Предыдущая публикация
ПАУЧИХА
Книга 1 " Вера "Автор : Татьяна Фильченкова
(11)
#паучихаубелки
Веру разбудил запах кофе и круассанов. Завтраки и сидящий на краю постели Исгар становились воскресной традицией. Только этим утром Вера вдруг поняла, что все эти деликатесы из французской кофейни, подарки и иллюзии были заботой, а не демонстрацией могущества. Она потянулась к Исгару, прижалась щекой к плечу:
– Спасибо.
– Вера, твой затуманенный сном мозг выдаёт странные реакции.
За обычной язвительностью чувствовалось, что демон доволен благодарностью.
– Я тебя тоже люблю. – Она обняла его.
– Если ты меня не отпустишь, то рискуешь сорвать тренировку. Как спала?
– Неплохо. Что-то такое начиналось, но потом сон изменился, стал обычным.
– Отлично. Твоё сознание блокирует вторжение. Не забудь про эликсир.
– Исгар, да к чёрту и эликсир, и тренировку. Завтра ты пропадёшь неизвестно на сколько...
Демон обнял её, тёплую и мягкую после сна:
– Не представляешь, как бы я сам хотел остаться. Но сейчас твоя безопасность важнее. И вообще, что за манера соблазнять демона с утра пораньше? Не разочаровывай Кешу, он ждёт полёта.
На вокзале встретились с колдуном. Плечи Кеши оттягивал увесистый рюкзак, на ногах – сапоги-болотники. Исгар усмехнулся:
– Иннокентий, ты собрался в недельный поход?
– Так это… Я картошки взял, чаю в термосе, бутербродов на всех. В лес же едем. Ну, я за билетами? Куда брать?
– Подожди. Прежде, чем поедем, хочу прояснить кое-какие вопросы.
Кеша напрягся. Азарт в глазах сменялся разочарованием.
Демон продолжил:
– Я обучу тебя полётам, приёмам боевой магии и прочему, но с условием, что ты станешь Верочкиным напарником в охоте и тренировках. Твой долг не требует серьёзной отработки, поэтому ты вправе отказаться.
– Зачем мне отказываться? – Колдун проговорил это настолько тихо, что Вера поняла его только по движению губ.
– Охота – не развлечение. Ты будешь рисковать судьбой, здоровьем и даже жизнью.
– Но Вера же рискует.
– У неё нет выбора.
– А у меня он какой? Зачем мне безопасность? Ради газеты и кружки пива по вечерам?
– То есть ты согласен и отговаривать тебя нет смысла?
– Так точно.
– Что ж, по рукам. Теперь о приятном. Во-первых, если на тебя нападут, ты имеешь право ответить магией. В разумных пределах, разумеется. А во-вторых, твоя работа будет достойно оплачиваться.
Кеша обиделся:
– Я ж не за плату.
– Иннокентий, я ценю твой энтузиазм, но придерживаюсь принципа, что каждый труд должен вознаграждаться. У нас не добровольно-принудительная дружина и не ленинские субботники. А теперь можешь идти за билетами.
– Почему для завтраков ты пользуешься порталом, а на тренировку мы едем на электричке? – спросила Вера, когда парень отошёл.
– После первого прохождения о тренировке можно не думать. Портал вытянет из тебя энергии изрядно. Но дело даже не в этом. Ты оставишь отпечаток в Ирие, через который на тебя можно воздействовать.
– На меня и так воздействуют.
– Сейчас всего лишь насылают иллюзии. С отпечатка подчинят волю. Но в будущем тебе не избежать прыжков. Перед тем, как попасть в излом, ты посмотришь мир. Хочешь в Рим? Или в Париж?
– Ты шутишь?
– Нет. Надо только победить в этой дикой войне.
Кешины таланты оказались диаметрально противоположны его сложению. То, что Вера осваивала в течение нескольких многочасовых тренировок, он постиг за полчаса. На этом сюрпризы не закончились. В учебном поединке новичок показал такую прыть, что удивил и Исгара.
– Где ты этому научился? – спросил демон, наблюдая, как Кеша кидает своё щуплое тело, уходя от Вериных зарядов. Ему не требовалось даже ставить щит, так юрко он скрывался за любой кочкой или деревом.
– Два года в разведке. Меня деревенским мальчишкой рядили и в позицию врага отправляли. Иногда приходилось и от пуль бегать.
– Так ни разу не попался?
– Не-а. У меня в войну чуйка на опасность открылась, умел правильную траекторию отступления угадать.
– Иннокентий, да ты самородок. Умудрился справиться своими силами, без помощи Ирия.
– А чего мне помощи просить? Не очень-то её когда и оказывали.
Веры чувствовала себя уязвлённой. Мало того, что рядом с Кешей она оказалась неуклюжей и медлительной, так он ещё войну прошёл без долгов.
– Верочка, отдохни пока, – демон скинул куртку и указал на сапоги колдуна: – Какой у тебя размер?
– Тридцать восьмой. А что?
Исгар бросил ему пару новых кед, связанных между собой шнурками.
– Переобувайся. Сапоги тебя замедляют. Хочу посмотреть, на что ты способен, когда не сдерживаешься.
Все представления Веры о магическом бое перевернулись в первые же минуты. Это в тренировках с ней Исгар скупился на движения. Кеша же заставил его побегать. Парень виртуозно маневрировал, совершал ложные пасы, заходил с тыла. Маргаст не уступал ему в скорости. Они ещё и переговаривались между делом:
– Иннокентий, слабовато заряжаешь.
– А чего мне тебя жахать со всей дури? Ты мне ничего плохого не сделал.
– Не стесняйся, мороку твои заряды не навредят.
– Какому мороку? – Колдун вгляделся в демона. – Так ты картинку вместо себя поставил? Так нечестно!
– В мире в принципе мало честности. Но справедливости ради скажу, что картинка отражает оригинал. Морок не сделает того, чего не умеет хозяин.
Вере пришлось отступить в лес, чтобы её не задели в запале. В азарте боя о ней забыли.
«Мужчины никогда не повзрослеют, сколько бы лет им ни было. И никогда не устанут выяснять, на что способен соперник. Именно поэтому никогда не закончатся войны, а не из-за человеческой лени».
Она не заметила, как далеко углубилась в чащу в своих размышлениях, пока в голове не прозвучал голос Исгара:
«Вера, куда тебя занесло? Возвращайся!»
На месте стоянки появились брёвна. Демон заканчивал укладывать поленья для костра.
– Ты так это делаешь, будто у тебя было пионерское детство.
– Детство без сверстников полно опасных затей. Сам удивляюсь, как не спалил обитель от скуки. Так, граждане нечисть, совместим приятное с полезным. Сейчас вы разведёте костёр. Показываю, как это делать.
Исгар взял в руки полено. Вера почувствовала, как внутри дерева зарождается тепло, разрастается, переходя в жар, в искру, пока по коре не поползли языки пламени.
Глаза Кеши блеснули азартом, будто ему предложили новую игру. Не прошло и пяти минут, как он смог зажечь толстую ветку. У Веры же ничего не получалось.
– Тебе мешают сомнения. Ты не веришь, что можешь призвать огонь, – сказал демон, наблюдая за её безуспешными попытками.
Колдун закидывал Исгара вопросами:
– Научишь меня создавать морок?
– Ты не сможешь. Даже великие колдуны умели держать плотную оболочку не более пары минут. Максимум, на что хватит энергии человека, это на бледную прозрачную тень.
– А что ты ещё можешь? Умеешь в зверей превращаться? Не мороком, а сам. Или невидимым становиться?
– Зверем можно управлять. С этого и пошли все сказки об оборотнях. Есть и практики превращений, но это необратимый процесс. С невидимостью не пробовал, не было необходимости в ней. Кеша, давай теперь о деле. Во вторник ты пойдёшь на первую охоту. К тебе будет личная просьба: позаботься о Вере в моё отсутствие. Боюсь, она сама постесняется меня беспокоить.
«Я для него словно неразумный ребёнок. Даже Кеше он доверяет больше».
Как стемнело, приготовились к полёту. Демон расправил крылья и раздал мётлы. Колдун был явно разочарован.
– Иннокентий, в чём дело? Ты полагал, что крылья – мужской атрибут, а метла – женский? Нет, у нас иное распределение: крылья может отрастить только морок. Поэтому не капризничай, иначе пойдёшь пешком.
Глава 37. Гость непрошенный
В понедельник в институте объявился поникший Максим с жёлто-зелёным следом от синяка на переносице. Оксана не сводила восхищённого взгляда со своего кумира, но держалась на расстоянии.
В столовой он подсел к Вере за стол.
– Максим, я могу поесть без твоего нытья? Не порти аппетит: мне на работу в ночь, времени перекусить больше не будет.
– Вер, я только извиниться. Прости, повёл себя как дурак.
– Хорошо. Ты прощён и свободен.
Он не отходил:
– Но ты тоже виновата. Когда мы встретились летом, ты сказала только, что вдова.
– Начал за здравие… Максим, с лета целая вечность прошла. С какой стати я должна перед тобой отчитываться?
– Потому что использовать чувства других низко и жестоко.
– Чтобы использовать, надо хотя бы догадываться, что они есть. Я привыкла к более конкретному проявлению чувств. – Вера поймала напряжённый взгляд Оксаны, сидящей за соседним столом. – Раз уж ты заговорил о жестокости, так начни с себя и прояви больше чуткости к влюблённой в тебя девушке.
– Ты о ком? Кто в меня влюблён?
Вера кивком указала на одногруппницу.
– А-а, Ксюша… Она же никакая, серая и нудная.
– Её чувства не достойны бережного отношения? Только от мужчины зависит, превратится женщина в источник вдохновения или станет печальным унынием. Мы идём за теми, кто нас раскрывает. А теперь дай мне спокойно закончить обед.
Вера учила Кешу призыву Ирия во дворе рядом с домом ведьмы. Обучение не заняло и минуты.
– Мы только ради этого сюда свернули? Могла бы по дороге объяснить. – Колдун понял технику призыва с полуслова.
– Ну, извини. Никак не могу привыкнуть, что ты схватываешь на лету.
– Лучше объясни, как будем действовать у ведьмы.
– Когда мы охотились с Анеттой, она изображала сомнения в верности своего любовника. Сейчас это придётся делать мне.
– Вер, ты себя видишь? Какие сомнения? А если ведьма через тебя на Исгара посмотрит? Вербовать нам будет некого, потому как она уверует, отречётся от грешной жизни и пойдёт по святым местам с вестью о приходе нового мессии.
– Подожди! Ты что, видишь Исгара?
Теперь удивился Кеша:
– А ты нет? У тебя связь с ним, не с мороком, а с человеком, или кто он там есть. Ты смотришь себя?
– Да. Сегментами.
– Не знаю, как ты это делаешь, но я пропускаю щупальца через солнечное сплетение, а потом направляю на себя. Обзор полный.
Вера последовала совету. И действительно перед ней открылось собственное свечение. При беглом осмотре баланс был в полном порядке. Её интересовал маргаст. Добралась по векторным связям до Исгара и застыла в изумлении. Она предполагала, что его свечение сложнее человеческого. Разница оказалась как лужа и море. Гармоничное, масштабнее и красочнее, чем у людей. Пределы переходили в такие тонкие измерения, что не поддавались исследованию.
«Иннокентий отстраняется от полётов на месяц. За излишнюю инициативу».
Голос демона услышали оба.
«На векторах защита, кроме вас меня никто не видит. Всё, работайте».
Колдун расплылся в довольной улыбке, будто получил похвалу, а не выговор.
– Вер, у тебя ребёнок болеет. Может, с этим обратишься?
– Нет! Об этом не может быть и речи.
– Как скажешь… Стоп! Чего мы голову ломаем? У кого из нас могут быть проблемы в любви? Правдоподобнее будет выглядеть, если я приду за помощью, чем наоборот.
Кешин план сработал. Вербовка прошла без неожиданностей и сопротивления. Колдун разочаровался, настолько это оказалось просто. Вера, напротив, осталась довольна. На фоне волнений последних дней она радовалась спокойному исходу. Сны больше не беспокоили. Максим держался в стороне. Огорчало лишь отсутствие Исгара.
В четверг, вернувшись после занятий в общежитие, Вера едва успела снять пальто, как раздался стук в дверь. На пороге стояла Анетта.
– Ну, здравствуй, подруга. Разрешишь войти?
Вера не стала изображать радушие. Молча отстранилась, пропуская гостью. Та достала из сумочки чёрный пакет из-под фотобумаги:
– Я ваши фотографии привезла.
– Ты только за этим приехала? Могла и через Анфису передать.
– Дочурка взяла больничный. С понедельника в театре не появляется.
– Скоро поправится. Фотографии за это время не испортились бы.
– Как скоро она поправится и насколько серьёзно больна? А то некоторые болезни заставляют забыть о матери и о данных обещаниях. Сегодня худрук о её здоровье справлялся, а мне и рассказать нечего.
– Анетта, у меня нет настроения играть в загадки. Говори прямо, чего хотела.
– Жить! – Актриса вдруг сникла, будто на неё навалились все прожитые сто пятьдесят лет. Уголки губ поползли вниз. – Вера, что мне делать? Он не даёт мне отработать. Ты ведь можешь на него повлиять.
– Я не обсуждаю приказы начальства. Тем более, Исгара.
– Припомнила… Простить не можешь, что наговорила тогда на даче. Я же не из-за охоты всё выплеснула. – Анетта отвернулась, плечи её затряслись.
Вера стояла в растерянности. Выставить рыдающую Левинскую за дверь было бы верхом цинизма. Но и слушать очередную ложь не хотелось. Зачем она пришла? Новый покровитель отверг? Если она решила вернуться к Исгару и облегчить душу признанием, то её стоило выслушать.
– Я принесу тебе воды.
– На хрен твою воду! Чаю хотя бы завари, если нет чего покрепче.
– Покрепче не держу. Пойду за кипятком.
В кухне Вера поставила чайник на плитку и осталась ждать, пока он не вскипит. Возвращаться к Анетте в комнату не хотелось.
