В первые дни после нападения фашистской Германии на СССР на территории Западной Украины, в виду стремительного продвижения немецких войск, действия в советском тылу диверсионных групп и отрядов украинских националистов, сложилась крайне тяжелая обстановка. В этот период в ряде тюрем была расстреляна часть заключенных. И хотя сам этот факт никогда не отрицался, конкретные сведения и документы об этих событиях, оставались долгое время засекреченными. Это позволило украинским националистам создать свою версию этих событий. Например, не безызвестный украинский «патриот» Д. И. Кулиняк утверждает следующее: «Додамо до цього ще десять вiдсоткiв всього населення Захiдної України, репресованого з вересня 1939-го до липня 1941-го. Сотня тисяч закатованих в захiдноукраїнських тюрмах влiтку 41-го при поспiшному вiдступi Червоної Армiї на схiд. Вважаю, що всi цi цифри переконливiшi за будь-які коментарi» (Пора покидати окопи, «2000», №40 от 5 октября 2007 г.). При этом известно, что часть заключенных, тогда же была отпущена на свободу, а основная масса – эвакуирована на Восток. Получается, что к 22 июня 1941 года в тюрьмах Западной Украины должно было находиться более 250 тысяч человек. Но все дело в том, что такого количества заключенных на территории Западной Украины быть не могло. На середину января 1941 года общее количество заключенных во всех тюрьмах СССР составляло 487 739 человек. С началом весны проводилась плановая разгрузка тюрем отправкой заключенных по лагерям и колониям: если на середину марта их было все еще 437 492 чел., то на середину мая оставалось лишь 332 936 чел. (В.Н.Земсков, «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)». Социологические исследования, 1991, №.6 с.14). И это во всех тюрьмах на огромном пространстве страны от Бреста до Сахалина, и от Мурманска до Кушки. Предполагать, что более 3/4 от общего числа заключенных советских тюрем, содержались на территории Западной Украины, нет никаких оснований. Кроме этого на сегодня существует и специальное исследование, посвященное судьбам заключенных тюрем Западной Украины и Белоруссии: «Эвакуация тюрем» Александра Гурьянова и Александра Кокурина (http://www.hro.org/editions /karta/nr6/evaku.htm). А. Гурьянов – известный российский правозащитник, активист польской секции Общества «Мемориал». За свои работы о Катыни награжден Польским орденом. А. Кокурин – сотрудник Государственного Архива РФ, соавтор фундаментального труда «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960», выпущенного под редакцией академика А. Н. Яковлева в 2000 году Международным Фондом «Демократия». В 1989-1991 годах А. Кокурину довелось готовить ответы на запросы органов КГБ и прокуратуры Волынской, Львовской и Ровенской областей Украины, а также Гродненской и Минской областей Белоруссии по фактам массовых расстрелов заключенных в тюрьмах НКВД указанных областей в период эвакуации их летом 1941 года (к этому моменту мы еще вернемся – С.М.). По данным исследователей, самый ранний документ НКВД о порядке эвакуации заключенных - это докладная записка от 4 июля 1941 г. замнаркома Внутренних Дел СССР Чернышова и начальника тюремного управления НКВД Никольского на имя Берия, в которой предлагалось решать вопросы разгрузки тюрем в следующем порядке: «1. Вывозу в тыл подлежат только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций и агентуры врага. 2. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. п. особо опасных, - освобождать. 3. Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26. 6, 10. 8 и 28.12 - 1940 г. и 9.4 с. г., а также тех осужденных за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы. 4. Ко всем остальным заключенным /в том числе дезертирам/ применять ВМН – расстрел. (ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, д. 21, л.л. 66-67)». Но к моменту появления этого документа практически вся Литва, западная Украина и западная Белоруссия уже были заняты немцами. «Таким образом, - отмечают авторы исследования, - мы не знаем ни одного директивного документа о порядке эвакуации тюрем с этих территорий, в ряде случаев сопровождавшейся физической ликвидацией заключенных». Данный факт опровергает утверждения о том, что уничтожение заключенных западно-украинских тюрем являлось заранее спланированной акцией. Чтобы представить обстановку, в которой проводилась эвакуация заключенных с территории западных областей, приведем выдержки из ряда документов, представленных в рассматриваемом материале: «[...] В первый же день военных действий полк приступил к эвакуации тюрем западных областей Украины пешим порядком до г. Львова [...] 