Санкт- Петербург- Северная Пальмира и Венеция.

«ПАМЯТИ ГЛАВНОГО ДЕРЖАВНОГО АРХИТЕКТОРА» -------------------------------------------------------- 25-го января,(6 февраля) 1881 года, в 10 ч. утра на 87 году жизни, отошел в вечность маститый зодчий, самобытностью дарования которого совершилось «возрождение русского зодчества», действительный член С.-Петербургского Общества архитекторов, профессор архитектуры, тайный советник КОНСТАНТИН АНДРЕЕВИЧ ТОН Некролог , журнал"Зодчий " - 1881 год --------------- Русский немец Константин Тон родился в Петербурге в семье обрусевшего немецкого ювелира. Материальное положение и статус отца позволили мальчику выбрать профессию, которая была ему по душе, и получить блестящее образование. Отучившись в Петришуле при лютеранской церкви Святых Петра и Павла, он стал воспитанником Императорской академии художеств, начав изучение архитектуры в 1808 году. В 1815 году успехи молодого архитектора были отмечены присвоением ему звания художника 1-й степени и малой золотой медали за проект здания сената. Тона оставили при академии в качестве преподавателя, а позже, как одного из самых талантливых её выпускников, его отправили для продолжения обучения в Италию Почти десять лет Тон ездил по Италии, особое внимание уделяя древним памятникам — Помпеи, Геркуланум, Неаполь, Пестум, Агридженто, Сегеста и Сиракузы — и разрабатывая проекты реставрации. Кстати, это были не просто упражнения: проект восстановления императорских дворцов на холме Палатино в Риме принес ему звание действительного члена Римской Археологической академии. В 1828 году Тон вернулся в Россию. Благодаря тому, что дворец Цезарей очень понравился Николаю I, архитектор был причислен к кабинету Его Величества с огромным по тем временам жалованием в 3000 рублей в год. «Длинный Тон с короткой фамилией» – как его называли -приметная фигура в русском кружке. Запоминающееся лицо с крупными мужественными чертами и мечтательно-улыбчивым выражением глаз, мягкая поза спокойного раздумья – таким описывает Тона Карл Брюллов в 1824 году. Есть и другой Тон, который «ругается, хвастает и ропщет, где только удается», и делает «эффектное лицо» при виде хорошенькой женщины – таким его видит Гальберг. Но главная его страсть – все же работа. Именно работа и благоволение российского самодержца позволило ему разработать, а главное — воплотить в жизнь проекты, которые поражают своими масштабами даже сегодня. Дело в том , что главное устремление Тона счастливым образом совпадали с утверждением новой государственной идеологии, сформулированной при Николае I в виде триады - «самодержавие, православие, народность» и явным образом направленной против иноземных влияний. В зданиях, выстроенных по канонам нового русско-византийского стиля, разработанного Тоном, отчетливо просматривалась идея официального православия и линия прямой преемственности от Византии к России, что, безусловно, льстило Императору Николаю Павловичу , как самодержцу огромной державы. Поэтому именно Тону в 1840-е годы было доверено возвести такие значимые для русской истории и культуры здания, как Большой Кремлевский дворец, Оружейная палата и храм Христа Спасителя. Создание в Москве храма, который должен был стать своеобразным коллективным кенотафом русским солдатам, погибшим во время наполеоновских войн, планировалось ещё в 1829 году. Первоначально он должен был появиться на Воробьёвых горах, но вскоре по разным причинам возведение храма в этом месте посчитали нецелесообразным, а проект, составленный А. Л. Витбергом, был признан неосуществимым. Проект нового здания император самолично поручил Тону с тем условием, чтобы он имел старинный русский стиль. Строительство храма длилось 44 года, и на момент освящения в 1883 году он был самым большим в России. Здесь могли разместиться 10 000 человек, высота здания составляла 103 м (выше, чем Исаакиевский собор), а площадь внутренних росписей — 22 000 квадратных метров, 9000 из которых были позолочены. Несмотря на то, что у проекта были ярые противники - (художник В. В. Верещагин считал, что выполненный «довольно бездарным архитектором Тоном» проект собора «есть прямое воспроизведение знаменитого Тадж-Махала в городе Агра», вскоре огромное строение в самом центре Москвы стало неотъемлемой частью столицы, символом русского православия и самодержавия. В творческом наследии Тона много и других построенных храмов в России , их больше чем гражданских построек. К ним зодчий имел особую приверженность. Более того. В 1838 году Константин Андреевич издал особый альбом : «Проекты церквей, сочиненные архитектором его величества профессором архитектуры Императорской Академии художеств и членом иностранных академий Константином Тоном», В 1841 году он его дополнил и тогда же официально принятый как образец для всего русского храмового зодчества. По образцовым проектам Тона в ближайшие десятилетия были построены сотни церквей по всей России. Однако только храмового зодчества ,которого уже было бы достаточно, чтобы войти в историю, его творческая биография не заканчивается: в Санкт-Петербурге Тон