Когда Вера внесла поднос со стаканами и сахарницей, Анетта уже успокоилась и рассматривала фотографии.
– Красив, зараза. Режиссёры дрались бы из-за него, пожелай он сниматься.
– Если ты пришла предложить Исгару работу в кино, то можешь допивать свой чай.
– Извини, просто мысли вслух. Жаль, если такой образчик уйдёт не увековеченным. – Она протянула фотографии Вере.
Та отложила их в сторону и принялась накрывать на стол. Тут заметила пузырьки с эликсирами. Досадуя, что забыла их вовремя убрать, она сунула склянки в ящик стола.
– Ты что, не здорова? – спросила Анетта.
– Нет. Это чтоб голова не болела.
– А второй?
– Чтоб наутро не болела. Так что ты хотела мне сказать?
Актриса сосредоточенно мешала ложечкой чай без сахара.
– Я пришла извиниться за те слова. Мне стало больно за Мирру, вот и не сдержалась.
– При чём тут она?
– Цыганка была единственным человеком, который меня любил. Сильнее, чем родная мать. Память о ней – то немногое, что сближало нас с Исгаром. Мы часто говорили о былом, печалились вместе. Столько лет он оставался верен ей. На какие только безумства не шли ради него женщины. Заметь, блистательные, талантливые и мудрые. Он им позволял подпитывать себя эмоциями, но оставался холоден. Даже с последней женой держался отстранённо. Но появляешься ты, и он больше не вспоминает о Мирре. Более того, смотрит на тебя так же, как смотрел на неё. Помолодел, появляется в настоящем облике. Что ему теперь данная ей клятва?
– Заводя ссоры со мной, ты не упрочишь своего положения.
– Если б я жила здравым расчётом, то не подумала бы с тобой ссориться. Говорю же, была на эмоциях.
– О праве первой ночи ты тоже на эмоциях врала?
Анетта приложила ладонь ко лбу:
– Как-то всколыхнулось всё. За свою мать обидно стало. Он даже не облегчил её страданий.
– Я в курсе. Она получила по заслугам.
– Возможно. Но мне она была единственным родным человеком.
– Кто тебе мешает нарожать детей?
– Чтобы пережить их?
– Так не живи после.
Анетта замолчала, продолжала мешать остывший чай. Затем вздохнула:
– Мать умирала в муках. Но страшнее боли для неё было то, что ждёт после смерти. Ты знаешь, что там? Я видела этот страх в её глазах. С тех пор боюсь сама. Поэтому и живу. Спасибо, что выслушала. Мне пора.
Актриса ушла, оставив нетронутый чай. Была ли её исповедь искренней? Исгар в ней представал слишком уж гладким, причёсанным. Не вязались с его импульсивностью эти стариковские встречи воспоминаний. Но внести ясность мог только демон. Отвлекать его по такой ерунде не хотелось.
Вера решила не мучиться догадками, приняла эликсир и легла спать. Вскоре она с криком вырвалась из кошмара, более жуткого, чем первый.
Зловещие видения возвращались каждую ночь. Пробудившись, Вера старалась привести в порядок свои чувства, отделить чудовищную иллюзию от реальности. Умом она понимала, что настоящий Исгар не имеет отношения к тому извращённому монстру, приходящему к ней во сне, но не могла избавиться от гнетущего страха, который преследовал её и днём.
Демон сумел бы развеять наваждение парой ироничных фраз, но, кроме редких приветов вектором, вестей от него не было. Беспокоить его Вера не осмеливалась. Он и сам чувствовал её состояние и, если молчал, значит, был занят куда более серьёзными делами.
Сон сократился до пары часов в сутки. Очнувшись среди ночи от видений, Вере хотелось бежать из комнаты в поисках убежища, спрятаться от кошмарных посылов чужой жестокой воли. Только таились они не в комнате, от них спасало только бодрствование.
В рабочие ночные смены отвлечься от сна было проще. В выходные на выручку приходил Кеша с тренировками. В остальные ночи Вера занимала себя полётами. Но истощённый организм требовал сна в любом положении. Однажды, заснув верхом на метле, она очнулась, когда на бешеной скорости неслась к земле. Пришлось сменить небо на пешие прогулки.
Грань между сном и реальностью стёрлась. Миражи подстерегали повсюду. Из-за каждой двери и угла набрасывался жуткий призрак Исгара. Воспалённое сознание постоянно кричало об опасности. Даже вектор воспринимался как нечто враждебное. Дар стал бледнеть и сжиматься перед растущим недоверием.
В институте и на работе на Веру поглядывали с тревогой. Из цветущей молодой женщины за неделю она превратилась в прозрачную тень. Перед одной из смен её остановила старшая:
– Что с тобой происходит? Ты не здорова?
– Последствия сотрясения. Голова сильно болит, спать не могу.
– Так иди на бюллетень!
– Дома легче не станет. Рамиля, пожалуйста, мне на работе проще отвлечься. Врач предупреждал, что приступы возможны в течении полугода.
– Вера, я боюсь, как бы ты с лекарствами не напутала в своём состоянии. Ты ж не уборщица, на тебе ответственность за жизни и здоровье.
– Я тебя поняла. Если к следующей смене боли не утихнут, пойду на приём.
– Если что, бери отгулы. Заменим тебя.
«Рамиля права. Со своими кошмарами наяву я становлюсь опасной для детей. Надо бы отсидеться дома до возвращения Исгара».
На следующий день в институте она упала в обморок. Очнувшись от резкого запаха нашатыря, Вера увидела склонившегося над ней Максима. Парень добился, чтобы её отпустили с занятий, и увязался проводить домой. Сил сопротивляться не осталось, Вера лишь равнодушно отметила, что Оксана впилась в неё ненавидящим взглядом.
Максим же решил докопаться до сути:
– Вер, ты беременна?
– Нет. С чего ты взял?
– Так, этот обморок… Вообще-то от свиданий тоже дети бывают.
– Я не беременна. Просто устала.
– Он не обижает тебя?
– Кто?
– Ну, твой разведчик.
Резкие слова готовы были сорваться с языка, но Вера сдержалась. Парень искренне беспокоился о ней.
– Нет, не обижает. Он сейчас в командировке, и я сильно переживаю.
– А-а, на задании.
Чтобы избавиться от дальнейших расспросов, Вера кивнула. Оставшуюся часть пути проехали в молчании.
Вера попрощалась с Максимом у подъезда и первым делом позвонила Кеше, чтобы отменить тренировку. С кошмарами или без, но ей необходимо было выспаться.
Не включая свет, она сбросила у порога пальто с сумкой и потянулась к пузырькам с эликсирами. Из темноты к ней шагнула тень. В следующий миг склянки были вырваны из рук и со звуком выстрела разбились о стену.
– Тварь! – хрипло и зло прозвучало рядом.
Перед Верой стоял высокий чёрный силуэт с оранжевым взглядом. Вот и кончено всё. Ей не хватит сил бороться с маргастом.
– Зачем она приходила? – голос Исгара. Всё-таки наваждение?
Морок схватил её за плечи и встряхнул:
– Вера, очнись, наконец! Когда здесь была Анетта? Сколько ты уже пьёшь эту дрянь?
Нет, это не кошмар. Это её Исгар. Она обмякла у него в руках. Демон подхватил ослабевшее тело и отнёс на кровать.
– Ты мне ответишь?
– Неделю назад. Привезла фотографии, каялась, что-то рассказывала.
– И тебе хватило ума оставить её одну! Она подмешала зелье в эликсиры.
– Вот почему… Ты это так оставишь? Не спросишь с неё?
– Спрошу. Но позже. Сейчас не до выяснения. Хотя знаю, что она ответит и кого назовёт.
Демон снимал с Веры одежду.
– Исгар, я не могу. У меня нет сил.
– Что-о? Вера, ты настолько похотлива? Забирайся в постель и спи. Умирающие не в моём вкусе.
– Ты уйдёшь?
– Нет. Засыпай спокойно. Я буду здесь, пока ты не отдохнёшь.
Впервые за последние дни почувствовав себя в безопасности, Вера провалилась в сон без сновидений. Казалось, он длился бесконечно. Просыпаясь время от времени, она видела рядом демона в тусклом свете ночника и вновь ныряла в забытьё.
Открыла глаза она в просторной светлой комнате. Свет утренних лучей на стенах смешивался с цветными отражениями Ирия. Это была та самая спальня, где они впервые занимались любовью. Рядом спал Исгар.
«Он же не может спать мороком. Я опять в иллюзии?»
Демон изменился. На обычно гладко выбритых щеках пробивалась суточная щетина. Короткие волосы отросли ниже плеч. На шее – цепочки с амулетами, на пальцах – перстни. Вера прикоснулась к его лицу. Исгар пробормотал что-то невнятное сквозь сон.
Позади раздался лепет и смех ребёнка. В стоящей рядом детской кроватке младенец с янтарными глазами тянул ручки к парящим в воздухе погремушкам.
Вера вскочила к сыну и проснулась в своей каморке.
– Только не говори, что опять кошмар. Я поставил защиту на комнату. – Демон по-прежнему был здесь.
– Нет… Мне приснилось… – Она разочарованно оглядывалась. Затем передала ему видение. – Лучше посмотри сам.
– Вероятность проявляется всё увереннее. Значит, шанс выжить у нас есть.
Вера закрыла глаза, прокручивая в памяти сон:
– Я хотела взять его на руки и проснулась. Даже рассмотреть не успела.
– Налюбуешься ещё. Лет через пятнадцать.
– Это так долго. – Она взглянула на будильник. Стрелки показывали пять часов. Не понятно, утра или вечера. – Сколько я спала?
– Полутора суток.
– Мне же надо на дежурство!
– Не надо. Днём тебе звонили с работы. Интересовались дееспособностью. Настойчиво просили не появляться, пока не поправишься.
– Ты говорил за меня?
– Вообще-то, за себя. Мне доверили позаботиться о твоём здоровье.
– Ну, Рамиля! Доверяет не глядя. Ой, какая это всё ерунда! Как у тебя всё прошло?
– Не особо обнадеживающе. Союзники в сомнениях. Некоторые переходят на сторону врага, полагая, что сила на его стороне. Чем-то он держит их в страхе. Ирий молчит. Не знаю, испытывает меня или ему действительно нужно ужесточение методов. Вопросы без ответов. Верочка, мне пора. Я не успел восстановиться. Появлюсь через пару дней.
Глава 38.Князь
После возвращения демона в жизнь вернулось спокойствие. Да, угроза от скрытого мира маргастов не исчезла, но стала какой-то обыденной.
«Как на войне. Смерть повсюду, но наступает предел страха, к опасности привыкаешь и живёшь дальше, занимаясь своими делами».
Ложкой дёгтя в окружающей безмятежности была Оксана. Их с Максимом отношения не продвинулись ни на йоту. Она так и не решилась на первый шаг. Вероятность их романа существовала, требовалось только совершить преодоление. Но вместо того, чтобы проявить инициативу, Оксана винила в своих безответных чувствах Веру. Находиться под векторами ненависти ревнивицы становилось невыносимо.
С началом практики Вера решила положить конец этой враждебности. Когда преподаватель велел студентам разделиться на пары, она выкрикнула, опережая Максима:
– Я в паре с Зотовой.
Оксана удивилась, но возражать не стала. За обходом больных Вера приступила к разговору:
– Так и будешь ждать у моря погоды?
– А что я могу?
– Когда ты голодна, то сидишь и ждёшь, что еда сама придёт к тебе? Обеду ты не нужна, это он тебе нужен.
– Максим же не обед.
– Да. Поэтому недостаточно просто заявиться в столовую и выбрать блюда по вкусу. Придётся напрячь воображение.
– Как я буду выглядеть, если сама начну напрашиваться к парню?
– А как ты сейчас выглядишь? Все уже в курсе, что ты влюблена. Наблюдают за твоей слабостью, жалеют и посмеиваются.
Оксана вспыхнула. Вера сделала вид, что не заметила и продолжила:
– Выбор у тебя невелик: остаться нюней или рискнуть. В худшем случае ты ничего не потеряешь.
– Кроме репутации. Ты сама бы рискнула?
– Тебе и не снилось, на что я решилась.
Оксана поняла по-своему. Фыркнула:
– Тоже мне, подвиг.
Вера рассмеялась в ответ:
– Не старайся казаться грубее и глупее, чем ты есть. Исгар не Максим, чтобы вестись на тело. Мужчина будет добиваться ту женщину, которая умеет удивлять. Ты знаешь, что Максим считает тебя не способной на поступки?
– Он сам тебе сказал?
– Да. Его жизнь не менее серая. Если хочешь заинтересовать – действуй.
Ненависть уходила из свечения Оксаны, уступая место осмыслению. Вряд ли она скоро решится на первый шаг, но у Веры был в запасе ещё один сюрприз. За час до окончания занятий, когда группа собралась для отчёта, она обратилась к преподавателю:
– Леонид Васильевич, можно мне уйти? Мы с женихом идём подавать заявление в ЗАГС. Зотова отчитается за меня.
В эмоциях Оксаны засветились изумление и облегчение. Максим же полыхнул гневом. Ну и пусть. Зато у этой парочки появится тема для разговора.
Демон ждал внизу.
– Покажи, за кого я собралась выходить замуж.
Он достал из внутреннего кармана советский паспорт. Вера раскрыла первую страницу:
– Ильменный Исгар Сергеевич. Так вот какая у меня будет фамилия.
– Не занимайся ерундой. Оставишь свою.
– Так не принято.
– Плевать. Менять документы то ещё весёлое занятие. И как ты объяснишь Наде, что стала Ильменной?
– Я не подумала об этом.
– В изломе никто не спросит твою фамилию. У меня её нет, достаточно имени.
– А имя ты оставил без изменений.
– Чтобы ты не путалась. В сравнении революционными аббревиатурными именами Исгар звучит не так уж и странно.
– Год рождения тысяча девятьсот девятнадцатый. Ты уверен, что выглядишь на тридцать два? Я думала, ты старше.
– Возвращайся на занятия. Свадьба отменяется.
Вера, смеясь, листала дальше:
– Место жительства Москва. Почему Москва?
