Предыдущая публикация
ВЕРОЯТНОСТЬ ИЗБЕЖАТЬ НАКАЗАНИЯ ЗА ДОПИНГ В СОВРЕМЕННОМ СПОРТЕ 97 ПРОЦЕНТОВ.
ВАДА ГРОЗИТ, НО НИКТО НЕ БОИТСЯ.
Евгений Дзичковский, matchtv.ru Рассказываем об альтернативных подходах к противодействию мировому спортивному злу.
Для гарантированного обнаружения допинга не хватает средств
ВАДА не раскрыла ни одного крупного допинг-скандала
Можно разрешить допинг, но запретить принимать его тайно
О своеобразии принципа нулевой терпимости в российской легкой атлетике
«Терапевтические исключения — лицензия на допинг»
В минувший четверг под эгидой Высшей школы экономики состоялась международная онлайн-конференция «Спортивный менеджмент в условиях неопределенности». В ней приняли участие немало профессионалов, включая менеджера футбольной сборной России Евгения Савина и врача национальной команды Эдуарда Безуглова, которые присоединились к мероприятию прямо из расположения команды в Сочи.
Общение было разбито на несколько панелей. Едва ли не самая громкая — антидопинговая. Основным докладчиком выступил глава дисциплинарной комиссии МОК Денис Освальд. Именно он возглавлял орган Международного олимпийского комитета, расследовавший подозрения в отношении российских участников Олимпиады-2014.
Выступление Освальда получилось объемным, но не сенсационным. Швейцарец еще раз поведал об уликах, царапинах, вскрытых контейнерах и подменах проб. Другие спикеры представили на суд слушателей менее известные, но не менее интересные факты. Значительная их часть, легшая в основу как выступлений на конференции, так и этого материала, вышла несколько дней назад в виде монографии, любезно предоставленной мне одним из ее редакторов, директором института спортивного менеджмента и права ВШЮА НИУ ВШЭ профессором Сергеем Алтуховым.
Надеюсь, официальное вступление не отбило охоту читать дальше. Перейдем к более забористым моментам.
СТОИМОСТЬ ПОИМКИ ОДНОГО ФУТБОЛИСТА — ТРИ МИЛЛИОНА ЕВРО
Автор первого раздела монографии — Владимир Андрефф, почетный профессор Парижского университета, высокопоставленный сотрудник министерства спорта Франции.
По официальным данным, объем рынка анаболических стероидов в США в 100 раз превосходит рынок героина, в 35 раз — кокаина, в 14 раз — галлюциногенов. В абсолютном выражении это 700 тонн анаболиков, 70 тонн тестостерона, 17 миллиардов доз ЭПО или гормонов роста в год. Основные потребители — не элитные спортсмены, а бодибилдеры и клиенты фитнесс-центров (39 процентов). На втором месте слабый пол, применяющий в спорте мужские гормоны (36 процентов). В пятерку входят также жертвы неправильного лечения, сотрудники служб безопасности и представители шоу-бизнеса.
Пять процентов населения планеты в возрасте от 15 до 64 лет когда-либо употребляли допинг. 0,6 процента (30 миллионов человек) делали это постоянно и стали зависимыми. Однако раздел Андреффа посвящен не этому. Автор предлагает нестандартный подход к борьбе с допингом, что редкость на столь истоптанной профессиональной поляне.
В настоящий момент любые меры по противодействию допингу сводятся к трем пунктам: а) расширение списка запрещенных субстанций; б) увеличение числа тестов; в) ужесточение санкций. Считается, что любой другой путь не возымеет должного эффекта. Однако что считать должным эффектом?
С 2007-го по 2015 год на борьбу с допингом было потрачено 2 миллиарда евро. При этом доля положительных проб во все эти годы не превысила полутора процентов (в олимпийских видах — одного процента). Согласно научным прогнозам доля принимавших допинг при таких результатах тестирования может составлять от 15 до 25 процентов в профессиональном спорте и до 50 процентов в любительском.