22 июня 1941 г. Перемышленская тюрьма, охраняемая взводом полка, и казармы взвода, находящиеся в 200 мтр от тюрьмы, подверглись внезапной артиллерийской и воздушной бомбардировке. Здание тюрьмы было частично разрушено, з/к подняли бунт и пытались вырваться из под охраны караула. Энергичными действиями караула и подоспевшими бойцами взвода бунт был подавлен и з/к были размещены в неразрушенные камеры [...] Первая партия з/к была отправлена поездом в тюремном вагоне во Львов. Вторая партия в составе 800 з/к под конвоем в составе 14 чел., начальник конвоя сержант Кривошеее, была выведена пешим порядком в направлении Самбор [...] При подходе колонны з/к к Нижанковицам, она была атакована немецким отрядом мотоциклистов, кон-вой был вынужден принять бой. Оставив з/к на произвол, конвой залег и открыл ружейный огонь и огонь 2-х ручных пулеметов, бой продолжался около часа. Противник, оставив несколько подбитых мотоциклов и около десятка трупов, скрылся. За время боя з/к разбежались, попытки конвоя собрать з/к ни к чему не привели [...] – (РГВА, Ф. 40631, on. 1, д. 9, л.л. 27-29)», «[...] Львовская область - Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории (расстреляно – С.М.) 2464 человека, освобождено 808 заключенных, вывезено перебежчиков 201 и оставлено в тюрьмах 1546, причем в тюрьме N1 1366 человек, в тюрьме N2 66 чел. и в тюрьме N4 114 чел, заключенных. Главным образом обвиняемые за бытовые преступления. В ночь с 23 на 24 июня с/г по приказу Штаба г. Львова весь личный состав тюрьмы совместно с конвойной ротой несшей наружную охрану тюрьмы покинули город и через 4 часа возвратились обратно. За время отсутствия охраны сбежало из тюрьмы N 1 около 300 заключенных, в основном уголовный элемент. [...] На тюрьму г. Злочев было совершено несколько налетов ОУНовской банды. Личным составом эти банды были отбиты. [...] Из тюрьмы гор. Коломыя заключенные в количестве 453 человека были эвакуированы 1. VII.с.г. эшелоном по ж.д. в направлении ст. Жмеринка. […] По пути следования 8. VII. в 23 часа ночи /в районе Жмеринки/ на эшелон заключенных напала вражеская авиация [...] В результате бомбежки [...] 290 заключенных разбежались, 5 з/к было убито и 6 ранено. Принятыми мерами на второй день было собрано 150 заключенных, следственных и осужденных по бытовым статьям, которых Оперуполномоченный т. ТВЕРИТИНОВ с 15-ю надзирателями повел пешим ходом дальше и дойдя до гор. Винницы, поскольку тюрьма г. Винницы была уже эвакуирована, кормить з/к было нечем, всех заключенных своим решением освободил [...] - (ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, д. 23, л.л. 147-153)». «[...] 22, 23 и 24 июня г. Луцк находился под интенсивной бомбардировкой авиации пр-ка, в результате тюрьма была разрушена, большая часть з/к во время бомбардировки была убита, караул, охраняющий тюрьму, до момента создавшейся угрозы захвата np-ком г. Луцк продолжал нести службу[...] Младший сержант командир отделения МУТАЛИБОВ Гебюк Куханович 22. 6.41 г., будучи начальником караула по охране Луцкой тюрьмы, проявил инициативу, стойкость и выдержку. При налете фашистской авиации на тюрьму часть корпуса была разбита. Воспользовавшись этим заключенные пытались совершить побег. Одновременно тов. Муталибов смело отразил нападение вражеских лазутчиков из "пятой колонны", пытавшихся проникнуть в тюрьму для содействия побегу заключенных [...] Красноармеец ТЕРЕНТЬЕВ Алексей Сергеевич 24.6.41 г., будучи в карауле по охране тюрьмы N 1 в г. Львове, проявил мужество и самоотверженность [...] В результате обстрела тюрьмы бандитскими группами в тюрьме создалась паника, надзирательский состав тюрьмы сбежал. В тюрьме остался один тов. ТЕРЕНТЬЕВ, который отражая нападающих, продолжал выполнять задачу охраны и обороны тюрьмы до подхода подкрепления [...] Попытки побега заключенных через взломанные ими двери камер, были предотвращены [...] – (РГВА, Ф. 40631, on. 1, д. 45, л.л. 79-83)». «[...] 26.6.41 с 10.00, по распоряжению Зам. Наркома Внутренних [Дел] Союза генерал-лейтенанта тов. МАСЛЕННИКОВА, все части внутренних войск НКВД Львовского гарнизона, в том числе и 233 полк, вошли в подчинение начальника Пограничных Войск НКВД УССР генерал-майора тов. Хоменко [...] Полку поставлены следующие задачи: 1. Обеспечить наблюдение за подступами к городу в Яновском направлении. 2. Обеспечить порядок в городе, путем высылки патрулей. 