Краткие заметки о традиционном культе пруссов и куршей, который малоизвестен (скорее – совсем неизвестен) любознательным калининградцам:

Конец I тысячелетия н.э. ознаменован последним серьёзным потрясением основ европейской цивилизации до- и раннегосударственного периода. В науке этот сложный процесс, казавшийся средневековым европейцам катастрофическим, именуется “движением викингов”. Данное социальное по своему значению явление европейской истории самым серьёзным образом отразилось на духовном мире народов Балтии. Их культ и религиозные воззрения ввиду целого ряда причин, среди которых – особое внимание европейских хронистов к Янтарному берегу, наиболее известны применительно к пруссам и, в меньшей степени – к куршам. Эти два племени, бывшие традиционными соперниками в освоении побережья Балтии, из западнобалтской этно-культурной группы самыми первыми столкнулись с викингами. Данное столкновение получило серьёзное отражение в культовых аспектах мышления обитателей Янтарного берега.
Сведения о культе пруссов и куршей дошли до нас в хрониках XI-XVI вв. и в материалах археологических раскопок, производившихся на местных святилищах. Одно из них расположено в районе современного литовского города Паланга на городище Бирутес Калнс и оставлено раннесредневековыми куршами.
По средневековым спискам прусских легенд известным языковедам В.Н. Топорову и Вяч. Вс. Иванову удалось восстановить иерархию богов пантеона западных балтов. Их высший слой составляли Окопирмс (царь богов), бог грома и молний Перкуно (у восточных славян – Перун), бог молодости Потримпо (отсюда – отель «Альтримо» на Куршской косе), властитель моря Аутримпо и повелитель подземного мира Патолло. Три основных бога пантеона - Перкуно, Потримпо и Патолло - были изображены на "знамени Видевута" (рис. 0), описанном в хронике Симона Грунау (1529 г.) и являвшемся, видимо, сакральной завесой вокруг вечнозелёного священного дуба в центре общебалтского святилища Ромове.
Посредниками между миром богов и человеческим обществом считались легендарные вожди пруссов Брутен и Видевут, обладавшие в местном культе охранительными функциями. Эти вожди в предорденское время изображались в виде каменных изваяний (рис. 1) на священных границам прусского ареала (рис. 2). Считалось, что бок о бок с людьми жили гномы - маркополи и барздуки. Среди жрецов известны высший слой священнослужителей (Криве-Кривайтис и Эварт-Криве), ряды посвященных (вайделоты, производившие основные ритуальные действия и выбиравшие из своей среды Криве) и служителей низшего ранга (рис. 3). Последние избирались из членов сельских общин, именовались Вурсхайтами и производили жертвенные возлияния, испрашивая благоволение богов для своих ближайших сородичей и соседей. На территории каждого раннесредневекового грунтового могильника можно с уверенностью предполагать наличие открытой культовой площадки. Она была связана с заупокойным ритуалом, включавшим определение времени захоронения, соответствующие жертвоприношения. К разряду святилищ можно отнести места разовых культовых акций (принесение в жертву пленников, моления на случай внезапной опасности), а также считавшиеся свя- щенными леса и водные источники.
Духовной власти Криве, обладавшего, в числе прочего, способностью проследить каждый шаг умершего в мире ином, подчинялись в XIII в., по словам Петра фон Дусбург "...литвины и прочие народы земли Ливонской". Этому в немалой мере способствовали победы прусского оружия, распространившие власть Криве далеко за пределы Самбии и Натангии. Курши, некогда вышедшие с территории западной Латвии также находились под культовой властью Криве.
Однако стройная и вполне законченная система балтского язычества испытала сильное влияние в эпоху викингов (IX-XI вв.). Часть североевропейского общества, не нашедшая своего места в ограниченной возможностями пропитания Скангдинавии, инициировала начало движения викингов. На раннем этапе движения викингов формируется развитая воинская организация (дисл. - drótts). По мнению Хенрика Ловмяньского, ”настоящая развитая дружина была отрядом, остающимся под крышей и на содержании вождя”. В этот исторический период скандинавы (в первую очередь - викинги) именуются жителями континентальной Европы этнонимом “норманны”.
В X-XI вв. вольные воины, бороздившие Балтийское море, именовались væringr (от дисл. vær - “клятва”), т.е. - “воин, связанный со своим вождём клятвой верности”. Отсюда происходят обозначавшие пришельцев с севера Европы термины “ варяг” (Древняя Русь) и “фаранг” (Византия).
Нехристианские культы, реально признававшие равенство всех без исключения людей перед богами, не могли обосновать и освящать имущественное и социальное неравенство - основу государства. В Балтии только Литва создала в начале XIII в. языческое государство. Несмотря на этот исключительный исторический факт, следует с сожалением отметить, что светлые идеалы североевропейского язычества ни в Скандинавии, ни в Балтии так и не смогли стать государственной религией. Объяснение этому лежит в самой сущности верований последних язычников Европы. Центр иерархии скандинавских богов, прекрасно представленный для отечественного читателя в работах известного русского лингвиста Е.М. Мелетинского, выглядит таким образом.
Царь богов-асов, именовавшийся древними германцами именем Водан, у скандинавов эпохи викингов зовётся «Один». Это божество, облечённое магической силой, считалось покровителем воинов и их вождей - конунгов. Германцы считали, что свою волшебную силу Один получил, принеся себя самого в жертву (интересно - кому, не себе ли?), повесившись на мировом древе - ясене Иггдрасиль. Провисев там девять дней, бог приобрёл все свои эксклюзивные качества, среди которых немалое место занимало обретение рун (знаков, обычно вырезавшихся на дереве и обладавших магическими свойствами). Они были получены после того, как Один, сойдя с древа, выпил «мёд поэзии». Этот бог считался властителем Вальхаллы - местопребывания воинов, погибших в бою героической смертью. Каждое утро, пробуждаемые волшебным криком «Петушка Золотого Гребешка» (Гулликамби) павшие в земных боях воины, именовавшиеся «эйнхерии» восставали в Валльхалле для кровавого боя между собой и валились замертво к концу дня. На следующее утро всё повторялось снова, и так - из века в век. Для каждого викинга высочайшей честью считалась героическая гибель в земной битве и описанные выше вариант загробной жизни. Благодаря этому верованию варяги, не зная пощады к врагу, не уклонялись в битве от вражеских ударов, зачастую пренебрегая даже самым примитивным оборонительным вооружением. Один ими почитался в виде одноглазого странника в широкополой шляпе и с длинным волшебным копьём в руках. Спутниками царя богов считались волки, а также его непременные вестники - вороны Хугин и Мунин, а передвигался Один верхом на восьминогом коне Слейпнире. Вороны приносили Одину вести из мира Людей Мидгарда и сообщали жителям страны богов Асгарда повеления царя небожителей.
Своеобразный союз между последними викингами и балтами Янтарного берега, доказанный археологическим материалом XI в., отразился в декоративном искусстве аборигенов Балтии. Если пантеон балтов не претерпел под северо-германским влиянием каких-либо изменений (стоит упомянуть лишь об аналогии между богами Тьяльви и Вельняйс), то некие сакральные атрибуты северян балтами всё же были позаимствованы. Этот факт отражён прежде всего в декоре прусского оружия (рис. 4) и сохранился в виде рудиментов автохтонного декоративного искусства в орнаменте домов на побережье Северной Самбии https://www.facebook.com/groups/archaeru/ ?