В дореволюционной России имел силу только церковный брак, о котором имелась пометка в метрической книге прихода, все остальное считалось сожительством, не имело юридической силы и считалось греховным. В брак можно было вступать с 16 лет девушкам и с 18 лет юношам, был определен предельный возраст для брака – 80 лет. Обязательным условием было согласие на брак не только самих будущих супругов, но и их родителей. Если обнаруживалось, что родители принуждали детей к заключению брака, то могли получить до полутора лет тюрьмы, брак же признавался фиктивным. Однако фактических обращений с жалобой на насильственное супружество были единицы. Ведь все это происходило за закрытыми дверями, а способы давления избирались весьма изощренные, поэтому нельзя говорить о том, что браки в царской России заключались исключительно по любви и взаимному согласию брачующихся. Как знакомились жених и невеста Не отметая того факта, что девушкам на выданье и женихам ничто не мешало познакомиться в обычной жизни и понравиться друг-другу, как это было всегда, стоит заметить, что существовало еще множество способов обзавестись парой. К браку тогда подходили более рационально, никакого поиска половинки и любви на всю жизнь. Если парень с девушкой относятся к одному сословию, родители одобряют брак, а молодые друг другу мало-мальски приглянулись – значит, свадьбе быть!

Свахи в ту пору были людьми востребованной профессии, ведь только у них была база данных всех невест и женихов в округе определенного уровня финансового достатка. Но к началу XX века свах с их рынка стала вытеснять «Брачная газета». В ней публиковались объявления потенциальных женихов и невест, так найти себе пару было гораздо дешевле, чем через сваху, к тому же появлялся шанс у бесперспективных (с точки зрения свахи) кандидатов. Но в то же время был и велик риск нарваться на бесприданницу, разорившихся дворян и других личностей, не востребованных на брачном рынке. Среди дворян были в почете «Ярмарки невест» - светские сезоны, которые завершались свадьбами, подразумевали одно – смотрины. Здесь также активно работали свахи, которые не пропускали массовые гуляния и могли разузнать про понравившегося кандидата всю информацию. В Петербурге в Летнем саду в Духов день женихи выстраивались вдоль двух сторон аллеи, а невесты вместе с семьями якобы гуляли мимо, свахи тут же рассказывали про девушек и их семьях потенциальным женихам. Молодежь из рабочей и крестьянской среды знакомилась самостоятельно во время гулянок или в церкви. Основополагающую роль при сватовстве играло приданое девушки, учитывая, что всем сословиям без исключения вторую половинку активнее всех искали родители, в этом нет ничего удивительного. Приданое – это не про любовь

Несмотря на то, что приданое существует и сейчас, в ту пору отношение к нему было весьма скрупулёзным и прагматичным. Невеста могла быть хороша, но вот если подкачало приданое, то ждать ей жениха пришлось бы долго. Муж или его семья должны были полностью содержать будущую жену, даже если в последующем они бы разошлись. Некоторые семьи, отдающие невест, требовали в качестве подтверждения состоятельности жениха некую сумму, у мусульман это называют калымом. Но это не было распространено повсеместно, достаточно было и того, что жена поступала на полное обеспечение мужа. Поэтому, к стороне супруга вопросов было меньше, а вот с приданым, с которым невеста входила в дом будущего мужа, разбирались более детально. Приданое полностью зависело от финансовых возможностей семьи невесты, если семья была богатой, то с собой девушка могла привнести в семью мужа и семейные наделы, и скот, и драгоценности, и столовое серебро, и векселя, и наряды, и белье, и целые деревни. Если семья была богатой, то отец мог отписать дочери приданое уже при рождении. Если же семья не имела возможности выделить богатое приданое, то чаще всего в него входили «женские» инструменты для работы, например, прялка. Считалось нормой, чтобы к приданому полагалась опись (хорошо, что не акт приема-передачи). Впрочем, договорные отношения никого не смущали, ведь брачная сделка осуществлялась на основании описи приданого и перехода права собственности. Приданое навсегда оставалось имуществом женщины и ее супруг, и его родители не могли распоряжаться им без ее согласия. Если приданое приносило доход, то он делился равномерно между супругами, причем доходы жены или ее приданое, в случае банкротства мужа, не могли быть списаны в счет долгов. Пора и за свадебку! После того как были улажены все финансовые вопросы, приступали непосредственно к свадьбе. С этого времени жених уже мог навещать дом невесты по поводу и без, правда, приходить с пустыми руками были не принято, обычно он приносил цветы, сладости.

