не противонастоящие излишнюю, взять штрафу да высечь батогами или плетьми, чтобы впредь так не делал".

Он был противником множественности налогов, по его мнению, следует установить единый "государственный … сбор…, то есть десятинный", и с товара устанопошлину. Не сводя богатство к деньгам, Посошков различал богатство вещественное и невещественное. Под вещественным он подразумевал богатство государства (казны) и богатство народа. Что в настоящее время можно отождествить с валовым продуктом. Под невещественным - "истинную правду", т. е. "законность", "правовые условия, хорошее управление страной – те ценности, которые сегодня мы называем "институтами". Поэтому Посошкова можно назвать "предтечей российского институционализма". "Источником богатства он называл производительный труд, а причинами скудости – отсталость сельского хозяйства, недостаточное развитие промышленности, неудовлетворительное состояние торговли". Для уничтожения скудости и достижения богатства Посошков предлагал 2 условия: 

1) Уничтожить праздность и заставить всех людей прилежно и производительно работать.

2) Решительно бороться с непроизводительными затратами, осуществлять строжайшую экономию.

Являясь "идеологом купечества", Посошков много места в своём сочинении отводил вопросам "внутренней торговли", в стремлении сделать "купечество - монополистом в торговле" он предлагал запретить дворянам и крестьянам заниматься торговлей и высказывался за "установленную цену", регулируемую сверху системой надзора и контроля, т. е. в данном вопросе отстаивал устаревшие взгляды. Посошков внимательно относился к внешней торговле, организация которой должна была защитить русское купечество от иностранной конкуренции и способствовать приумножению денег в стране, считал необходимым ввозить только то, что не производится в России. Ограничение ввоза предметов роскоши должно было сохранить, по его мнению, деньги в стране. Он предлагал прекратить вывоз из страны промышленного сырья и вывозить за границу лишь готовые изделия. Оригинальны взгляды Посошкова на деньги: он отстаивал "номиналистическую теорию денег". В лице Посошкова "русская экономическая мысль" конца XVII - начала XVIII века прочно стояла "на уровне мировой экономической мысли того времени".

И. Т. Посошков был 1-м "последовательным институционалистом в истории экономических учений", он писал "о невещественном богатстве страны - наборе гражданских основ - институтов, способствующих здоровому функционированию экономики и общества". Он впервые поднимал вопрос "о вещественном богатстве, как не о денежной массе, находящейся в стране, а о материальных благах, находящихся в руках государства и народа". Что в настоящее время можно отождествить с "валовым продуктом". Особенно большое внимание Посошков уделял вопросам развития "русской промышленности", проблемы которой по сию пору остаются актуальными. В числе мер, направленных на её развитие, он предлагал "строить заводы за государственный счёт и передавать их затем в частные руки".

Поддерживая "идеологию купечества, Посошков вместе с тем выражал и интересы крестьянства", не требуя открыто "отмены крепостного права" - он "стремился ограничить власть помещиков определенными рамками". Заслуга И. Т. Посошкова состоит в том, что он сумел правильно, в пределах своей эпохи, понять основные задачи России. Взгляды "экономиста", изложенные в книге "О скудости и богатстве" являлись новаторскими не только в России, но и на международной арене, что делает И. Т. Посошкова "выдающимся экономистом" и в настоящее время, т.к. он впервые поднимал вопросы, исследовал процессы и явления, являющиеся актуальными и в современном обществе.

- И.Т.Посошков "Книга о скудости и богатстве". М.: "Государственное социально-экономическое издательство", 1937 год. Стр.7.
- Миклашевский А.Н. "Посошков, Иван Тихонович" // "Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона": в 86 томе. (82 том. и 4 дополнение), СПб., 1890 - 1907 годы.
- Чаянов А.В. "Крестьянское хозяйство: Избранные труды", М.: "Экономика", 1989 год, стр.492.
- "Прожектёр всея Руси" // Журнал "Коммерсантъ Деньги", № 45 от 16.11.2015 года, стр. 37.
- Павлов-Сильванский Н.П. "Посошков, Иван Тихонович" // "Русский биографический словарь", в 25-ти томах. СПб.-М., 1896-1918 годы.
- Погодин М.П. "Предисловие" // "Сочинения Ивана Посошкова", М.: "Типография Николая Степанова", 1842 год.
- Кафенгауз Б.Б. И.Т.Посошков. "Жизнь и деятельность", М.: Изд-во "АН СССР", 1951 год, стр. 204.
- Гловели Г.Д. "Меркантилистская геокультура и "прозельная горячесть": наследие Ю.Крижанича и И.Посошкова в контексте мир-системного подхода" // "Историко-экономические исследования". Иркутск. 2014 год. Том 15. № 2. стр. 239-269.
- Платонов Д.Н. "Иван Посошков", М.: "Экономика", 1989 год, стр. 42
- Пашков А.И., "Экономические взгляды И.Т.Посошкова", "Изв. АН СССР". "Отделение экономики и права", 1945 год, № 4.
- "История русской экономической мысли", Том 1, Часть 1, М., 1955 год.
- Мордухович Л.М. "Главные этапы истории экономических учений", Том 1, М., 1970 год.
- Бетяев Я.Д. "Общественно-политическая и философская мысль в России в первой половине XVIII века", Саранск: "Мордовское книжное издательство", 1959 год, стр. 359 - 427
#ИТПосошков
#УчёнаяДружинаПетраI
#РазвитиеФилосовскойМыслиВРоссииВПериодГосподстваКрепостничестваИЗарождениеБуржуазныхОтношений