9 МАЯ 1941-1945 ​​​                

В минуту молчания,

Вспомним всех поимённо,

Горем вспомним своим.

Это нужно - не мёртвым!

Это надо – живым!!!​​

​​ ​С Днём  Победы!!!

Печальное  время  – родителей  старость,

(Захочешь,  не  сможешь  его  миновать)

Когда  понимаешь,  как  мало  осталось…до,

…страшно  подумать,  не  то,  что  сказать…

И  с  горькою  болью,  с  немым  содроганьем,

При  каждой  из  встреч  отмечаешь  в  душе,

Все  новые  меты  –  следы  увяданья,

Которых  –  увы! –  не  укроешь  уже...

Вдруг,  как  озаренье,  откроются  взгляду,

И  тяжесть  походки,  и  слабость  руки,

И  щедрая  снежность  редеющих  прядей,

Морщин  паутинки,  провалы - виски…

И  сердце  защемит  когтистое  бремя,

Захочется,  впору,  в  отчаянье   взвыть  –

От  стылого  ветра,  по  имени  Время,

Собою  прикрыть,  заслонить,  защитить.

Я  сам  понимаю  наивность  желанья,

У  жизни,  для  жизни  не  выпросишь  дня…

Стоит  моя  Мама  –  почти  уже  тайна,

Стоит  у  окна,  поджидая  меня.

И  я  умоляю  продлиться  мгновенья:

Пусть   каждое  будет  не  меньше,  чем  год!

Гляжу  на  окно,  с  небывалым  волненьем!

Вон  МАМА  меня,  непутевого,  ЖДЕТ!...

Ещё  это  можно  –  взлететь  по  ступеням,

Звонком  растревожить  квартирный  покой,

И  слушать  за  дверью  шаги  с  нетерпеньем,

Старательно  пряча  букет  за  спиной.

Ещё  это  можно  –  обнять  на  пороге,

Коснуться  губами  прохладной  щеки,

Букетик  вручить,  просто  так,  без  предлога:

«На,  Мама!  гляди,  как  свежи   лепестки!»

Увидеть,  как  живо  она  захлопочет,

Себя  ощутить,  словно  кум  королю,

Когда  мне,  не  юному,  скажет:  «Сыночек,

А  ну-ка,  пойдем,  я  тебя  покормлю».

Какое  великое  благо  –  сыновство!

Его  сознаешь  в  полной  мере  тогда,

Когда  подступает  вплотную  сиротство,

И  жарко  задышит  в  затылок  беда.

И  что  тут  не  делай,  а  суть  неизбежна:

Так  было,  так  будет  во  все  времена.

Смешались  в  душе  благородство  и  нежность,

Печаль  и  тревога,  любовь  и  вина….

Гляжу  на  окно…  В  пальцах  стынет  мимоза,

Как  облачка  клок,  что  упал  с  высоты…

И  щиплют  глаза  позабытые  слезы,

И  губы  одно  только  шепчут:  «Прости!»

ПОМНИ О МАМЕ!  

Мне на сердце сегодня легко,

В этом мире - счастливый я самый:

Пусть не рядом, а там, далеко,

Но я слышал родной голос Мамы!

Просто я отложил все дела,

Что как ржа, в суете, нас съедают...

Позвонил той, что жизнь мне дала,

Той, что МАМОЮ все называют.

Мама, милая, ты уж прости,

Не ищу я, поверь, оправданья,

Много раз признаюсь я в любви,

В телефонных, с тобою, свиданьях.

Ты за редкие встречи - прости,

Что лишь в гости к тебе приезжаю.

Сотни миль расстояний пути,

Чаще видеться -  не позволяют.

Я твой вечный, Мамуля, должник,

И сыновья любовь - бесконечна...

Вот и сам стал "внучатый старик",

Что поделать Мать, жизнь - быстротечна.

Глубиной Украинской души, -

Я за всех Матерей - молю БОГА!!!

Сын ли, Дочь, - позвони, напиши,

Не забудь в отчий дом свой  - дорогу!!!

Мать.        

