- Не хочу домой идти, - обреченно сказала Юля.

- Давай еще посидим, - ответила Даша.
- Я вообще домой не хочу идти, - повторила Юля, - ноги не идут.
- С Васей поругалась? – спросила Даша.
- А мы сейчас постоянно ругаемся. Дня не было, чтобы прошел без ругани!
- Там вы три года женаты, - веско заметила Даша, - это обычный кризис трех лет. Ребенка надо рожать!
- Вот только ребенка мне и не хватает! А так у меня полный букет! – воскликнула Юля.
- Тогда я тебя не понимаю, - ответила Даша.
- Да Вася отца своего парализованного к нам приволок! Этот старый д ... с повышенным давлением в свои пятьдесят семь лет полез на даче крышу латать. Возомнил себя птичкой!
- Как ты можешь так говорить? – Даша отшатнулась. – Где твое уважение к старшему, тем более, к отцу твоего мужа?
- Закончилось! Совсем закончилось! И уважение, и терпение, и все остальное!
- Юля!
- Даша, я понимаю, что свекру нужен уход, но почему я должна за ним ухаживать?
- Опять не поняла, Вася на тебя отца сгрузил? – Даша нахмурилась.
- Нет, только когда он уходит в ночную, тогда просит за отцом присмотреть, а так все сам делает.
- Вообще тебя не понимаю, - растерялась Даша.
- Да в квартире находиться невозможно! Постоянная вонь от лекарств, мочи… - Юля сморщилась, - не знаю, запах болезни и старости. Дышать невозможно, сколько не проветривай.
А Вася еще постоянно приглашает медицинских работников, чтобы процедуры его отцу делали. Массаж, гимнастика… Будто это поможет!
- А есть надежда, что он встанет? – спросила Даша.
- Вася верит, я – нет, - твердо ответила Юля.
***
- Вася, что это? – вместо приветствия крикнула Юля, переступив порог.
- Простыня, - ответил Вася усталым голосом.
- Я вижу, что это простыня, - ответила Юля, - почему она в коридоре висит?
- Потому что на балконе нет места, - ответил Вася. – Я тут гвоздик вбил, там вбил, веревочку натянул. А ходить она не мешает.
- Офигеть! – воскликнула Юля. – Мы теперь по всему дому будет загаженные простыни развешивать?
- Юля, не начинай! – Вася повысил голос. – Простыня выстирана, она чистая. Высохнет на балконе, я перевешу туда.
- Ты мне еще над головой что-нибудь из этого подвесь! Трусы, например!
- Юля, я прошу тебя по-человечески, не надо закатывать скандал!
- Так я бы и не закатывала, если бы нормально жили! Вася, мы молодая семья! Слышишь? Молодая! Нам жить надо! Жизни радоваться! О ребенке подумать!
А о чем мы можем тут подумать? Ароматы, как в общественном туалете, отец твой парализованный, простыни висят по всему дому!
- А что ты предлагаешь? На улицу его выкинуть? – возмутился Вася. – Это же все-таки мой родной отец, а не дальний родственник или случайный прохожий!
- Вася, ну подумай сам, как бы ты не старался, все равно ты не сможешь за ним ухаживать нормально! Потому и воняет в доме, а ты все время уставший.
Надо доверить его специалистам в профильном заведении. И ему там будет лучше, и для них это бременем не будет.
- Предлагаешь отца завезти в хо.спи.с? Ум.ира.ть отправить? – Вася посмотрел на жену с презрением.
- Ни в коем случае! – ответила Юля. – Там врачи, персонал, лекарства, уход. Если бы с моей мамой такое случилось, я бы даже думать не стала!
Что я могу, человек, который в этом ничего не понимает, и квалифицированный специалист? Конечно, маме моей было бы лучше, если бы за ней ухаживал профессионал.
- Юля, я не считаю эту идею хорошей, - ответил Вася, - даже приемлемой. Мой отец меня вырастил, заботился обо мне, воспитывал. А когда ему понадобилась помощь, я не имею права его бросать!
- Да никто не говорит, чтобы его бросить, - Юля снижала накал страстей, переходя к увещеванию, - папе твоему там лучше будет. А ты сможешь к нему приезжать. А мы спокойно заживем. Ребенка заведем. Вась! Ребеночка! Маленького, красивенького! Нашего!
