СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ. СТАЛИНГРАДСКОЕ СРАЖЕНИЕ. 1942–1943: рассказы для детей Потерпев поражение под Москвой, летом 1942 года фашисты начали новое наступление на юге. Для продолжения войны, для танков, самолетов, автомашин, самоходных орудий нужно много горючего. Нефтью, из которой делают горючее, богат Кавказ. Для того чтобы кормить миллионную армию, необходимо много продуктов. Хлебом богата Кубань. Фашисты стремились выйти к Волге, захватить Кавказ и Кубань и отрезать их от Москвы и центральных районов России. И конечно, они по-прежнему пытались уничтожить нашу армию и закончить войну быстрой победой. Грозным было лето 1942 года. Собрав новые силы, фашистские полчища устремились на Дон и к Волге. 23 августа враги прорвались к Волге и начали штурм Сталинграда. Сталинград! Крепость на Волге. Город-легенда. Город-герой. Здесь люди стояли как скалы. Здесь жизнь победила смерть. О героизме советских людей, защитивших в смертельной схватке с врагом Сталинград, а также о том, как развивалось начатое затем контрнаступление советских войск, как была окружена и разгромлена огромная 330-тысячная фашистская армия гитлеровского генерал-фельдмаршала Паулюса, а сам Паулюс взят советскими войсками в плен, вы и узнаете из рассказов, составивших эту книгу. БУЛЬ-БУЛЬ Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге. Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь. Сидит фашист в своем укрытии, выкрикивает: – Рус, завтра буль-буль! То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу защитников Сталинграда. Сидит фашист, не высовывается. Лишь голос из окопа доносится: – Рус, завтра буль-буль. – И уточняет: – Буль-буль у Вольга. Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову. Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков: – Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя. Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты. Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится. Высунулся фашист и снова: – Буль-буль! Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился. – Не трожь! – строго сказал Носков. Посмотрел на Носкова солдат удивленно. Пожал плечами. Отвел винтовку. До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у Вольга». К вечеру фашистский солдат умолк. «Заснул», – поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать. Вдруг видят: кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят – сержант Носков. А следом за ним лучший его дружок, рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа, прижались к земле, поползли к немецкой траншее. Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчик к фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте ломают. Беспокоиться стали солдаты. Но вот кто-то сказал: – Братцы, ползут назад. Второй подтвердил: – Так и есть, возвращаются. Всмотрелись солдаты – верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый – «буль-буль». Только не ползет он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у солдата. Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше, в штаб. Однако дорогой побежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его макнули. – Буль-буль, буль-буль! – кричит озорно Турянчик. Буль-буль – пускает фашист пузыри. Трясется, как лист осиновый. – Не бойся, не бойся, – сказал Носков. – Русский не бьет лежачего. Сдали солдаты пленного в штаб. Махнул на прощание фашисту Носков рукой. – Буль-буль, – прощаясь, сказал Турянчик. МАМАЕВ КУРГАН Лейтенант Чернышов – красавец. Брови дугой, как месяц. Кудри черны, как смоль. 