Приглашения гостям рассылались от имени родителей за 7-10 дней до торжества. Жених готовил специальную шкатулку со свечами, кольцами и гребнем. Кроме того, жених приезжал в церковь раньше и оттуда оповещал невесту о том, что прибыл букетом белых цветов – их передавал через дружка. Пока подарки не прибыли, невеста собираться не начинала, это означало, что жених передумал жениться. В русской культуре много картин со схожим сюжетом, когда невеста у окна дожидается не жениха, а шафера. Если же речь идет о крестьянах, то они должны были получить разрешение не только родителей, но и помещика, и священника. Кстати, именно на последнего возлагалась ответственность по сбору данных на жениха: не состоит ли он в браке, не обещал ли жениться на ком-либо другом, не является ли он родственником невесте. Первая брачная ночь Несмотря на то, что некоторые феодалы оставляли за собой право первой брачной ночи, церковь это не приветствовала и нельзя сказать, что это было нормой. Церковь возвышала брак, заключенный по ее канонам и наделяла его таинством, а брачное ложе священством. Дата проведения свадьбы тщательно выбиралась, поскольку церковь запрещала брачные отношения в определенные дни, например во время поста или религиозных праздников, поэтому любая дата не подходила. Из числа свах выбирались женщины-постельщицы, которые должны были приготовить ложе для новобрачных. Постель была из приданого невесты, а территория – жениха. Территория – это потому что в доме воссоединение молодых не происходило, ну неужели прерывать празднование ради первой брачной ночи и покидать хозяйский дом? Поэтому молодым стелили абы где. Чаще это было прохладное место – амбар, чулан, баня, подклет избы. Именно поэтому первую брачную ночь часто называли «подклетом», исходя из места и обстоятельств, в которых зарождались супружеские отношения. Да, свахи всячески пытались обуютить выбранное место, но чаще всего это было совсем не предназначенное для этого место. Постель новобрачных считалась местом не только таинства, но и силы, именно поэтому сюда подкладывали вещи, которые должны были привлечь удачу и богатство в новую семью. В качестве оберега клали муку, много матрасов и перин и даже ржаные снопы. Под кровать (хотя это чаще был настил) ставили сковородку, кочергу, – от сглаза и нечистой силы, поленья по поверью символизировали плодовитость, поэтому их точно не жалели. Молодых провожали на брачное ложе прямо с праздника, когда гости еще не разошлись. Шафер должен был выкупить постель у свах, молодожен сопровождала целая толпа подвыпивших родственников и друзей. Все это сопровождалось не только песнями и прибаутками, но и советами и сальными шутками. На дверь, за которой были молодые, вешали замок и приставляли охранника, он должен был не просто оберегать от нечисти, но еще и отгонять тех, кто решил подсмотреть, да, такие тоже находились. Да чаще всего и сам охранник носил вести за праздничный стол – то, что ему удалось подслушать или подсмотреть самому. Что уж при этом чувствовали молодые, особенно невестка, непорочность и чистота которой были главным условием брака, остается только догадываться. Оставшись наедине, молодые могли перекусить оставленной им едой, затем невеста должна была снять обувь жениха и спросить разрешения лечь рядом с ним. О том, состоялось ли главное действо всего «спектакля» под дверь прибегал узнавать шафер, получив положительный ответ, громогласно нес ее за стол к толпе разгоряченных родственников. Молодых могли вывести за стол, а могли сами войти к ним в клеть и праздновать там же. Несмотря на то, что современные традиции гораздо мягче к молодым, обряды царской России также нельзя назвать дикими и ужасающими. Брак считался священным союзом и к нему относились соответствующе, трепетно оберегая отношения между супругами, периодически наставляя обоих супругов на путь истинный.

