Падение Венца Земли.

Осада Ландскроны как-то обделена вниманием историков, хотя она очень подробно описана в шведской «Хронике Эрика», и в Новгородской Первой летописи. Эта победа имела не только общерусское значение, так как в одиночку новгородцы бы не справились, но повлияла на геополитические расклады региона. Может причина в личности самого Андрея Александровича, который от Карамзина получил не совсем справедливое и уничижительное прозвище «недостойный сын Невского». Но по мнению Ю. Бегунова, Невским был именно Андрей, и получил он его за взятие Ландскроны.
Венец Земли
Принимая решения о строительстве крепости на Неве, шведы прекрасно понимали, что затрагивают интересы не только Новгорода, но и Ганзейского союза, ведь по сути они становились хозяевами невского торгового пути. Поэтому ресурсы, выделенные на экспедицию были для того времени очень большими. «Хроника Эрика» пишет: «Думаю я, по Неве никогда раньше не плыли такие суда.» Поход возглавил сам марскалк Торгильс Кнутссон фактический правитель Швеции и с ним были свыше тысячи человек, а также итальянские фортификационные инженеры, о чем сообщает Новгородская летопись: «приведоша изъ своеи земли мастеры, из великого Рима от папы...» Место для строительства было выбрано очень удачно, о чем сказано в «Хронике Эрика»: «Между Невою и Черной рекой крепости быть с неприступной стеной, в месте, где рек тех сливались пути (лучше для крепости им не найти).»
По размерам Ландскрона превышала построенный ранее Выборг и представляла из себя в плане прямоугольник размером 15000 кв.м. Она была окружена двумя параллельными рвами глубиной свыше 2 м. Крепостная стена имела восемь башен на которых были установлены пороки и станковые арбалеты, о чем сообщает и Новгородская летопись: «утвердиша твердостию несказаньною, поставиша в немь порокы». В западной части крепости находилась башня-донжон срубленная из бревен и заглубленная на два метра ниже уровня Невы где находился колодец. Скорее всего она служила еще и как наблюдательный пункт. Это было мощное оборонительное сооружение и получило от шведов гордое название Ландскрона (Венец Земли).
Первая попытка.
Нельзя сказать, чтобы новгородцы спокойно смотрели на возведение крепости шведами. Автор «Хроники» отмечает: «Лишь о намереньях шведов узнали, русские войско большое собрали.» Скорее всего войско было не совсем большое, и состояло оно из новгородцев, а по предположению А.Желтухина только из ладожан. Большие силы собрать не смогли, ибо «князю великому тогда не будущю в НовЂгородЂ.» Однако попытка штурма была предпринята.
Чтобы не подпустить новгородцев к только что строящимся укреплениям, шведы решили сыграть на опережение. Был послан большой отряд во главе с рыцарем Харальдом по Неве к Ладожскому озеру, что бы неожиданным ударом уничтожить русский отряд, который по предположению шведского командования находился на одном из островов озера. Попав в сильную бурю, и не найдя противника, отряд оказался возле одного из островов, и пограбив местное население, вернулся в лагерь.
Тем временем основные силы новгородцев оказались возле Ландскроны. Сторожевой отряд шведов, не оказывая сопротивления, пустился в бега: «Знаем мы, если беда впереди, думает каждый, как жизнь спасти.» Шведская хроника подробно описывает штурм крепости, а также и вооружение, и снаряжение, и военные «хитрости» русского войска. Русские попытались сжечь шведские корабли используя большой «огненный» плот. «Правили плот они вниз по волне, чтоб лодки свеев погибли в огне.» Однако оказавшаяся в воде сосна помешала осуществлению новгородского плана. Корабли остались целы.
Первую линию шведской обороны составляли рядовые воины хельсинги, а тяжелая рыцарская конница была оставлена в тактическом резерве. Новгородцы сразу пошли на штурм: «Вплавь через ров устремились на вал. Тот, кто залез, других доставал.»
Какое-то время хельсинги сдерживали русскую атаку, но потихоньку стали отступать. И в это время шведское командование вводит в бой рыцарскую конницу: «Русских, однако, сдержать им невмочь, всадники скачут, чтоб пешим помочь.» Видимо, первые ряды новгородцев пропустили рыцарскую конницу и те оказались перед лицом второго эшелона осаждающих. «Нужно было спасаться. Стали обратно они пробиваться.» Сомкнуть ряды и уничтожить рыцарскую конницу не удалось: «Вышли из битвы почти без потерь, в крепость вернулись за крепкую дверь.»