14 сентября 1942 года. С новой силой фашисты идут в атаку. Семь дивизий штурмуют город. Три тысячи орудий ведут огонь. Пятьсот фашистских танков железной ползут лавиной. Особенно кровопролитные бои идут за Мамаев курган. Мамаев курган – самая высокая точка в городе. Видно отсюда далеко-далеко. Видно и Волгу, и степи, и левый заволжский берег. Уже несколько раз вершина кургана переходила из рук в руки. То теснят фашисты наших бойцов, то прорвутся к вершине наши. То держат вершину наши. То вновь у фашистов она в руках. Пять раз водил солдат в атаку лейтенант Чернышов. Брови дугой, как месяц. Кудри черны, как смоль. Начинает Чернышов шестую атаку, а сам вспоминает первую. Добежали тогда бойцы почти до вершины. Шли перебежками. Залегали. Пережидали страшный огонь противника. Поднимались и снова бежали вперед. – Вперед! Вперед! – до хрипоты, обезумев, очумев от боя, кричал лейтенант Чернышов. Вновь залегли солдаты. Переждал лейтенант Чернышов и опять: – Вперед! Лежат солдаты, не поднимаются. – Вперед! – кричит Чернышов. Схватил автомат, тронул дулом одного, второго. – Вперед! Лежат солдаты. Подкатила здесь к сердцу злость. Перекосилось лицо от крика. Саблей сломались брови. Скулы корежат рот. – Вперед! – кричит лейтенант Чернышов. Лежат солдаты. Вдруг объявился рядом с лейтенантом сержант Куценко. – Они же мертвые, товарищ лейтенант, – тихо сказал Куценко. Вздрогнул лейтенант Чернышов, глянул кругом, на курган, на солдат. Понял: солдаты мертвые. Живы только они вдвоем – он, Чернышов, и сержант Куценко. Отошли назад с высоты к своим. Здесь, внизу у кургана, назначили Чернышова командовать новой группой. Снова в атаку ходил Чернышов. Вновь захлебнулась в крови атака. Не достигли они вершины ни в третий, ни в четвертый, ни в пятый раз. Ночь наступила. Вся ночь в атаках. А когда забрезжил рассвет – страшно взглянуть кругом. Склоны кургана в солдатских трупах. Словно, устав в походе, прилегли на часок солдаты. Сыграй им побудку – сейчас проснутся. Не проснутся уже солдаты. Сном непробудным спят. – В атаку! – снова прошла команда. Снова к вершине ведет Чернышов солдат. «Эх, силы бы свежей, силы!» Вдруг слышит – раскатом грома гремит «ура!». «Что бы такое?» Решает – причудилось. Обернулся. К кургану подходят свежие роты. В шеренгах бойцы как литые: один к одному по мерке. Это из-за Волги, с левого берега, пришли на помощь гвардейцы из 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева. – Ура! Ура! Влетели бойцы на вершину. Как волны в прибой, ударили. В наших руках вершина. Стоит на вершине лейтенант Чернышов. Рядом стоят солдаты. Тут же сержант Куценко. Смотрят на Волгу, на дальние дали, на левый заволжский берег. – Все же наша взяла, – произнес лейтенант Чернышов и вдруг по-детски радостно рассмеялся. Скинул пилотку. Вытер пилоткой вспотевший лоб. Поднял на Чернышова глаза Куценко. Что-то хотел сказать, да так и застыл. Смотрит: где же лейтенантские черные кудри? Как лунь, в седине голова Чернышова. Лишь брови все так же дугой, как месяц. ДАНКО Данко – сказочный герой одного из рассказов Максима Горького. Спасая людей в темном лесу, Данко вырвал из своей груди сердце, «пыхнуло сердце ярким пламенем, осветило дорогу людям». Сталинград – необычный город. Длинной полосой на 65 километров протянулся он с севера на юг вдоль правого берега Волги. К исходу сентября 1942 года наиболее грозные бои развернулись в северной части города. Тут заводской район. Вот завод «Красный Октябрь», вот «Баррикады», а вот и знаменитый Сталинградский тракторный. Гордились сталинградцы своими заводами, славой своей рабочей. Сюда, в заводской район, и рвались теперь фашисты. С утра до вечера гудела здесь страшная битва. Сила ломила силу. Упорство сошлось с упорством. От страшного дыма, огня и пыли день превращался в ночь. От бескрайних ночных пожаров ночь превращалась в день. Ничем особо не приметен комсомолец матрос Михаил Паникаха. Роста среднего. Силы средней. Матрос как матрос. Бескозырка. Тельняшка. Правда, матросские клеши убраны в сапоги. Михаил Паникаха морской пехотинец. Вместе со своим батальоном он сражался здесь, в заводском районе. Бросили фашисты против морских пехотинцев танки. Завязался неравный бой. У танков броня, пушки и пулеметы. У матросов одни гранаты. И те на исходе. Михаил Паникаха сидел в окопе. Как и все, отбивался от пулеметов, брони и пушек. Но вот наступил момент – нет у Паникахи больше гранат. Осталось