Курильский вопрос: от первых экспедиций до Русско-Японской войны Вот уже 75 лет Япония и Россия не могут договориться о принадлежности Курильских островов. Однако эта проблема имеет более глубокие корни. Проблема принадлежности Курильского архипелага уже долгое время является камнем преткновения в российско-японских отношениях. В 1875 году Россия, в обмен на Сахалин, отказалась от всей гряды, что было подтверждено результатами Русско-Японской войны 1904−1905 гг. Спустя сорок лет, в 1945 году, СССР вернул острова, однако Япония по сей день считает Курилы своими северными территориями, а стороны до сих пор не могут подписать мирный договор и урегулировать вопрос о границах. Тем не менее, вопрос о Курилах имеет более давнюю историю и восходит ещё к первым контактам между русскими и японцами: в эпоху, когда островное государство ещё не было открыто для европейцев, а русские продолжали после освоения Сибири свою экспансию на Восток. Ост-Индская Компания, японцы и русские: открытие Курил Первыми островную гряду, отделяющую Камчатский полуостров от Японских островов обнаружили непосредственно японцы в первой половине XVII века. Несмотря на то, что на сами Курилы они высадились впервые именно в это время, с местным населением, айнами, самураи воевали на всём протяжении своей средневековой истории, фактически завоевав у них свою будущую страну. К середине XVII столетия японцы уже имели подробные карты Сахалина и Курил, однако после них первыми на островах появились… голландцы! Айны, проживавшие в Северной Японии, во второй половине XIX века. Именно в это время голландская колониальная империя переживает свой расцвет. Администрация Ост-Индской компании отправляет экспедиции во многие тёмные уголки земного шара в поисках новых «золотых жил», и в 1643 году несколько кораблей под общим командованием Маартена Герритсена Фриса достигли северной оконечности острова Хоккайдо. Тогда же они обнаружили Южные Курилы и познакомились с местным населением. Очевидец так описал встречу голландцев с айнами: «…У них было с собой несколько прекрасных шкур. Насколько мы могли понимать, это были шкуры морской выдры, туземцы хотели их обменять, но просили за них много. Несколько шкур тюленей и медвежью шкуру они обменяли на табак. Пили у нас хмельной напиток из риса — саке и были очень дружелюбны и веселы…». Поход к северному побережью Японии оказался успешным, но продолжения не имел — Ост-Индская компания была озабочена прежде всего удержанием территорий и торговых путей, чем их приобретением. Русские узнали о существовании Курильских островов в середине XVII века в результате обмена информацией с коренным населением Дальнего Востока. Примерно в то же время в Москве узнают и о Японии — информацию о «Стране восходящего солнца» можно было почерпнуть в «Космографии» 1670 года. Тем не менее, русские первопроходцы смогли своими глазами увидеть острова лишь в самом конце столетия: в 1697 году Владимир Атласов с южной оконечности Камчатки обнаружил Курильскую гряду. Русские первопроходцы на Камчатке В XVIII веке русские прилагают значительные усилия для присоединения островов к империи, однако первая высадка на Курилы не была спланирована правительством. Казаки, поднявшие бунт против камчатских приказчиков и лишившие жизни Атласова, решили попытать счастья в походе дабы заслужить помилование. В августе 1711 года они высадились на острове Шумшу, однако вооружённым пришельцам айны были не рады. В течение нескольких лет, преодолевая сопротивление аборигенов, казаки продвигаются на юг, к лету 1713 года добившись сбора ясака у айнов островов Шумшу и Парамушира. На этом экспансия временно приостанавливается, и Россия приступает к научному исследованию побережья Камчатки, Сахалина и Курил: экспедиции сначала И Евреинова и Ф. Лужина, а затем и В. Беринга уточнили географические координаты островов и зафиксировали важные этнографические данные. В частности, о жителях Кунащира учёные зафиксировали следующее: «Жители сего острова ходят в долгом шелковом и китайчетом платье, имеют великие бороды, не наблюдают никакой чистоты и питаются рыбою и китовым жиром … Государя над собою никакого не знают, хотя живут и близко от Японии. Японцы приежжают к ним ежегодно, но на мелких судах и привозят железные всякие вещи, медные котлы, деревянные лаковые подносы и чашки, листовой табак и шелковые и бумажные парчицы, а меняют их на китовый жир и на лисицы, которые там ловятся, токмо оные в рассуждении камчатских малы и худы».