3. Отражение нападения на тюрьмы и ведение круглосуточной борьбы с вооруженными контрреволюционными очагами, обстреливающими проходящие войска Красной Армии, из окон чердаков, костелов. [...] В ночь с 27 на 28.6.41 [...] полк вошел в состав резерва 6 корпуса РККА и занимал оборону на Сев. Зап. окраине Львова до 15.00 29. 6.41. В связи с общим отходом войск фронта, по приказанию Штаба 6 Армии, весь наличный состав полка (один батальон), в течение дня 29.6.41 и до 2.00 30.6.41, прикрывал отход частей РККА, занимая оборону на восточной окраине города Львова у кирпичного завода и после отхода всех частей, в 2.00 30. 6.41 полк отошел по маршруту Сихув-Бубрка-Рогатин-Козова-Тарнололь, под непосредственным воздействием авиации противника [...] - (РГВА, Ф. 40631, oп. 1, д. 2, л.л. 46-53)». Тем не менее, даже в такой обстановке, руководство НКВД прилагало максимальные усилия для эвакуации заключенных из зоны боевых действий. Однако в ряде случаев, когда эвакуация становилась невозможной, принимались решения о расстреле заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления. Из приведенных в статье документов следует, что случаев расстрела заключенных на Украине было значительно больше, чем в Белоруссии. Как указывают авторы материала: «Согласно таблице-справке о количестве заключенных, выбывших в ходе эвакуации (по учтенным данным на 22 января 1942 г.), подписанной зам. начальника 1-го отдела Тюремного управления НКВД СССР Волхонским, расстреляно в тюрьмах: в УССР - 8789 и в БССР - 530 человек; убито при попытке побега: в УССР - 48 человек (в строке БССР - прочерк); расстреляно конвоем в пути при подавлении бунта и сопротивления: в УССР - 123 человека (в строке БССР - прочерк); незаконно расстреляно конвоем в пути: в УССР - 55 и в БССР - 714 человек. (ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, , д. 21, л. 229)». Эти факты и были использованы украинскими националистами в своей пропаганде. Правда делается это довольно своеобразным способом, - Д. И. Кулиняк, например, просто увеличил число расстрелянных заключенных в 11 раз (более чем на порядок!). Да и не один у нас Кулиняк – таких «патриотов» сотни, если не тысячи. Поражает безграничный цинизм этих людей, пытающихся на человеческих трагедиях заработать себе политический капитал, таким грязным способом демонизировать советскую власть и найти оправдание для воякив ОУН-УПА, их сотрудничеству с германскими нацистами. Не смотря на стремление А. Гурьянова и А. Кокурина к объективному рассмотрению проблемы, им не удалось полностью избежать тенденциозности при анализе документов. Так, исследователи считают, что главная цель физического уничтожения части заключенных «состояла, прежде всего, в том, чтобы не оставить противнику живых свидетелей преступной практики НКВД, как в довоенное время, так и в дни войны. Во многих местах эта цель достигалась уничтожением заключенных – главным образом подследственных и осужденных по "контрреволюционным" статьям». К сожалению, авторы не поясняют, как же с помощью нескольких тысяч трупов можно было скрыть «преступную практику НКВД», это при том, что, одновременно, тысячи заключенных – живых свидетелей (!), просто распускались по домам. А ведь причина таких действий НКВД совершенно очевидна – по возможности сократить социальную базу и контингент потенциальных пособников оккупантов. К тому же в самой работе «Эвакуация тюрем» Гурьянов и Кокурин приводят документы, подтверждающие тот факт, что такие действия предпринимались лишь в самых крайних случаях: «… 20. VII. с. г. в г. Умани по распоряжению Военного прокурора фронта и Зам. Народного Комиссара Государственной Безопасности УССР – Майора Госбезопасности т. Ткаченко расстреляно и закопано 767 заключенных, осужденных и следственных по к-р статьям. Расстрел указанного контингента был вызван сложившейся обстановкой на фронте, т.к. прорвавшийся противник находился в 20-30 клм. от гор. Умани. [...] (ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, д. 9, л.л. 165-166)». В начале настоящей статьи отмечалось, что большинство материалов и документов, приведенных в исследовании А. Гурьянова и А. Кокурина, содержащих объективные данные о количестве заключенных, расстрелянных в тюрьмах на территории Западной Украины в июне – июле 1941 года, были доступны руководителям и активу западно-украинских областей, начиная еще с 1991 года. Однако и сегодня они для украинской общественности, большинства граждан страны, неизвестны. Взамен нам навязывается лживая националистическая пропаганда о «ста тысячах расстрелянных заключенных». https://fraza.ua/analytics/48890-rasstrely-zaklyuchennyh-pravda-i-vymysel