– Оправдание моих частых отлучек и проживания в твоей комнатёнке.
Кроме паспорта демон подготовил корочки, которые предъявил сотрудникам Загса. Те закивали уважительно и понимающе. Время ожидания сократилось до недели.
– Нужно найти ещё двух свидетелей, – сказала Вера, когда с заявлением было покончено.
– Один есть. Кеша.
– Второй тоже есть. Давай зайдём ко мне на работу. Надо встретиться с Рамилёй.
Старшая шла им навстречу по коридору. Вера в который раз подметила, как идёт ей форма. Белые халат с шапочкой подчёркивали смуглую кожу и смягчали резкие черты. Увидев Исгара, Рамиля вцепилась в него колючим взглядом, отчего раскосые глаза превратились в узкие щёлки. Изучала. Затем насторожённость сменилась одобрением, и Рамиля энергично, по-мужски, протянула демону руку:
– Это с вами я говорила по телефону?
– Со мной.
– По голосу показалось, что вы гораздо старше и... серьёзнее, что ли.
– Я не вызываю доверия?
Рамиля смутилась:
– Скорее, не вызываете скуки.
Вере хотелось прервать обмен любезностями и перейти к делу, но Рамиля схватила её за рукав и потащила в сестринскую, где сжала в объятьях:
– Ух, как я рада за тебя. Хорош, очень хорош. Сильный умом и характером. Такой и защитит, и утешит, и поможет.
– Так и есть. Только как ты с одного взгляда всё угадала?
– За четыре года в госпитале я их всяких насмотрелась. Настоящие мужики в войну не были редкостью, закалились в боях. Но всегда чего-то не хватало. Тебе же редкий совершенный образец достался. Замуж так и не зовёт?
– Позвал. Сегодня заявление подали. Потому и пришла. Мне бы смены с десятого октября поменять.
– Сделаем, не вопрос.
– Рамиля, ещё у меня есть просьба лично к тебе. Согласишься быть свидетелем на свадьбе? Свадьба – громко сказано. Ограничимся регистрацией.
Старшая довольно улыбалась:
– Сочту за честь.
– Я помню её, – сказал Исгар, когда они вышли из отделения. – Тогда, на собрании, она единственная была готова защищать тебя.
– А я думала, что она напугана не меньше моего.
– В этом и заключается настоящая смелость – выступить против несправедливости, преодолевая страх. Ты умеешь выбирать в друзья лучших из людей.
– То же самое Рамиля мне сказала про тебя.
– Да она ещё и проницательная. Верочка, мне пора поговорить с Анеттой. Отправляйся домой. Я появлюсь, как закончу.
– Меня ты не возьмёшь?
– Нет.
– Опять тайны?
– Никаких тайн. Но беседа предстоит совершенно не дружеская. Да и результата не принесёт. Аннушка о делах маргастов ни сном, ни духом, а своим новым покровителем назовёт Зората.
– Твоего сына?!
– Да. С ним разговор уже был.
– Что он сказал?
– Ничего. Посадил пока его на цепь в подземелье. Одиночество и темнота помогают мыслительному процессу.
– Собственного сына на цепь?!
– Для его же безопасности. Он боится так же, как и те мальчишки, что убили себя. Я пытаюсь найти причину этому страху.
– Я не понимаю, как кучка маргастов может запугивать остальных.
– В том-то всё и дело. Значит, у них есть мощное оружие, какая-то присвоенная сила. Но если так, то что им мешает уничтожить меня? Что ж, будем решать вопросы по мере их поступления.
Исгар постучав в дверь.
– С каких пор ты входишь как человек?
– С тех самых, как женился. Пусть твои соседки привыкают.
– Значит, пора заказывать тебе дубликат ключей. Что Анетта?
– Как и предполагал, ничего конкретного. Она снова участвует в охоте.
– Ты с ума сошёл?!
– Нет. Пусть будет под наблюдением. На неё выйдут. И тогда она сможет стать полезной нам.
– Ничего не скажешь, хорош подарок на свадьбу.
На поиске свидетелей и покупке колец подготовка закончилась. Белое платье с фатой Вера посчитала излишним. Нарядов же в её гардеробе и так хватало.
Регистрация прошла сухо и буднично. Казённые вопросы и напутствия молодой советской семье, обмен кольцами, дежурный поцелуй под дежурные улыбки. Торжественный ритуал не провёл никакой черты между прежней и новой жизнью.
Изменения Вера почувствовала позже. Тайная связь с привидением, заставляющая порой сомневаться в собственном здравом уме, вдруг получила законные права, стала открытой и осязаемой. Исгар приобрёл реальность и узнаваемость среди окружающих. Это вселяло уверенность.
В начале ноября, забежав в общежитие между институтом и дежурством, Вера увидела активность на Конной. Прямо сейчас проходил мощный забор энергии Ирия. Поколебавшись пару секунд, она решила понаблюдать за потомственной ведьмой. Осторожно потянулась к комнате, заглянула внутрь. Грузная пожилая дама сидела за таким же массивным столом перед разложенными на нём кристаллами. Визитёров не было. Вдруг старуха вскинула голову и посмотрела на Веру. Та отпрянула от карты.
Демон сумел бы развеять наваждение парой ироничных фраз, но, кроме редких приветов вектором, вестей от него не было. Беспокоить его Вера не осмеливалась. Он и сам чувствовал её состояние и, если молчал, значит, был занят куда более серьёзными делами.
Сон сократился до пары часов в сутки. Очнувшись среди ночи от видений, Вере хотелось бежать из комнаты в поисках убежища, спрятаться от кошмарных посылов чужой жестокой воли. Только таились они не в комнате, от них спасало только бодрствование.
В рабочие ночные смены отвлечься от сна было проще. В выходные на выручку приходил Кеша с тренировками. В остальные ночи Вера занимала себя полётами. Но истощённый организм требовал сна в любом положении. Однажды, заснув верхом на метле, она очнулась, когда на бешеной скорости неслась к земле. Пришлось сменить небо на пешие прогулки.
Грань между сном и реальностью стёрлась. Миражи подстерегали повсюду. Из-за каждой двери и угла набрасывался жуткий призрак Исгара. Воспалённое сознание постоянно кричало об опасности. Даже вектор воспринимался как нечто враждебное. Дар стал бледнеть и сжиматься перед растущим недоверием.
В институте и на работе на Веру поглядывали с тревогой. Из цветущей молодой женщины за неделю она превратилась в прозрачную тень. Перед одной из смен её остановила старшая:
– Что с тобой происходит? Ты не здорова?
– Последствия сотрясения. Голова сильно болит, спать не могу.
– Так иди на бюллетень!
– Дома легче не станет. Рамиля, пожалуйста, мне на работе проще отвлечься. Врач предупреждал, что приступы возможны в течении полугода.
– Вера, я боюсь, как бы ты с лекарствами не напутала в своём состоянии. Ты ж не уборщица, на тебе ответственность за жизни и здоровье.
– Я тебя поняла. Если к следующей смене боли не утихнут, пойду на приём.
– Если что, бери отгулы. Заменим тебя.
«Рамиля права. Со своими кошмарами наяву я становлюсь опасной для детей. Надо бы отсидеться дома до возвращения Исгара».
На следующий день в институте она упала в обморок. Очнувшись от резкого запаха нашатыря, Вера увидела склонившегося над ней Максима. Парень добился, чтобы её отпустили с занятий, и увязался проводить домой. Сил сопротивляться не осталось, Вера лишь равнодушно отметила, что Оксана впилась в неё ненавидящим взглядом.
Максим же решил докопаться до сути:
– Вер, ты беременна?
– Нет. С чего ты взял?
– Так, этот обморок… Вообще-то от свиданий тоже дети бывают.
– Я не беременна. Просто устала.
– Он не обижает тебя?
– Кто?
– Ну, твой разведчик.
Резкие слова готовы были сорваться с языка, но Вера сдержалась. Парень искренне беспокоился о ней.
– Нет, не обижает. Он сейчас в командировке, и я сильно переживаю.
– А-а, на задании.
Чтобы избавиться от дальнейших расспросов, Вера кивнула. Оставшуюся часть пути проехали в молчании.
Вера попрощалась с Максимом у подъезда и первым делом позвонила Кеше, чтобы отменить тренировку. С кошмарами или без, но ей необходимо было выспаться.
Не включая свет, она сбросила у порога пальто с сумкой и потянулась к пузырькам с эликсирами. Из темноты к ней шагнула тень. В следующий миг склянки были вырваны из рук и со звуком выстрела разбились о стену.
– Тварь! – хрипло и зло прозвучало рядом.
Перед Верой стоял высокий чёрный силуэт с оранжевым взглядом. Вот и кончено всё. Ей не хватит сил бороться с маргастом.
– Зачем она приходила? – голос Исгара. Всё-таки наваждение?
Морок схватил её за плечи и встряхнул:
– Вера, очнись, наконец! Когда здесь была Анетта? Сколько ты уже пьёшь эту дрянь?
Нет, это не кошмар. Это её Исгар. Она обмякла у него в руках. Демон подхватил ослабевшее тело и отнёс на кровать.
– Ты мне ответишь?
– Неделю назад. Привезла фотографии, каялась, что-то рассказывала.
– И тебе хватило ума оставить её одну! Она подмешала зелье в эликсиры.
– Вот почему… Ты это так оставишь? Не спросишь с неё?
– Спрошу. Но позже. Сейчас не до выяснения. Хотя знаю, что она ответит и кого назовёт.
Демон снимал с Веры одежду.
– Исгар, я не могу. У меня нет сил.
– Что-о? Вера, ты настолько похотлива? Забирайся в постель и спи. Умирающие не в моём вкусе.
– Ты уйдёшь?
– Нет. Засыпай спокойно. Я буду здесь, пока ты не отдохнёшь.
Впервые за последние дни почувствовав себя в безопасности, Вера провалилась в сон без сновидений. Казалось, он длился бесконечно. Просыпаясь время от времени, она видела рядом демона в тусклом свете ночника и вновь ныряла в забытьё.
Открыла глаза она в просторной светлой комнате. Свет утренних лучей на стенах смешивался с цветными отражениями Ирия. Это была та самая спальня, где они впервые занимались любовью. Рядом спал Исгар.
«Он же не может спать мороком. Я опять в иллюзии?»
Демон изменился. На обычно гладко выбритых щеках пробивалась суточная щетина. Короткие волосы отросли ниже плеч. На шее – цепочки с амулетами, на пальцах – перстни. Вера прикоснулась к его лицу. Исгар пробормотал что-то невнятное сквозь сон.
Позади раздался лепет и смех ребёнка. В стоящей рядом детской кроватке младенец с янтарными глазами тянул ручки к парящим в воздухе погремушкам.
Вера вскочила к сыну и проснулась в своей каморке.
– Только не говори, что опять кошмар. Я поставил защиту на комнату. – Демон по-прежнему был здесь.
– Нет… Мне приснилось… – Она разочарованно оглядывалась. Затем передала ему видение. – Лучше посмотри сам.
– Вероятность проявляется всё увереннее. Значит, шанс выжить у нас есть.
Вера закрыла глаза, прокручивая в памяти сон:
– Я хотела взять его на руки и проснулась. Даже рассмотреть не успела.
– Налюбуешься ещё. Лет через пятнадцать.
– Это так долго. – Она взглянула на будильник. Стрелки показывали пять часов. Не понятно, утра или вечера. – Сколько я спала?
– Полутора суток.
– Мне же надо на дежурство!
– Не надо. Днём тебе звонили с работы. Интересовались дееспособностью. Настойчиво просили не появляться, пока не поправишься.
– Ты говорил за меня?
– Вообще-то, за себя. Мне доверили позаботиться о твоём здоровье.
– Ну, Рамиля! Доверяет не глядя. Ой, какая это всё ерунда! Как у тебя всё прошло?
– Не особо обнадеживающе. Союзники в сомнениях. Некоторые переходят на сторону врага, полагая, что сила на его стороне. Чем-то он держит их в страхе. Ирий молчит. Не знаю, испытывает меня или ему действительно нужно ужесточение методов. Вопросы без ответов. Верочка, мне пора. Я не успел восстановиться. Появлюсь через пару дней.
Глава 38.Князь
После возвращения демона в жизнь вернулось спокойствие. Да, угроза от скрытого мира маргастов не исчезла, но стала какой-то обыденной.
«Как на войне. Смерть повсюду, но наступает предел страха, к опасности привыкаешь и живёшь дальше, занимаясь своими делами».
Ложкой дёгтя в окружающей безмятежности была Оксана. Их с Максимом отношения не продвинулись ни на йоту. Она так и не решилась на первый шаг. Вероятность их романа существовала, требовалось только совершить преодоление. Но вместо того, чтобы проявить инициативу, Оксана винила в своих безответных чувствах Веру. Находиться под векторами ненависти ревнивицы становилось невыносимо.
С началом практики Вера решила положить конец этой враждебности. Когда преподаватель велел студентам разделиться на пары, она выкрикнула, опережая Максима:
– Я в паре с Зотовой.
Оксана удивилась, но возражать не стала. За обходом больных Вера приступила к разговору:
– Так и будешь ждать у моря погоды?
– А что я могу?
– Когда ты голодна, то сидишь и ждёшь, что еда сама придёт к тебе? Обеду ты не нужна, это он тебе нужен.
– Максим же не обед.
– Да. Поэтому недостаточно просто заявиться в столовую и выбрать блюда по вкусу. Придётся напрячь воображение.
– Как я буду выглядеть, если сама начну напрашиваться к парню?
– А как ты сейчас выглядишь? Все уже в курсе, что ты влюблена. Наблюдают за твоей слабостью, жалеют и посмеиваются.
Оксана вспыхнула. Вера сделала вид, что не заметила и продолжила:
– Выбор у тебя невелик: остаться нюней или рискнуть. В худшем случае ты ничего не потеряешь.
– Кроме репутации. Ты сама бы рискнула?
– Тебе и не снилось, на что я решилась.
Оксана поняла по-своему. Фыркнула:
– Тоже мне, подвиг.