выполнил пристань со сфинксами у здания Академии художеств, участвовал в создании интерьеров Малого театра в Москве, построил Оружейную палату, Большой Кремлёвский дворец, Николаевский вокзал в Москве и Николаевский вокзал в Петербурге, а также десятки других зданий. Строительство большинства этих строений велось параллельно, но это не мешало Тону заниматься и преподавательской деятельностью: всю жизнь он занимал должность профессора в архитектурном классе академии, а в 1854 году стал её ректором. Под его руководством воспитывалось более 200 молодых зодчих, среди которых многие стали знаменитыми арх итекторами: К. Маевский, К. Рахау, Б. Иогансон, В. Кенель, Л. Шперер и М. Макаров. Разработанный Тоном особый архитектурный стиль, который представлял собой сочетание византийской традиции и русского народного зодчества, в целом не прижился в России. Сразу после смерти Николая I, которому импонировали такие здания, большинство архитекторов отошли от него, а Тона стали критиковать за излишнюю сухость. Однако главной его заслугой стало то, что он сумел обратить внимание русских зодчих на историю своей страны. Личная жизнь архитектора мало освещена . Известно ,что в сентябре 1831 года Тон и А. Брюллов получили квартиры в деревянном «ректорском» флигеле академии по Третьей линии Васильевского острова. Константин жил с сестрой Александрой, трагически погибшей через пять лет. Новая квартира была тесной – постель сестры устроили в столовой за ширмой. В 1842 году Константин Тон женился на Елене Ивановне Берг и переехал из Академии. Еще до брака с Еленой Ивановной Берг у них родился сын Константин (1842), который поступил в Академию художеств, но, рано ослепнув, не смог работать архитектором. У Тона было еще четверо внебрачных детей от шотландки Амалии Фредерики Барклай, которую он встретил в конце 1840-х гг. Развестись архитектор не мог и прибег к помощи своего друга Ефима Гука. Все четверо детей архитектора и Фридерики Амалии были записаны как лютеране Гуки. Помимо сына Павла в этой семье воспитывались еще три дочери – Надежда (1854-1901), Елизавета и Оттилия. В 1844 Тон получил дворянство, затем был награжден орденами Св. Анны, Св. Станислава, Св. Владимира, стал действительным статским советником; в 1854-71 — ректором императорской Академии художеств, с 1857 — архитектором Высочайшего двора. В конце 1840 годов Тон получил звание профессора Академии художеств первой степени и стал действительным тайным советником. Занятый архитектор часто бывал в командировках на стройках ,получал травмы и начал уставать В 1857 году Константин Тон даже впервые в жизни даже попросил отпуск по состоянию здоровья. Авторитет Тона в то время был чрезвычайно велик В 1865 годе Академия Художеств пышно справляла пятидесятилетний юбилей творческой деятельности Константина Андреевича И к его наградам прибавился орден Белого орла и командорский крест ордена Франца Иосифа. В 1880 году, когда строительство и оформление храма Христа Спасителя практически было завершено, пожилой и сильно болевший Тон уже не мог самостоятельно передвигаться. Ему помогли добраться до Москвы, где он увидел свое детище во всей красе. Очевидцы утверждали, что по лицу творца текли слезы счастья. Это было последнее сильное переживание его жизни. 25 января 1881 года архитектор скончался в возрасте восмидесятии шести лет Через несколько дней после смерти архитектора его официальная вдова получила телеграмму. «Память о Константине Тоне не изгладится, пока будет существовать храм Христа Спасителя» Архитектора похоронили в Петербурге на Волковском православном кладбище. Рядом с гранитным саркофагом, обозначающим место последнего приюта архитектора, вскоре установили стелу на могиле его сына Константина (1842-1881). Через 30 лет на участке, ставшем семейном, похоронили вдову К.А. Тона, Елену Ивановну (1820-1911). В 2008-2009 годах надгробия К.А. Тона и членов его семьи были отреставрированы - очищены и отмыты памятники, восстановлена металлическая ограда и утраченный много лет назад навес. ------ Вот некоторые постройки в «Русско-византийском» стиле: - 1830—1837 Храм святой великомученицы Екатерины в Екатерингофе - 1834—1842 Введенская церковь Семёновского полка - 1835—1840 Екатерининский собор в Царском Селе - 1836—1839 Петропавловская церковь Уланского полка в Петергофе - 1840—1845 Преображенская церковь Гренадерского полка - 1842—1849 Благовещенская церковь Конногвардейского полка - 1849—1855 Мироньевская церковь Егерского полка —-------------- - 1835 Колокольня Симонова монастыря - 1837—1883 Храм Христа Спасителя - 1839—1849 Большой Кремлёвский дворец - 1844—1851 Оружейная палата - 1845—1889 Вознесенский собор (Елец) - 1845—1861 Богородице-Рождественский собор в Красноярске - 1847 - 1850 Жилой дом Московского кадетского корпуса в Лефортово, в последствие Московская военно-фельдшерская школа. - 1855—1866 Собор Боголюбского монастыря - 1856 Казанская церковь, Тивдия - 1867 Петропавловская церковь (Любань) — совместно с Ф. Н. Соболевским - Святые ворота и Богородице-Рождественский собор Ипатьевского монастыря и т.д.