Русские колонизаторы — столкновения с аборигенами Курил Несмотря на то, что и Япония, и Россия активно торговали с населением Курил (а последняя даже получила контроль над северными островами гряды), контакты между этими двумя странами были весьма ограниченными. Русские торговцы и путешественники временами торговали с купцами из «Страны восходящего солнца», встречавшимися на островах, но об отношениях на государственном уровне пока не могло быть и речи. Всё из-за политики изоляции, проводимой японскими сёгунами вплоть до второй половины XIX века. Русские же с середины XVIII столетия продолжали распространять своё влияние на Курилах. Теперь экспедиции отправились на Юг, чтобы вынудить тамошних айнов выплачивать ясак. В результате сложилась странная ситуация: из-за высокой мобильности населения гряды и бегства многих аборигенов из Шумшу и Парамушира некоторые жители Курил были вынуждены выплачивать дань в русскую казну несколько раз. Положение усугублялось поведением русских колонизаторов: отряды под командованием И. Чёрного, а позже и промышленники во главе с боцманматом А. Сапожниковым занимались откровенным разбоем и грабежом, а сбор ясака часто сопровождался взятием русскими заложников из местного населения. Как в случае с Чукоткой, аборигены Курильской гряды не всегда терпели наглое поведение русских — тем более, что отступать с южных островов было уже некуда. Например, на острове Уруп аборигены, возмушённые присутствием А. Сапожникова и промышленников, пришедших вместе с ним, развязали против колонизаторов настоящую партизанскую войну: с весны 1771 по осень 1772 года айны убили около 20 человек, после чего русские были вынуждены покинуть Южные Курилы. Айны на охоте. Японская гравюра. Во второй половине XVIII века отношения русской администрации с айнами стала похожей на положение в Чукотке: население Курил после бесчинств, творимых колонизаторами, не доверяло русским и не желало иметь с ними дел. Исследователи отмечают, что деятельность Чёрного и Сапожникова помешали России установить контроль над южными островами, что имело необратимые последствия в будущем. Тем не менее, русские попытались изменить свой подход в отношениях с курильскими аборигенами: более мягко действовала экспедиция Матвея Бема и Ивана Антипина в 1775 году. Им удалось наладить отношения даже с населением северной части острова Хоккайдо, бывшей де-юре частью Японии. Уже к 1779 году Петербург считал все Курильские острова частью Российской империи, а местное население, по аналогии с чукчами, освобождалось от выплат ясака — так имперская администрация пыталась удержать за собой присоединённые земли. Ход японцев: экспансия на Север К концу XVIII века начинают своё движение на север и японцы, до сих пор ещё не установившие полный контроль над островом Хоккайдо. В отличие от русских, они более основательно подходили к расширению своего влияния: сыны «Страны восходящего солнца» назначали на присоединённые земли наместников и строили укреплённые форты. Более того, пока внимание Екатерины II и её потомков было приковано к западным рубежам страны, японцы начали проникать и на Курилы. Кроме чиновников на северных территориях появлялись и купцы, буквально вытягивавшие все соки из аборигенов, что зачастую приводило к восстаниям, самое известное из которых произошло в 1789 году на острове Кунашир. Айны. Японская гравюра XVIII века. Отсутствие русских форпостов и армейских подразделений на островах облегчало японцам распространение своего влияния на Курилах. «Миролюбие» России