При проведении 12 тестов в год (для одного спортсмена) вероятность обнаружения постоянного приема допинга составляет лишь 33 процента. Такой подход можно считать эффективным?
Для гарантированного выявления нарушений требуется от 16 до 50 проб в год (более 25 тысяч долларов на одного спортсмена). Но таких объемов тестирования не переварит текущий бюджет ВАДА. Значит ли это, что, несмотря на малый шанс поимки, следует продолжать тратить деньги?
Статистика выглядит еще печальнее, если разделить затраты на число положительных тестов. В 2014 году во Франции на антидопинг потратили 8 миллионов евро. Поймали 46 спортсменов. Цена вопроса — 174 тысячи евро на одного «преступника». ФИФА в том же году попрощалась с 30 миллионами евро и поймала 10 человек. По три миллиона на нос. В американской NFL девять миллионов затрат — 15 виновных, по 600 тысяч долларов за штуку. Жирновато будет.
При этом санкциям подвергаются далеко не все выявленные, а меньшая их часть. Случаются ошибки, находятся причины и оправдания, предоставляются терапевтические исключения. По итогам «Тур де Франс» 2000–2004 годов допинг содержали 210 из 696 проведенных проб, но наказаниям подверглись только четыре гонщика, остальные отбились медицинскими справками.
Ну и контрольный в голову: методы обнаружения и запреты хронически отстают от допинговых инноваций. Скажем, для тестостерона, анаболиков и бета-блокаторов срок от их открытия до внесения в стоп-лист составил 47, 36 и 27 лет.
ВАДА же за минувшие 20 лет не раскрыла ни одного из крупных допинговых скандалов (BALCO, Лэнс Армстронг, Сочи-2014, Festina, «Джиро д’Италия» и т. д.), — в этом заслуга других институтов. Если так, шанс быть пойманным в современном спорте снижается до мизерного, о неотвратимости наказания, равно как и о страхе попасться, не может быть и речи. На победную борьбу с допингом подход, при котором средняя вероятность избежать наказания составляет 97 процентов (оценка авторов монографии Жана-Франсуа Бура и Жана-Жака Гуге), явно не тянет.
В этой ситуации Андрефф вспоминает ученых Берда и Вагнера, которые еще в 1997 году предложили ввести допинговые дневники. Этот метод обязывает спортсменов заранее документировать и публиковать в открытых источниках все принимаемые ими препараты. Таким образом радикально меняется стратегия борьбы: «Термин «допинг» будет относиться не к использованию лекарства из запрещенного списка, а к любому лекарству, принимаемому тайно». Серьезная новизна.
Значит ли это, что спортсмен получит право принимать хоть обогащенный уран, лишь бы остальные об этом знали? По большому счету да.
Андрефф считает, что перед началом сезона спортсмену придется запротоколировать список веществ и лекарств, которые он собирается принимать, но оглашать его необязательно, достаточно передать на хранение в ответственные руки. В случае последующего обнаружения в пробах спортсмена веществ не из указанного списка последует максимально суровая санкция — пожизненная дисквалификация.
При этом инициировать проверки смогут спортсмены-конкуренты, заинтересованные в отсутствии обмана. После их инициативы раскрытие дневников станет возможным и даже обязательным. Если тестируемый не соврал, но показывает высокие результаты, остальные смогут копировать его методику. Тогда сакральность принимаемых препаратов сойдет на нет, что одновременно устранит смысл приема допинга. Когда у всех одинаково, лучше не употреблять ничего.
Плюс предлагаемой системы: прием любого допинга будет недолгим, потому что после раскрытия дневника это перестанет давать преимущество. Минус: возможны болезни и смерти, правда, это тоже самоотрегулируется в короткие сроки. Наверное.
В качестве предложения: возможно, придется ограничить число препаратов, вносимых в дневник. Иначе спортсмен захочет указать весь допинг мира, другие после раскрытия дневника поступят так же и станут принимать что угодно до окоченения или полного развала вида спорта.
