СЛЕД В ИСТОРИИ - ПЛОДОВИТОСТЬ И РАБОТОСПОСОБНОСТЬ...
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
В двадцать пять он стал встречаться с Мэри Энн Спонслер, которая родила ему 10 детей
Как мир стал другим.
По-настоящему его звали, и вы это прекрасно знаете, Исаак, или, как любят коверкать имена американцы, Айзек. В десять лет он начал выходить на театральные подмостки, а в одиннадцать играл короля Ричарда! Хотя критики писали, что играл он плохо. Но что вы хотите от одиннадцатилетнего подростка. Вот вы - читали в 11 лет про короля Ричарда? А он его уже играл на сцене.
В девятнадцать Исаак женился на Кэтрин Марии Хейли. И жена быстренько родила ему двух детей.
В двадцать пять он стал встречаться с Мэри Энн Спонслер, которая родила ему 10 детей. Что тут скажешь? Ну, любил Исаак женщин с именем Мария или Мэри. И любил делать детей. С первой своей женой он не развелся, хотя и перестал с ней жить, но это и понятно: у него просто не было на это времени из-за постоянной работы над увеличением населения США.
В кратких перерывах между занятием сексом, возрасте двадцати восьми лет он получил свой первый патент на буровую установку, который продал за две тысячи долларов. По тем временам, это были очень приличные деньги. И что вы думаете сделал это Исаак-производитель? Правильно: создал театральную труппу и на пять лет отправился в турне по городам и весям.
Как я уже говорил, жена рожала как пулемет, и несчастный Исаак в возрасте 40 лет вынужден был открыть бизнес имени себя. В сорок девять лет он вдруг вспомнил, что не развелся со своей первой женой, с которой он уже не жил 24 года. Он быстренько ее обвинил в измене и развелся.
И сразу женился на матери своих 10 детей. Шли годы. Целых два. И многодетная мать, Мэри Энн, выгуливая деток, заметила своего муженька Исаака в экипаже с другой женщиной. Будете смеяться, но ее звали Мэри Мак-Гониал. Нужно заметить, что в тот момент, когда Мэри Энн увидела, что муж ей изменяет с Мэри Мак-Гониал, эта новая Мэри уже успела родить неугомонному Исааку пятерых детей.
По требованию Мэри Энн Спонслер, Исаак таки был арестован по обвинению в двоежёнстве. А на суде выяснилось... вы сидите? так сядьте!, что у Исаака была еще одна семья: Мэри Иствуд Уотерс из Нижнего Манхэттена родила ему дочь.
Короче, 18 детей от разных Мэри. Ну, суд решил его выпустить под залог и он, естественно, сразу же сел на пароход и чухнул в Англию. Все богатые буратинины сбегают в Англию, традиция у них такая.
И через год, в Лондоне, он удачно женился. На этот раз не на Мэри. А совсем даже на Изабелле Бойер. Ему было в то время пятьдесят два года. Через 11 лет он скончался. За это время новая жена успела родить ему только шестерых детей. В наследство своей последней жене он оставил всего 22 млн долларов и две виллы. Шел 1875 год.
Откуда деньги?? Так я же написал, что он не только делал детей, аж 24 штуки, но и открыл бизнес имени себя. Там он придумал систему франчайзинга, постпродажного сервиса. Первый наемный президент - тоже придумка Исаака. Ну, это понятно, мера вынужденная.))
Но что же эта фирма выпускала и выпускает? Да-да, она существует и работает до сегодняшнего дня.
Да практически все)) Краткий список:
1. В годы гражданской войны в США — плавучую мину.
2. Гидропневматические тормоза отката 75-мм полевых пушек
3. промышленное оборудование для тяжёлой текстильной промышленности по выпуску изделий из грубой ткани (лямок) для армии
4. прибор управления зенитным огнём M5
5. пистолет M1911
6. автоматизированные системы управления войсками
7. системы управления ракетным вооружением, системы навигации летательных аппаратов и ракет;
8. бортовое радиоэлектронное оборудование летательных аппаратов;
9. допплеровские бортовые навигационные радиолокаторы для военных самолётов и вертолётов;
10. средства радиоэлектронного подавления и постановки активных помех;
11. радиолокационные средства предупреждения об угрозе ракетного обстрела.
И многое, многое другое.
Но знаем мы этого Исаака не из-за этого. Дело в том, что в далеком 1850 году, видимо из-за того, что дети рождались, а одежды на них не напасешься, он за 10 дней, которые реально перевернули мир, сделал три усовершенствования к швейной машинке: расположил челнок горизонтально (благодаря этому нить перестала запутываться); предложил столик-доску для ткани и ножку-держатель иглы (это позволило делать непрерывный шов); снабдил машину ножной педалью для привода (возможность работать с тканью двумя руками).
И стал выпускать эти машинки под своей фамилией. Просто - швейные машинки ЗИНГЕР. И после этого, мир уже стал другим.
Сейчас "Singer Corporation" - американская корпорация, производитель космической и военной техники, а также бытовой техники (швейных машинок, электроприборов), двигателей, мебели и другой продукции, а на швейные машинки "Зингер" я наткнулся в музее Цивилизации в Канаде, где они занимают почетное место.
