Артем гнал машину по зимнему сумеречному шоссе и злился. Новый год на носу, а он не дома с семьей и не с Маргаритой, а в несущемся сквозь метель автомобиле. И уже можно с уверенностью утверждать, что Новый год он, Артем Васильевич Перегудов, человек солидный и уважаемый, встретит, как бродячий пес, где-то на богом забытой трассе в заметенной снегами России... Ну и черт с ним, вернее с ней! Он имел в виду Маргариту, 30-летнюю волоокую панночку, одним взглядом своих темных глаз затуманившую его глупую седую голову. Еще три дня назад он летел к ней как на крыльях, придумав несуществующую командировку для жены, в надежде на встречу Нового года в сиянии свечей под тихую музыку и хрустальный звон бокалов! Было горько и стыдно за себя. Правильно говорят: седина в бороду- бес в ребро... Он невесело усмехнулся, вспоминая, как его зазноба благосклонно приняла подарки, пару дней походила с ним по магазинам и ресторанам, капитально опустошив его кошелек, а 31-го декабря заявила, что Новый год - это семейный праздник и встречать она будет его со своими близкими, к числу которых Артем Васильевич не относится. И указала ему на дверь! Такого сокрушительного фиаско Артем ни разу не переживал за всю свою 45-летнюю жизнь. Чем ниже опускалось солнце, тем сильнее становился боковой ветер. Артем чувствовал, как подрагивает огромный, тяжелый внедорожник под его порывами. Сил у стихии, что бы опрокинуть автомобиль, не хватало, но зато снежные вихри, размахивая серебристым веником поземки, с угрожающей скоростью заметали дорогу. Электрическое освещение закончилось сразу, как только Артем свернул с федеральной трассы на боковое шоссе. Сверившись с навигатором, он решил сократить путь, в надежде все-таки попасть домой в последние часы уходящего года. Свет фар выхватывал из сгущающейся темноты серую ленту асфальта с белыми змеями поземки, злобно бросавшимися прямо под колеса. На экране бортового компьютера мигала цифра -25 градусов. Мороз крепчал. Местами наметы снега перекрывали половину и без того узкого шоссе. Артем посмотрел по сторонам: снега, снега, без конца и без края... Не мешало бы заправить автомобиль. Должен же быть где-то здесь хоть какой-нибудь населенный пункт или заправка! Но в белом мареве не было видно никаких признаков человеческого жилья. И ни одной встречной или попутной машины. Артем считал себя мужчиной не робкого десятка, и на то были основания, но эта вьюга и совершенно безлюдная дорога поколебали его уверенность в себе. Голубая стрелка навигатора уверенно вела его по пустому светло зеленому полю. На карте не было обозначено ни деревеньки, ни городка, но была дорога, прямая, как стрела. И машина шла по этой дороге. Он решил не поддаваться панике и положиться на современную технику. В конце концов спутнику сверху виднее, есть тут дорога или нет! Раз на карте есть, значит надо просто ехать по ней вперед и рано или поздно попадешь в населенный пункт. Немного успокоившись, Артем увеличил масштаб карты и, конечно, увидел уверенные кружочки , обозначавшие и города и деревни в большом количестве. Вот же они, в нескольких сантиметрах на карте от той точки, которой навигатор обозначил его автомобиль, маленькой точки, упорно и целеустремленно ползущей, как жучок, по нарисованной линии. Ничего, прорвемся! Успокоил сам себя Артем, вглядываясь в пятно света от фар впереди. Автомобиль стало потряхивать сильнее. То ли дорогу замело сугробами, то ли... он съехал с дороги в ровное поле... Не может быть, ведь стрелка навигатора ползет по обозначенной траектории, значит с дороги он съехать не мог. Господи, ну где же тут хоть одна заправка?! Только завывания ветра и снежные заряды в лобовое стекло...