СПОРТ УСТАЛ ОТ ВАДА?
Следующий раздел монографии (авторы Алтухов С. В, Хуньсинь Ли, Джон Наурайт) посвящен месту ВАДА в современном спорте. Доминирующее положение этой организации с годовым бюджетом 32 миллиона долларов очевидно, но обоснованно ли? ВАДА влияет на экономику куда более масштабных процессов и организаций, при этом список запрещенных препаратов разросся настолько, что спортсмены перестали быть защищенными в сугубо медицинском смысле, — у них куда меньше возможностей для лечения, чем у обычных людей.
Запреты ВАДА многослойны и обильны, однако значительная их часть не имеет 100-процентного научного подтверждения. Из контроля частично выпадают мощнейшие профессиональные лиги мира, а федерации по видам спорта далеки от единых антидопинговых стандартов. Зачастую это приводит к избыточному либо недостаточному тестированию, проверкам подвергаются не те люди или соревнования. На эффективную защиту от допинга усилий ВАДА не хватает, зато по степени влияния на мировой спорт агентство уверенно в первых рядах.
Финансово самодостаточные столпы отрасли устали от кодекса ВАДА. Они тоже за чистоту спорта, но им хочется автономности, поскольку она сулит более высокую эффективность борьбы. Разные виды спорта требуют и разной тяжести наказаний, что снова вступает в противоречие с политикой единого мирового допинг-полицейского. Возможно, всех могла бы примирить система допинговых дневников, озвученная выше, но она, во-первых, пока не введена, во-вторых, снизит монопольную роль ВАДА. Пойдет ли на это монреальский офис?
В уравнение вмешивается недавно принятый в США «Закон Родченкова», согласно которому самая влиятельная страна мира получила возможность в допинговых вопросах перетягивать правовое одеяло на себя. Противоречия Штатов и ВАДА во многих случаях неизбежны. О таких мелочах, как права человека, эти йокодзуны могут попросту не вспомнить. Спортсмены рискуют погрязнуть в многополярном регулировании их деятельности, при том что сама деятельность отойдет на второй план.
В итоге все слышнее голоса в пользу не криминализации допинга, как явления, а осознанного выбора человека между честностью и обманом. В пользу гуманизма, а не боязни и запретов.
«НИ ОДИН ТРЕНЕР НЕ ПОНЕС НАКАЗАНИЯ»
Свой раздел в монографии получил и врач футбольной сборной России Эдуард Безуглов. Любопытно, что посвятил он его анализу нарушений и эффективности противодействия допингу в российской легкой атлетике в период с 2000 по 2020 годы.
Тезисно.
— В указанный период выявлено 363 случая нарушения антидопинговых правил, совершенных 356 спортсменами, представляющими 61 субъект РФ. Из них 25 спортсменов имели по два нарушения, один легкоатлет — три.
— Наиболее частый вид наказания — дисквалификация (378). В пяти случаях (все до 2009 года) имело место общественное порицание и предупреждение.
— Дисквалифицированы 8 тренеров и один врач. Наибольшему числу дисквалификаций подверглись спортсмены из Москвы, Мордовии, Санкт-Петербурга и Московской области.
— Большинство дисквалифицированных на момент нарушения выступали с параллельным зачетом за второй регион.
— При анализе получены убедительные данные о сохранении большого числа нарушений в 2018–2019 годах, что подтверждает неэффективность принимаемых мер.
— Снижение числа положительных проб в 2016–2017 годы связано только с низким числом тестов в тот период.
— После окончания дисквалификации спортсмены не только возвращались к выступлениям, но и продолжали выступать с параллельным зачетом за второй субъект РФ. Подобное считается способом поощрения спортсменов, представляющих страну на международных соревнованиях, однако шансов сделать это из-за позиции IAAF у отбывших наказание россиян практически нет. Зато доходы есть.