на этом направление объяснялось, помимо прочего, и тем, что европейские державы (в частности, Нидерланды) активно распространяли слухи о том, что в скором времени Россия начнёт агрессивную экспансию на островах, не исключался даже и захват Японии. Очевидно, что это не соответствовало действительности, тем не менее, недостаточное присутствие русских на Курилах облегчило сёгунату расширение своего влияние на север. Уже к концу века под непосредственное управление сёгунов Тогукава перешли все Южные Курилы, в частности, Кунашир и Итуруп. Все свидетельства присутствия русских на этих территориях были уничтожены. Сложились все предпосылки для возникновения напряжённых отношений между Россией и Японией. Симодский трактат и Петербургский договор Ситуация усугублялась также закрытостью Японии от европейских держав и нежелание вести с ними торговые дела. В очередной раз такое решение сёгуната было подтверждено в результате миссии Российско-американской компании Николая Рязанова в 1805 году. Так или иначе, но Рязанов решил добиться своего грубой силой: без санкции правительства он отправил корабли «Юнона» и «Авось» в рейд против Сахалина и Курильских островов. Весной и летом 1808 года русские моряки разгромили форпосты и поселения японцев на Итурупе и Хоккайдо, чем чуть не вызвали крупномасштабную войну, но конфликт удалось «законсервировать» — командиры «Юноны» и «Авося» Н. Хвостов и Г. Давыдов были арестованы, а японское правительство, несмотря на звучавшие со стороны общественности призывы к ответным мерам, не решилось на открытое противостояние. Однако военное присутствие восточного государства в регионе значительно увеличилось. Японская гравюра, изображающая корабль Николая Рязанова «Надежду». К середине столетия ситуация на Курилах стабилизировалась — граница между Японией и Россией проходила по проливу Фриза, империя Романовых, таким образом, контролировала острова от Шумшу до Ирупа. Именно это положение в 1855 году и было официально зафиксировано в Симодском трактате — первом дипломатическом договоре между государствами. Помимо урегулирования территориального вопроса, страны договорились о начале торговых отношений. Симодский трактат стал одним из первых актов, фактически выводивших Японию из состояния изоляции. Курильская проблема после подписания трактата отошла на второй план, но в XIX веке статус островов вскоре изменился. Это произошло в 1875 году в связи с подписанием Санкт-Петербургского договора между Японией и Россией, призванного урегулировать положение, сложившееся на Сахалине. Для Петербурга подтверждение своего контроля над этим островом, с 1855 года находившегося в «совместном владении» стран было задачей первостепенной важности. В результате долгих переговоров Россия согласилась в обмен на удовлетворение своих притязаний отдать Японии всю Курильскую гряду. Экземпляр Петербургского договора в архиве МИД Японии. Этот шаг имел тяжёлые для России последствия — выход в Тихий океан из Охотского моря фактически закрывался, что стало одной из причин аренды гавани в Порт-Артуре. Да и Курильская проблема никуда не делась: России, а затем и Советскому Союзу пришлось решать её уже в новом столетии. =============================================================== Хотите получать свежие новости из нашей группы на свою страницу - присоединяйтесь к нам сейчас https://ok.ru/group54145780482076 Если хотите сохранить какой-то понравившийся совет или рецепт у себя на стене - ставьте "КЛАСС" и "ПОДЕЛИТЬСЯ". Так же не забываем комментировать !.