Как ни напрягал глаза Артем, но дорогу он не видел. И тут волна холодного липкого страха пробежала вдоль позвоночника: стрелка указателя уровня топлива дрожала недалеко от красной зоны. У него заканчивался бензин! Господи, если мотор заглохнет, перестанет работать и печка. А на улице - 25!! Он просто замерзнет... Он достал телефон и набрал номер экстренной помощи. Долгие тревожные гудки разрывали заснеженную тьму. Порывы ветра усиливались. Казалось, что вся природа обозлилась на него за что-то и жаждет уничтожить во что бы то ни стало. На телефонный звонок никто не отвечал. Но ведь быть такого не может! На то они и экстренные службы, что бы быть готовыми спасать попавшего в беду человека и в будни, и в праздники, и в Новый год! Артем повторил вызов... Долгие гудки уходили в гулкую пустоту без возврата... Да что они там оглохли что ли?! Или уже Старый год провожают? Черт бы их всех побрал !!! Он вздрогнул от неожиданности, когда зазвучал сигнал, и зажглась красная лампочка на циферблате топлива. И Артему стало по-настоящему страшно... Он решил остановиться, что бы остатки бензина в баке еще какое-то время поддерживали тепло в салоне автомобиля. Двигатель утробно урчал. Он выключил дальний свет фар. Что толку освещать плотную стену метели? Все равно дальше, чем на 10 шагов ничего не видно! Страх, сжавшийся тугим комком где-то в животе, медленно подполз к сердцу и коснулся его холодной лапой. Мотор скоро заглохнет совсем. Вокруг на сотни километров ни единой живой души. Никто не знает, что он здесь, а значит никто и искать его не станет. Он медленно и неизбежно замерзнет здесь, тихо уснет мертвым сном. Говорят, смерть от холода милосердна, человек как бы засыпает, или думает, что засыпает, а на самом деле умирает... Артем закрыл глаза и обессиленно уронил голову на рулевое колесо. Господи, за что мне все это?! Неужели за Маргариту? Да, я виноват, страшно виноват перед женой, перед детьми, но наказывать ТАК?!.. Это же слишком жестоко! Ну, кто из мужчин не попадался на удочку женской красоты, не изменял? Да почти все! И всех наказывать? Да перед такой, как Марго не устоял бы даже святой! А он, Артем, самый обычный мужик. Он вспомнил жену Наташу... Вот она бежит по цветущему полю льна. И глаза у нее такие же синие, как лен, а золотые волосы треплет ветром... Какая она в юности была тоненькая, легкая, и как ему нравилось подхватывать ее на руки и кружить. Он чувствовал себя таким сильным, а она смеялась серебристым, воздушным смехом... Вот она укачивает Василису, держа в руках сонно сопящее, теплое, трогательное детское тельце и тихо напевает колыбельную... "Лунные поляны, ночь как день светла. Спи, моя Светлана, спи, как я спала..." Утишающие, убаюкивающие звуки детской колыбельной поплыли в морозном тумане. Артем вздрогнул и поднял голову. Уже началось? Уже засыпаю?... Нет, печка в салоне еще работала, живительное тепло еще струилось из отверстий вентиляторов. Господи, Наташка, подумал Артем, милая моя Наташка, прости! Я же предал тебя, как последняя похотливая сволочь. Все правильно, поделом мне, предателю! Наташка не заслужила такого, а я предал! И вдруг, как ни странно, ему стало легче и отчаяние, охватившее было все его существо, отступило, отошло в сторонку. Но мысль о жене продолжала тревожно стучать в голове: как же они теперь без меня? Мало того, что моя подлая измена обязательно откроется, и жене придется пройти через весь ужас предательства самого дорогого, любимого человека; ей же придется выживать одной, детей тащить на себе. Они, конечно, уже не маленькие, но все равно. Василисе после института никак не устроиться на работу по специальности, а Кольке еще 3 года учиться... Как тянуть семью на одну зарплату воспитателя детского сада? Я не только их предал, а обрек их на голод и страдания! И горячая-горячая капля выкатилась из глаз Артема и, обжигая, проложила узкую дорожку по щеке к подбородку. Он заморгал, пытаясь разогнать мокроту и туман, закрывший глаза, а когда слезная пелена отступила...