лишь две бутылки с горючей смесью. А танки идут и идут. И бою конца не видно. Один из танков движется прямо на Паникаху. Не уйти от судьбы солдату. В схватке сошлись человек и сталь. Прижался матрос к окопу. Подпускает поближе танк. Держит в руках бутылку с горючим. Приготовился. Лишь бы не промахнуться. Лишь бы попасть. Вот и рядом фашистский танк. Приподнялся матрос в окопе. Занес бутылку над головой, только хотел швырнуть в стальную громаду, как вдруг ударила пуля в стекло. Разлетелась на осколки бутылка. Воспламенилась жидкость, хлынула на Паникаху. Мгновение – и факелом вспыхнул матрос. Замерли люди. Замерло небо. Остановилось на небе солнце… Остальное случилось в одну секунду. – Нет, не пройти фашистам! – прокричал матрос. Схватил Паникаха вторую бутылку с горючей смесью. Живым пламенем выскочил из окопа. Подбежал к фашистскому танку. Занес бутылку. Ударил по решетке моторного люка. Взревел, поперхнулся фашистский танк. К небу брызнул огонь фонтаном. Давно отгремели бои. Разошлись по домам солдаты. Многое стерла память. Но бессмертны дела бесстрашных. Живет, не старея, память о подвиге Паникахи. Сталинградский Данко – назвали его товарищи. Таким он вошел в историю. СТАЛИНГРАДСКАЯ ОБОРОНА Защищают советские войска Сталинград. Отбивают атаки фашистов. Армией, оборонявшей центральную и заводскую часть города, командовал генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков. Чуйков – боевой, решительный генерал. Наступая в заводском районе, фашисты прорвались к командному пункту штаба армии. До противника 300 метров. Вот-вот и ворвутся сюда фашисты. Забеспокоились штабные офицеры и адъютанты. – Товарищ командующий, противник рядом, – доложили Чуйкову. – Вот и прекрасно, – сказал Чуйков. – Он как раз нам и нужен. Узнали солдаты боевой ответ генерала. Бросились на фашистов, уничтожили неприятеля. Рядом с командным пунктом Чуйкова находился нефтяной склад. На территории склада – открытый бассейн с мазутом. Разбомбили фашистские самолеты бассейн, подожгли мазут. Устремился огненный поток в сторону командного пункта. День не стихает пожарище. Два не стихает пожарище. Неделю над пунктом и пекло, и чад, и ад. Вновь беспокоятся адъютанты: – Опасно, товарищ командующий, – рядом огонь! – Вот и отлично, – сказал Чуйков. Глянул на дым, на огонь. – Прекрасная, товарищи, маскировка. Бои идут совсем рядом со штабом Чуйкова. Так близко, что даже, когда приносят сюда еду, в котелках и тарелках то и дело бывают осколки мин и снарядов. Прибежал к Чуйкову штабной повар Глинка: – Товарищ генерал, да где это видано – осколки в тарелках, мины в каше, снаряды в супе! Усмехнулся командарм: – Так это же прекрасно, Глинка! Это же боевая приправа. Фронтовой витамин на злость. – Витамин!.. – пробурчал Глинка. Однако ответ понравился. Рассказал он другим солдатам. Довольны солдаты – боевой у них генерал. Командует Чуйков армией, защищающей, обороняющей Сталинград. Однако считает, что лучшая оборона – это атака. Атакует все время Чуйков противника. Не дает фашистам покоя. Прибыла в распоряжение Чуйкова новая дивизия. Явился командир дивизии к командующему, ждет указаний. Соображает, где, в каком месте прикажут занять ему оборону. Вспоминает устав и наставления – как по науке лучше стоять в защите. Склонился Чуйков над картой. Рассматривает, приговаривает: – Так, так, где же вам лучше занять оборону? И тут дыра. И тут нужны. И эти спасибо скажут! – Взял наконец карандаш, поставил кружок, от кружка провел стрелку. – Вот здесь, – сказал, – завтра вместе с соседом справа начнете атаку. Цель – уничтожить скопление врага и выйти вот к этой отметке. Глянул командир дивизии на генерала: – Так это, выходит, целое наступление, товарищ командующий, а не оборона. – Нет, оборона, – сказал Чуйков. – Сталинградская оборона. Чуйков – атакующий, наступательный генерал. Во многих сражениях Великой Отечественной войны участвовал генерал. В 1945 году возглавляемые им войска одними из первых вошли в Берлин. Василий Иванович