Вера рассмеялась в ответ:
– Не старайся казаться грубее и глупее, чем ты есть. Исгар не Максим, чтобы вестись на тело. Мужчина будет добиваться ту женщину, которая умеет удивлять. Ты знаешь, что Максим считает тебя не способной на поступки?
– Он сам тебе сказал?
– Да. Его жизнь не менее серая. Если хочешь заинтересовать – действуй.
Ненависть уходила из свечения Оксаны, уступая место осмыслению. Вряд ли она скоро решится на первый шаг, но у Веры был в запасе ещё один сюрприз. За час до окончания занятий, когда группа собралась для отчёта, она обратилась к преподавателю:
– Леонид Васильевич, можно мне уйти? Мы с женихом идём подавать заявление в ЗАГС. Зотова отчитается за меня.
В эмоциях Оксаны засветились изумление и облегчение. Максим же полыхнул гневом. Ну и пусть. Зато у этой парочки появится тема для разговора.
Демон ждал внизу.
– Покажи, за кого я собралась выходить замуж.
Он достал из внутреннего кармана советский паспорт. Вера раскрыла первую страницу:
– Ильменный Исгар Сергеевич. Так вот какая у меня будет фамилия.
– Не занимайся ерундой. Оставишь свою.
– Так не принято.
– Плевать. Менять документы то ещё весёлое занятие. И как ты объяснишь Наде, что стала Ильменной?
– Я не подумала об этом.
– В изломе никто не спросит твою фамилию. У меня её нет, достаточно имени.
– А имя ты оставил без изменений.
– Чтобы ты не путалась. В сравнении революционными аббревиатурными именами Исгар звучит не так уж и странно.
– Год рождения тысяча девятьсот девятнадцатый. Ты уверен, что выглядишь на тридцать два? Я думала, ты старше.
– Возвращайся на занятия. Свадьба отменяется.
Вера, смеясь, листала дальше:
– Место жительства Москва. Почему Москва?
– Оправдание моих частых отлучек и проживания в твоей комнатёнке.
Кроме паспорта демон подготовил корочки, которые предъявил сотрудникам Загса. Те закивали уважительно и понимающе. Время ожидания сократилось до недели.
– Нужно найти ещё двух свидетелей, – сказала Вера, когда с заявлением было покончено.
– Один есть. Кеша.
– Второй тоже есть. Давай зайдём ко мне на работу. Надо встретиться с Рамилёй.
Старшая шла им навстречу по коридору. Вера в который раз подметила, как идёт ей форма. Белые халат с шапочкой подчёркивали смуглую кожу и смягчали резкие черты. Увидев Исгара, Рамиля вцепилась в него колючим взглядом, отчего раскосые глаза превратились в узкие щёлки. Изучала. Затем насторожённость сменилась одобрением, и Рамиля энергично, по-мужски, протянула демону руку:
– Это с вами я говорила по телефону?
– Со мной.
– По голосу показалось, что вы гораздо старше и... серьёзнее, что ли.
– Я не вызываю доверия?
Рамиля смутилась:
– Скорее, не вызываете скуки.
Вере хотелось прервать обмен любезностями и перейти к делу, но Рамиля схватила её за рукав и потащила в сестринскую, где сжала в объятьях:
– Ух, как я рада за тебя. Хорош, очень хорош. Сильный умом и характером. Такой и защитит, и утешит, и поможет.
– Так и есть. Только как ты с одного взгляда всё угадала?
– За четыре года в госпитале я их всяких насмотрелась. Настоящие мужики в войну не были редкостью, закалились в боях. Но всегда чего-то не хватало. Тебе же редкий совершенный образец достался. Замуж так и не зовёт?
– Позвал. Сегодня заявление подали. Потому и пришла. Мне бы смены с десятого октября поменять.
– Сделаем, не вопрос.
– Рамиля, ещё у меня есть просьба лично к тебе. Согласишься быть свидетелем на свадьбе? Свадьба – громко сказано. Ограничимся регистрацией.
Старшая довольно улыбалась:
– Сочту за честь.
– Я помню её, – сказал Исгар, когда они вышли из отделения. – Тогда, на собрании, она единственная была готова защищать тебя.
– А я думала, что она напугана не меньше моего.
– В этом и заключается настоящая смелость – выступить против несправедливости, преодолевая страх. Ты умеешь выбирать в друзья лучших из людей.
– То же самое Рамиля мне сказала про тебя.
– Да она ещё и проницательная. Верочка, мне пора поговорить с Анеттой. Отправляйся домой. Я появлюсь, как закончу.
– Меня ты не возьмёшь?
– Нет.
– Опять тайны?
– Никаких тайн. Но беседа предстоит совершенно не дружеская. Да и результата не принесёт. Аннушка о делах маргастов ни сном, ни духом, а своим новым покровителем назовёт Зората.
– Твоего сына?!
– Да. С ним разговор уже был.
– Что он сказал?
– Ничего. Посадил пока его на цепь в подземелье. Одиночество и темнота помогают мыслительному процессу.
– Собственного сына на цепь?!
– Для его же безопасности. Он боится так же, как и те мальчишки, что убили себя. Я пытаюсь найти причину этому страху.
– Я не понимаю, как кучка маргастов может запугивать остальных.
– В том-то всё и дело. Значит, у них есть мощное оружие, какая-то присвоенная сила. Но если так, то что им мешает уничтожить меня? Что ж, будем решать вопросы по мере их поступления.
Исгар постучав в дверь.
– С каких пор ты входишь как человек?
– С тех самых, как женился. Пусть твои соседки привыкают.
– Значит, пора заказывать тебе дубликат ключей. Что Анетта?
– Как и предполагал, ничего конкретного. Она снова участвует в охоте.
– Ты с ума сошёл?!
– Нет. Пусть будет под наблюдением. На неё выйдут. И тогда она сможет стать полезной нам.
– Ничего не скажешь, хорош подарок на свадьбу.
На поиске свидетелей и покупке колец подготовка закончилась. Белое платье с фатой Вера посчитала излишним. Нарядов же в её гардеробе и так хватало.
Регистрация прошла сухо и буднично. Казённые вопросы и напутствия молодой советской семье, обмен кольцами, дежурный поцелуй под дежурные улыбки. Торжественный ритуал не провёл никакой черты между прежней и новой жизнью.
Изменения Вера почувствовала позже. Тайная связь с привидением, заставляющая порой сомневаться в собственном здравом уме, вдруг получила законные права, стала открытой и осязаемой. Исгар приобрёл реальность и узнаваемость среди окружающих. Это вселяло уверенность.
В начале ноября, забежав в общежитие между институтом и дежурством, Вера увидела активность на Конной. Прямо сейчас проходил мощный забор энергии Ирия. Поколебавшись пару секунд, она решила понаблюдать за потомственной ведьмой. Осторожно потянулась к комнате, заглянула внутрь. Грузная пожилая дама сидела за таким же массивным столом перед разложенными на нём кристаллами. Визитёров не было. Вдруг старуха вскинула голову и посмотрела на Веру. Та отпрянула от карты.
В институте шла подготовка к годовщине революции. После пар студенты оставались на репетицию. Вера вышла из комсомольского возраста и больше не тратила драгоценное время на общественную жизнь. Сегодня были дела поважнее: съездить к Наденьке в Сестрорецк, отвезти одежду. Дочь вытянулась за лето, старые вещи стали малы. А детский сад не больница, пижамой не обойтись.
У дверей аудитории Веру остановил окрик Оксаны:
– Горюнова, тебя не касается подготовка к концерту?
Ксюша слишком буквально поняла совет проявить активность. Теперь ни одно мероприятие не обходилось без её деятельного участия. В тот день, когда на Верином безымянном пальце появилось обручальное кольцо, Максим переключил внимание на Оксану. Странные это были отношения. Он то бурно ухаживал, то вдруг будто стеснялся подруги. Её же так распирала гордость, что она не замечала этих странностей. Сейчас же Оксана решила утвердиться, поддевая бывшую соперницу. Вере не хотелось вступать в спор. Она бросила через плечо:
– Мне надо навестить дочь.
– Можно подумать, ты единственная мать на земле. В группе у некоторых тоже есть дети. Но они проявляют сознательность, в отличие от тебя.
Напрасно Оксана произнесла эти слова. Вера обернулась и посмотрела в её рыбьи глаза. Отчеканила:
– Зато я единственная из группы прошла войну. И отец моего ребёнка спасал жизни за ваше светлое будущее. Свою сознательность я уже по-стахановски за всех проявила. А «Наш паровоз вперёд летит» вы и без меня споёте.
Подскочил покрасневший Максим и зло зашипел в ухо своей пассии. Вера не стала ждать, чем закончится воспитательный процесс, и отправилась на вокзал, досадуя, что стала невольной причиной конфликта.
Впрочем, размолвка парочки занимала её не долго. Мысли вернулись к Наде. После случая, когда дочь испугалась, почувствовав магию, Вера в дни свиданий не встречалась с Исгаром и не выходила на охоту. Но жизни в подвале через пару лет наступит конец, они с Наденькой снова будут вместе. Как она воспримет отчима-демона? Смирится ли со временем? Может, пора уже её готовить? Нет, сейчас не лучший момент. Надо подождать, пока закончится эта нелепая вражда маргастов.
Домой Вера возвращалась уже ближе к ночи. В осенней сырой темени бульвар освещало жёлтое пятно единственного фонаря. За спиной застучали тяжёлые догоняющие шаги.
– Вера?
Она обернулась. Из тени вышла грузная дама. Вчерашняя ведьма с Конной! Вера почувствовала толчок в грудь, и поток смерча затянул её в бездонный колодец. Казалось, что от тела отделяются кожа и плоть, выгибаются и дробятся кости. Затем – чёрный провал в небытие, без времени и пространства.
В ушах гудело. Затылок пульсировал болью. Вера открыла глаза. Ничего не изменилось. Её обступала густая и липкая темнота. Попробовала пошевелиться. Размякшее тело не слушалось. От запаха подвальной сырости с примесью гнили и разложения накатила тошнота. Рука упиралась в склизкие каменные плиты пола. Зрение тут не помощник. Энергии едва хватило, чтобы сформировать слабенький рецептор. Получилось только определить, что она попала в пустой коридор под землёй. Надо найти выход. Пробираясь бледным щупальцем вдоль стены, Вера вдруг почувствовала сгусток энергии. Сущность была неживой и голодной. В груди шевельнулся страх. Сгусток будто унюхал его и медленно поплыл к Вере. В противоположном конце коридора зашевелился второй призрак.
«Исгар!»
Ей казалось, что она кричит в полную силу лёгких. На деле же едва разлепила губы. Но демон явился на призыв.
– Вера, как тебя сюда занесло?
Он коснулся её затылка, вливая энергию и стирая слабость.
– Там…
– Знаю. Такие же застрявшие, как тот, что обитал в твоём подвале. Только прожорливые. Кто-то прикормил их. Вставай, пол холодный. Первого беру на себя, а второй – твой.
Сгусток подобрался почти вплотную. Исгар выставил щит:
– Теперь остаётся только распутать. Работаешь, как с живыми. Ничего сложного.
В тёмном свечении застрявшего появились светлые пятна осознания. Рядом открылась воронка Ирия, в которую потянулась энергия призрака.
– Второй приближается. Прошу прощения, это дама. Не буду встревать в вашу беседу. Ставь щит. Вера, не суетись, она не сбежит от тебя.
Когда и вторая сущность получила свободу, демон щёлкнул кнопкой фонарика, освещая подземелье:
– Ты хоть знаешь, где мы?
– Понятия не имею.
– В Аракчеевских казармах под Новгородом. Рядом с моим изломом. А мы в Ленинграде этих сатанистов искали. Наверху как раз собирается публика. В программе вечера – принесение тебя в жертву. Пойдём поздороваемся.
Вера застыла:
– Я не хочу к ним.
– Не будь трусихой. Вот и выход. Дверь поставили недавно, крепкая. Отойди в сторону.
Массивная деревянная дверь, скреплённая металлическими полосами, оказалась запертой снаружи. Заряд демона разнёс её в мелкие щепки. За проёмом показались ступени частично обвалившейся лестницы.
– Хоть бы порядок в своей обители зла навели. Разруха, как и везде по стране. Держись за меня, взлетаем.
Наверху, в сводчатом зале, освещённом факелами, уже собрались человек пятнадцать, все одетые в чёрные балахоны. В основном – молодые мужчины. Из рядов собравшихся вышла недавняя ведьма с бульвара. Появление Веры с Исгаром вызвало у неё, скорее, смущение, чем удивление. Подойдя к ним, старуха опустилась на колени перед демоном и приложилась губами к руке:
– Князь, вы не сообщили о своём визите. Мы не ждали вас сегодня. – Она повернулась к Вере: – Госпожа, простите. Я не знала. Готова понести любое наказание.
Ведьма поднялась с колен и снова обратилась к Исгару. Говорила, склонив голову и глядя в пол:
– Князь, если жертвоприношение отменяется, мы можем провести обряд посвящения. Отрок из отмеченных давно ждёт случая лично принести вам клятву.
Их проводили в конец зала, где за алтарём стоял самый настоящий трон. Для Веры принесли пыльное кресло. Один из мужчин набросил на него плащ, чтобы скрыть ветхость. Присутствующие выстроились полукругом у алтаря. Ждали отрока.
От чёрной гранитной плиты, служащей алтарём, исходил холод смерти.
«Здесь убивали?»
«Да». – Исгар выглядел бесстрастным к происходящему.
«За кого они тебя принимают?»
«За меня самого. Вернее, за того, кто появлялся в моём обличии».
«Зачем?»
«Скоро узнаем».
К трону подвели юношу лет восемнадцать, одетого в длинную белую рубаху. Он встал на колени перед Исгаром:
– Князь, я счастлив, что вы пришли на моё посвящение.
Демон молчал. Потомственная осмелилась прервать затянувшуюся паузу:
– Князь, вы не дадите напутствие отроку, чтобы укрепить его решимость?
– Нет. Он ещё вправе отказаться от своего выбора.