он увидел впереди, метрах в 20-ти от машины, огонек. Не веря своим глазам, Артем наклонился вперед и ладонью протер жгучее от холода ветровое стекло, но огонек не исчез. Сквозь снеговую круговерть проступили контуры деревенского дома с трубой, из которой шел дым! В доме топилась печь!! Значит там кто-то был!! Живой!!!

Артем с гулко бьющимся сердцем комом вывалился из машины, отворив дверь, свалился в сугроб и, даже не попытавшись отряхнуться, пошел, шатаясь, в сторону дома, щурясь под порывами злого ледяного ветра, боясь хоть на миг потерять из виду трепещущий в маленьком окошке свет. Перед ним была обычная русская деревенская изба: почерневшие от времени и непогоды бревна, словно в крепких натруженных ладонях бережно держали маленькие, разрисованные морозными узорами, оконца, крыша нахлобучилась белой снеговой шапкой, а сквозь толстый слой снега торчала тонкая кривоватая труба, и из нее валил ароматный дым. Видать топили печь березовыми поленьями. Артем сквозь буран пробрался к скособоченному крыльцу и, не помня себя от радости, распахнул дверь. Дверь хрипло заскрежетала, заохала, но довольно легко поддалась и впустила его в долгожданное домашнее тепло. В сенях по стенам с обеих сторон на вбитых в бревна гвоздях была развешана конская упряжь, старая, истертая временем, но явно постоянно используемая. Под потолком на длинном темном проводе, покачиваясь от сквозняка, висела, весело сияя, допотопная лампочка Ильича. Печь, тепло, электричество... Цивилизация, радостно подумал Артем и затопал вверх по лестнице. - Эй, хозяева, можно к вам?! - заорал он, чтобы предупредить тех, кто был в доме. Кому же по нраву незваный гость! Снаружи изба казалась совсем небольшой, а внутри выяснилось, что половина пространства под крышей занимают хозяйственные помещения. В живой, теплой темноте, где-то слева и внизу Артему почудилось чье-то дыхание, вздохи, шорохи. Может именно там жили кони, чья упряжь висела на стенах при входе? На деревянных досках пола стояли какие-то кадушки, деревянное корыто, бочонки, перетянутые ржавыми железными обручами, сундуки... Артем повернул голову направо и увидел дверь, за которой раздавалось негромкое пение. Он остановился и прислушался: под звуки гармошки мужской голос с хрипотцой нестройно выводил "Землянку". - Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола как слеза-а-а.. - Здрасьте! - прервал песню Артем, вваливаясь в жилое помещение, согнувшись в три погибели, чтобы не расшибить себе лоб о низкую притолоку. Он стащил с головы меховую ушанку и остановился на пороге. В центре большой квадратной комнаты стоял круглый стол, заставленный мисками с едой, на стене возле окна висели старинные часы-ходики в виде кошачьей морды, а движения маятника вызывали движения зеленых хитрых глаз вправо-влево и уютное домашнее тик-так, тик-так. Возле стола, с любовно прижатой к груди гармошкой, на стуле сидел мужик... в форме красноармейца, как показывают в фильмах про Великую Отечественную. Мужик, лет 35-40, с заросшей трехдневной щетиной физиономией, в застиранной солдатской гимнастерке с