В дверях, у самого порога, стояла грозно, крышка гроба…

Жила там, милая старушка, всё у окна и с чаем кружкой, сидела, будто бы ждала. Так у окна и умерла. В квартиру дверь была открыта. Там перед гробом, деловито, сидели трое сыновей, склонивши голову пред ней. Каждый из них, скорбя, молчал. Сидел, и юность вспоминал…

- Один - о том, как рок мальца, оставил рано без отца. Как Мать молилась без конца, но, не смотря на море слёз, всё ж злой недуг его унёс. И в трудные для всех их дни, тут стала Мать главой семьи. Как в выходные, по субботам, работала на трёх работах. Как уставала сильно Мать, одной семью всю содержать. Но всем троим, тогда казалось, что ей не трудно; улыбаясь, она с работы прибегала, и нас, мальчишек, целовала, и что из всех из трёх детей, он был любимчиком у ней.

Вот школа, бал, десятый класс. Потом был в Армию приказ. Как со слезами провожала, посылки часто отправляла. Но по судьбе, которой — быть, остался в армии служить. Мать очень часто помогала, детей на лето забирала. Ведь в жизни сложно было так, что без неё тогда — никак. Тут звание — одно… другое… и вроде жизнь сама собою, пошла… поплывши — потекла… И Мать тихонько отошла… Поездки больше не нужны, всё реже стали в дом звонки, и, всё стареющая Мать, осталась верно сына ждать. И на глубокий свой позор, последний, с Мамой разговор, сын так не вспомнил, боль тая, у гроба, в комнате скорбя.

- Второй - безмолвно вспоминал, как Мать любила, как был мал. И что из всех, из трёх детей, он был любимчиком у ней. Как жизни, Мать его учила, как репетиторам платила, как в институт он поступал. Как Мать, судьбе внимая кротко, тайком пошла на подработку. Чтоб мог науку изучать, и человеком в жизни стать. Пять лет учёбы и волненье, экзамены, распределенье. И вот — удача из удач. Он дипломированный врач. Тут практика — одно… другое… и вроде жизнь сама собою, пошла… поплывши — потекла… И Мать тихонько отошла… Поездки больше не нужны. Всё реже стали в дом звонки. И всё стареющая Мать, осталась верно сына ждать. И тот же самый приговор. Не вспомнит с Мамой разговор.

- Сын третий плачет, слёзы льёт. В соседнем доме он живёт. Всё так же — трудно вспоминать, как отдавала в жизни Мать. Всё также — из троих детей, он был любимчиком у ней. Всё также — сына подняла и помогала, как могла. И только ей благодаря, вернулась вновь к нему семья. Всё также — жизнь вперёд пошла. Всё также — Мать в ней отошла, к окошку тихо горевать, чтобы другого сына ждать. И самому себе в укор, не вспомнит сын, тот разговор. Последний… С той… Что так любила. Судьбу свою, что положила, и так отчаянно ждала, и у окошка умерла.

… В дверях, у самого порога, стояла грозно крышка гроба.

- Кто же такая…? Кем была…?

- Старушка. Просто — умерла...

Ей двадцать два. Она живет, как все —

Работа, дом, кино, друзья, машина…

Ее мечты сбылись почти что все —

Для счастья полного родить осталось сына.

Но приговор врачей как с неба гром:

«Детей у вас не будет. Так бывает.

Да, выход есть: вот взять хоть детский дом…

Им знаете, как ласки не хватает…»

«Вы это сейчас мне? Конечно мне…

Ведь мы вдвоем лишь с вами в кабинете…»

И тут же рядом, словно в страшном сне,

Висит плакат, что «Счастье — это дети!»

И плакать хочется, но слез как будто нет.

И навсегда теперь на сердце рана.

Зачем ей жить, зачем встречать рассвет?

Никто не скажет ей простое «Мама!»…

Ей тридцать два. Она умна, красива…

Но приговор врачей неумолим.

Кто виноват, что жизнь несправедлива!

И по ночам ей так же снится сын!

В один из зимних дней она решилась,

И в детский дом отправились сама.

И как-то так оно само сложилось,

А, может, просто их свела судьба? -

Мальчишка с темно-серыми глазами

По коридору длинному бежал,

И вдруг, ее увидев, со слезами

Прижался к ней и тихо прошептал:

«Ну, где же ты была, моя родная?

Я знал, я верил!… Ты меня нашла!…»

Она в ответ, в его плечо, рыдая:

«Прости, мой мальчик, что так долго шла!…»

Ей сорок два. А дашь, пожалуй, тридцать.

