25 июля. 10.28. Агентство Франс Пресс из Москвы.
«Советский актер и певец Владимир Высоцкий, муж французской актрисы Марины Влади, умер в пятницу от инфаркта. Владимир Высоцкий был знаменит в Советском Союзе как ролями на Таганке, московском авангардистском театре, так и своими песнями. Некоторые из них были очень критичными по отношению к режиму... Марина Влади должна прибыть сегодня в Москву. Похороны состоятся в будущий понедельник».
А в СССР первое сообщение о смерти Владимира Высоцкого появилось в «Вечерней Москве». Второе — и последнее — в «Советской культуре»: все остальные средства массовой информации — газеты, радио и телевидение — хранили полное молчание. Но о смерти Высоцкого уже знала вся Москва, вскоре узнала и вся страна... Вечером заработали «вражеские радиоголоса». За «бугром» успели сделать целые передачи, посвященные памяти Высоцкого.
«...В четыре часа утра двадцать пятого июля я просыпаюсь в поту, зажигаю свет, сажусь на кровати. На подушке — красный след, я раздавила огромного комара. Я не отрываясь смотрю на подушку — меня словно заколдовало это яркое пятно. Проходит довольно много времени, и, когда звонит телефон, я знаю, что услышу не твой голос. «Володя умер».
Вот и все, два коротких слова, сказанных незнакомым голосом. Тебя придавил лёд, тебе не удалось разбить его.
В комнате с закрытыми окнами лежит твоё тело. Ты одет в чёрный свитер и чёрные брюки. Волосы зачёсаны назад, лоб открыт, лицо застыло в напряжённом, почти сердитом выражении. Длинные белые руки вяло сложены на груди. Лишь в них видится покой. Из тебя выкачали кровь и вкололи в вены специальную жидкость, потому что в России с покойными долго прощаются, прежде чем хоронить. Я одна с тобой, я говорю с тобой, я прикасаюсь к твоему лицу, рукам, я долго плачу. «Больше никогда» — эти два слова душат меня. Гнев сжимает мне сердце. Как могли исчезнуть столько таланта, щедрости, силы? Почему это тело, такое послушное, отвечающее каждой мышцей на любое из твоих желаний, лежит неподвижно? Где этот голос, неистовство которого потрясало толпу? Как и ты, я не верю в жизнь на том свете...»
Марина Влади, «Владимир или прерванный полет»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 57
Век новый нам память не в силах стереть.
Владимир Семёныч, ах, как не хватает
Того, что сыграть вы смогли бы и спеть!
Никак не кончается злая погоня,
И канатоходец не сменит маршрут;
Вон, у переправы горячие кони
Хрипят, и копытом, строптивые, бьют!
И волки в лесу... От отчаянья, волки,
Спасая волчат, грудью прут на флажки.
Под градом картечи из дула двустволки
Нам воем своим души рвут на куски.
Уже сорок лет сквозь бурьян прорастают
Аккорды-цветы - им не снится покой.
Владимир Семёныч, ах, как не хватает
Нам искренней вашей улыбки порой...
В архангельском взводе вам, верю, не туго,
Ведь в небо ворота всегда без замков.
А мы тут за вас вашу "Песню о друге"
Поём, хоть редеет наш хор голосов.
Попросим мы Бога и Духа и Сына,
Чтоб вас берегли ныне, присно и впредь.
А вы нам прикроете души и спины
Гитары щитом - пусть расхнычется Смерть... Александр Годунов