Взять с ходу недостроенную крепость не получилось и встав в лесу лагерем, посовещавшись, новгородцы сняли осаду. Скорее всего сил для планомерной осады у русских на тот период времени не было.
Получив передышку, шведы достроили крепость и оставив гарнизон в триста человек вернулись домой.
Взятие
Появление мощного шведского форпоста на Неве не могло не вызвать обеспокоенности как новгородской верхушки, так и суздальских князей. Весной 1301 года был объявлен сбор войск. Как пишет Лаврентьевская летопись: «Андрѣи кн҃зь великъıи Ѡлеѯандровичь. иде из Новагорода из Великаго и с Новгородци на Нѣмци» Должен был прибыть еще, и Михаил Тверской: «… а Михаило Тфѣрьскъıи кнѧз̑. не дошедъ Новгорода слъıшавъ ѡже побѣжени Нѣмци. и воротисѧ назадь» Скорее всего тверского князя не стали дожидаться, так как времени было очень мало и летом открывается навигация, что позволило бы шведам поменять гарнизон и пополнить запасы продовольствия.
А тем временем «Венец Земли» переживал не самые лучшие времена. В крепости начался голод и цинга: «Мертвых дома стояли пустые.». Автор Хроники очень подробно останавливается на этом: « Было, когда за столами сидели, пили настои на травах и ели, зубы со стуком на стол выпадали.» Шведы очень надеялись на открытие навигации и на помощь с родины, поэтому русскому командованию во главе с Великим князем Андреем Александровичем надо было очень торопиться.
В мае русские полки вместе с присоединившимися к ним карелами, ижорой и водью подошли к Ландскроне. Вначале шведы обнаружили конный отряд русских у реки: «к устью отряд на заданье послали, сваями чтоб перекрыли его...» Перекрытие устья реки грозило полной изоляцией Ландскроны и отрезало ее от моря. Для предотвращения блокировки крепости был послан отряд из 20 всадников, который не обнаружив русских, стал возвращаться назад и попал в «три засады», где был ранен комендант гарнизона Стерн. Понеся потери, отряд все-таки вернулся в крепость. «В третьей, вблизи от спасительных стен, ранен начальник их был — рыцарь Стен.» Вероятно, данный маневр был задуман русским командованием заранее и имел двойную цель. Во-первых, отрезать шведов от моря путем перекрытия устья реки, и во-вторых, выманить противника из крепости и с помощью засады уничтожить, что частично было и достигнуто. А число засад три, это все-таки явный литературный прием.
У русских не было осадных орудий, иначе это нашло бы отражение в летописях. Скорее всего, как и в случае с Михаилом Тверским, когда его не стали дожидаться, данное обстоятельство было вызвано дефицитом времени, так как опасались прихода шведской помощи. Поэтому, главный акцент был сделан на интенсивность боевых действий, что при наличии превосходства в живой силе вполне себя оправдал. «Стали они штурмовать день и ночь, схваток мне всех перечислить не смочь.» Один атакующий отряд сменял другой. В какой-то момент, русским удалось поджечь крепость. Как отмечает Карамзин: «Россияне огнем и пращами в несколько дней истребили большую часть внешних укреплений...» Наступил неизбежный перелом, русские ворвались на стены, а потом и во внутрь крепости. Измученные непрерывными атаками гарнизон уже не мог оказывать должного сопротивления и сражение переросло в ряд отдельных стычек. «Те, кто у вала сражаться остались, с жизнью своею геройски расстались.» Часть воинов, во главе с комендантом Стерном укрылись в каком-то подвале. На первое предложение сдаться, последовал отказ. Однако видя бесполезность дальнейшего сопротивления комендант Стерн с оставшимися воинами сдались.
Следуя своей давней традиционной политике держать открытыми и неукрепленными побережье и устье Невы из-за опасения их легкого захвата и превращения в дальнейший наступательный плацдарм, новгородцы срыли укрепления и сожгли крепость: «град взят бысть, овыхъ избиша и исЂкоша, а иныхъ извязавше поведоша с города, а град запалиша и розгребоша.» Так закончилась история с Венцом Земли, и как справедливо замечает летописец: «и была премудрость их и крепость града ни во что же без Божией помощи по писаному, если Господь не сохранит град, напрасно бдение строгое.»
М. Фомичев.