удивлением посмотрел на пришельца круглыми голубыми глазами. - Здорово, коль не шутишь! - ответил он и сдвинул меха, гармошка обиженно взвыла и замолчала. - Я прошу прощения, -забормотал Артем, с виноватым видом, переминаясь с ноги на ногу,- тут такая погода нелетная, машина заглохла, застрял в пути, думал, насмерть замерзну, смотрю, а тут ваш дом, обрадовался! - Да ты не тушуйся, проходи, гостем будешь! - радушно пригласил его мужик в гимнастерке. Артем расстегнул и стащил с плеч меховую куртку "пилот" и только теперь ощутил, как у него заледенели руки. Пальцы слушались с трудом. - Спасибо за гостеприимство! - ответил он, оглядываясь по сторонам и ища, куда бы пристроить куртку и шапку. С одежды капал быстро растаявший снег. Справа от входа белым уютным боком выступала печь, от нее струилось тягучее, плотное тепло. На лавке перед печкой лежала чья-то потертая меховая ушанка с красной звездой. Артем подумал и положил на лавку свои вещи: и высохнут быстрее, и мешать никому не будут. - Да ты проходи, проходи, служивый! - мужик в гимнастерке отложил гармонь в сторонку и отодвинул приглашающим жестом второй стул,- выпей ка да закуси с дороги! Артем, обрадованно потирая замерзшие ладони, подошел к столу и с удивлением увидел дымящуюся вареную картошку в миске, соленые огурцы, выглядывающие сквозь муть рассола из стеклянной банки, квашенную капусту, каравай ржаного хлеба, прозрачную бутыль с алкоголем, розовые ломтики сала. В животе тоскливо заныло. Ах, как же он был голоден! - Спасибо! В честь чего такой пир? - спросил он, усаживаясь. - Как, в честь чего? - удивился собеседник,- так Новый год же сегодня! - О-о-о! Совсем забыл со всеми этими приключениями! - воскликнул Артем и, переборов смущение, потянулся за едой. - Ты, служивый, из какой части будешь? - спросил мужик, весело наблюдая, как новоявленный гость набивает себе рот незамысловатой деревенской едой. - В смысле? - не понял Артем. Картошка была восхитительно горячей и невероятно вкусной, от нее исходил пряный пар, наполняя рот голодной слюной. Он потянулся за капустой и огурцами. - Да, ладно, ладно, понял, понял! - усмехнулся красноармеец. - Из летных ты, по куртке вижу, ну а из какой части, уточнять не будем. Понимаем. Секретность. Все готовятся к наступлению. Чего тут не понять?! Артем ничего не понял, но его так занимала еда, что он не стал переспрашивать и уточнять. Мужик, посмеиваясь, поставил перед гостем граненую рюмку на короткой ножке и налил из бутыли мутной жидкости. - Выпей с мороза, сразу согреешься,- посоветовал он. - А что это? - спросил Артем, разглядывая на свет рюмку. - Чего она такая мутная? - Самогон это. Знатный самогон у деда, я тебе скажу! - У какого деда? - У хозяина! - Так ты не хозяин? - удивился Артем и одним махом опрокинул в рот рюмочку. Огненный поток полыхнул по пищеводу, ухнул в желудок, на мгновение перехватив дыхание, и стал медленно растекаться мягким уютным теплом по всему организму. Жизнь налаживалась... - Да я такой же залетный гость, как и ты. Только буран загнал меня сюда на полчаса раньше. Я уже успел немного отогреться, как видишь. Звать то тебя как? - Артемом,- представился Артем, протянув руку к бутылке за второй дозой. - Эй, друг, не гони лошадей! - предупредил мужик.