На щеках мальчишки вспыхнул румянец. Глаза горели фанатичным огнём:
– Князь, вы испытываете силу моей веры? Я не отступлюсь! Я напитаю Ирий своей кровью! Вы получите самого преданного слугу в моём лице. Вернём Ирию былое величие! – Ломкий юношеский голос эхом звенел под сводами.
К отмеченному подошли четверо мужчин, сорвали с него рубаху и уложили на алтарь. Собравшиеся затянули торжественный мотив. Вера силилась угадать, на каком языке они поют.
«Это русский. Только звуки произносят в обратном порядке. Никакой фантазии! Примитивная имитация культа служения Сатане. Эти идиоты заучивали наизусть бессмысленную тарабарщину».
Хор стих. Вперёд вышла потомственная:
– Желает ли госпожа открыть обряд посвящения?
– Княгиня сыта. – Исгар ответил прежде, чем до Веры дошёл смысл сказанного.
Старуха стянула с себя балахон, обнажая грузное тело с дряблой кожей. С помощью двух мужчин она взобралась на алтарь и уселась верхом на мальчишке. Послышался хруст артритных суставов. Юнец застонал от наслаждения, но вскоре стоны сменились криками.
«Ему больно?»
Демон не ответил.
Старуха закатила глаза. Рыхлую плоть сотряс оргазм. Вопли юнца стихли. Подскочили прислужники и стянули её тушу с гранитного ложа. По толстым ляжкам струилась кровь. Вера взглянула на мальчишку. Он кривил губы в улыбке и неотрывно смотрел на Исгара, ища одобрения. На половом органе чернели следы укусов. Демон отвернулся от этого просительного взгляда.
Алтарь окружили голые тела. Парня насиловали разом по двое и по трое. Он уже не мог кричать, только мычал и хрипел. Стоящие позади передали раскалённый металлический прут. Раздался вопль и запахло палёной плотью.
«Останови это!» – Вера едва сдерживала тошноту.
«Не могу. Это его выбор».
«Что за безумие здесь творится?»
«Открывают способности через боль и унижение».
Насильники и орудия пыток сменяли друг друга. Вдруг толпу отбросило от алтаря. Юнец выставил щит. Ирий впустил к себе страдальца. Колдуны упали на колени, вознося хвалу. Мальчишку подхватили под руки и поволокли к трону. Тело его было в ранах и ожогах, истерзанный член свисал кровавым лоскутом. Глаза заплыли от кровоподтёков, но разодранные губы улыбались.
– Князь, я переродился. – Он потянулся к руке демона.
– Не касайся меня! – парня откинуло от трона невидимым ударом.
Приблизилась ведьма и, склонившись к ногам, протянула амулет. Исгар принял его. Старуха осмелилась заговорить:
– Отрок прошёл посвящение. Амулет заполнен его болью. Князь, теперь вы избавите его тело от ран?
– Нет. Что это за страдания, которые можно прекратить по желанию? Пусть вкушает в полной мере своё посвящение.
Один из мужчин решился возразить:
– Но, князь, он принял муки ради вас!
– Он пошёл на муки ради собственного могущества. – Исгар кипел яростью. – Игры кончились. Думаете, Ирию нужна ваша постановка чёрной мессы? Он возьмёт своё за выпрошенные способности. Теперь за исполнение желаний вы будете расплачиваться страданиями, здоровьем и близкими. Пошли прочь!
Волна энергии смела толпу к дальней стене, где ждал открытый портал. Колдуны спешно покидали казармы, напуганные гневом предводителя.
Зал давно опустел, а маргаст всё сидел неподвижно. Вера тронула его за рукав:
– Исгар?
– Да?
– К чему это дикое представление?
– Кому-то надо показать, что я нарушаю законы, которые сам отстаивал.
Демон раскрыл ладонь с амулетом. Зеленоватый камень вибрировал ужасом и болью.
– Это мой амулет. Из породы пещер излома. Достать такой несложно. Только у тебя их с десяток. Но для тех, кто желает обвинять, он будет достаточной уликой.
– Так почему ты ничего не делаешь? Собери совет!
Исгар усмехнулся:
– Совет давно идёт. Только я не приглашён на него. И у меня больше нет союзников.
– Объясни им всё!
– Что мне им сказать? Я не виноват, меня подставили? Они этого и ждут. Хватит, пойдём домой.
С гулом сдвинулось пространство, открывая вид на бульвар. Вера передёрнулась, вспомнив прыжок через портал.
– Давай лучше полетим.
– Лететь мы будем до обеда. Не бойся, ведьма протащила тебя слишком грубо. Со мной будет легче.
Демон не обманул. После перехода Вера чувствовала лишь лёгкую слабость.
– Ты не останешься сегодня?
– Нет. Надо готовиться к нападению.
Глава 39. Оружие
Прошла неделя, за ней потянулась вторая, но нападения на излом так и не случилось. Исгар, занятый укреплением подступов к обители, появлялся нечасто. В короткие свидания был мрачен и молчалив. Даже в моменты близости не позволял себе полного погружения. Долгое ожидание выматывало и, в то же время, усыпляло бдительность.
В конце ноября Вера собрала гостинцы и отправилась проведать Наденьку. Несколько дней стояли морозы, но снег не выпадал. За окном электрички по бесприютным серым полям ветер гонял пыль. Вспомнилась поездка с Исгаром, когда он закрыл их от всех проблем капюшоном. Видение вызвало улыбку и тоску одновременно. Как же давно не было таких безмятежных минут. Жаль, что капюшон не мог спасти от обступившей опасности.
На Сестрорецкой дул пронизывающий ветер. Вера намотала плотнее шарф, натянула варежки и пошла к детскому саду. Стылая земля гулко стучала под ногами.
Из-за холода прогулку отменили. Наденька ждала в игровой комнате. Увидев Веру, она просияла и кинулась навстречу. Вдруг остановилась на полпути. Улыбка погасла, в глазах появился страх. Замахала ручонками и закричала:
– Уходи! Они увидят меня! Уходи! Уходи!
Вера попыталась отвлечь дочь:
– Надюша, посмотри, что я тебе принесла.
Надя открывала рот, будто не могла вдохнуть, и вдруг упала на пол, забилась в конвульсиях. личико посинело, глаза закатились. Вера подхватила её на руки и выскочила в коридор:
– Помогите! Кто-нибудь! Врача!
К ним уже спешили. Женщина в белом халате приняла Надю и скрылась с ней в коридорах. Вера побежала следом, но воспитатели остановили её:
– Уходите! Разве не видите, как девочка на вас реагирует?
– Что с ней?!
– Астматическое удушье. Ей сейчас нужен врач, а не вы. Езжайте домой. Вам сообщат о её состоянии.
Вера не помнила, как добралась до станции. Она будто очнулась от холода на перроне. Руки сжимали авоську с гостинцами. Зачем она забрала их?
Всю дорогу до Ленинграда она спрашивала себя, почему не осталась в Сестрорецке с дочерью, почему подчинилась воспитателям? На каждой остановке ей хотелось сойти и ехать в обратном направлении. Но какая-то сила удерживала на месте.
Только на вокзале Вера вспомнила о демоне. Почему она сразу не связалась с ним? Остановилась среди снующей толпы пассажиров и позвала.
«Что случилось?»
Вместо ответа передала видение о встрече с Надей.
«Возьми машину и езжай домой. Скоро буду».
Исгар появился на бульваре.
– Ты уверена, что всё произошло именно так? С Надей всё в порядке. То, что ты видела, похоже на асфиксию, а не на астматический приступ. Ты же сама почти врач.
– Я не просила тебя ставить диагноз. Я хочу, чтобы ты не втягивал моего ребёнка в свою войну. Ты можешь хоть что-то сделать?! – Вера перешла на крик.
– Чем я, по-твоему, занимаюсь? – Маргаст не повысил голоса, только по мёрзлому асфальту поползли трещины.
– Не психуй!
Из общежития Вера первым делом собиралась позвонить в сад, но вместо этого с новой силой накинулась на Исгара:
– Ничего бы не случилось, если б я не связалась с тобой. Кто ты такой? Наплёл о каком-то долге, задурил мне голову. Откуда мне знать, что это правда?
– Вера, что ты несёшь? У тебя истерика. Ещё раз повторю: Наде ничего не грозит.
– Так же, как не нрозило Никосу?
Морок застыл, словно отключённый механизм. Вера чувствовала, какую боль причинила, и в ней поднималась злая радость. Ещё удар, чтобы достать до самых глубин:
– Что ты молчишь? Давай скажи, что лучше бы сам умер. Но ты жив, в отличие от своих детей. Что уж говорить о Наде…
Демон ожил. Скривил губы в усмешке.
– Я тебя понял. Дай мне несколько дней, чтобы закончить дела. Больше вас никто не потревожит.
Исгар ещё не закончил говорить, как Веру пронзило понимание того, что он собирается сделать. И осознание чудовищности собственных слов.
– Нет! Прости! Я не знаю, что на меня нашло. Как я могла сказать такое?! – Она обняла маргаста, будто этим могла помешать мороку исчезнуть. – Не слушай меня! Это какое-то наваждение…
Дверь сотрясли сильные удары. Видимо, стучали не первый раз. Вера замолчала. В наступившей тишине раздался голос соседки:
– Верка, к телефону! Четвёртый раз из детского сада звонят.
Вера метнулась было в коридор и остановилась, обернулась к Исгару. Вдруг он не поверил в её оправдания?
Демон устало выдохнул:
– Иди. Я дождусь тебя. Обещаю.
Из трубки хлынул поток упрёков:
– Это дежурный воспитатель. Почему вы не предупредили, что не приедете сегодня? Наденька целый день ждала вас, не отходила от окна. Как можно так небрежно относиться к ребёнку?
У дверей аудитории Веру остановил окрик Оксаны:
– Горюнова, тебя не касается подготовка к концерту?
Ксюша слишком буквально поняла совет проявить активность. Теперь ни одно мероприятие не обходилось без её деятельного участия. В тот день, когда на Верином безымянном пальце появилось обручальное кольцо, Максим переключил внимание на Оксану. Странные это были отношения. Он то бурно ухаживал, то вдруг будто стеснялся подруги. Её же так распирала гордость, что она не замечала этих странностей. Сейчас же Оксана решила утвердиться, поддевая бывшую соперницу. Вере не хотелось вступать в спор. Она бросила через плечо:
– Мне надо навестить дочь.
– Можно подумать, ты единственная мать на земле. В группе у некоторых тоже есть дети. Но они проявляют сознательность, в отличие от тебя.
Напрасно Оксана произнесла эти слова. Вера обернулась и посмотрела в её рыбьи глаза. Отчеканила:
– Зато я единственная из группы прошла войну. И отец моего ребёнка спасал жизни за ваше светлое будущее. Свою сознательность я уже по-стахановски за всех проявила. А «Наш паровоз вперёд летит» вы и без меня споёте.
Подскочил покрасневший Максим и зло зашипел в ухо своей пассии. Вера не стала ждать, чем закончится воспитательный процесс, и отправилась на вокзал, досадуя, что стала невольной причиной конфликта.
Впрочем, размолвка парочки занимала её не долго. Мысли вернулись к Наде. После случая, когда дочь испугалась, почувствовав магию, Вера в дни свиданий не встречалась с Исгаром и не выходила на охоту. Но жизни в подвале через пару лет наступит конец, они с Наденькой снова будут вместе. Как она воспримет отчима-демона? Смирится ли со временем? Может, пора уже её готовить? Нет, сейчас не лучший момент. Надо подождать, пока закончится эта нелепая вражда маргастов.
Домой Вера возвращалась уже ближе к ночи. В осенней сырой темени бульвар освещало жёлтое пятно единственного фонаря. За спиной застучали тяжёлые догоняющие шаги.
– Вера?
Она обернулась. Из тени вышла грузная дама. Вчерашняя ведьма с Конной! Вера почувствовала толчок в грудь, и поток смерча затянул её в бездонный колодец. Казалось, что от тела отделяются кожа и плоть, выгибаются и дробятся кости. Затем – чёрный провал в небытие, без времени и пространства.
В ушах гудело. Затылок пульсировал болью. Вера открыла глаза. Ничего не изменилось. Её обступала густая и липкая темнота. Попробовала пошевелиться. Размякшее тело не слушалось. От запаха подвальной сырости с примесью гнили и разложения накатила тошнота. Рука упиралась в склизкие каменные плиты пола. Зрение тут не помощник. Энергии едва хватило, чтобы сформировать слабенький рецептор. Получилось только определить, что она попала в пустой коридор под землёй. Надо найти выход. Пробираясь бледным щупальцем вдоль стены, Вера вдруг почувствовала сгусток энергии. Сущность была неживой и голодной. В груди шевельнулся страх. Сгусток будто унюхал его и медленно поплыл к Вере. В противоположном конце коридора зашевелился второй призрак.
«Исгар!»
Ей казалось, что она кричит в полную силу лёгких. На деле же едва разлепила губы. Но демон явился на призыв.
– Вера, как тебя сюда занесло?
Он коснулся её затылка, вливая энергию и стирая слабость.
– Там…
– Знаю. Такие же застрявшие, как тот, что обитал в твоём подвале. Только прожорливые. Кто-то прикормил их. Вставай, пол холодный. Первого беру на себя, а второй – твой.
Сгусток подобрался почти вплотную. Исгар выставил щит:
– Теперь остаётся только распутать. Работаешь, как с живыми. Ничего сложного.
В тёмном свечении застрявшего появились светлые пятна осознания. Рядом открылась воронка Ирия, в которую потянулась энергия призрака.
– Второй приближается. Прошу прощения, это дама. Не буду встревать в вашу беседу. Ставь щит. Вера, не суетись, она не сбежит от тебя.
Когда и вторая сущность получила свободу, демон щёлкнул кнопкой фонарика, освещая подземелье:
– Ты хоть знаешь, где мы?
– Понятия не имею.
– В Аракчеевских казармах под Новгородом. Рядом с моим изломом. А мы в Ленинграде этих сатанистов искали. Наверху как раз собирается публика. В программе вечера – принесение тебя в жертву. Пойдём поздороваемся.
Вера застыла:
– Я не хочу к ним.
– Не будь трусихой. Вот и выход. Дверь поставили недавно, крепкая. Отойди в сторону.