Кстати, известные в СССР швейные машинки Подольского завода, на самом деле продукция завода "Зингер", который был национализирован большевиками в 1918 году. В Российской империи «Мануфактурной компании «Зингер», а затем «Акционерного общества «Зингер и Ко» располагался в Подольске (1900—1918) — Подольский завод швейных машин (после национализации — завод «Госшвеймашина»), а главная контора в Петрограде (Дом Зингера). Имелись отделения в Баку, Тифлисе, Ташкенте и Чарджуе.
Три дня назад - у Исаака Зингера был день рождения. )))) Вот про кого можно с уверенностью сказать: А в свободное время - я буду немножечко шить ...
P.S. 24 ребенка! Ну просто офигеть. Две футбольные команды с двумя тренерами )))))

Блокадный Ленинград: дети писали Гитлеру
Но что ещё можно написать? Они, блокадники, уже всё рассказали - хотя нам ведь этого никогда не понять... Как это - стоять в очереди за хлебом с 5 утра до 11 вечера в минус 34? И уйти, так и не дождавшись даже крошки... Как это - не чувствовать уже даже боли, когда тот, с кем ты спал под одной грудой наваленных одеял, с утра больше не просыпается, и ты просто кладёшь его поближе к окну, туда, где похолоднее…
Чего ещё мы не знаем и что мы можем понять?..
В конце января в редакцию позвонила Галина Ивановна Яковлева. «Приезжайте. У меня есть письмо Гитлеру из блокадного Ленинграда».Я поехала к Галине Ивановне. Сейчас она живёт в Москве, раньше - «между Мариинским театром и домом старухи процентщицы». «Может, это сенсация, как думаешь?» - спрашивали меня про письмо Гитлеру. Я думала, что Галине Ивановне просто нужно кому-то это всё рассказать - в стотысячный раз. Тем более что конец января - а в январе прорвали блокаду... Фантомные боли - по зимним холодам.
- …В июне 1941-го мне исполнилось 11 лет. Я ровесница Тани Савичевой, чьи блокадные дневники читал мир. В тот день папа подарил мне на день рождения часики. Моя младшая сестра Валенька очень плакала: ей тоже хотелось такие. Когда после войны мы пришли на кладбище, отца так жгли воспоминания об этих слезах на её могиле… Ведь, знаете, у Вали была могила. Она умерла, когда ещё можно было достать гроб и похоронить…
У Галины Ивановны есть такая папка для школьных тетрадей - светло-коричневая, с тесёмками, до которой страшно дотрагиваться. На папке написано «Валенька. 1941». Валеньке было тогда 6 лет. Шесть ей навсегда и осталось. Она смотрит с большого портрета над диваном на свою старшую, старую сестру. Галина Ивановна бережно открывает папку: «Последние письма, рисунки, папины «печати»» - это подзаголовок, написанный её дрожащей рукой. И я вижу последние письма Вали Яковлевой отцу (набережная канала Грибоедова - действующая Красная армия), её рисунки - одёжку на кукол - и её волосы.
За несколько дней до смерти Валя попросила маму её остричь. Светлую прядь положили в кулёчек из тетрадного листа. Лист этот уже протёрся на сгибах, а прядь - нежнее нежного. Галина Ивановна говорит, только потемнела немного, так-то Валя чисто русая была...
- 17 июля отец ушёл на фронт. Прощались на Поцелуевом мосту - у него и название такое, что издавна многие там расставались. Валя как-то умудрилась пролезть сквозь толпу и что-то вложить папе в руку. Мы только после войны узнали что… Отец ведь до Германии дошёл, был санитаром, всегда на передовой, и не знаю, каким чудом он выжил, потому что, рассказывал, снаряды рвались совсем рядом, а ему - ничего.
Вернувшись, он из кармана гимнастёрки вынул Валины «печати» - кружочки такие, величиной с монету, на листочках в клеточку. Это Валя ему нарисовала и сказала: «Папа, так тебя везде пропустят и не убьют». Он всю войну их с собой носил. И я теперь думаю, что это она ему свою жизнь отдала. Потому что, когда папа в 1993-м умер, я эти «печати» достала из серванта, чтобы с ним положить, и пересчитала. Их было 52. Ровно столько отец прожил после того, как Валя ему их отдала на Поцелуевом мосту…
Валя умерла от дифтерита в сентябре 1941-го. Ленинград уже был в блокаде.
С набережной канала Грибоедова на фронт ушло письмо: мама подробно нарисовала папе схему, как найти Валину могилу, если их самих не будет.
Галя тоже писала письма. Мама велела папу не расстраивать и не говорить, как Ленинград день за днём, с каждым градусом ниже нуля и с каждым сокращением норм выдачи хлеба превращается в город призраков. И Галя писала: «У нас всё хорошо, я тебя очень люблю, дорогой папулечка». А потом обводила чернилами уголок клетчатого листа: «Это место я поцеловала».
Сколько раз потом целовал это место санитар Иван Яковлев?..