Чуйков стал Маршалом Советского Союза. ГЕННАДИЙ СТАЛИНГРАДОВИЧ В сражающемся Сталинграде в самый разгар боев, среди дыма, металла, огня и развалин, солдаты подобрали мальчика. Мальчик крохотный, мальчик-бусинка. – Как тебя звать? – Гена. – Сколько ж тебе годов? – Пять, – важно ответил мальчик. Пригрели, накормили, приютили солдаты мальчишку. Забрали «бусинку» в штаб. Попал он на командный пункт генерала Чуйкова. Смышленым был мальчик. Прошел всего день, а он уже почти всех командиров запомнил. Мало того, что в лицо не путал, фамилии каждого знал и даже, представьте, мог назвать всех по имени-отчеству. Знает кроха, что командующий армией генерал-лейтенант Чуйков – Василий Иванович. Начальник штаба армии генерал-майор Крылов – Николай Иванович. Член Военного совета армии дивизионный комиссар Гуров – Кузьма Акимович. Командующий артиллерией генерал Пожарский – Николай Митрофанович. Начальник бронетанковых войск армии Вайнруб – Матвей Григорьевич. Поразительный был мальчишка. Смелый. Сразу пронюхал, где склад, где кухня, как штабного повара Глинку по имени-отчеству зовут, как величать адъютантов, связных, посыльных. Ходит важно, со всеми здоровается: – Здравствуйте, Павел Васильевич!.. – Здравствуйте, Аткар Ибрагимович!.. – Здравия желаю, Семен Никодимович!.. – Привет вам, Каюм Калимулинович!.. И генералы, и офицеры, и рядовые – все полюбили мальчишку. Тоже стали кроху по имени-отчеству звать. Кто-то первым сказал: – Сталинградович! Так и пошло. Встретят мальчонку-бусинку: – Здравия желаем, Геннадий Сталинградович! Доволен мальчишка. Надует губы: – Благодарю! Кругом полыхает война. Не место в аду мальчишке. – На левый берег его! На левый! Стали прощаться с мальчишкой солдаты: – Доброй дороги тебе, Сталинградович! – Сил набирайся! – Мужай! – Расти! – Честь с юных лет береги, Сталинградович! Уезжал он с попутным катером. Стоит у борта мальчишка. Машет ручонкой воинам. Проводили солдаты «бусинку» и снова к ратным своим делам. Словно бы не было мальчика, словно бы сон привиделся. БЕРЛИНСКАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ Много прославленных снайперов было на Сталинградском фронте: Виктор Медведев, Гильфан Авзалов, Анатолий Чехов… Самый известный – Василий Зайцев. Почти 300 убитых фашистов на счету у знаменитого снайпера. Решили фашисты уничтожить меткого стрелка. Назначили большую награду тому, кто убьет советского снайпера. Только осмотрителен, опытен Зайцев. Никак не удается определить фашистам, откуда, с какого места солдат стреляет. Меняет боец позиции. Сегодня сидит в окопе. Завтра за каменной кладкой подвала укроется. Из окон разбитого дома стреляет он на третий день. Забравшись под брюхо сгоревшего танка, бьет по врагу на четвертый. Не помогает обещанная награда. Нет среди фашистов под Сталинградом стрелка, который был бы равен Василию Зайцеву. Увеличили фашисты награду. Рыщут повсюду охотники. Только нет никому удачи. Нет среди немцев под Сталинградом стрелка, который смог бы осилить Зайцева. Досадно фашистам. Вспомнили гитлеровские командиры, что в Берлине есть знаменитый немецкий стрелок майор Конингс – руководитель школы фашистских снайперов. Вызвали срочно Конингса в Сталинград. На специальном самолете прибыл берлинский снайпер. Узнал Конингс фамилию русского умельца. – Зайцев? Хо-хо! – рассмеялся. Сыскался среди немецких солдат находчивый: – Господин майор, есть среди них и Медведев! А Виктор Медведев и вправду после Василия Зайцева был самым метким стрелком на фронте. Понял шутку берлинский гость: – О-о! Конингс рослый, плечистый. На шее – Железный крест. Смотрят немецкие солдаты на Конингса – вот кто покончит с Зайцевым. А заодно и с Медведевым, Авзаловым, Чеховым… И вот сошлись майор Конингс и Василий Зайцев в снайперской схватке. Осторожен, сама осторожность Конингс. Зайцев еще осторожнее. Глазаст Конингс. Зайцев еще глазастее. Терпелив Конингс. Зайцев еще терпеливее. Четыре дня сидели стрелки друг перед другом. Ждали, кто первым выдаст себя, кто первым допустит