— 71 процент дисквалифицированных являются спортсменами высокого класса (змс, мсмк, мс). Ни один из них не был лишен звания, полученного за результат, показанный в период аннулирования достижений.
— Об игнорировании принципа нулевой терпимости к допингу свидетельствует следующее: у 99 тренеров было от двух до восьми дисквалифицированных спортсменов, у одного, всем известного, 26. Но ни один тренер, кроме восьми, указанных выше, не понес дисциплинарного наказания, они продолжили работать после отстранения спортсменов.
— Семь руководителей региональных федераций легкой атлетики ранее были дисквалифицированы сами либо тренировали дисквалифицированных спортсменов.
— В единый календарный план ВФЛА включены пять соревнований на призы спортсменов, имевших дисквалификацию. Одно соревнование проводится на призы спортсменки, отбывающей наказание в настоящее время.
«ПОМЕЧАТЬ В ПРОТОКОЛЕ ЛЮДЕЙ С ТЕРАПЕВТИЧЕСКИМИ ИСКЛЮЧЕНИЯМИ»
На сладкое раздел про горячую для российских болельщиков тему: астматиков и прочих хворых чемпионов. Автор — академический руководитель программы спортивного права ВШЮА НИУ ВШЭ, адвокат Александр Чеботарев.
ТИ называют лицензией на допинг, при этом их число в мире постоянно растет. С 2013-го по 2016 год, скажем, в 3,4 раза. Соотношение по странам можно увидеть на примере Олимпиады 2016 года.
Право на ТИ защищено врачебной тайной, однако автор задается вопросом, не является ли конфиденциальность ширмой для злоупотреблений. И приводит в пример велогонщика Брэдли Уиггинса, легальное употребление которым в 2012 году кортикостероидов не для здоровья, а для улучшения результатов признал даже британский парламент. В тот год, кстати, Уиггинс выиграл «Тур де Франс».
Сомнения в чистоте помыслов спортсменов, получающих ТИ, публично высказали теннисист Энди Маррей и велогонщик Крис Фрум. Хакеры из Fancy Bear, взломавшие в 2016 году систему ADAMS, опубликовали списки имеющих ТИ. В них хватает громких имен: теннисисты Рафаэль Надаль и сестры Уильямс, гимнастка Симона Байлз, баскетболист Милош Теодосич и, однако, возмущенный Крис Фрум.
Считается, что четверть всех олимпийских медалей США выиграли спортсмены с ТИ. Это не является нарушением антидопинговых правил, но обеспечивает попадание допинга в организм спортсмена. Лечит он его или обеспечивает результат — обсчету и контролю такое не подлежит.
По мнению Чеботарева, ТИ — лазейка в законодательстве, имеющая привкус обмана. Это отрицательно влияет на зрительский интерес, монетизацию, спонсоров. Между тем спортсмену еще в детстве зачастую предлагают выбрать болезнь. И начинают если не лечить его, то имитировать лечение. К моменту попадания в сборную человек имеет пухлую медицинскую книжку и выглядит для комиссий, выдающих ТИ, правдоподобно нездоровым.
В качестве противодействия липовым ТИ предлагается то же, о чем говорила на днях Елена Вяльбе. Для начала помечать в протоколах спортсменов со справками значком TUE. Это не будет разглашением врачебной тайны, поскольку диагноз и названия препаратов огласки не получат, однако зрители примут информацию к сведению и смогут сопоставить ее с результатами.
От себя добавлю: такой шаг, вероятно, снизит накал страстей, но следующим этапом станет предложение проводить раздельные турниры для здоровых и больных. Вряд ли это придется по вкусу МОК и федерациям. Раз так, бороться надо не со следствием, а с причиной, которая есть обман или сговор.
Задача трудная, но это не повод подменять оперативно-следственные действия желтым кругом на спинах спортсменов. Среди них, в конце концов, есть больные, просто их меньше, чем людей с «лицензией на допинг».
Следующая публикация
Комментарии 9