В семидесятых годах и я распрощалась со своей косой, чтобы сделать такую стрижку. Когда я встретилась с певицей в Париже, то была сражена ее радушием и теплотой. Мирей страстно любит Россию, и мне, не скрою, это было приятно.

Записала Татьяна Пинская, Париж

Вы помните свое первое выступление на публике?

– Мама рассказала, что когда мне исполнилось четыре года, то пела в церковном хоре во время вечерней мессы. В школе я плохо училась, была дислексиком, да еще левшой, стеснялась неимоверно, но учительница не позволяла меня обижать. А вот учителю музыки не нравилось, что я пою «взрослые» песни. Он говорил: «Это не для тебя». Но я упрямо продолжала свои вокализы и однажды выиграла конкурс в Авиньоне и меня пригласили выступить на знаменитой телепередаче «Теле-диманш» в Париже. И вот 21 ноября 1965 года я стояла на вокзале, скромная провинциалка с огромным чемоданом, в котором было очень мало вещей. Родители напутствовали: «Ни в коем случае не знакомься с мужчинами». Несколько часов в вагоне я боялась глаза поднять на кого-либо. Парижем я была восхищена и напугана. Еле нашла место, где должна была состояться запись. Я увидела кинокамеры, направленные на меня, и подумала «Боже мой, все меня увидят! И папа с мамой и соседи…» Мой отец как раз купил телевизор в рассрочку, и мы, дети, с ума сходили от радости. Приглашали в гости всех вокруг. Правда, смотреть передачи нам разрешалось лишь по воскресным дням. Я выиграла этот конкурс, а затем было выступление в концертном зале «Олимпия», где пела с Саша Дистелем. Он меня представил публике, а я очень стеснялась говорить из-за южного акцента, поэтому я пела, сколько было сил. А дальше моя карьера начала развиваться очень стремительно. Когда я начала выступать, то моей младшей сестре исполнился один год. А сейчас у нее уже внуки.

Вашей семье можно позавидовать, мало у кого есть такое количество братьев и сестер!

– Кроме меня, еще шесть сестер и семь братьев. Чередовались девочка-мальчик. Мне еще повезло, потому, что маленькой родители брали меня в Оперный театр. А затем, когда нас стало много, то оперу слушали по радио. Отец был главой семьи. Его слово было законом. В девять часов вечера все должны были лежать в кроватях и спать. Так нас воспитывали. И для меня это было нормой. Конечно, мне что-то не нравилось, но это не обсуждалось. Папа трудился день и ночь, он был каменотесом, и однажды мы въехали в свой собственный дом. Когда впервые я приняла ванну, то радости не было предела! Это было такое блаженство! В доме была чистота, как в больнице. У каждого из нас были свои обязанности: кто-то ходил в магазин, кто-то подметал в доме, помогал на кухне. Я мыла посуду и работала с четырнадцати лет с сестрой Матит на фабрике. Рано утром мы садились на велосипеды и ехали на фабрику по изготовлению конвертов. Хозяин был страшный скупердяй и всегда норовил вычесть из зарплаты за провинности вроде опоздания. А попробуй не опоздай, если смена начиналась в пять часов утра. Заканчивали смену и битый час ходили, выискивали свои велосипеды среди сотен чужих. Затем я работала воспитателем в детском лагере, как никак у меня был хороший опыт с младшими братьями и сестрами.

От одной мысли, чем прокормить столько детей, голова кругом пойдет, а что вы обычно готовили?

– Самые простые блюда. Ведь нас было очень много – четырнадцать человек детей и двое взрослых, как понимаете, было не до разносолов. Картошка, чечевица, черствый хлеб и чесночная похлебка. Братья даже пели песню:
«Картошка надоела нам немножко
Вот чечевица – та всегда пригодится».

Но даже картошку мама всегда старалась приготовить каждый раз по-разному. А папа ставил на стол сковородку и говорил: «Ешьте, я уже сыт». Хотя это было неправдой.

Однажды я увидела, как соседи выкинули груду чуть подгнившей цветной капусты. Я попросила разрешение взять ее, и вместе с сестрами мы перетаскали мешки домой, где устроили настоящее пиршество.

Мирей Матье с мамой

Единственный раз в году под Новый год мы готовили совместно стол и «разговлялись». На столе обязательно должны были быть тринадцать продуктов: орехи, изюм, фрукты и тд. Считалось хорошей приметой, что если съесть все приготовленное, то весь год будет счастливым. Мама готовила паштет, капусту с фаршем, рыбу под майонезом для тех, кто не любил под чесночным соусом, и конечно индейку. Папа переодевался Дедом Морозом и приносил подарки. На сладкое была нуга и пирог, типичный для наших мест, из слоеного теста с миндалем. В первое воскресенье нового года дети выбирали короля Солнца и его королеву. В пирог с миндалем запекались фигурки, нарезались куски, которые раздавались всем за столом. У кого фигурка оказывалась в пироге, тот и король! Столько веселья было! Теперь я приезжаю с подарками, и мы с многочисленными племянниками вместе поем у елки церковные гимны. За столы, а у нас их целых три, мы садимся большой компанией – собирается больше 40 человек. Ну и конечно стол у нас сейчас очень богатый. И я раздаю подарки.