промах. Идет Конингс на разные хитрости. Все пытается сделать так, чтобы советский снайпер хоть бы на секунду из-за укрытия высунулся. И Зайцев о том же думает: как бы заставить майора Конингса на секунду оставить свое укрытие. Хитер Конингс. Зайцев еще хитрее. Подозвал он к себе солдата Николая Куликова, наставляет: сиди, мол, со мной рядом. Возьми палку, надень каску на палку, чуть высунь ее из окопа. Если грянет выстрел, вскинь руки, вскрикни и падай. – Ясно? – Ясно! – солдат ответил. Высунул Куликов из окопа каску, и сразу по каске – пуля. Вскинул, как договорились, Куликов руки, вскрикнул и повалился на дно окопа. Рад Конингс своей удаче. Уверен, что поразил Зайцева. Любопытно ему посмотреть: высунул голову из-за укрытия, глянул. Глянул, и тут же пуля Василия Зайцева сразила майора Конингса. Лежит неподвижно на сталинградской земле берлинская знаменитость. На шее Железный крест надгробным крестом торчит.   ТИТАЕВ  [Подвиг Матвея Путилова] Ноябрь. Завьюжило. Выпал снег. Незавидная жизнь у связистов. Снег, непогода, грязь, бомбят самолеты с неба, снаряды вздымают землю, пули разносят смерть – будь к походу готов, связист. Повредило проводку бомбой, оборвало снарядом провод, фашистский разведчик разрушил связь – собирайся, солдат, в дорогу. В ноябре вновь завязались бои за Мамаев курган. В самый разгар сражения прервалась телефонная связь с командным пунктом дивизии. С командного пункта как раз артиллеристам давали команды к стрельбе по целям. Оборвались теперь команды. Прекратился огонь артиллерии. На исправление повреждения вышел связист Титаев. Ползет Титаев вдоль провода, ищет, где произошел обрыв. Висят над Титаевым низкие облака. Метет поземка. Слева неприятельские окопы. Бьют минометы. Строчат автоматы. Грохочет бой. Ползет Титаев, впился глазами в провод, ищет конец обрыва. Свистят над солдатом пули. Сбивает с пути поземка. – Эн, не собьешь!.. – крикнул солдат метели. – Эн, не возьмешь!.. – крикнул Титаев пулям. Ползет солдат. А там, на кургане, грохочет бой. И нужен, как воздух, огонь артиллерии. Понимает это Титаев. Торопится. Метрах в тридцати впереди показалась воронка от взрыва. Вот где оно, повреждение. Десять метров осталось. Пять. Дополз до воронки солдат. Вот он у самого края. Вот лежит провод, рассеченный стальным осколком. Подхватил Титаев один конец. Тянет быстрей второй… Молчал, молчал телефон на командном пункте и вдруг заработал. Облегченно вздохнул командир. – Молодцы! – похвалил связистов. – Так это ж Титаев, – ответил кто-то. – Первой статьи солдат. Знают Титаева. Любят в дивизии. Ждут в связной роте, когда же вернется назад Титаев. Не возвращается что-то боец. На поиски связиста отправились два солдата. Ползут они тем же следом. Висят над ними низкие облака. Ветер метет поземку. Слева неприятельские окопы. Все так же бьют пулеметы. Стучат автоматы. Грохочет бой. Заработала советская артиллерия. Перекрывает шум боя, радует слух солдатский. Ползут, смотрят вперед солдаты. Видят – воронка. На краю воронки признали Титаева. Прижался к земле боец. – Титаев! – Титаев! Молчит Титаев. Подползли солдаты поближе. Глянули – мертв, недвижим Титаев. На войне солдаты ко многим вещам привыкли. Не удивишь их в сражении подвигом. Но тут… Оказалось, что в тот момент, когда Титаев, обнаружив обрыв провода, пытался соединить его концы, настигла солдата смертельная пуля. Нет у солдата сил устранить повреждение. Но, прощаясь с жизнью, теряя сознание, в последнюю эту секунду успел солдат поднести провода ко рту. Зажал, как в тиски, зубами. – Огонь! Огонь! – несется команда по проводу. И тут же ответ: – Есть огонь. Как связь, как связь? – Отлично работает связь. И снова: – Огонь! Огонь! Громили наши войска противника. А там, у края воронки, лежал солдат. Нет, не лежал – стоял на посту солдат. Стоял на посту солдат. «ХЕНДЕХОХНУЛИ!» Наступают наши войска. Сдаются фашисты в плен. 20 ноября. Утро. Штабная машина. Полковник в машине. Едет полковник, командир дивизии, к своим наступающим