Массивная деревянная дверь, скреплённая металлическими полосами, оказалась запертой снаружи. Заряд демона разнёс её в мелкие щепки. За проёмом показались ступени частично обвалившейся лестницы.
– Хоть бы порядок в своей обители зла навели. Разруха, как и везде по стране. Держись за меня, взлетаем.
Наверху, в сводчатом зале, освещённом факелами, уже собрались человек пятнадцать, все одетые в чёрные балахоны. В основном – молодые мужчины. Из рядов собравшихся вышла недавняя ведьма с бульвара. Появление Веры с Исгаром вызвало у неё, скорее, смущение, чем удивление. Подойдя к ним, старуха опустилась на колени перед демоном и приложилась губами к руке:
– Князь, вы не сообщили о своём визите. Мы не ждали вас сегодня. – Она повернулась к Вере: – Госпожа, простите. Я не знала. Готова понести любое наказание.
Ведьма поднялась с колен и снова обратилась к Исгару. Говорила, склонив голову и глядя в пол:
– Князь, если жертвоприношение отменяется, мы можем провести обряд посвящения. Отрок из отмеченных давно ждёт случая лично принести вам клятву.
Их проводили в конец зала, где за алтарём стоял самый настоящий трон. Для Веры принесли пыльное кресло. Один из мужчин набросил на него плащ, чтобы скрыть ветхость. Присутствующие выстроились полукругом у алтаря. Ждали отрока.
От чёрной гранитной плиты, служащей алтарём, исходил холод смерти.
«Здесь убивали?»
«Да». – Исгар выглядел бесстрастным к происходящему.
«За кого они тебя принимают?»
«За меня самого. Вернее, за того, кто появлялся в моём обличии».
«Зачем?»
«Скоро узнаем».
К трону подвели юношу лет восемнадцать, одетого в длинную белую рубаху. Он встал на колени перед Исгаром:
– Князь, я счастлив, что вы пришли на моё посвящение.
Демон молчал. Потомственная осмелилась прервать затянувшуюся паузу:
– Князь, вы не дадите напутствие отроку, чтобы укрепить его решимость?
– Нет. Он ещё вправе отказаться от своего выбора.
На щеках мальчишки вспыхнул румянец. Глаза горели фанатичным огнём:
– Князь, вы испытываете силу моей веры? Я не отступлюсь! Я напитаю Ирий своей кровью! Вы получите самого преданного слугу в моём лице. Вернём Ирию былое величие! – Ломкий юношеский голос эхом звенел под сводами.
К отмеченному подошли четверо мужчин, сорвали с него рубаху и уложили на алтарь. Собравшиеся затянули торжественный мотив. Вера силилась угадать, на каком языке они поют.
«Это русский. Только звуки произносят в обратном порядке. Никакой фантазии! Примитивная имитация культа служения Сатане. Эти идиоты заучивали наизусть бессмысленную тарабарщину».
Хор стих. Вперёд вышла потомственная:
– Желает ли госпожа открыть обряд посвящения?
– Княгиня сыта. – Исгар ответил прежде, чем до Веры дошёл смысл сказанного.
Старуха стянула с себя балахон, обнажая грузное тело с дряблой кожей. С помощью двух мужчин она взобралась на алтарь и уселась верхом на мальчишке. Послышался хруст артритных суставов. Юнец застонал от наслаждения, но вскоре стоны сменились криками.
«Ему больно?»
Демон не ответил.
Старуха закатила глаза. Рыхлую плоть сотряс оргазм. Вопли юнца стихли. Подскочили прислужники и стянули её тушу с гранитного ложа. По толстым ляжкам струилась кровь. Вера взглянула на мальчишку. Он кривил губы в улыбке и неотрывно смотрел на Исгара, ища одобрения. На половом органе чернели следы укусов. Демон отвернулся от этого просительного взгляда.
Алтарь окружили голые тела. Парня насиловали разом по двое и по трое. Он уже не мог кричать, только мычал и хрипел. Стоящие позади передали раскалённый металлический прут. Раздался вопль и запахло палёной плотью.
«Останови это!» – Вера едва сдерживала тошноту.
«Не могу. Это его выбор».
«Что за безумие здесь творится?»
«Открывают способности через боль и унижение».
Насильники и орудия пыток сменяли друг друга. Вдруг толпу отбросило от алтаря. Юнец выставил щит. Ирий впустил к себе страдальца. Колдуны упали на колени, вознося хвалу. Мальчишку подхватили под руки и поволокли к трону. Тело его было в ранах и ожогах, истерзанный член свисал кровавым лоскутом. Глаза заплыли от кровоподтёков, но разодранные губы улыбались.
– Князь, я переродился. – Он потянулся к руке демона.
– Не касайся меня! – парня откинуло от трона невидимым ударом.
Приблизилась ведьма и, склонившись к ногам, протянула амулет. Исгар принял его. Старуха осмелилась заговорить:
– Отрок прошёл посвящение. Амулет заполнен его болью. Князь, теперь вы избавите его тело от ран?
– Нет. Что это за страдания, которые можно прекратить по желанию? Пусть вкушает в полной мере своё посвящение.
Один из мужчин решился возразить:
– Но, князь, он принял муки ради вас!
– Он пошёл на муки ради собственного могущества. – Исгар кипел яростью. – Игры кончились. Думаете, Ирию нужна ваша постановка чёрной мессы? Он возьмёт своё за выпрошенные способности. Теперь за исполнение желаний вы будете расплачиваться страданиями, здоровьем и близкими. Пошли прочь!
Волна энергии смела толпу к дальней стене, где ждал открытый портал. Колдуны спешно покидали казармы, напуганные гневом предводителя.
Зал давно опустел, а маргаст всё сидел неподвижно. Вера тронула его за рукав:
– Исгар?
– Да?
– К чему это дикое представление?
– Кому-то надо показать, что я нарушаю законы, которые сам отстаивал.
Демон раскрыл ладонь с амулетом. Зеленоватый камень вибрировал ужасом и болью.
– Это мой амулет. Из породы пещер излома. Достать такой несложно. Только у тебя их с десяток. Но для тех, кто желает обвинять, он будет достаточной уликой.
– Так почему ты ничего не делаешь? Собери совет!
Исгар усмехнулся:
– Совет давно идёт. Только я не приглашён на него. И у меня больше нет союзников.
– Объясни им всё!
– Что мне им сказать? Я не виноват, меня подставили? Они этого и ждут. Хватит, пойдём домой.
С гулом сдвинулось пространство, открывая вид на бульвар. Вера передёрнулась, вспомнив прыжок через портал.
– Давай лучше полетим.
– Лететь мы будем до обеда. Не бойся, ведьма протащила тебя слишком грубо. Со мной будет легче.
Демон не обманул. После перехода Вера чувствовала лишь лёгкую слабость.
– Ты не останешься сегодня?
– Нет. Надо готовиться к нападению.
Глава 39. Оружие
Прошла неделя, за ней потянулась вторая, но нападения на излом так и не случилось. Исгар, занятый укреплением подступов к обители, появлялся нечасто. В короткие свидания был мрачен и молчалив. Даже в моменты близости не позволял себе полного погружения. Долгое ожидание выматывало и, в то же время, усыпляло бдительность.
В конце ноября Вера собрала гостинцы и отправилась проведать Наденьку. Несколько дней стояли морозы, но снег не выпадал. За окном электрички по бесприютным серым полям ветер гонял пыль. Вспомнилась поездка с Исгаром, когда он закрыл их от всех проблем капюшоном. Видение вызвало улыбку и тоску одновременно. Как же давно не было таких безмятежных минут. Жаль, что капюшон не мог спасти от обступившей опасности.
На Сестрорецкой дул пронизывающий ветер. Вера намотала плотнее шарф, натянула варежки и пошла к детскому саду. Стылая земля гулко стучала под ногами.
Из-за холода прогулку отменили. Наденька ждала в игровой комнате. Увидев Веру, она просияла и кинулась навстречу. Вдруг остановилась на полпути. Улыбка погасла, в глазах появился страх. Замахала ручонками и закричала:
– Уходи! Они увидят меня! Уходи! Уходи!
Вера попыталась отвлечь дочь:
– Надюша, посмотри, что я тебе принесла.
Надя открывала рот, будто не могла вдохнуть, и вдруг упала на пол, забилась в конвульсиях. личико посинело, глаза закатились. Вера подхватила её на руки и выскочила в коридор:
– Помогите! Кто-нибудь! Врача!
К ним уже спешили. Женщина в белом халате приняла Надю и скрылась с ней в коридорах. Вера побежала следом, но воспитатели остановили её:
– Уходите! Разве не видите, как девочка на вас реагирует?
– Что с ней?!
– Астматическое удушье. Ей сейчас нужен врач, а не вы. Езжайте домой. Вам сообщат о её состоянии.
Вера не помнила, как добралась до станции. Она будто очнулась от холода на перроне. Руки сжимали авоську с гостинцами. Зачем она забрала их?
Всю дорогу до Ленинграда она спрашивала себя, почему не осталась в Сестрорецке с дочерью, почему подчинилась воспитателям? На каждой остановке ей хотелось сойти и ехать в обратном направлении. Но какая-то сила удерживала на месте.
Только на вокзале Вера вспомнила о демоне. Почему она сразу не связалась с ним? Остановилась среди снующей толпы пассажиров и позвала.
«Что случилось?»
Вместо ответа передала видение о встрече с Надей.
«Возьми машину и езжай домой. Скоро буду».
Исгар появился на бульваре.
– Ты уверена, что всё произошло именно так? С Надей всё в порядке. То, что ты видела, похоже на асфиксию, а не на астматический приступ. Ты же сама почти врач.
– Я не просила тебя ставить диагноз. Я хочу, чтобы ты не втягивал моего ребёнка в свою войну. Ты можешь хоть что-то сделать?! – Вера перешла на крик.
– Чем я, по-твоему, занимаюсь? – Маргаст не повысил голоса, только по мёрзлому асфальту поползли трещины.
– Не психуй!
Из общежития Вера первым делом собиралась позвонить в сад, но вместо этого с новой силой накинулась на Исгара:
– Ничего бы не случилось, если б я не связалась с тобой. Кто ты такой? Наплёл о каком-то долге, задурил мне голову. Откуда мне знать, что это правда?
– Вера, что ты несёшь? У тебя истерика. Ещё раз повторю: Наде ничего не грозит.
– Так же, как не нрозило Никосу?
Морок застыл, словно отключённый механизм. Вера чувствовала, какую боль причинила, и в ней поднималась злая радость. Ещё удар, чтобы достать до самых глубин:
– Что ты молчишь? Давай скажи, что лучше бы сам умер. Но ты жив, в отличие от своих детей. Что уж говорить о Наде…
Демон ожил. Скривил губы в усмешке.
– Я тебя понял. Дай мне несколько дней, чтобы закончить дела. Больше вас никто не потревожит.
Исгар ещё не закончил говорить, как Веру пронзило понимание того, что он собирается сделать. И осознание чудовищности собственных слов.
– Нет! Прости! Я не знаю, что на меня нашло. Как я могла сказать такое?! – Она обняла маргаста, будто этим могла помешать мороку исчезнуть. – Не слушай меня! Это какое-то наваждение…
Дверь сотрясли сильные удары. Видимо, стучали не первый раз. Вера замолчала. В наступившей тишине раздался голос соседки:
– Верка, к телефону! Четвёртый раз из детского сада звонят.
Вера метнулась было в коридор и остановилась, обернулась к Исгару. Вдруг он не поверил в её оправдания?
Демон устало выдохнул:
– Иди. Я дождусь тебя. Обещаю.
Из трубки хлынул поток упрёков:
– Это дежурный воспитатель. Почему вы не предупредили, что не приедете сегодня? Наденька целый день ждала вас, не отходила от окна. Как можно так небрежно относиться к ребёнку?
Сказанное не укладывалось в голове. Вера ожидала известий о состоянии дочери, но не выговора, смысл которого не доходил до неё.
– О чём вы? Как Надя себя чувствует? Что с ней?! – в голосе ещё слышались недавние слёзы.
– Хорошо, только расстроена, – растерянно ответил воспитатель. – Вы плачете? У вас что-то случилось?
– Нет, всё в порядке. Я простыла. Поэтому и не приехала. Уснула и забыла предупредить. Простите. Передайте Наденьке, что навещу её в следующие выходные.
Вера положила трубку. Получалось, что она и не уходила со станции. Встреча с дочерью оказалась очередной иллюзией наяву. Она поплелась в комнату, с трудом передвигая ноги. Стало невыносимо стыдно перед Исгаром.
Демон сдержал обещание и ждал её. Не смея поднять на него глаз, она проговорила:
– Ты и сам всё знаешь.
– Угу. На тебя воздействуют. Следствие прохождения через портал. Надо срочно заканчивать с твоим оберегом.
– Я уже как новогодняя ёлка обвешана амулетами.
– Значит, ещё одного даже не заметишь. Теперь я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. Оберег защитит тебя от магии и наваждений, но не от людей. В следующий раз, только почувствуешь нечто странное, сразу зови меня. Можешь злиться, ненавидеть, но позови. Пусть я десяток раз отвлекусь на пустое, зато не пропущу важного. Ты поняла?
– Поняла. Ты сильно обижен на меня?
– Я уже слишком стар для обид.
– Ты ведь хотел уйти в Ирий?
– Даже не думал.
– Врёшь.
– Вру. Но прошло бы какое-то время, минута или две, и я бы решил, что не стоит поддаваться импульсам. К тому же мне не нужно ничего делать: я буду первым маргастом, которого поразит инфаркт из-за выкрутасов ведьмы.
Вера невольно улыбнулась:
– Я так скучаю по твоим остротам.
Исгар обнял её:
– Верочка, надо это пережить. Ждать всегда тяжелее, чем действовать.
– Скажешь тоже… Кто ждёт, тот ничем не рискует.
Маргаст вдруг замер, затем оттолкнул её:
– Вера, мне надо уйти. Напали на союзника. Он просит помощи.
– У тебя нет союзников!
– Значит, снова появятся.