И нет отбоя от внимания мужчин…

Но главное : с ней рядом «верный рыцарь» —

Ее родной, любимый взрослый сын!

Завещание Матери
                                           

Сын мой! С тобою я скоро расстанусь.

Пришел мой черед, ухожу.

Туда, где неведомы  грусть и усталость,

Где Богу, возносят хвалу.

Где нету тревоги, болезни, печали;

Уже на пороге  стою.

Послушай, мой сын, что тебе завещаю,

Исполни же просьбу мою:

Одень меня просто, без долгого сбора,

И гробик попроще найди,

Чтеца призови, и пусть после канона,

По мне прочитает псалмы.

Богатых поминок с застольем не надо,

Как принято делать везде.

Лишь гордости это греховной в усладу,

Но нет, покоя в душе.

Свези меня в церковь без светского
пенья,

Запомни, что я говорю:

Пускай хоть недолго – до погребенья –

Побуду лицом к алтарю.

Поставь на могилу мне крест деревянный,

От всех избавляет он бед.

А мрамор, гранит – словно груз окаянный –

Усопшему в тягость и вред.

Вином поминать меня,  сын мой, не станешь!

Про это прошу не забыть.

Ведь этим, лишь душу, мою ты поранишь,

А лучше – и вовсе не пить!

В годину по мне закажи ты обедню,

Поставь у Распятья свечу,

Подай, сколько можешь, по милости, бедным –

Все это тебе по плечу.

А если вдруг сердце забьется тревогой,

Ко мне на могилку приди.

И преподобного Серафима,

Правило тихо прочти...

Господь Милосердный пошлет утешенье,

От бед – в покаянии дверь.

Проси у Него и у ближних прощенья,

Молись, надейся и верь.

Как же мне тяжело без тебя, моя милая Мама,

Закрываю глаза, и твой образ встаёт предо мной.

Сердце болью кричит, ему легче не стало ни грамма -

Раз за разом меня накрывает из боли волной.

Как же хочется мне, хоть на миг, но побыть с тобой рядом,

Назад в прошлое мне б возвратиться минуток на пять ...

Чтоб с тобою, родная, как прежде  встретиться взглядом

И  обнять  тебя  нежно, и  руки  тебе целовать !

Мама, мама моя, я скучаю и очень тоскую,

Но слова твои помню, что у каждого в жизни свой путь,

И всё чаще глаза поднимаю я ввысь голубую...,

Чтоб своею душою к тебе, моя Мама, прильнуть.

Знаю ты охраняешь меня и с небес наблюдаешь,

Если что то по жизни не так - ты подсказки даёшь,

Ну а если уж плохо совсем, ты в мой сон прилетаешь,

И сердечку с душою гармонию ты создаёшь !

Я к тебе на могилку приеду, моя дорогая

И к кресту я прильну, слез горячих своих не тая,

Будут пташки чирикать вокруг нас  спокойно порхая,

И я сразу пойму, что средь них Ты, родная Мама моя!!!

Первое слово ребенок сказал:

- Мама!

Вырос. Солдатом пришёл на вокзал.

- Мама!

Вот он в атаке на дымную землю упал.

- Мама!

Встал. И пошёл. И губами горячими к жизни припал.

- Мама!

А у меня нет Мамы. Она умерла.

Вот ещё одной Мамою стало меньше на свете.

Зачем же ты, Мама, в постель земляную легла?

Или жесткой кровать показалась тебе на рассвете?

А рассвет был из солнца. Из зелени. Из синевы.

Пенье птиц было слышно на самых далёких планетах.

Розоватые голуби вылетали из мокрой травы,

Долго пили зарю и тонули в далеких просветах.

Ты ведь очень любила, когда зажигался рассвет.

Поднималась чуть свет, и детей на заре поднимала.

А сейчас тебя нет. Почему? Почему тебя нет?

Поднимись. Приходи. У детишек сползли одеяла.

Нет, уже не придёшь, из глухого того далека,

Не приходят назад, остаются на вечном ночлеге.

Странной формы сейчас над землёю плывут облака,

Будто белые женщины едут на белой телеге.

Ты седая совсем, стала белой твоя голова.

Видно, вьюги мели, а снежинки растаять забыли.

Муж, безвести пропал, ты с тех пор ни жена, ни вдова.

А потом сыновья на войну от тебя уходили.