войскам. Навстречу попались пленные. Семь человек. Сзади шагает советский солдат. Молод, безус солдат. Держит автомат на изготовку, сопровождает пленных. Остановилась машина. – Откуда ведешь, герой? – Вот там, за высоткой, стоит деревня, товарищ полковник. – С кем их пленил? – Один. – Один?! – Так точно, товарищ полковник. Я в проулок. Они из хаты, – стал объяснять солдат. – «Стой!» – им кричу. Занес гранату. Увидели гранату и тут же хендехохнули! – Что-что? – не понял полковник. – Руки вверх подняли, хендехохнули, товарищ полковник. Полковник рассмеялся: – Ну что ж, благодарю за службу, герой. Как фамилия? – Синеоков, товарищ полковник. Вечером полковник, командир дивизии, докладывал о том, как идет наступление его дивизии, генералу, командующему армией: – Товарищ генерал, сегодня перед фронтом моей дивизии девятьсот фашистов хендехохнули! – Что-что? – не понял генерал. – Хендехохнули, сдались в плен, товарищ генерал. – Ах, хендехохнули! Улыбнулся генерал – понравилось, видно, ему словечко. В этот же вечер генерал, командующий армией, докладывал об успехе армии командующему фронтом: – Товарищ командующий, за истекший день вверенной мне армией разбиты… – И стал перечислять фашистские полки и дивизии, которые разбиты армией. А в конце: – Товарищ командующий, три тысячи фашистских солдат и офицеров хендехохнули! – Что-что? – переспросил командующий. – Хендехохнули, капитулировали, сдались в плен, товарищ командующий. – Ах, хендехохнули! – рассмеялся генерал. Поздравил командующего армией с успехом. Прошел час, и командующий фронтом докладывал по телефону о том, как прошел день на фронте, Верховному Главнокомандующему: – Товарищ Верховный Главнокомандующий, сегодня в течение дня войсками фронта уничтожены… – И стал перечислять фашистские дивизии, которые уничтожены в этот день под Сталинградом. Доложил, а в конце торжественно: – Семь тысяч солдат и офицеров противника хендехохнули, товарищ Верховный Главнокомандующий. – Что-что? – раздалось в трубке. Голос был мягкий, но чуть раздраженный. Сообразил командующий, что зря употребил он неуставное, непривычное слово, но что тут делать? Сказал тише, без прежней бодрости: – Хендехохнули, то есть сдались в плен, товарищ Верховный Главнокомандующий. – Ах, хендехохнули! – ответила трубка. Ответила весело. Без прежней раздраженности. Даже смешок раздался: – Значит, хендехохнули? – Так точно, хендехохнули, товарищ Верховный… 23 НОЯБРЯ 1942 ГОДА Четыре дня советские танкисты, пехотинцы, артиллеристы, конники, наступая навстречу друг другу, громили фашистов. Продолжали двигаться вперед и танковые соединения, в которых служили молодые лейтенанты Петр Еремин и Василий Дудочкин. Танки проходили через отвесные овраги и глубокие рвы, прорывали проволочные заграждения, подминали вражеские пушки и пулеметы и снова с боями шли вперед и вперед. Мчится на танке лейтенант Еремин. Весь он в великой битве. Жалеет лишь об одном: «Эх бы, сюда Василия!» А в это время с юга навстречу лейтенанту Еремину лейтенант Дудочкин летит на танке. Весь он в великой битве. Об одном лишь жалеет Дудочкин, что так и не успел он с лейтенантом Ереминым встретиться: «Вот бы сюда Петра!» Стремительно движутся танки. И вот 23 ноября 1942 года у Дона, за городом Калач-на-Дону, встретились части двух фронтов. Видит Еремин – танки летят навстречу. – Наши! Наши! – кричат кругом. Встретились танки двух фронтов – Юго-Западного и Сталинградского, замкнули кольцо окружения. Отбросил Еремин крышку танкового люка. Вылез наружу. Спрыгнул на снег. Смотрит – бросились люди навстречу друг другу. Не скрывают солдаты радости. Обнимают один другого. Шлемы бросают вверх. Не отставать же Петру Еремину. Обнял одного, обнял другого. Бросился к третьему. Расцеловал. По плечу похлопал. Глянул – да это же Дудочкин! Василий Дудочкин. – Вася! – закричал Еремин. – Петя! – вскрикнул Дудочкин. Повстречались друзья, как в сказке. Обнялись до боли в плечах. Повстречались, обнялись. Смотрят, а рядом – два