– А если это ловушка? Не ходи!
– Я должен. Это тот, кто вытащил тебя из Ирия.
Морок растворился. Вера вдруг вспомнила февральский вечер в Новом Бору и слова Павла: «Ты знаешь, что поеду. Это мой долг врача!»
Вера включила и тут же погасила свет. Забралась с головой под одеяло, как это делала Наденька, прячась от страшного. Только Веру терзало не неведомое из вне, а собственная вина. Она засела внутри и грызла поедом. Но сколько ни кори себя, сказанного не вернёшь. Злобные слова отняли силы у Исгара, сделали уязвимым перед врагом. И не исправить теперь никаким раскаянием.
Незаметно охватила дрёма. Вера встрепенулась, прогоняя сон. Павел погиб, когда она спала.
В комнате посветлело. Снег! Как в ту ночь!
«Хватит искать знаки в каждом совпадении, пока не накликала».
Протянулась к Исгару. Почувствовала движение, точно он плыл или летел в невесомости. Пока всё спокойно.
Вера прошла в кухню и поставила воду под кофе. Скоро утро. Об институте не может быть и речи. Она будет ждать. Тут же одёрнула себя. Чего ждать? Связь с демоном нигде не исчезнет. А без дела начнут представляться кошмары, что могут с ним приключиться.
Бой начался через сутки, ближе к утру, во время дежурства. Напряжение, сосредоточенность и холодное спокойствие. Исгар знал, что делает. Вера отстранилась, чтобы не мешать ему, наблюдала издали.
К полудню уверенность демона разметало в хлам. Запредельное напряжение, а за ним – отчаяние и безнадёжность. И сожаление о несбыточности их будущего.
Вера сидела на последнем ряду в аудитории и ненавидела себя за то, что не может помочь, и только смотрит, как гибнет Исгар.
«Когда наносила ему удары, то не казалась себе слабой. Теперь думай, как защитить. Хоть собственной жизнью!»
Голова закружилась, аудитория закачалась, перед глазами поплыли цветные пятна.
«Это от голода и ночи без сна. Только бы не потерять сознание».
Она облокотилась о парту и провалилась в пустоту. Цветные вихри стали ярче.
Вдруг нестерпимое захотелось отправить вектор. Это было даже не желание, а безусловная потребность, как вдох при отсутствии воздуха. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Вера направила в демона Дар, сформировав вектор такой силы, на какую была способна. А за ним следующий. И ещё один.
Реальность вернулась вместе с ужасом. Что она натворила? Такой мощью можно убить!
И тут в голове раздался голос Исгара:
– Получается! Умница! Давай ещё!
Вера почувствовала его ликование и возродившуюся надежду. И кидала вектор за вектором.
Она вдруг испугалась, не иссякнет ли Дар. Нет, фиолетово-золотое сияние разгоралось ярче с каждым вектором. А вот энергия самой Веры таяла. От слабости дрожали мышцы. В кармане пальто лежал почти разряженный амулет. Его энергии хватит, чтобы добраться до дома. В столе лежит связка наполненных кристаллов.
Вера схватила сумку и кинулась к выходу, на ходу бросив преподавателю:
– Простите, мне нехорошо.
Добралась до гардероба, держась за стены, и вцепилась в спасительный камень.
«Беги к шоссе. Там будет ждать ЗИМ. Тебя попытаются остановить. Люди или мороки. Бей вектором. Дар – это оружие!»
«Я должна убивать?!»
«Никого ты не убьёшь! Некогда объяснять! Беги! На меня энергию не трать, мы продержимся».
Вера спешила напрямик по свежим снежным заносам. Оглядываться по сторонам было некогда, пришлось потратить часть энергии на рецепторы, чтобы распознать погоню или засаду. Но путь был чист.
Водитель не удивился ей и сразу втопил педаль газа в пол. Парень знал, куда ехать. Исгар позаботился об этом. Оставалось смотреть по сторонам, чтобы не прозевать нападения.
Тёмная фигура возникла на дороге, как только ЗИМ набрал скорость.
«Морок!»
Вера отправила вектор. Силуэт растворился в золотисто-фиолетовых искрах.
Водитель потряс головой и пробормотал, что пора завязывать с ночной подработкой.
Показался последний перекрёсток перед общежитием.
«Почти дома».
Светофор услужливо дал зелёный. Справа послышался грохот. Ровнёхонько в бок ЗИМу мчался неуправляемый ЗИС-150. Рефлексы сработали быстрее сознания. Вера метнула вектор в водителя грузовика и бросила их легковушку вперёд на предельном ускорении. ЗИС завизжал тормозами, юзом пролетел перекрёсток, оставляя чёрный след шин на асфальте. Чудом никого не задел. В чуде угадывалась рука Исгара.
ЗИМ остановился у арки колодца. Оставалось добраться до комнаты. Там защита предотвратит любое вторжение.
Коридор общежития тонул во тьме. Вера щёлкнула выключателем, но светлее не стало. Протянула рецепторы. Напротив её двери притаилась тень. Отправила вектор в том направлении. Раздался металлический грохот о доски пола и крик. Вера прошла к себе, включила свет в комнате и осветила коридорную засаду. Стонущая соседка держалась за стопу. На полу валялась чугунная сковорода.
– Вер, это ты? Что стряслось-то? Меня будто по голове двинули.
Не тратя времени на разговоры, Вера захлопнула дверь и кинулась к ящику с амулетами. Холодный кристалл лёг в тепло ладони и довольно загудел. Она отправила вектор, как только энергия потекла по коже.
«Вера, осторожнее! Ты так собьёшь меня. Давай по коман… Нет! Сливайся со мной!»
«Как?»
«Раскрывай моё свечение и проникай. Я дал тебе доступ».
«Я никогда такого не делала».
«Я тоже!»
Вера дотянулась до сложной структуры маргаста. Почувствовала, как собственное свечение затягивает в его переливы. Замерла, собираясь с духом, словно перед прыжком в ледяную воду. И, не давая себе более раздумывать, нырнула.
Струной натянулся каждый нерв, до скрипа и визга. Мышцы свело от непосильного напряжения. Дыхание перехватило от предельного насыщения чувств, даже запредельного, потому как Верина человеческая природа не могла вместить весь спектр.
«Осмотрелась? Теперь отстранись немного, чтобы чувствовать только импульс на вектор».
Вера не видела боя. Чувствовала лишь бешеные виражи и броски в чужом ей пространстве. И неустанно подавала заряды Дара. Даже время стало осязаемым. Мгновения падали, стуча дробинами. Всё сущее сузилось до «импульс – вектор». Движение. Бросок. Импульс – вектор. Импульс – вектор.
Вдруг демон исчез. Вера упала в комнату.
«Исгар? Исгар! Где ты?!»
«Здесь. Всё нормально».
«Я потеряла тебя».
«Я сам тебя выкинул. Приложили немного».
«Ты ранен?!»
«Не блажи, я в порядке. Забирайся обратно».
Импульс – вектор. Импульс – вектор. Казалось, конца этому не будет.
«Смени амулет!»
Импульс – вектор. Сколько часов уже длился бой?
«Устала?»
«Нет».
Импульс – вектор…
«Всё! Вера, всё кончилось! Ты умница. Отдыхай!»
Вера выпала из свечения в сон.
Демон разбудил её ранним утром. За окном шоркала лопата дворника, чистящего снег.
– Вера, проснись. Я на пару минут.
Исгар ещё о чем-то спрашивал, но Вера не слышала слов. Она вскочила, обняла его. Почувствовала мокрое и липкое под рукой. Включила ночник. Куртка демона была в бурых пятнах.
– Это кровь?!
– Не моя. Союзник погиб.
– Значит, ты зря рисковал?
– Не зря. Его сила досталась сыну, а не врагу. Союз частично восстановлен, мы видели их оружие и открыли, как ему противостоять.
Вера всхлипнула:
– На кого ты похож!
Маргаст выглядел пугающе: на небритом лице и руках глубокие ссадины, одежда пропитана потом и кровью, длинные волосы спутаны, по груди – россыпь амулетов, точно ожерелье туземца.
– Ну, извини, у меня не было времени принять ванну. Дотянуться до готового морока вне излома слишком сложно, пришлось снять с себя копию. Вера, это мелочи. Как ты поняла про вектор?
– Ты же сам мне сказал.
– Так, соберись. Вспомни, о чём думала и что чувствовала перед тем, как запустить.
Вера передала картину своих терзаний. Исгар рассмеялся:
– Только женщина могла спросить Ирий о том, как меня защитить.
– Ничего смешного. Я думала, ты погибаешь.
– Так и было. Но я сам тысячи раз спрашивал, как противостоять и чем бороться. Перебрал сотни вариантов – и тишина в ответ.
– Так это Ирий заставил меня выпустить вектор? А я думала, что теряю сознание.
– Да. Верочка, мне пора. Появлюсь через несколько дней, тогда и расскажу всё.
– Подожди, ещё минутку! – Она обвила его шею, перебирала спутанные пряди. – Что за грива?
– Не открывать же излом каждые две недели ради стрижки. Не нравится – бросай институт и иди в парикмахеры. Всё равно не вижу смысла в твоём образовании. Врачом в нашей семье буду я. – Он расцепил её руки. – Мне пора. В субботу встречу тебя после института и останусь.
И растворился.
Глава 40. Магнит
В субботу Вера собиралась на занятия с особой тщательностью. Теперь, когда найдено оружие, в их свидания снова вернётся волнующая лёгкость. Всё станет как прежде.
Лекции тянулись бесконечно долго. Наконец подошло время обеда, а за ним через пару часов конец занятиям. У входа в столовую её едва не сбил выбегающий Максим, искрящий раздражением со злостью.
«У него мания выяснять отношения за обедом».
Вера оглядела зал. Так и есть: за дальним столом ссутулилась Оксана и роняла слёзы в суп.
Заставив поднос блюдами, Вера направилась к подруге Максима.
– Что опять между вами?
Оксана глянула исподлобья:
– Тебе-то что?
Вера принялась за салат.
– Могла бы сказать, что мне любопытно, но нет: кислые лица и мелкие драмы вызывают скуку, а не интерес. Ничего, что я ем? С удовольствием бы потеряла аппетит из солидарности, но муж расстраивается, когда я забываю об обеде.
Свечение Оксаны из уныло-серого заполыхало гневными красными пятнами. Она проговорила зло:
– Пришла показать своё превосходство?
– В чём? В аппетите?
– Не притворяйся дурой. В замужестве.
– А-а, вот в чём дело. Замуж не берёт?
– Берёт, чтобы ты знала! – заявила Оксана с вызовом. – Мать его против, пока институт не окончит.
– Понимаю её. Был один иждивенец, а станет двое. И что за спешка? Сколько вы встречаетесь? Два месяца?
– Ты, можно подумать, дольше встречалась.
– Нет, но знала почти четыре года.
– Я тоже.
– Оксана, я сказала «знала», а не наблюдала со стороны. Исгар был мне другом. И не стоит сравнивать: мы оба самостоятельные, разрешения спрашивать нам не у кого. Максим бы не психовал, а на работу устроился.
– Он и так едва учёбу тянет. Не справится с нагрузкой.
– Давай расскажи мне, как тяжело совмещать институт и работу. Почему он злится на тебя? Не ты же запрещаешь ему жениться.
Оксанин запал иссяк. Она придвинулась к Вере и прошептала:
– Он хочет не только встреч.
– А ты?
– Что я?
– Ты сама хочешь близости?
– Не до свадьбы же. Я не такая.
– А какая? Порядочная, сильная, имеющая власть над своими желаниями? Или неуверенная? Чего ты боишься? Потерять его сейчас, потому что откажешь? Или потерять позже, когда уступишь, но станешь порченым товаром?
Оксана молчала. Едва заметно кивнула в ответ.
– Оксана, женятся не для того, чтобы получить доступ к телу. И расстаются не из-за того, что добились близости. Мужчину и женщину должно связывать нечто большее.
Оксана смотрела в остывший суп, будто пыталась найти ответ на дне тарелки. Вера уже решила, что разговор на этом закончен, как та спросила:
– У тебя было до свадьбы?
– Было.
– Как ты заставила его жениться после этого?
Вера поперхнулась компотом:
– Заставила? И в мыслях не было. Это Исгар настоял на браке.
Оксана вытаращилась на Веру. Смотрела долго, с сомнением, и наконец спросила:
– Так ты советуешь уступить Максиму?
Вера прикрыла глаза ладонью. Оксана так ничего и не поняла. Она видела перед собой только две безнадёжные вероятности из множества возможных. И ждала простого указания, какую из них предпочесть.
– Я ничего не советую. Это твоя жизнь. Ты не уверена в Максиме, но выбираешь пути, в конце которых он тебя бросит. Хочешь от него мужских поступков, но потакаешь его слабостям. Женщина должна вдохновлять мужчину на подвиги, а не решать проблемы за двоих.
Вера вышла из столовой, досадуя, что завела этот разговор.
ПРОДОЛЖЕИЕ СЛЕДУЕТ
#паучихаубелки
– О чём вы? Как Надя себя чувствует? Что с ней?! – в голосе ещё слышались недавние слёзы.
– Хорошо, только расстроена, – растерянно ответил воспитатель. – Вы плачете? У вас что-то случилось?
– Нет, всё в порядке. Я простыла. Поэтому и не приехала. Уснула и забыла предупредить. Простите. Передайте Наденьке, что навещу её в следующие выходные.
Вера положила трубку. Получалось, что она и не уходила со станции. Встреча с дочерью оказалась очередной иллюзией наяву. Она поплелась в комнату, с трудом передвигая ноги. Стало невыносимо стыдно перед Исгаром.
Демон сдержал обещание и ждал её. Не смея поднять на него глаз, она проговорила:
– Ты и сам всё знаешь.
– Угу. На тебя воздействуют. Следствие прохождения через портал. Надо срочно заканчивать с твоим оберегом.
– Я уже как новогодняя ёлка обвешана амулетами.