Она прильнула к мужу, еле сдерживая рвотные позывы. Его одежда, да и он сам пропитался запахом болезни, лекарств и экскрементов.
- Вася! – донеслось из комнаты Андрея Леонидовича.
Юля сразу же отстранилась:
- Иди! – холодно сказала она. – Только не вздумай его поить на ночь! Мне простыни менять ночью не улыбается!
- Я подгузник ему одену, - ответил Вася, поразившись такой переменой голоса и настроения супруги.
- А мне подгузники ему менять? – Юля прищурилась.
- Нет, - ответил Вася, выходя их кухни, - до утра хватит.
Юлю передернуло, и она отвернулась к окну. Сразу же форточку открыла.
***
- Сынок, - сказал Андрей Леонидович, когда Вася вошел в комнату, - ты бы не ругался с женой-то. Может, права она? Сдал бы ты меня куда-нибудь. А вы и жить начали. Я же вижу, что всю жизнь вам порчу!
- Перестань, пап. Это она несерьезно говорила. Устала просто.
- Так и ты ж уставший весь, я же вижу. И круги под глазами, да и похудел.
- Ох, папа, кости бы целыми были, а мясо нарастет! – Вася бодрился и подбадривал отца.
- Вася, помирись с Юлей. Я ж помру, ты тогда один останешься. А человеку всегда кто-то рядом нужен.
Оно и трудности переносить легче и с печалями справляться. Помирись и не ругайся больше. А мне, может быть, на самом деле лучше будет, если я с твоей шеи слезу.
- Пап, да что ты заладил! Мне не сложно, да и совесть не позволит никуда тебя сдать!
- Сынок, тебя я понимаю, ты сыновний долг отдаешь, а Юля не обязана страдать. Она замуж выходила за работящего мужика, с которым жизнь в радость будет.
А получила того же мужика, да в придачу инвалида лежачего. И не мужика она своего видит, а сиделку при больном родителе. Ты что ж думаешь, такого будущего она хотела?
- Пап, это непредвиденные обстоятельства, - возразил Вася, - не все наперед предугадать можно.
- Предугадать – нет, а изменить можно, - Андрей Леонидович тяжело вздохнул. – Уйдет она от тебя. А я, получается, виноватым буду!
- Ну, захочет уходить, так пусть уходит. Держать мне ее что ли? Жен, как и мужей, может быть много. А родители – они одни на всю жизнь!
А если их бросать по прихоти жены, так что я за сын получается? А? Пап? Пар.ши.вы.й сын, а и человек такой же. Ты ж меня не таким воспитывал!
***
Юля еле дождалась, когда Вася вернется на кухню. А она отлично слышала весь разговор. Сначала она хотела дожать идею, что свекор подкинул: что она страдать не обязана, но быть опорой мужу не отказывается.
«Но папе лучше съехать под надзор специалистов!»
Но потом только фраза Васи красными флажками плясала перед глазами.
- Так, значит, хочет – пусть уходит? – прокричала она. – Так я и уйду! Мне такой муж не нужен! Тысяча жен у него, понимаешь, будет! А у меня тысяча мужей! Да и получше, чем ты!
Она начала собирать вещи:
- Вы посмотрите на этого хорошего человека! Он, видите ли, за отцом ухаживает! А я вся такая плохая, упрекаю его! Да больно надо мне такая семья! Три года я с тобой жила! Три! А ты так легко говоришь, пусть уходит!
Да нормальный мужик за свою семью и за свою женщину горы бы сворачивал. А ты такой, весь в белом: «Пусть уходит!»
- Юля, перестань кричать, - попросил Вася.
- Я и кричать перестану и про тебя забуду! Тоже мне, альтруист любитель! Ухаживает он! Был мужик, как мужик, и вдруг стал сиделкой! Да ты все равно не сможешь дать нормальный уход! Даже если наизнанку вывернешься!
- Юля, да пойми ты простую вещь! Тут не только в уходе дело, а человеческом участии! Поддержке!
- Ты уже меня поддержал и поучаствовал во всей моей жизни! Спасибо! Ты сказал, пусть уходит? Все! Я ухожу!
Она выскочила из квартиры, закинула вещи в багажник машины, села за руль и нажала на газ!
***
Сначала пришла боль, а потом уже и воспоминания.
Слезы застилают глаза, встречный свет фар, визг тормозов, а потом темнота.