генерала, которых они просили об отправке в Сталинград. Обнимаются генералы. Друг друга до боли в костях сжимают. – Лёня! – кричит один. – Саня! – в восторге кричит другой. Увидели генералы Еремина и Дудочкина: – Ну как? – Встретились! Встретились! – закричали Еремин и Дудочкин. Улыбаются генералы: – Ну что ж, добрая встреча, добрая. Побольше таких бы встреч. Наступление Юго-Западного и Сталинградского фронтов завершилось полным успехом. Огромная 330-тысячная фашистская армия, штурмовавшая Сталинград, оказалась, как волк, в капкане. «ЗИМНЯЯ ГРОЗА» 22 фашистские дивизии, 330 тысяч фашистских солдат окружила под Сталинградом наша армия. Дал Гитлер клятву спасти окруженных фашистских солдат. Выбрал надежного человека. Им оказался опытный фашистский военачальник генерал-фельдмаршал Манштейн. Поручил Гитлер Манштейну прорвать кольцо советского окружения, деблокировать Сталинград. – Хайль! – прокричал Манштейн. «Манштейн» в переводе с немецкого – «человек-камень». Верит в Манштейна Гитлер. Верят в Манштейна солдаты. Манштейн – горы свернет. Манштейн – скалы пробьет. Если надо, Манштейн остановит реки. – Держитесь! Я к вам иду! Я вас спасу! – заявил фашистский генерал-фельдмаршал. Собрали фашисты войска. Из Германии новые части прибыли, из захваченной Гитлером Польши, из захваченной Гитлером Франции. Пришли и с других фронтов. «Зимняя гроза» – назвали фашисты свое наступление. 12 декабря 1942 года. Устремились вперед фашисты. Танки, самоходки идут впереди, сзади ползут обозы. Везут боеприпасы, горючее, одежду, продовольствие для окруженных. И вот опять в степях между Доном и Волгой в жесточайшей схватке сошлись войска. В районе поселка Верхне-Кумский разгорелось огромное танковое сражение. Поселок несколько раз переходил из рук в руки. Всюду горели подбитые танки. И снова не счесть погибших. Героически бились советские воины. И все же под натиском грозных сил пришлось отойти солдатам. Через шесть дней после начала фашистского наступления гитлеровские войска, окруженные под Сталинградом, услышали шум канонады. – Мы спасены! Это идет Манштейн! Готовят фашисты Манштейну достойную встречу. Время назначили. Место. Час. Порядок торжеств и парад в честь победы. Однако встречу Манштейну не только они готовят. Идут навстречу Манштейну и советские части. Идет гвардейская армия под командованием генерала Родиона Яковлевича Малиновского. Цепок в боях Малиновский. Стремителен в маршах, быстр. В ожидании дивизии Малиновского советские воины укрепились у реки Мышкова. Подошли фашисты к реке Мышкова. Споткнулись, застряли, остановились. – Вперед! – не утихает Манштейн. – Вперед! Однако фашисты вперед ни шагу. – Вперед! Вперед! – кричат в полках, батальонах и ротах. – Вперед! – даже кричат в обозах. Однако советские солдаты крепко стоят в обороне. – Вперед! Ни шагу вперед фашисты. – Отставить. Отложим до завтра, – сказал Манштейн. – До завтра! – прошла команда. А назавтра прибыли сюда главные силы армии Малиновского. Ударили гвардейцы по фашистам так, что лишь перья от тех полетели. Побежали враги. Хотели грозу фашисты. Получили грозу фашисты. «ЧТИТ И ПОМНИТ» Идут последние дни Сталинградской битвы. Станица Садовая. На пути к Сталинграду. Почти от самых железнодорожных путей тянутся тут бараки. Когда-то здесь были склады. Сейчас госпиталь для раненых и обмороженных фашистских солдат. Много их. Прибывают все новые. Прибыли вместе с другими и солдаты Отто Шредер и Хуберт Пикер. Оказались рядом они на нарах. Ранен Шредер в живот осколком. Отморозил руки и ноги Пикер. В стонах и муках лежат солдаты. Обходят врачи бараки: – Мужайтесь! Мужайтесь! Вы гордость рейха. Вы доблесть рейха. Чтит вас родина. Чтит и помнит. Лежат солдаты. Однако у всех тревога. Что ожидает их впереди? Где-то рядом идут бои. Раскаты слышны орудий. Боятся солдаты русского плена. Наступает советская армия. Волнуются и сами врачи. Звонят они в штаб к начальникам. – Не беспокойтесь, – отвечают начальники. – Не бросим больных, не бросим. Не попадут они к