«Сказание о моем ровеснике» - автор повести Константин Воробьев

Шелковка – большое и богатое село в Курской губернии. Двор Матвея Ястребова – в середине села. У него трое детей: старший сын Петр или Петрак, как его прозвали, - блажной, дочь Пелагея – долго жила в Курском монастыре, младший сын Алексей – форсун и гармонист. В конце Шелковки стояла каменная лавка Кузьмы Ходукина,
На заре Матвея разбудили удары в ворота. Улица была запружена подводами и солдатами в остроконечных шапках с красными звездами. На двор Ястребовых заехала бричка с пулеметом. Хозяевами брички были Алексей в тельняшке и широченных черных штанах и солдат с косами, супруга красного моряка Алексея, на руках она держала ребенка.
Через час после прибытия командир отряда велел разыскать председателя сельсовета Игната Суровца. Командир представился ему:
- Я комиссар первого коммунистического продотряда Красной Армии.
Затем они вместе составили списки жителей села с указанием, кто сколько сможет сдать зерна. Кузьма Ходукин последним сдал свои 4 мешка ржи, а потом тайно подался в сторону Орла. По дороге он все повторял, что будет говорить: «Ваши благородия! Там Шелковку грабют! Всего-то полсотни обормотов».
На рассвете в Шелковку ворвался конный полк белых. Продотрядовцы были застигнуты врасплох, и никто не ушел. Игната Суровца и комиссара повесили.
Матроса с ребенком на руках и Матвея Ястребова повели к лесу. Они шли мимо баб и детей.
- Может, кто взял бы ребенка, а? Восьмой месяц ему. Алексеем зовут, - просил матрос..
Раздался грохот, матрос упал, уронив ребенка. Матвей подполз, схватил ребенка и приподнял его навстречу конвоирам, как икону:
- Люди! Люди! – ему хотелось сказать о великой правде на земле.
Матвей и ребенок остались живы. У Матвея исчезла обычная суетливая порывистость в движениях, и на то, чтобы перевернуть под ребенком пеленку, он потратил не менее часа. Своими огрубевшими руками он обнимал теперь крохотное тельце. До вечера Матвей просидел на поляне, потом побрел к своей хате. Пелагея сообщила ему, что Лешку, сына, убили и зарыли вместе со всеми, а Петрака белые увели с собой.
Алешка-матросенок подрастал. Он ни на минуту не отбивался от Матвея. Здорово походили они друг на друга, хотя одному шел 69-й год, а другому – седьмой. Всё, что Алешка успел открыть в этом мире, всё это заключалось для него в одном деде Манюше.
Пятый год ходил в председателях сельсовета Кузьма Ходукин. Пришел к нему как-то Матвей и заявил:
- Выдай-ка мне документ о рождении моего приемного внука.
И несмотря на сопротивление Ходукина, появился документ:
«Свидетельство, что гражданин Ястребов Алексей рожден в Красной Армии в 1919 году 19 июля. Отец его Ястребов Алексей Матвеич и мать Ястребова Екатерина сгибли от белых в том же году в селе Шелковка Курской губернии»
Во время сенокоса Матвею выделили участочек, где когда-то он похоронил матроса. Матвей соорудил крест, врыл в холмик и, отойдя в сторонку, уже успокоенный, сказал: «Ну вот…Ну вот…» В условленное время Алешка принес завтрак, и Матвей показал ему на крест.
- А он хороший был? – спросил Алешка
- Отец твой? Неимоверной красы был!
Осенью Матвей пошил Алешке новый пиджачок из старого зипуна и холщовую сумку и повел Алешку в школу
- Ты вот что, - с жалостью зашептал Матвей, - ты знай: жизня – зла, а люди… сладок будешь – расклюют, горек будешь – расплюют. А зараз иди с богом.
В эту же осень Матвей глупо погиб.
Алешка не мог принять весь этот мир один, без деда. На него накатывала необоримая его разумом тоска, и он плакал подолгу, забившись под куст акации.
В канун нового 1930 года в Шелковке появилась Наталья Рубакина – особоуполномоченная губкома партии. Ходукин встревожился. Рубакина задавала ему много вопросов и, наконец, задала главный вопрос:
- А где вы похоронили комиссара продотряда?
Ходукин ощутил тепло струи, побежавшей по левой ноге в валенок.
- Они все вместе тут… в одной яме, - безголосо ответил Ходукин.
В ту же ночь Тишка Суровец, сын убитого белыми председателя, сменил Ходукина на посту председателя сельсовета. А Кузьму Ходукина одним из первых раскулачили.
Оставшись один, без деда, Алешка учился все делать сам, и у него получалось. Как-то сидя у костра на берегу реки Алешка увидел Ходукина. Он позвал его и угостил печеным в костре куренком.
- Ты, случаем, не примак ли покойного Матвея? – спросил Ходукин. – Ну а чем же ты пробиваешься? Курей чужих жаришь? Теперь всё на воровстве да разбое держится. Вот и меня разорили такие вот чужаки да приблуды. В землянке живу.
- А чужак это кто? – спросил Алешка, но Ходукин не ответил, ушел.
Алешка обжегся обидой и смутным подозрением, что он взаправду только матросов, а не дедов.
- Ты не бреши про меня да про дедушку! – крикнул он Ходукину. – Это ты чужак!
На следующее утро Ходукина нашли удавившимся на колодезном журавле.
Дома Алешка вспомнил, что дед прятал деньги у божницы. Но денег там не оказалось. Видимо, забрала Пелагея, ушедшая по святым местам. Алешка нашел у божницы только справку о его рождении. Ту самую. Утром он ушел из села.
Все, что оставил Алеша в селе Шелковка, и живая память о дедушке тесно вместилось в его сердце, и навсегда стало тем, что люди называют любовью к Родине.