От тебя? Нет, с тобой! Слышишь, Мама, всё время с тобой…

Только в письмах они, очень редко писали об этом.

Больше женам писали. И шли по дороге рябой.

И на письма твои не всегда торопились с ответом.

Это только потом, через годы, я стал понимать,

Как казнят Матерей безучастьем и черствостью дети.

Друг мой, брат мой, товарищ мой, если зовет тебя Мать,

Рвись к ней сердцем. Спеши. Мчись к ней, в самой крылатой ракете.

Каждый миг на счету, будь быстрее, чем звук и чем свет.

Опоздаешь в пути, не простишь себе этого вечно.                  

Ты звала меня, Мама? Я пришел. А тебя уже нет.

И дорога длинна. И разлука с тобой бесконечна.

Я сейчас вспоминаю, давно это было, давно.

Утро. Осень метет. Жмутся к небу озябшие птицы.

Ты всё смотришь в окно, ты всё смотришь и смотришь в окно.

Хоть бы скрипнула дверь, хоть бы вздрогнули вдруг половицы, -

Сын из дома ушёл! и когда он вернется теперь?

И потянутся дни, и слезы Материнской не спрячут.

Ах, зачем между жизнями возникает закрытая дверь!

И, детей провожая, зачем, наши Матери плачут?                    

Мать, я землю изъездил, я многие знал города.

И добро повидал, и война по мне смертью строчила.

Но друзей своих, Мать, не бросал я в беде никогда.

И не лгал никогда, это ты меня так научила.

Ты меня научила, не прятать у сердца обид,

(Сердцу трудно и так, для чего ему тяжесть такая?).

Если слово ты дал это, значит, навеки. Гранит.

Если в гору идешь, поднимайся, других не толкая.

Ах, завет Материнский, и что тебя в мире мудрей?

Ты нас к звездам ведешь даже в темные ночи глухие.

Я берусь утверждать: в мире мало плохих Матерей!

Отчего же тогда появляются люди плохие?

Отчего же тогда по земле ещё ползает зло?

И смердит себялюбство? и сушит сердца скопидомство?

А ведь как на планете бы сделалось людям светло,

Если б всех Матерей своих слушаться стало потомство.                            

Сколько мирных народов, у нашего село б костра?

Скольких мы обогрели бы горячим, душевным приветом?

Мама, как ты добра!.. Как была ты огромно добра!

Целый город, бывало, к тебе приходил за советом.

Если мерз человек, ты ему отдавала тепло.

И всегда незаметно. Всегда от души. Сокровенно.

Где мне слово найти, чтобы свет оно людям несло,

Чтоб людские недуги оно исцеляло мгновенно,

Чтобы слово моё открывало бы каждую дверь,

Возводило мосты, поднимало бы зелень из праха.

А когда в человеке сидит затаившийся зверь,

Чтоб пришло моё слово и зверя убило без страха.

Ты прости меня, Мама! Я при жизни твоей не сказал,

Половины того, на что теперь не дождется ответа.

Жизнь не холмик пологий. Не картинами убранный зал.

Жизнь вершина. Огонь. Праздник мысли и яркого света.

Вот за это, за всё, я твой сын! И пока я живу,

Мама, имя твое я несу через жизнь как святыню.

Будут годы идти, будут яблоки падать в саду на траву,

Будет солнце всходить, будут реки врываться в пустыню,

Будут плыть корабли в белизну марсианских морей,

Будет жизнь бушевать, каждым атомом, жилкой каждой.

А тебя уже нет, ты уже не откроешь мне дверь.

Люди! Братья мои! Берегите своих Матерей!

ВСЕЙ ЗЕМЛИ - ПАПАМ И МАМАМ!!! *

Стихи, поэмы, песни

Мы посвящаем - Мамам.

Они - начал начало,

Они, как солнца свет.

Мы помним все, со школы,

Как " Мама мыла раму "...

И для души прекрасней,

Чем слово "МАМА"- нет!

Но есть еще на свете,  

Мужское слово "ПАПА".

Оно - ничем не ниже,

В нем корень всех начал,

В нем мужество и сила,

И что бы, кто не "капал",  

В начале - Бог мужчину,

Своей рукой создал!!!

А из ребра Адама,

Ему создал БОГ - Еву,

Но я не буду спорить, -

"Мудры Дела Творца..."