Вы самая старшая в семье, но меньше всех ростом.

– Да, у меня рост 153 см. В манекенщицы меня бы не взяли. Чего я только не делала: играла в волейбол, до изнеможения висела на турнике, но не подросла ни на сантиметр. Помогают лишь высокие каблуки.

У вас очень маленькая ножка. Какой размер обуви вы носите?

– 33-й. Туфли я заказываю у Рене Манчини. Он делал обувь для дома Шанель.

У вас никогда не было желания изменить что-то в вашей внешности?

– Кто же доволен своей внешностью? Я у себя нахожу массу недостатков. Но каждый раз, бывая в Лурде (маленький городок на юге Франции, где находятся святые места) я получаю урок смирения. Когда видишь вокруг больных людей или инвалидов, то понимаешь, что тебе грех жаловаться.

Вы посещаете церковную службу?

– Да, но не каждое воскресенье. Когда я в Париже, то хожу в церковь по субботам. А когда уезжаю на гастроли, то специально оставляю деньги человеку, который от моего имени ставит свечи Святой Рите. Я очень почитаю эту святую. Хожу в Авиньоне на кладбище. Папа сделал сооружение, как общежитие, для каждого из членов семьи. Он ведь был каменотесом. Там уже покоятся бабушка с дедушкой, папа и моя дорогая, незабвенная мама Марсель, покинувшая нас несколько лет назад.

Вы встречались даже с папой Римским?

– Несколько раз. Один раз он принял меня с мамой и сестрой и подарил нам четки. Поцеловал мою маму два раза. Папа Римский – необыкновенный человек и в то же время очень простой. Я восхищаюсь им. Он многое сделал для всего мира. Выглядел уставшим, но его окружает необыкновенная аура, его появление вызывает общее ликование.

Что для вас значит имя Эдит Пиаф?

– Когда я услышала ее впервые, меня потряс голос певицы, такой сильный и проникновенный, переворачивающий душу. Тогда мне показалось, что если бы она позвала меня, я помчалась бы за ней, чтобы служить ее таланту. Ее голос уносил слушателей, словно сильный поток воды. Я стала петь только из-за Пиаф. Сначала для себя потихоньку, напевая песни, исполнявшиеся по радио и не совсем понимая текст потому, что была слишком мала. Бабушка покупала мне пластинки потому, что видела, как мне нравятся песни. Мы заводили патефон и слушали много-много раз. Именно бабушка зажгла что называется искру моего интереса к пению. Я помню, как впервые увидела Эдит Пиаф по телевизору. Маленькая женщина, очень худенькая, словно девочка, которая пела трагические песни о любви своим сильным голосом. Но я никогда не могла себя представить на месте Пиаф, хотя моей любимой сказкой была сказка о Золушке.

День смерти Пиаф в ноябре 1963 года… Этот день я запомнила на всю жизнь, потому что смотрела телевизор и видела целые толпы людей, провожавших Эдит Пиаф в последний путь. Люди плакали и.. пели ее песни. Дома мы читали газету вслух и всматривались в фотографии, сделанные во время похорон. По радио много говорили о великой певице.

Многие считают, что вы пришли ей на смену...

– Пиаф незаменима. Пиаф уникальна. Поэтому я понимала, что ее повторить нельзя, и я не посмею петь ее песни, и стала готовить свой собственный репертуар. Мне посчастливилось выступать на сцене «Олимпия», которой руководил великий Брюно Кокатрис. Он рассказывал о том, что однажды оказался на грани краха и спасла его Эдит Пиаф, дав концерт и тем самым помогла избежать разорения. Когда я все-таки решила сделать пластинку, посвященную памяти Пиаф, то была в растерянности, ведь у нее такая яркая палитра песен и все такие красивые. Трудно было выбрать. В результате на диске появились те, что до сих пор поются французами: «Под небом Парижа», «Падам, падам», «Аккордионист», «Милорд» и, конечно, мою самая любимая - «Ни о чем не жалею». И должна сказать, что появилось много молодых людей, поклонников Пиаф. Все люди в мире знают это имя, но вдвойне приятно, что молодежь чувствует песни, их трогают слова любви. Однажды на концерте я запела песню «Жизнь в розовом свете», все в зале встали, и я с трудом смогла сдержать слезы и закончить песню, так волновалась.

