— Сёма, я была у Цили.

— Я могу представить, каких ужасов ты наслушалась.
— Я не наслушалась, я навиделась. Она таки сменила себе пол.
— Пол? Ну хорошо, что фигуру менять не надо, а только имя.
— Какое имя?
— Ну мужское.
— Здрасьте. Как было Цилей, так и останется.
— Какой же это мужчина с именем Циля? Циля — это женское имя.
— А она кто? Она же женщина.
— Какая она женщина, если она сменила пол?
— Ой-ц, Сёма! Она сменила пол в квартире. Теперь у неё супер- пупер... ламинат. Я тоже такой хочу.
— А-а-а-а... пол — в смысле пол. Понятно.
— Шо тебе понятно? Я хочу такой пол, который ламинат. Это сейчас модно.
— Софочка, песня моя! Ну мы же не адиёты вот так сразу, по щелчку, делать необдуманные поступки.
— Я уже всё обдумала. Хочу ламинат.
— Ну, тогда нужно выкинуть наш буфет красного дерева, времён Людовика.
— Как это... выкинуть?
— А так. Не подходит Людовик к ламинату. И люстра из Чехословакии хрустальная не подходит. Страны уже нет, а люстра живёт.
— А что подходит?
— Под ламинат подходит скандинавский стиль, типа простота и аскетизм.
— А у Цили шо?
— А у Цили — ни- че- го. Стиль лофт, кирпичные стены.
— А у нас?
— А у нас — паркет дубовый времён Керенского и Октябрьской революции, буфет времен Людовика и Французской революции. Нам ламинат — как тазику зонтик.
— Шо так и не подходит никуда?
— Почему никуда? Можно в гардеробной сделать. Хочешь?
— Не хочу. Я хочу там, где видели бы все.
— Софа, все, кто приходит, видят Людовика и Керенского и больше им ничего уже не надо видеть. Они понимают, куда пришли, и начинают задумываться, для чего пришли. Сравни: ламинат, клееный картон, пусть даже он хорошего качества и дорогой, и паркет дубовый.
— Ну я хочу чего-нибудь... новенького!
— Не расстраивайся. Есть мысль! Если хочешь чего-нибудь новенького, давай сходишь в парикмахерскую и сделаешь новую прическу, а?
— И покраску.
— Очень верное решение.
— И маникюр.
— Твои гениальные идеи даже не обсуждаются.
© Марина Гарник