МУЗЫКА СЛОВ...

- ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКА -
"...Поэт - это дерево с плодами печали: оно плачет над тем, что любит."
Поэт понимает все, что непонятно, и ненависть противоречий называет он дружбой. Он знает: все тропы равно невозможны, и поэтому ночью по ним он спокойно идет. По книгам стихов, среди роз кровавых, печально проходят извечные караваны; они родили поэта, и он вечерами плачет, окруженный созданьями собственных вымыслов.
Поэзия - горечь, мед небесный, - он брызжет из невидимых ульев, где трудятся души. Она - невозможность, что внезапно возможна. Это арфа, но струны - пламена и сердца. Она - жизнь, по которой мы проходим с тоскою, надеясь, что кормчий без руля проведет наш корабль. Стихотворные книги - это звезды, что в строгой тишине проплывают по стране пустоты и пишут на небе серебром свои строки. Я хотел бы оставить в этой книге всю душу..."
(Перевод с испанского Овадия Савича)
Он рано понял одну мудрую вещь: радости надо учиться. Надо растить её в себе. В одну из самых горестных и тяжёлых минут Федерико писал другу: «Будь радостен! Это нужно и должно — быть радостным... Измученный душевной борьбой и доведённый до предела — любовью, грязью, мерзостями, я остаюсь верен моему правилу — радость вопреки всему». И ещё ему принадлежат такие замечательные слова: «Самая печальная радость — быть поэтом. Всё остальное не в счёт. Даже смерть».
.................................
ЭТО – ПРОЛОГ –
Este es el pr;logo
(Из Федерико Гарсиа ЛОРКИ)
Тут вся моя душа
осталась в книге этой.
Мне было в этой книге
уютно, хорошо.
Со мной – её пейзажи,
и розы, и созвездия,
и время золотое –
священная пора.
Но больно и печально,
когда уходят книги,
из пальцев ускользая,
плывут куда-то вдаль!
И в сердце входят снова
страданье и печаль!
Лишь призраки проходят,
бледнея, – тени жизней,
где захромал бескрылый,
измученный Пегас,
чтоб жизнь и смерть увидеть –
две составные мира,
что наблюдают зорко
за нами иногда.
Лирическая книга –
рыдающая осень,
стихи же – словно листья,
чернеют на снегу,
и голос, их читающий,
похож на бриза пение,
на ветра дуновение,
что входит в грудь легко.
Поэт – такое дерево
с печальными плодами,
с поблёкшею листвою,
где осень слёзы льёт.
Поэт – посредник между
людьми и миром «духов»,
величие Природы
рисует кистью слов.
Поэт постигнуть может
всё, что непостижимо,
и дружит с ненавистными
вещами горячо.
Все до одной тропинки
он знает невозможные,
а потому отважно
идёт по ним в ночи.
По стихотворным книгам,
средь роз кроваво-красных,
проходит вековечный
печалей караван,
возникший у поэта
в ночных рыданий пору,
когда он окружён был
фантазии игрой.
В поэзии есть горечь,
мёд неба, что струится
из ульев тех незримых,
где души строят мир.
Поэзия – несбыточность,
реальная, как арфа,
где струны все – из сердца
и пламенных костров.
Вся наша жизнь – Поэзия,
и мы по ней курсируем,
надеясь: барка наша
без румбов будет плыть.
Поэтов книги – звёзды,
их пишут не пером
в безмолвии немом, –
их шлют среди молчания
в конверте непростом.
Плывя по беспредельности,
сияют строфы яркие
на небе серебром.
О, голоса печали
в хандре, в тоске сюжетной!
Глубинного прискорбия
полны стихи поэтов...
Тут вся моя душа
осталась, в книге этой.
/Перевод с испанского Анатолий ЯНИ/
Федерико Гарсиа Лорка... Сын Андалузии и сын человечества. Он был поэтом, бродягой, актёром, фантазёром, музыкантом, живописцем. Причём между словом и кистью, музыкой и жестом у него не было чётких границ, его искусству присущ синкретизм, свойственный фольклору.
Но Лорка - не только гениальный поэт и драматург. Есть ещё нечто, неразрывно связанное с его творчеством, с трудом обозначаемое словами. Это — неотразимо притягательная личность Лорки.
Хорошо сказал об этом Пабло Неруда: «Федерико Гарсиа Лорка был подобен щедрому, расточаемому добро духу. Он впитывал и дарил людям радость мира, был планетой счастья, жизнелюбия. Простодушный и артистичный, одинаково не чуждый космическому и провинциальному, необыкновенно музыкальный, робкий и суеверный, лучащийся и весёлый, он словно вобрал в себя все возрасты Испании, весь цвет народного таланта, всё то, что дала арабско-андалузская культура, он освещал и дарил благоуханием, точно цветущий жасминовый куст, всю панораму той Испании, какой — боже мой! - теперь уже нет».