Тяжело ли быть известной? Вам приходилось чем-то жертвовать ради карьеры?

– Самое главное для меня – не принести разочарований людям. Привилегия быть любимицей публики дается большим трудом. Меня часто принимают словно королеву. Люди пишут мне письма о своей жизни, делятся своими проблемами, как будто я их близкий человек. Это не может не радовать. Вы знаете, у меня есть одна моя поклонница, которая с давних лет всегда присутствует на моих концертах. Когда у нее родились дети – дочь и сын, она назвала их Мирей и Матье. И теперь приезжает с ними на все мои концерты. Конечно, такая преданная любовь меня восхищает.

У вас много песен о любви. Какую роль она играет в вашей жизни?

– Важна любовь с большой буквы. Без любви жизнь невозможна. Нужно чувствовать себя любимой. Все артисты нуждаются в любви – публики, друзей и близких. Но настоящие, верные друзья – это большая редкость.

Каким вам представляется идеальный мужчина?

– Главная черта в мужчине – наличие чувства юмора. Человек с юмором излучает тепло, и это привлекает меня больше, чем ослепительная, но холодная внешность.

Отказывали ли вы мужчинам, предлагающим вам руку и сердце?

– Да, и неоднократно.

Была ли в вашей жизни безответная любовь?

– Была сложная любовь.

Вы решили не заводить семью, не жалеете об этом?

– Нет. Чтобы любить кого-то, необязательно выходить замуж. Главное – любить и быть любимой. Представление о любви меняется с годами. Человек становится мудрее. Думаю, что с возрастом любовь становится более глубокой. Это ведь огромный дар – любить.

Когда у вас становится тоскливо на душе, как вы это преодолеваете?

– Все зависит от настроения. Люблю слушать классику - Вивальди, Бетховена, люблю Жака Бреля и пою некоторые его песни, Pink Floyd, «Queen». Слушаю французское варьете, Франсиса Кабреля.

Вы волнуетесь, когда выходите на сцену?

– Когда я записываю диск или выхожу на сцену, то волнуюсь, как и в первый раз. В театр я приезжаю за четыре часа до спектакля. Мне необходимо привыкнуть к залу, даже если я его хорошо знаю. Самый прекрасный момент – когда выходишь на сцену и слышишь аплодисменты публики. Перед выходом я всегда осеняю себя крестом.

Вы скрытный человек, ревностно охраняете свой внутренний мир. Когда вы поете, открываете ли вы свою душу? Ваши слезы на сцене искренни или это актерская игра?

– Если я плачу на сцене, то это искренние слезы, а не игра. На сцене я могу выразить свои эмоции, открыть свою душу.

Сами пробовали писать песни?

– К сожалению, у меня нет такого таланта. Мое призвание – петь. Пение – мой кислород, моя жизнь и самое эффективное лекарство....

Проходят годы, а вы практически не меняетесь. Есть ли особые секреты красоты? Вам никогда не хотелось изменить прическу?

– Всего лишь однажды мне убрали челку и сделали модный макияж. Было неплохо, но это была не я. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала себя. У нас у всех в роду очень белая кожа и мы стараемся ее защищать от солнца. Считаю, что многое зависит от генетики. Моей маме было за 90 лет, а выглядела она прекрасно, и у нее был легкий характер, любила посмеяться. Конечно, важно и питание, я избегаю есть всякие жирные продукты, стараюсь есть полезную пищу- рыбу, курицу, много овощей, фрукты, йогурты. Я никогда не курила.

Что доставляет вам радость?

– Видение обычных вещей – игра лучей солнца на окнах, целое поле подсолнечников, когда проезжаешь мимо на машине, новые песни, сюрпризы, общение с близкими друзьями.

Вы чувствуете себя «звездой?

– А что такое «звезда»? Для меня это планета. Как Венера или Марс. Я себя звездой не чувствую, обычная женщина. Должна вспомнить один случай. Подростком меня остановила гадалка и предсказала будущее: мол, станешь знаменитой, будешь ездить по разным странам, встретишь королей и королев. Я смеялась, но все исполнилось. И еще у меня на ладони линии составляют звезду. Но так как я верующая, то понимаю, что не должна быть суеверна. Моя бабушка верила в приметы. Когда я выступаю, у меня всегда на шее крестик. Кроме того, есть талисманы. Например, четырехцветная брошка-клевер.

Если бы вам предложили начать жизнь заново, вы бы повторили свой путь или все изменили?

– Я всегда хотела быть певицей и слава Господу, это осуществилось.

____________
Автор поста: Татьяна Осипова

#сднемрождения #мирейматье #интервью #татьянаосипова