- Хитрый самогон у деда, не заметишь, как с ног собьет! Ты лучше горячим закусывай. Артем убрал руку от бутылочного горла. - А тебя как звать? – спросил он. - Меня Потапом звать. - Здорово! Классное имя Потап! - воскликнул слегка захмелевший гость. - Имя, как имя, - насупился красноармеец. - Да, правда, замечательное имя! У меня деда так звали: Потап. - А у меня и отца, и деда, и прадеда. Всех старших мужиков в роду называют Потап. Традиция такая. Как думаешь, к утру пурга угомониться? - вдруг перевел он разговор на другую тему. - Да кто ж ее знает?! - Мне завтра к полудню в часть надо, хоть убей! Про какую часть он толкует, про себя удивился Артем, но спросить не успел. За дверью что-то застучало, зашумело, загрохотало и через секунду дверь распахнулась и в комнату ввалилась...ель. Небольшое, метр с хвостиком, пушистое, зеленое деревце...А следом появился и хозяин дома: невысокий старичок с раскрасневшимися с мороза щеками и кончиком носа, в пышной седой бороде и усах. Старичок прислонил деревце к стене и стал снимать старый потертый тулуп и стряхивать снег с огромных черных валенок, громко топая ногами. От деревца шел ни с чем несравнимый аромат... Аромат детства, аромат волшебства и искренней веры в чудо... - Здравствуйте, дедушка.- Вежливо поздоровался Артем. - Привет, сынок! - бодро ответил дед, как будто вовсе не удивился приходу еще одного гостя. - Во-о-от она, красавица! Сейчас ставить будем. Он любовно погладил еловые лапы и встряхнул лесную красавицу. Странный получается Новый год, подумал Артем. А хозяин тем временем достал старое ведро, веревку и принялся пристраивать ель в ведре так, чтобы она не падала. - А ну, помогите, ребятки! - скомандовал дед и оба гостя бросились помогать. - А то какой Новый год без ёлочки? Без ёлочки никак нельзя. - А вы ее откуда взяли? - поинтересовался Артем. - Из леса, вестимо! - ответил дед. - Сейчас? В такую пургу? - Конечно. Ёлочка должна быть свежей, а то потеряет весь запах. А как же без елового запаха? Никак нельзя без елового запаха. - Дедок бормотал себе под нос, как-будто разговаривал сам с собой. - И в лесу не побоялись заблудиться в такую погоду? - продолжал удивляться Артем. - Так это ж мой лес! Чего его бояться? И погода здесь не при чем. Нужна ёлка к празднику, значит, будет ёлка к празднику. И все тут! Поставили ёлку в угол комнаты, под полку с образами. Иконы на полке были такими старыми, потемневшими, что разглядеть лики на них было практически невозможно. Но старинные серебряные оклады, тускло сверкавшие в лампадном пламени, приковывали взгляд. - А я думал, дед, что ты атеист, - сказал Потап, всматриваясь в темные лики. - Это в мирной жизни, сынок, все мы атеисты. А как со смертью лицом к лицу столкнемся, так сразу Бога вспоминаем,- ответил дед и достал из неведомых глубин старинного сундука, притаившегося у стены, коробку с ёлочными игрушками. - И то правда, - вздохнул красноармеец и стал помогать наряжать ёлку. А игрушки ёлочные были не менее колоритными, чем сам хозяин избы: древние, как мир, сделанные из ваты и папье-маше, птички, рыбки, сказочные герои, домики - просто раритет какой то. Наверное, дед коллекционер, подумал Артем, и тоже стал помогать с украшением ёлки. - Вы, гости дорогие, располагайтесь тут как дома, угощайтесь, чем богаты, отдыхайте,- говорил дед и хитро поглядывал на гостей маленькими голубыми глазками, прятавшимися под кустистыми седыми бровями, - вы вон из печи чугунок то достаньте, там кролик тушится. Поди уж готов давно! Потап нагнулся и заглянул в раскрытую пасть печи, поднял прислоненный к стене рядом с печкой ухват и выудил на свет божий закопченный чугунок. Из чугунка торчали то ли кроличьи, то ли куриные ножки и по комнате поплыл такой аромат, что у Артема пошла кругом голова. А в памяти замелькали картинки из прошлого: бабушка, деревня, лето, обед из русской печки... Мама всегда удивлялась, почему дети у бабушки в деревне так хорошо