.
Был год, когда у меня не задерживались зонты-трости.
Сначала их пол жизни копила: собирала, получала в подарок, один даже зажулила… Вернула владелице еле себя заставила - так нравился. Пользовалась все лето... Хрю.

А осенью жизнь устроила геноцид зонтов вашей Шумак. Ни одного не осталось из вполне себе приличной коллекции.
Ликвидация разворачивалась по всем правилам.

Шаг за шагом.

Один забыт в метро.

Второй сначала оставила в кафе – его вернули через месяц ( узнали хозяйку во мне, видимо запомнилась))) – но через пару дней-таки посеяла в большом ТЦ, где была в магазинчиках, аптеке и сбербанке. И обходя все места по очереди на след день следов зонта не обнаружила. Квест успехом не увенчался.

Еще поломала (воспользовалась помощью урагана) трость моей подруги...

Еще один зонт у меня банально сперли.

Судьба трости номер пять: золотистой в листьях так и не была не установлена.
Шестую на конюшне посеяла дочь. Решила взять пример с мамы.

Седьмую любимую черную клетчатую с деревянной рукоятью ветер вывернул наизнанку. Спица не вынесла издевательства, повисла вниз, выдранная из гнезда. К тому же зонт отказался складываться. А закрытый насильно – норовил развернуться. Пришлось стреножить поясом и скочем.

С номерами три и семь решила дойти до мастера.

Само собой попала в ливень. Наши люди на такси в булочную не ездят. Т.е. в ремонт.

Вздыхаю под навесом остановки, как мокрый попугай. Два сломанных зонта, которыми нельзя воспользоваться, держу под мышкой. Такая сумасшедшая родственница Мэри Поппинс. В шляпке же. В длинной юбке.

Тормозит лексус. Высовывается худощавый седой водитель. И спрашивает у меня, не в Зарю ли я случайно? Видел там не так давно и опознал.
Кивнула.
Обрадовалась. Грациозно запрыгнула (зачеркнуто), влезла мокрой тушей (зачеркнуто), вползла (зачеркнуто) погрузилась в машину.

Раздавила мужику солнечные очки. А на фига бросать на сиденье? И зачем вообще они в такую погоду?

Ой. Это в благодарность за доброе дело, наверное. Ну не змея ли?

Очки мужик мне великодушно простил. Попросил не переживать. Мол, так им и надо.

По дороге разговорились.
Сначала он рассказывал про дочь. Умница, красавица, два языка, работает, замужем, родила дедушке внука и внучку.

Я грызла яблоко (угостил, свое с дачи). И кивала, кивала, кивала.
На полдороге встряли в неожиданную пробку.
И следствием стала история, которую вы сейчас прочитаете.

У него все в жизни тоже с зонта началось. С черного красавца марки «Три кита».
Дело было почти сорок лет назад. Сан Саныч тогда звался Саней, верней – Саньком. Учился в пятом классе. Ну как учился – переползал с трудом, без желания. В четвертом даже оставался на второй год.

Дома было не очень хорошо. Верней хреново. Папа, когда пил – распускал руки. Лупцевал до полусмерти без всякого повода трех сыновей. А их маме меньше, но тоже доставалось. Хотя и не каждый раз.

В школе тоже дела шли не сахарно. Санька копил вредность, много дрался, злился. На учет в детскую комнату милиции попал из-за своих стычек. Стал числиться официальным хулиганом.

Осень выдалась не просто дождливая – ливневая. Зонта у Саньки не было никакого. А у некоторых старшеклассников появились классные черные с кнопкой. Нажал – с щелчком расправляется блестящий глянцевый круг. Счастливчики с зонтами «Три кита» задирали перед остальными – обыкновенными людьми носы.

Однажды в электричке Санька рядом с собой увидел вожделенный зонт. Мужик положил его на сиденье и увлеченно читал газету. У мальчика руки тянулись – взять, потрогать, подержать. Он даже подумывал, не схватить ли и дать деру, когда поезд остановится. Его – ловкого, верткого, так просто не догнать. Внешность у Саньки обыкновенная. Одежда тоже. Никаких особых примет. Ветка электрички не его. На этой он случайно. То есть через день-два или неделю этому же мужику не попадется на глаза.
Ну?