русским в плен. Заверяют врачи солдат: – Не попадете вы к русским в плен. И снова: – Мужайтесь! Мужайтесь! Вы гордость рейха. Вы доблесть рейха. Чтит вас родина. Чтит и помнит. И верно. Слух прошел по баракам: едет полковник из штаба, везет ордена-кресты. Вручат храбрецам награды. Повеселели солдаты. Поднялся солдатский дух. Не забыла их родина. Чтит и помнит. Прибыл полковник. – Смирно! – команда идет по баракам. Замерли все: и врачи, и больные. Вручает полковник солдатам награды. Идет вдоль нар, никого не обходит. Косят Шредер и Пикер глазами. Скоро и к ним подойдет. – Хайль Гитлер! – произносит полковник. И цепляет солдатам почетный знак. – Хайль! – отвечают солдаты. – Хайль! – прокричали и Шредер и Пикер. Лежат солдаты в крестах, в наградах. Оценен их ратный труд. И все же волнует солдат вопрос: как же с отправкой на родину? Кто-то обратился к полковнику – не грозит ли солдатам плен? – Не грозит, не грозит, – ответил полковник. – Не опасайтесь. Слово мое и фюрера. Уехал полковник. Оставил какой-то приказ в пакете. Сказал – вскрыть, если прорвутся к Садовой русские. Прорвались русские. Вышли утром они к Садовой. Вскрыли пакет начальники. Читают приказ. В приказе черным по белому – сжечь, уничтожить солдат и солдатский госпиталь. Сдержал полковник слово. Не попали солдаты в плен. Плеснули фашисты бензин на бараки. Взвились к небу огонь и дым. Утонули в пожаре крики несчастных. ПОБЕДА ПОД СТАЛИНГРАДОМ Сражается Сталинград. А в это время с севера и с юга от города устремились навстречу друг другу наши танковые корпуса. Окружила Советская армия фашистов. В боях разбила. Те, кто остался цел, устремились теперь в Сталинград, в ту часть города, которая пока ещё в руках у фашистов. Ищут фашисты среди стен городских спасение. Приходят в город всё новые и новые фашистские части, а тут и своих полно. Дома все разрушены. Щебень да камни. Расползлись фашистские солдаты по подвалам разрушенных домов, по подземельям, погребам и траншеям. Залезают в любую щель. В одном из глубоких подвалов, под зданием бывшего универмага, сидит и командующий окружённой фашистской армией генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. — Мужайтесь! Держитесь! — кричат из подвала фашистские генералы. Здесь, в подвале, штаб окружённой армии или, вернее, того, что осталось от армии. Не много солдат добрело до города. Одни ещё бьются. Другие махнули на всё рукой. — Держитесь! Держитесь! — приказ солдатам. Однако всё меньше и меньше тех, кто готов с держаться. И вот к центру Сталинграда прорвались советские танки. Подошли танкисты к подвалу, в котором скрывались фашистский штаб и фельдмаршал Паулюс. Спустились в подвал герои: — Будьте любезны, руки кверху, фельдмаршал Паулюс! Сдался фельдмаршал в плен. Добивают солдаты фашистов. Из подвалов, подземелий, щелей, траншей выкуривают. — Вылезайте на свет, голубчики! Выходят фашисты. Руки, как пики, вверх. Головы — в плечи. 2 февраля 1943 года фашистские войска, окружённые под Сталинградом, окончательно сложили оружие. Всё, что осталось от огромной 330-тысячной гитлеровской армии, сдалось в плен. Советскими войсками были разбиты или полностью уничтожены 22 фашистские дивизии. Пленена 91 тысяча фашистских солдат, в том числе 2500 офицеров. Помимо фельдмаршала, советские войска взяли в плен 23 гитлеровских генерала. Фашистская армия, сражавшаяся под Сталинградом, перестала существовать. Прошло два дня, и на центральной площади Сталинграда состоялся огромный митинг. Застыли в строю солдаты. Слушают слова о фашистской капитуляции. Несутся слова над площадью: — Двадцать две дивизии! — Двадцать три генерала! — Девяносто одна тысяча фашистских солдат и офицеров! — Фельдмаршал Паулюс! Победа под Сталинградом была полной. Победа была великой. Не померкнет слава её в веках. Сталинград! Крепость на Волге. Город-легенда. Город-герой. Здесь люди стояли как скалы. Здесь жизнь победила смерть. Чтобы полностью прочитать книгу, пройди по ссылке:  https://www.litmir.me/br/?b=585255&p=1