кушают, а дома, в городе, плохо? Она никак не могла понять, что из печки все гораздо вкуснее, даже манная каша - пальчики оближешь! Словно печь непостижимым волшебным образом умудрялась передать простой пище любовь родной земли, что придавало ей особый ни с чем не сравнимый вкус. Красноармеец водрузил чугунок на стол, гости уселись вокруг него, а дед, топая огромными, не по росту, валенками, ушел куда-то за дверь. - А вы куда, дедушка? - крикнул ему вдогонку Артем, но ответа не получил. - Чудной дед какой-то... - Ага, чудной,- поддакнул Потап, отламывая кусок мяса.- Ох, давно я не ел такой вкуснятины! Повезло нам с тобой, а, служивый?! Ты давай ешь, да рассказывай, каким ветром тебя занесла нелёгкая в это чудное место? Артем молчал, думая, стоит ли чужому человеку рассказывать правду или нет, сосредоточенно жуя вкуснейшее мясо? Но буран за окном выл так угрожающе, а в этом удивительном гостеприимном доме было так тепло, так уютно и вкусно, что рассказ о треволнениях сегодняшнего дня сам собой полился с уст. - Да сглупил я тут немного. Здесь недалеко в городе живет одна красотка. Она меня пальчиком вот так поманила, - и Артем показал как именно поманила, - и я пошел за ней, как баран на веревочке, полетел к ней под Новый год. - На самолете что ли? - удивился собеседник. - Да нет, это я так образно выражаюсь. Не на самолете конечно, на машине. - А то я думаю, ничего себе, рисковый мужик! Тебя ж под трибунал могли отдать за такие шутки. На самолете к зазнобе!.. Ха, ха! - Точно, под трибунал! - Артем налил из бутыли мутной жидкости по гранёным рюмкам, - И поделом мне, дураку. Я жену обманул, наврал про командировку, а красотка меня как обычного лоха развела! Так что именно трибунала я и заслуживаю. - Не суди себя строго, дружище, не один ты такой! - и Потап доверительно похлопал собеседника по плечу. - Ты не поверишь, но я здесь оказался по той же самой причине. - Да ты что? - не поверил собственным ушам Артем и приготовился слушать рассказ, но тут вдруг из-за двери раздался какой-то шум и голос хозяина дома позвал их на помощь. Оба гостя одновременно вскочили из-за стола и бросились к двери, на секунду застряв в ее проёме. - Что случилось, дедушка? - Помогите ка, добры молодцы! Силенок мне не хватает. На полу лежал огромный мешок красного цвета, у горлышка перевязанный белой веревкой. - Отнесите ка этот мешок в санки,- скомандовал дед. Оба помощника, мешая друг другу, стали хвататься за мешок. - Куда это ты собрался, дедушка, на ночь глядя? - спросил Потап. - Дед, а что у тебя в мешке то? Кирпичи что ли? - поинтересовался Артем с трудом отрывая мешок от пола. - Надо деткам подарки отвезти, - ответил дед,- Новый год на носу! - Ты что, Дед Мороз, что ли? - усмехнулся Артем. - Сколько же у тебя детишек, а, дед, что мешок с подарками два здоровых мужика поднимают с трудом? - хохотнул Потап, помогая Артему тащить по ступеням вниз тяжелый груз и шепотом на ухо добавил: - В соседнюю деревню к внукам, наверное, собрался. Ох, видать, покуролесил наш дед в молодости, что внуков наплодил целый батальон! - Вы там меньше болтайте, болтуны,- прикрикнул на них дед, распахивая дверь в мороз и пургу. - Вы давайте, давайте, в санки его кладите. Да осторожней! Подарки не помните! Артем глазам своим не поверил, когда сквозь снеговую муть проступили очертания саней, запряженных парой мощных, красивых, белых коней. Да санки те были не простые, а узорные, почти как из сказки.

- Ух, ты!.. - выдохнул он и присвистнул от восторга. – Красота-то какая! Как в кино! (Продолжение следует) #Новогоднее#ДарьяЩедрина#СергейБобрынин