– Значит, ещё одного даже не заметишь. Теперь я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. Оберег защитит тебя от магии и наваждений, но не от людей. В следующий раз, только почувствуешь нечто странное, сразу зови меня. Можешь злиться, ненавидеть, но позови. Пусть я десяток раз отвлекусь на пустое, зато не пропущу важного. Ты поняла?
– Поняла. Ты сильно обижен на меня?
– Я уже слишком стар для обид.
– Ты ведь хотел уйти в Ирий?
– Даже не думал.
– Врёшь.
– Вру. Но прошло бы какое-то время, минута или две, и я бы решил, что не стоит поддаваться импульсам. К тому же мне не нужно ничего делать: я буду первым маргастом, которого поразит инфаркт из-за выкрутасов ведьмы.
Вера невольно улыбнулась:
– Я так скучаю по твоим остротам.
Исгар обнял её:
– Верочка, надо это пережить. Ждать всегда тяжелее, чем действовать.
– Скажешь тоже… Кто ждёт, тот ничем не рискует.
Маргаст вдруг замер, затем оттолкнул её:
– Вера, мне надо уйти. Напали на союзника. Он просит помощи.
– У тебя нет союзников!
– Значит, снова появятся.
– А если это ловушка? Не ходи!
– Я должен. Это тот, кто вытащил тебя из Ирия.
Морок растворился. Вера вдруг вспомнила февральский вечер в Новом Бору и слова Павла: «Ты знаешь, что поеду. Это мой долг врача!»
Вера включила и тут же погасила свет. Забралась с головой под одеяло, как это делала Наденька, прячась от страшного. Только Веру терзало не неведомое из вне, а собственная вина. Она засела внутри и грызла поедом. Но сколько ни кори себя, сказанного не вернёшь. Злобные слова отняли силы у Исгара, сделали уязвимым перед врагом. И не исправить теперь никаким раскаянием.
Незаметно охватила дрёма. Вера встрепенулась, прогоняя сон. Павел погиб, когда она спала.
В комнате посветлело. Снег! Как в ту ночь!
«Хватит искать знаки в каждом совпадении, пока не накликала».
Протянулась к Исгару. Почувствовала движение, точно он плыл или летел в невесомости. Пока всё спокойно.
Вера прошла в кухню и поставила воду под кофе. Скоро утро. Об институте не может быть и речи. Она будет ждать. Тут же одёрнула себя. Чего ждать? Связь с демоном нигде не исчезнет. А без дела начнут представляться кошмары, что могут с ним приключиться.
Бой начался через сутки, ближе к утру, во время дежурства. Напряжение, сосредоточенность и холодное спокойствие. Исгар знал, что делает. Вера отстранилась, чтобы не мешать ему, наблюдала издали.
К полудню уверенность демона разметало в хлам. Запредельное напряжение, а за ним – отчаяние и безнадёжность. И сожаление о несбыточности их будущего.
Вера сидела на последнем ряду в аудитории и ненавидела себя за то, что не может помочь, и только смотрит, как гибнет Исгар.
«Когда наносила ему удары, то не казалась себе слабой. Теперь думай, как защитить. Хоть собственной жизнью!»
Голова закружилась, аудитория закачалась, перед глазами поплыли цветные пятна.
«Это от голода и ночи без сна. Только бы не потерять сознание».
Она облокотилась о парту и провалилась в пустоту. Цветные вихри стали ярче.
Вдруг нестерпимое захотелось отправить вектор. Это было даже не желание, а безусловная потребность, как вдох при отсутствии воздуха. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Вера направила в демона Дар, сформировав вектор такой силы, на какую была способна. А за ним следующий. И ещё один.
Реальность вернулась вместе с ужасом. Что она натворила? Такой мощью можно убить!
И тут в голове раздался голос Исгара:
– Получается! Умница! Давай ещё!
Вера почувствовала его ликование и возродившуюся надежду. И кидала вектор за вектором.
Она вдруг испугалась, не иссякнет ли Дар. Нет, фиолетово-золотое сияние разгоралось ярче с каждым вектором. А вот энергия самой Веры таяла. От слабости дрожали мышцы. В кармане пальто лежал почти разряженный амулет. Его энергии хватит, чтобы добраться до дома. В столе лежит связка наполненных кристаллов.
Вера схватила сумку и кинулась к выходу, на ходу бросив преподавателю:
– Простите, мне нехорошо.
Добралась до гардероба, держась за стены, и вцепилась в спасительный камень.
«Беги к шоссе. Там будет ждать ЗИМ. Тебя попытаются остановить. Люди или мороки. Бей вектором. Дар – это оружие!»
«Я должна убивать?!»
«Никого ты не убьёшь! Некогда объяснять! Беги! На меня энергию не трать, мы продержимся».
Вера спешила напрямик по свежим снежным заносам. Оглядываться по сторонам было некогда, пришлось потратить часть энергии на рецепторы, чтобы распознать погоню или засаду. Но путь был чист.
Водитель не удивился ей и сразу втопил педаль газа в пол. Парень знал, куда ехать. Исгар позаботился об этом. Оставалось смотреть по сторонам, чтобы не прозевать нападения.
Тёмная фигура возникла на дороге, как только ЗИМ набрал скорость.
«Морок!»
Вера отправила вектор. Силуэт растворился в золотисто-фиолетовых искрах.
Водитель потряс головой и пробормотал, что пора завязывать с ночной подработкой.
Показался последний перекрёсток перед общежитием.
«Почти дома».
Светофор услужливо дал зелёный. Справа послышался грохот. Ровнёхонько в бок ЗИМу мчался неуправляемый ЗИС-150. Рефлексы сработали быстрее сознания. Вера метнула вектор в водителя грузовика и бросила их легковушку вперёд на предельном ускорении. ЗИС завизжал тормозами, юзом пролетел перекрёсток, оставляя чёрный след шин на асфальте. Чудом никого не задел. В чуде угадывалась рука Исгара.
ЗИМ остановился у арки колодца. Оставалось добраться до комнаты. Там защита предотвратит любое вторжение.
Коридор общежития тонул во тьме. Вера щёлкнула выключателем, но светлее не стало. Протянула рецепторы. Напротив её двери притаилась тень. Отправила вектор в том направлении. Раздался металлический грохот о доски пола и крик. Вера прошла к себе, включила свет в комнате и осветила коридорную засаду. Стонущая соседка держалась за стопу. На полу валялась чугунная сковорода.
– Вер, это ты? Что стряслось-то? Меня будто по голове двинули.
Не тратя времени на разговоры, Вера захлопнула дверь и кинулась к ящику с амулетами. Холодный кристалл лёг в тепло ладони и довольно загудел. Она отправила вектор, как только энергия потекла по коже.
«Вера, осторожнее! Ты так собьёшь меня. Давай по коман… Нет! Сливайся со мной!»
«Как?»
«Раскрывай моё свечение и проникай. Я дал тебе доступ».
«Я никогда такого не делала».
«Я тоже!»
Вера дотянулась до сложной структуры маргаста. Почувствовала, как собственное свечение затягивает в его переливы. Замерла, собираясь с духом, словно перед прыжком в ледяную воду. И, не давая себе более раздумывать, нырнула.
Струной натянулся каждый нерв, до скрипа и визга. Мышцы свело от непосильного напряжения. Дыхание перехватило от предельного насыщения чувств, даже запредельного, потому как Верина человеческая природа не могла вместить весь спектр.
«Осмотрелась? Теперь отстранись немного, чтобы чувствовать только импульс на вектор».
Вера не видела боя. Чувствовала лишь бешеные виражи и броски в чужом ей пространстве. И неустанно подавала заряды Дара. Даже время стало осязаемым. Мгновения падали, стуча дробинами. Всё сущее сузилось до «импульс – вектор». Движение. Бросок. Импульс – вектор. Импульс – вектор.
Вдруг демон исчез. Вера упала в комнату.
«Исгар? Исгар! Где ты?!»
«Здесь. Всё нормально».
«Я потеряла тебя».
«Я сам тебя выкинул. Приложили немного».
«Ты ранен?!»
«Не блажи, я в порядке. Забирайся обратно».
Импульс – вектор. Импульс – вектор. Казалось, конца этому не будет.
«Смени амулет!»
Импульс – вектор. Сколько часов уже длился бой?
«Устала?»
«Нет».
Импульс – вектор…
«Всё! Вера, всё кончилось! Ты умница. Отдыхай!»
Вера выпала из свечения в сон.
Демон разбудил её ранним утром. За окном шоркала лопата дворника, чистящего снег.
– Вера, проснись. Я на пару минут.
Исгар ещё о чем-то спрашивал, но Вера не слышала слов. Она вскочила, обняла его. Почувствовала мокрое и липкое под рукой. Включила ночник. Куртка демона была в бурых пятнах.
– Это кровь?!
– Не моя. Союзник погиб.
– Значит, ты зря рисковал?
– Не зря. Его сила досталась сыну, а не врагу. Союз частично восстановлен, мы видели их оружие и открыли, как ему противостоять.
Вера всхлипнула:
– На кого ты похож!
Маргаст выглядел пугающе: на небритом лице и руках глубокие ссадины, одежда пропитана потом и кровью, длинные волосы спутаны, по груди – россыпь амулетов, точно ожерелье туземца.
– Ну, извини, у меня не было времени принять ванну. Дотянуться до готового морока вне излома слишком сложно, пришлось снять с себя копию. Вера, это мелочи. Как ты поняла про вектор?
– Ты же сам мне сказал.
– Так, соберись. Вспомни, о чём думала и что чувствовала перед тем, как запустить.
Вера передала картину своих терзаний. Исгар рассмеялся:
– Только женщина могла спросить Ирий о том, как меня защитить.
– Ничего смешного. Я думала, ты погибаешь.
– Так и было. Но я сам тысячи раз спрашивал, как противостоять и чем бороться. Перебрал сотни вариантов – и тишина в ответ.
– Так это Ирий заставил меня выпустить вектор? А я думала, что теряю сознание.
– Да. Верочка, мне пора. Появлюсь через несколько дней, тогда и расскажу всё.
– Подожди, ещё минутку! – Она обвила его шею, перебирала спутанные пряди. – Что за грива?
– Не открывать же излом каждые две недели ради стрижки. Не нравится – бросай институт и иди в парикмахеры. Всё равно не вижу смысла в твоём образовании. Врачом в нашей семье буду я. – Он расцепил её руки. – Мне пора. В субботу встречу тебя после института и останусь.
И растворился.
Глава 40. Магнит
В субботу Вера собиралась на занятия с особой тщательностью. Теперь, когда найдено оружие, в их свидания снова вернётся волнующая лёгкость. Всё станет как прежде.
Лекции тянулись бесконечно долго. Наконец подошло время обеда, а за ним через пару часов конец занятиям. У входа в столовую её едва не сбил выбегающий Максим, искрящий раздражением со злостью.
«У него мания выяснять отношения за обедом».
Вера оглядела зал. Так и есть: за дальним столом ссутулилась Оксана и роняла слёзы в суп.
Заставив поднос блюдами, Вера направилась к подруге Максима.
– Что опять между вами?
Оксана глянула исподлобья:
– Тебе-то что?
Вера принялась за салат.
– Могла бы сказать, что мне любопытно, но нет: кислые лица и мелкие драмы вызывают скуку, а не интерес. Ничего, что я ем? С удовольствием бы потеряла аппетит из солидарности, но муж расстраивается, когда я забываю об обеде.
Свечение Оксаны из уныло-серого заполыхало гневными красными пятнами. Она проговорила зло:
– Пришла показать своё превосходство?
– В чём? В аппетите?
– Не притворяйся дурой. В замужестве.
– А-а, вот в чём дело. Замуж не берёт?
– Берёт, чтобы ты знала! – заявила Оксана с вызовом. – Мать его против, пока институт не окончит.
– Понимаю её. Был один иждивенец, а станет двое. И что за спешка? Сколько вы встречаетесь? Два месяца?
– Ты, можно подумать, дольше встречалась.
– Нет, но знала почти четыре года.
– Я тоже.
– Оксана, я сказала «знала», а не наблюдала со стороны. Исгар был мне другом. И не стоит сравнивать: мы оба самостоятельные, разрешения спрашивать нам не у кого. Максим бы не психовал, а на работу устроился.
– Он и так едва учёбу тянет. Не справится с нагрузкой.
– Давай расскажи мне, как тяжело совмещать институт и работу. Почему он злится на тебя? Не ты же запрещаешь ему жениться.
Оксанин запал иссяк. Она придвинулась к Вере и прошептала:
– Он хочет не только встреч.
– А ты?
– Что я?
– Ты сама хочешь близости?
– Не до свадьбы же. Я не такая.
– А какая? Порядочная, сильная, имеющая власть над своими желаниями? Или неуверенная? Чего ты боишься? Потерять его сейчас, потому что откажешь? Или потерять позже, когда уступишь, но станешь порченым товаром?
Оксана молчала. Едва заметно кивнула в ответ.
– Оксана, женятся не для того, чтобы получить доступ к телу. И расстаются не из-за того, что добились близости. Мужчину и женщину должно связывать нечто большее.
Оксана смотрела в остывший суп, будто пыталась найти ответ на дне тарелки. Вера уже решила, что разговор на этом закончен, как та спросила:
– У тебя было до свадьбы?
– Было.
– Как ты заставила его жениться после этого?
Вера поперхнулась компотом:
– Заставила? И в мыслях не было. Это Исгар настоял на браке.
Оксана вытаращилась на Веру. Смотрела долго, с сомнением, и наконец спросила:
– Так ты советуешь уступить Максиму?
Вера прикрыла глаза ладонью. Оксана так ничего и не поняла. Она видела перед собой только две безнадёжные вероятности из множества возможных. И ждала простого указания, какую из них предпочесть.
– Я ничего не советую. Это твоя жизнь. Ты не уверена в Максиме, но выбираешь пути, в конце которых он тебя бросит. Хочешь от него мужских поступков, но потакаешь его слабостям. Женщина должна вдохновлять мужчину на подвиги, а не решать проблемы за двоих.
Вера вышла из столовой, досадуя, что завела этот разговор.
ПРОДОЛЖЕИЕ СЛЕДУЕТ
#паучихаубелки
Следующая публикация
Комментарии 1