Святы, веков предания,

Я - благодарен Небу,

За то, что Мать – лелею,

И что люблю - Отца.  

А если не "сложилось",

В семье - разлад, невзгоды,

То не держите в сердце,  

Своем - обид и зла.

Любите и прощайте,

Проходят быстро годы,

Потом вас - ваши дети,

Будут любить - ВСЕГДА!!!

И пусть у всех на свете,

Родные - ПАПЫ, МАМЫ,

- Будут всегда любимы,

И долго пусть живут.  

Родителей – Любите,

Любовью - самой-самой,

Ведь наши ПАПЫ, МАМЫ, -

ОНИ - НАМ ЖИЗНЬ ДАЮТ!!!

Так уж устроено у людей,

Хотите вы этого, или не хотите,

Но только родители, любят детей,

Чуть больше, чем дети своих родителей.

Родителям, это всегда, признаться,

Обидно и странно. И всё же, и всё же,

Не надо тут, видимо, удивляться,

И обижаться, не надо тоже.

Любовь ведь не лавр, под кудрявой кущей,

И чувствует в жизни острее тот,

Кто жертвует, действует, отдает,

Короче: дающий, а не берущий.

Любя безгранично детей своих,

Родители любят не только их,

Но плюс ещё то, что в них было вложено:

Нежность, заботы, труды свои,

С невзгодами выигранные бои,

Всего и назвать даже невозможно!

А дети, приняв отеческий труд,

И становясь усатыми "детками",

Уже как должное всё берут,

И покровительственно зовут

Родителей, "стариками" и "предками".

Когда же их ласково пожурят,

Напомнив про трудовое содружество,

Дети родителям говорят:

- Не надо, товарищи, грустных тирад!

Жалоб поменьше, побольше мужества!

Да, так уж устроено у людей,

Хотите вы этого, не хотите ли,

Но только родители, любят детей,

Чуть больше, чем дети своих родителей.

И всё же - не стоит детей корить,

Ведь им не всегда щебетать на ветках.

Когда-то и им, малышей растить,

Всё перечувствовать, пережить…,

И побывать в "стариках" и "предках"!

А вы видели, слёзы наших Мам?

Когда они не причитают, не рыдают,

А молча плачут, слёзы вытирая,

Бегущие ручьями по щекам.

И слёзы те, всё больше из-за нас,

Когда беда нас настигает, неудача...

И молча, тихо, наши Мамы плачут,

В тревоге ночью не смыкая глаз.

А мы, совсем не чувствуя вины,

Порой тех слёз совсем не замечаем...

О, как мы невниманием обижаем,

Ту, на которую молиться бы должны!

Мы всё торопимся, куда-то уезжаем,

И к Мамам нашим как-то не спешим...

Беззвучный плач - то слёзы из души,

Которые мы Мамам доставляем.

А нам бы просто отменить дороги,

И поцелуем слёзы Мамы осушить,

Прижаться к ней и голову склонить,

Чтобы развеять все её тревоги.

Мы поздно это всё осознаем,

Тогда, когда уж нету Мамы рядом...

А плач души, с её печальным взглядом,

Теперь по жизни мы с собой несём…

Ты  знаешь,  сколько  весит  Материнская  слеза…?  Скажу  тебе, но  вряд  ли  ты  поверишь...  Печали,  мерой  веса  не  измеришь – вот,  сколько  весит  Материнская  слеза…

Мамина молитва.

Мама записала мне молитву.

Листик треугольником свернула,

В сумку незаметно положила,

Чтобы он везде бывал со мной.

Та давно уж износилась сумка,

И купила я себе другую,

Но листок, уже  чуть-чуть помятый,

Незаметно оказался в ней.

То же было с третьей, и с четвертой -

Неизменно Мамина молитва,

Кочевала по моим покупкам,

Но всегда она была со мной.

Я б давно попала под машину

И уже сгорела б в двух пожарах,

И реки могучее теченье,

Унесло меня бы далеко.

Но спасает Мамина молитва,

От несчастий, сглаза и болезней.                                               И покуда, цел еще листочек,

Буду я здорова и жива.

Только говорю: «Спасибо, Мама,

Ты живи, родная, долго-долго,

А во мне живет твоя молитва -

Странные, волшебные слова:

«… от страха ночного,

от стрелы летящей

сохранит тя во всех путех

заступник мой,

спасение мое. Аминь.»