Часть четвертая – Моя жизнь в Индии

Индия
Географически Индия представляет собой колоссальный участок земли: примерно как половина Европы. Здесь есть пустыни и тропические леса. Есть бесконечные долины и гигантские горы. Самая высокая горная цепь в мире – Гималаи – охватывает всю северную территорию.
На таком участке земли климат пересекает все уровни. Термометр достигает экстремальных температур, как выше нуля (на юге), так и ниже нуля (на севере). Тропический климат с дождями, богатой растительностью и невыносимой жарой на юге, а так же континентальный климат с ледниками и изобилием снега на севере. Существует, конечно, много местных различий и вариаций. Различные расы людей населяют эту территорию. На юге выделяются особенности негроидной расы: плоские носы, толстые губы и темный цвет кожи. Выше – индоевропейские черты: прямые носы, правильные формы лица, длинные пальцы, тонкие запястья, относительно светлая кожа. На севере преобладают монгольские черты: острые скулы, косые глаза, черно-красно-желтая кожа. Итак, подлинная смесь различных рас.
Сегодня каждая религия уже имеет там миллионы последователей. Среди незнающих, однако, широко распространено убеждение, будто все местные жители являются индуистами. Это убеждение далеко от реальности. Здесь очень много мусульман, христиан, буддистов, сикхов, индуистов, а также впечатляющее множество сект, происходящих из индуизма и других религий. Религиозное соперничество проявляется очень остро, со многими кровавыми столкновениями и тысячами жертв как в прошлом, так и в наши дни (яркими примерами этого являются столкновения между мусульманами и индуистами, которые происходили во времена Ганди, или между сикхами и индуистами сегодня). Термин «столкновения» может и не является самым точным, так как фактически мы имеем дело с настоящими войнами, учитывая, что число жертв измеряется тысячами, а конфликты растягиваются на длительное время.
Язык, на котором здесь говорят с предпочтением... английский! Не только туристы, но и индийцы общаются между собой на английском. Диалектов так много, и они такие разные, что местные жители не могут понять друг друга. Например, жители Южной Индии не могут понять тех, кто живет на севере страны, и таким образом, они вынуждены использоваться английским языком.
Достоин удивления тот факт, что такая огромная территория – как географически, так и с точки зрения населения – смогла объединиться в одно государство. Но следует понимать, что речь идет о государстве, которое сталкивается со многими проблемами. Вскоре после его создания, от него отделились две большие части – Бангладеш и Пакистан, – что привело к ситуации, которая и сегодня создает частые проблемы.
Англичане являются теми, кто построил сети мостов и железных дорог на бескрайних просторах страны. Железнодорожная сеть особо примечательна с точки зрения организации, разнообразия и возможностей графика. Многие иностранцы чрезмерно впечатлены этим. Также англичане создали хорошую почтовую службу, которая эффективно работает по сегодняшний день. И наконец, они же дали и язык, который в настоящее время используется на всей территории страны. Этими тремя важными средствами им удалось «свернуть» эту огромную территорию. Я не намереваюсь хвалить англичан, которые преследовали свои цели и действовали авторитарно и заинтересованно, но такова реальность.
Как народ, или лучше сказать, как жители этой земли, потому что их нельзя считать однородной нацией, индийцы и сегодня проявляют подавляющее чувство неполноценности перед белыми людьми. Они чувствуют себя важными, когда общаются или поддерживают некоторые отношения с белым человеком. Хотя колониальная эпоха закончилась, по крайней мере внешне, все-таки в их душе все еще ощущается вассальная зависимость. Она выражается даже в их движениях и в самом взгляде. Многие образованные индийцы, с которыми я встречался даже если только на полчаса, просили меня оставить им какой-то предмет, письмо, что-то, удостоверяющее что они имели контакт с белым, западным человеком, что привело бы к росту собственных «акций» в их среде.
Один индийский врач в возрасте около 60 лет, принадлежащий к богатому социальному классу, был так доволен моим присутствием в его кабинете, что все продлевал мой визит различными вежливыми дискуссиями на общие темы, и, желая меня убедить, что он поддерживал отношения с белыми, что для индийцев является символом определенного социального престижа, он внимательно вытащил и показал мне письмо, которое два года назад ему прислал какой-то студент из Европы. Применительно к душевной структуре индийцев этот жест переводится как: «Я являюсь важным, я личность, я не являюсь никем».
Этот комплекс неполноценности взращивается в них посредством огромного экономического неравенства между ними и белыми, влияния кинематографа, где белые представлены некими супер-людьми, и подавляющей перенаселенности, которая уничтожает человека. Их так много! Они теряются в толпе.
Белые все время выделяются. За исключением рынка в Нью-Дели и аэропорта в Бомбей, в любом другом месте я становился объектом всеобщего обозрения. Однажды, путешествуя несколько дней с одним англичанином, в одном городе мы остановились перед красивым домом, чтобы им полюбоваться. Сразу же нас окружили 30–40 индийцев, которые с изумлением смотрели на нас с расстояния 2–3 метров. Мой друг засмеялся и начал гнать их как пастух овец – без всякого преувеличения! Они повиновались каждому жесту. Я был смущен высокомерием англичанина, но и пассивностью индийцев. Этот комплекс неполноценности сосуществовал с тлеющей агрессией, рожденной от зависти.
Не привыкать к этим психологическим проблемам и образованным, старым, продвинутым йогам. Однако они проявляют свою агрессивность только тогда, когда ходят группами.
Я помню, что однажды в Бенаресе у меня был спор с одним рикшей. Он перевез нас на велосипеде, и мы заплатили ему хорошую цену, но он хотел еще больше: мы были туристами, белыми, с деньгами... мы должны были платить десятикратно. Конечно, мы всегда платили больше чем индийцы, но они хотели еще больше. Так бывало всегда: хотя с самого начала мы договаривались о цене, в итоге они требовали больше. Эти недоразумения, стали для нас обыденными, так что мы, не уступая, сохраняли спокойствие и невозмутимость.
Рикша, о котором я говорил, после всех этих обычных для нас капризов, проклял нас и ушел, угрожая нам на своем языке. Через несколько часов мы встретились с ним вновь, на другой дороге, с настроением поспорить и прося помощи против нас.
Тогда я увидел, как с одной узкой улочки быстро приближались два-три человека среднего возраста, угрожающе размахивая руками и скрежеща зубами, вслед за которыми следовали подозрительные люди, готовые разжечь скандал. Удивленные такому повороту событий, в замешательстве мы остолбенели.
Но наше удивление выросло, когда эта угрожающая толпа подошла ко мне на расстояние двух метров: внезапно все угрозы и попытки запугивания прекратились. Ненависть и жажда мести исчезли как дым. Они стояли передо мной и смотрели на меня в недоумении, слегка стыдясь. Такой поворот придавал этой ситуации веселую ноту, так что мне захотелось улыбнуться. Мы обменялись взглядами, и затем я со своими знакомыми продолжили свой путь, в то время как некоторые из тех людей еще прикрикивали что-то вполголоса, дабы не остаться полностью посрамленными.
До сегодняшнего дня я спрашиваю себя, что же тогда произошло? Может это объясняется комплексом неполноценности индийцев перед белыми? Это был страх перед старыми хозяевами? А может, меня защитила молитва старца Паисия?