До дверей всего три шага… Словом, Санька мялся и лелеял воровские, даже грабительские мыслишки. А незнакомец уткнулся в газету и вроде ничего не замечал.
Решившись, мальчик напружинился. Даже дышать перестал.

И тут в проходе между сиденьями, охнув, повалилась на пол женщина. Довольно грузная, не молодая, но симпатичная. Чем-то она напоминала Санькину маму. Застучала ногами, замычала и замерла. Как труп. Глаза закрыты, лицо белое в синеву.

Мужик, зонт которого Санька уже считал почти своим – мгновенно оказался рядом с упавшей. Руки его двигались без суеты, но быстро. Приподнял веко. Проверил пульс.

Вокруг ахали и причитали. Кто-то полез к мужику с вопросами. Тот не отзывался, был занят. Потом неожиданно обратился к Саньке: какая следующая станция? Уже Москва? Хорошо.

Секунду-другую они смотрели друг на друга. Саньке показалось, что его приподняли, взвесили. И все-все-все про него поняли, даже такое стыдное, что впору сквозь пол вагона на шпалы провалиться.

Взгляд незнакомца чувствовался физически. Но сказал мужик неожиданное.
- Помоги мне.
- Я?

Санька даже оглянулся. Вокруг были люди взрослые. Но незнакомец смотрел на него.
- Да. Пожалуйста. Вижу, ты парень надежный. Выручай. Возьми мою сумку, зонт. А я женщину вынесу. Скорая нужна срочно.

Это было нелепо. Считать его – как сказал незнакомец – надежным?
Это было по-дурацки. Но неожиданно приятно.
Сумочку дамскую Санька тоже взял.
Какая-то хлопотливая бабка сунула прямо в руки.

Нести саму потерявшую сознание – помог смурной работяга в ватнике. Он и незнакомец вдвоем справились. Санька шел следом, нагруженный чужими сумками, тащил зонт, газету и ждал, что будет дальше.

На перроне незнакомец отправил кого-то за милиционером, кого-то вызвать «скорую». Его послушались. Он уложил с помощью работяги – женщину на скамейку. Под голову ей – надо, чтобы было повыше – пристроили снятый до приезда врачей с работяги ватник и куртку владельца зонта. Санька топтался рядом. Дело обрастало разными любопытными подробностями. Прибыла бригада. Мужчина быстро передал фельдшеру свои наблюдения, назвал возможный диагноз.

В итоге, когда женщину забрали в больницу, ее сумка поехала с хозяйкой: Санька избавился от части поклажи.

Милиционер у всех присутствующих, кроме Саньки, зачем-то проверил документы. Работяга, вернувший себе ватник, закурил и пошел по своим делам. Незнакомец отряхивал куртку, одевался.

Санька стоял и смотрел. Потом, не удержавшись, подергал мужчину за рукав, спросил.
- А что с ней?
- Сердце.
- Спасут?
- Должны.
- А вы врач?
- Да.
- А какой?
- Военный.
- А как вас зовут?
Санька застеснялся.
Как раз подходила электричка. Можно было сесть и доехать до вокзала, а он смотрел на незнакомца. Тот улыбнулся.
- Виктор Петрович. А ты?
- Саня. А звание у вас есть?
- Майор я. Спасибо тебе за помощь, Саня. Это твоя станция?
Санька промолчал.
Виктор Петрович неправильно его понял. Протянул руку. Пожать. Как взрослому! Не торопясь. Спокойно.

И пожелал удачи.
Вскочил в электричку и был таков. Санька минуту или около того смотрел вслед. И уже потом увидел на скамейке зонтик.

Забытый Виктором Петровичем.
Или… Оставленный? Нарочно?
Правды Санька не узнал.
Но и не докапывался до нее.

Зонт оказался вечным. Служит до сих пор. Хотя последние лет пять используется только на даче.

А сам Санька не угодил в колонию для малолетних преступников, которой грозилась класснуха. И после школы пошел не в ПТУ, как думали его братья, папа и мама. А сначала в армию, потом в мединститут.

ЗЫ: Виктора Петровича он никогда больше не видел. Но помнит.

Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая