Мать долго упрашивала сына и дочь привезти ей таблетки лично в руки, без них не жить.

Но дети вечно заняты, у них заботы и Нина Андреевна взяла в руки телефон и, глубоко вздохнув, нажала трясущимся пальцем кнопку вызова. Как-то разом постаревшее после восьмидесяти лет тело давало сбои. Женщина стала тяжело передвигаться, быстро уставать, появился неконтролируемый тремор. Старость взяла женщину в свои крепкие объятия и не отпускала ни на минуту, пришлось начать принимать серьёзные лекарства.
Сын как раз должен был быть свободен в это время - обед.
- Да, мам, что-то случилось? - услышала Нина Андреевна голос Григория.
- Гриша, у меня лекарство заканчивается, хочу тебя попросить привезти.
- Мам, ты мне фотографию пришли упаковки и напиши дозировку, сколько нужно, всё организую, доставят домой.
- Нет, Гришенька, ты сам привези.
- Ма, ну работы много, мне к тебе на самолёте лететь.
- Лекарство дорогое. В первый раз мне его заморозили, потом с истекающим сроком годности притащили. Чужим людям всё равно...
- Ма, я посмотрю, что можно сделать, слышишь? Перезвоню, занят сейчас.
Сын положил трубку.
Нина Андреевна ещё долго слушала гудки. Как будто они продолжали говорить вместо сына. Заскучала. Григорий купил матери смартфон, оплачивал связь, но использоваться в полной мере современный гаджет старушка побаивалась.
Когда приходила помощница Юля, дочь соседки, Нина Андреевна подзывала её к себе, садилась с ней рядом на диван и просила показать фотографии детей, внуков или отправить что-то своё.
Связь в небольшом городке была ужасного качества, и Нина Андреевна только по рассказам Юли знала, что есть возможность звонить по видеосвязи другому человеку и это реально.
Дочь не ответила на первый звонок. Нина Андреевна с нетерпением посматривала на часы. Через десять минут перезвонила. Дочь отклонила вызов.
Нина Андреевна легла на диван и закрыла глаза. Душевные переживания тоже отнимали силы, которых и так с каждым днём оставалось всё меньше и меньше.
Дочь прилетала к матери перед самыми родами, почти полгода назад. После сорока лет решилась на ребёнка или Бог послал, тут у каждого своё мнение.
"Повторюша", - улыбалась про себя мать. Она и сама родила Оксанку поздно, в сорок два. - Не до меня сейчас, - сетовала старушка.
Нина Андреевна посмотрела на стену. Часы показывали почти два часа дня. Скоро должна была прийти Юля.
Глубоко вздохнув, Нина Андреевна вдруг почувствовала странный запах. Запах старости. Этот запах давно покрывал её тело, пропитывая одежду, мебель и раньше не был так заметен. А сейчас ощутим, явно ясен.
Оксана перезвонила сама.
- Привет. Мы к педиатру с Машей ходили, у тебя всё хорошо?
- Да, Оксаночка, хорошо. Только лекарство заканчивается.
- Я позвоню в аптеку, уточню, можно ли заказать, Юля сходит.
- Оксана, а ты не можешь?
- Мам, ну опять двадцать пять. Не начинай. Я сейчас не могу приехать. На кого я дочь оставлю.
- А вы вместе прилетайте. У вас сейчас жарко и душно, а у меня хорошо.
- Душно, мам, но мы проходим диспансеризацию, на месяц вперёд у врачей всё расписано, пропустить - это ждать опять три недели. Да и Володька всё время на дежурстве. А может ты к нам, а?
- Нет, моя хорошая, не долечу, тяжело.
- Вот, говорила я тебе три года назад, давай к нам переезжай. Да и Гриша тебя зовёт постоянно. Тебе уход нужен.
- У меня Юля есть.
- Ага. Юля - чужой человек, работает за деньги, а мы дети!
- У вас же прекрасно всё, зачем я вам? Мешаться под ногами?
- Слушай, - дочь на секунду замолчала и сменила обиженный тон на ласковый. - Гриша тебе предлагал отдельную квартиру рядом, но ты отказываешься от всего.
- Где родился, там и ...
- Ты родилась в Узбекистане, мам, так что...
- Доня, не приедешь, значит?
- Я буду каждый день звонить. Давай в обед. Ровно в два. Слышишь?
- В два приходит Юля. Звони раньше или позже.
- Ладно, пока, целую.
Нина Андреевна закрыла глаза. Она всё понимала. Дети выросли и разъехались. Уехали туда, где лучше, где перспектива. Дочь вообще вышла замуж за военного, но на жизнь не жаловалась. Врач. Всегда при деле. Долго скитались по гарнизонам, а как только получилось осесть на одном месте, сразу забеременела.
Нина Андреевна заскучала. Особенно нестерпимо одиноко стало после смерти мужа. Тогда она ощутила не просто физическую пустоту вокруг, а осознала, что связь с детьми потеряна и она одна.
Сын и дочь настаивали на переезде, а ей хотелось спокойствия, но и не скучать одновременно. Слишком долго Нина Андреевна жила на одном месте. Знала каждый куст, каждое здание, каждую тропинку за окошком. И когда Юля, взбудораженная возвращалась из магазина и рассказывала о чём-то, то представлялось это реалистично, словно сама только что была там.
В последнее же время Нина Андреевна перестала выходить на улицу, усаживалась на табуретку, придвинутую к застеклённому окну на балконе, и наблюдала. В хорошую погоду раскрывала окно настежь и дышала воздухом и жизнью.
***
Субботнее утро началось неожиданно приятно. Прилетел сын. Привёз лекарство, долго сидел на диване и молчал. Мать отказывалась уезжать.
Аргументы не принимались, ничего не помогало.
Нина Андреевна незаметно включила кнопку записи на стареньком магнитофоне и пыталась разговорить сына, чтобы записать его голос. Она каждый приезд сына или дочери это делала, а после включала и слушала, слушала родные голоса.
Григорий говорил неохотно, односложно, взяв её холодные руки в свои. Просто сидел рядом и смотрел.
- Лекарство не забывай принимать, Юля будет контролировать, - давал ценные указания уже в пороге сын, уезжая вечером.
- Ты и Оксанка моё лекарство, внуки ещё, а пилюли эти только для поддержания тела, - ответила мать.
Григорий крепко прижал её к себе и долго не выпускал из объятий, понимал, возможно видит мать живой в последний раз.
Тянулись дни, недели, время неумолимо спешило...
***
Щёлкнув два раза входным замком и проверив точно ли открыта дверь, старушка вернулась в комнату и без сил опустилась на диван. До кровати в спальне нужно было пройти ещё шагов пятнадцать. Но сил уже не осталось. Нина Андреевна корила себя, что не открыла дверь раньше. Ведь чувствовала ещё утром. Юля забыла вчера ключи в прихожей, Нина Андреевна увидела их случайно, выходя из ванной комнаты. Старушка легла на диван. Что уж. Пусть так. Пусть некрасиво, не так, как хотела. Не так как представляла себе эти последние месяцы.
Нина Андреевна лежала на диване с открытыми глазами и смотрела в окно. Из приоткрытой форточки в комнату настойчиво проникали звуки жизни. Звуки движения и радостной суеты. Старушка глубоко вздохнула и нажала кнопку воспроизведения записи на магнитофоне, стоящем тут же на столике.
- Холодно тебе Ниночка, хочешь укрою? - раздался в голове голос давно умершего мужа.
- Холодно, Сенечка, укрой.
- Мам, ну ты скажешь... зачем тебе здесь оставаться? Вечная мерзлота, - голос дочери перебивал диалог в голове. - Ну и что, что ты всю жизнь здесь прожила. Давай лучше к нам.
- Я к Сенечке, спасибо, доченька, Гришеньке привет...
из сети