Его называли «солнечным юношей», для которого жизнь была «радостью вопреки всему» и который однако каждый час, каждую минуту ощущал рядом свою смерть.
......................
Ты знать не можешь, как тебя люблю я, —
ты спишь во мне, спокойно и устало.
Среди змеиных отзвуков металла
тебя я прячу, плача и целуя.
Тела и звезды грудь мою живую
томили предрешенностью финала,
и злоба твои крылья запятнала,
оставив грязь, как метку ножевую.
А по садам орда людей и ругней,
суля разлуку, скачет к изголовью,
зеленогривы огненные кони.
Не просыпайся, жизнь моя, и слушай,
какие скрипки плещут моей кровью!
Далек рассвет и нет конца погоне!
.....................
Вся мощь огня, бесчувственного к стонам,
весь белый свет, одетый серой тенью,
тоска по небу, миру и мгновенью
и новый вал ударом многотонным.
Кровавый плач срывающимся тоном,
рука на струнах белого каленья
и одержимость, но без ослепленья,
и сердце в дар — на гнезда скорпионам.
Таков венец любви в жилище смуты,
где снишься наяву бессонной ранью
и сочтены последние минуты,
и несмотря на все мои старанья
ты вновь меня ведешь в поля цикуты
крутой дорогой горького познанья.
.....................
Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,
И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,
Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,
Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?
– Ей славу будем петь, живя и умирая,
И с гордостью во всем повиноваться ей.
Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,
И взгляд ее струит свет неземных лучей.
В ночном безмолвии, в тиши уединенья,
И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,
Пылает лик ее, как факел, в высоте,
И молвит: «Я велю – иного нет закона, —
Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;
Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!».
..................
Я боюсь потерять это светлое чудо,
что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
я боюсь этой ночи, в которой не буду
прикасаться лицом к твоей розе дыханья.
Я боюсь, что ветвей моих мёртвая груда
устилать этот берег таинственный станет;
я носить не хочу за собою повсюду
те плоды, где укроются черви страданья.
Если клад мой заветный взяла ты с собою,
если ты моя боль, что пощады не просит,
если даже совсем ничего я не стою, —
пусть последний мой колос утрата не скосит
и пусть будет поток твой усыпан листвою,
что роняет моя уходящая осень.
...................
Есть в дожде откровенье — потаённая нежность.
И старинная сладость примирённой дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыплённой природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье.
Дождь — заря для плодов. Он приносит цветы нам,
овевает священным дуновением моря,
вызывает внезапно бытие на погостах,
а в душе сожаленье о немыслимых зорях,
роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: «Всё напрасно, всё поздно!»
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стёклах.
Эти капли — глаза бесконечности — смотрят
в бесконечность родную, в материнское око.
И за каплею капля на стекле замутнённом,
трепеща, остаётся, как алмазная рана.
Но, поэты воды, эти капли провидят
то, что толпы потоков не узнают в туманах.
О мой дождь молчаливый, без ветров, без ненастья,
дождь спокойный и кроткий, колокольчик убогий,
дождь хороший и мирный, только ты — настоящий,
ты с любовью и скорбью окропляешь дороги!
О мой дождь францисканский, ты хранишь в своих каплях
души светлых ручьёв, незаметные росы.
Нисходя на равнины, ты медлительным звоном
открываешь в груди сокровенные розы.
Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое преданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и чёрной пентаграмме страданья.
В сердце те же печали, что в дожде просветлённом,
примирённая скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье,
но мешает мне сердце созерцать это счастье.
О мой дождь молчаливый, ты — любимец растений,
ты на клавишах звучных — утешение в боли,
и душе человека ты даришь тот же отзвук,
ту же мглу, что душе усыплённого поля!
.....................
Хочу вернуться к детству моему.
Вернуться в детство и потом — во тьму.
Простимся, соловей?
Ну что ж, пока!..
Во тьму и дальше
В чашечку цветка.
Простимся, аромат?
И поспеши...
В ночной цветок.
И дальше, в глубь души.
Прощай, любовь?
Всего тебе, всего!
(От вымершего сердца моего...)
...................................................................
Федерико Гарсиа Лорка -испанский поэт и драматург -
Испанский поэт и драматург, известный также как музыкант и художник-график. Один из самых ярких и значительных деятелей испанской культуры XX века. Убит в начале Гражданской войны в Испании, но его тело не найдено.
5 июня 1898 г.,- 19 августа 1936 г. (38 лет).