К тому времени Галя уже начала выковыривать заплесневелые крошки, кусочки еды, которые они с Валей в хорошие времена запихивали в щели деревянного стола, снизу, чтобы мама не видела. Скоро попробовала хозяйственное мыло. Выплюнула. Пропала кошка - она жалела любимую мурку. Потом стала жалеть, что не съела её сама.
С мальчиком Витей, сыном соседки по коммуналке, решили бежать. Побег не удался: у Вити уже распухли ноги - водянка.
Безумие. Витина мама, Галя слышала, бормотала: «Хоть бы он умер, хоть бы он умер», тогда Витины 125 граммов стали бы мамиными 125 граммами. Пришёл взять саночки домоуправ: санбригада в соседнем доме нашла девочку 3 лет, она сидела на кровати рядом с мёртвыми мамой и братом. Девочку звали Рита. У Гали была кукла по имени Рита. Галя упросила маму, та взяла саночки и привезла девочку к ним.
После войны, блокады, после всего-всего Рита стала детским врачом. Она живёт сейчас в Санкт-Петербурге, перезванивается с Галиной Ивановной. «моя блокадная сестра».
Галя Яковлева закончила Институт инженеров кино и переехала в Москву. Работала на Киностудии имени Горького. Вышла на пенсию. пошла на улицу митинговать. «Детьми нас убивали фашисты, стариками - правительство России». Стала писать письма. В Страсбург, Лужкову, Шрёдеру, Путину… Валенька в деревянной раме смотрела на неё сверху.
- Галина Ивановна, а как же письмо Гитлеру, вы забыли…
Она снова развязывает тесёмки на папке.
- Да, да… Его написала Марина, моя двоюродная сестра. Ей было 5 лет, она хотела есть, боялась воздушных тревог... Как и все мы. Её мама объяснила Мариночке, что во всём виноват Гитлер. И тогда Марина решила написать ему... Вот это письмо.
«Гитлер, ты нас обижаешь, - написано на листочке в клеточку, выдранном из тетради. - Мы сидим в коридоре. Мы не кушаем саечки. Гитлер, до свидания. Марина».
- Вы знаете, что такое саечки? Это такая ленинградская белая булка… Самый вкусный на свете хлеб. Марина не умерла в блокаду, она жива и сейчас. А письмо её я хотела отдать в музей в Санкт-Петербурге. Не взяли. Поругали. А я думаю: ведь писали же дети Бармалею, а он ведь тоже отрицательный герой. Помните: «Милый-милый Бармалей, смилуйся над нами…» Хорошо, что вот теперь хоть вам рассказала.
Про самое главное.
Полина Иванушкина

Воспоминания Алисы Фрейндлих о Блокаде
Haшa ceмья выжила только блaгодapя бaбушке Шарлоте – папиной мaме. Она была немкой по происхождению, и потому прививала нам желeзную дисциплину.
В первую, самую страшную зиму 1941–1942 годов ленинградцам выдавалось по 125 граммов хлеба – этот мaленький кусочек надо было растянуть на весь день. Некоторые сразу съeдали суточную норму и вскоре умирали от голода, потому что есть больше было нечего. Поэтому бабушка весь контроль над нашим питанием взяла в свои руки. Она получала по карточкам хлеб на всю семью, складывала его в шкаф с массивной дверцей, запирала на ключ и строго по часам выдавала по крошечному кусочку.
У меня до сих пор часто стоит перед глазами картинка: я, маленькая, сижу перед шкафом и умоляю стрелку часов двигаться быстрее –настолько хотелось кушать… Вот так бабушкина педантичность спасла нас.
Понимаете, многие были не готовы к тому, с чем пришлось встретиться. Помню, когда осенью 1941 года к нам зашла соседка и попросила в долг ложечку манки для своего больного ребёнка, бабушка без всяких одолжений отсыпала ей небольшую горсточку. Потому что никто даже не представлял, что ждёт нас впереди. Все были уверены, что блокада – это ненадолго и что Красная армия скоро прорвёт окружение.
Да, многие погибли от обморожения. Потому у нас в квартире постоянно горела буржуйка. А угли из неё мы бросали в самовар, чтобы всегда наготове был кипяток – чай мы пили беспрерывно. Правда, делали его из корицы, потому что настоящего чая достать уже было невозможно. Ещё бабушка нам выдавала то несколько гвоздичек, то щепотку лимонной кислоты, то ложечку соды, которую нужно было растворить в кипятке и так получалось «ситро» – такое вот блокадное лакомство. Другим роскошным блюдом был студень из столярного клея, в который мы добавляли горчицу…
Воды не было, поэтому мы разгребали снег – верхний, грязный, слой отбрасывали подальше, а нижний собирали в вёдра и несли домой
Ещё настоящим праздником становилась возможность помыться. Воды не было, поэтому мы разгребали снег – верхний, грязный, слой отбрасывали подальше, а нижний собирали в вёдра и несли домой. Там он оттаивал, бабушка его кипятила и мыла нас. Делала она это довольно регулярно, поскольку во время голода особенно опасно себя запустить. Это первый шаг к отчаянию и гибели.
Во вторую зиму с продуктами действительно стало легче, потому что наконец наладили их доставку в город с «Большой земли». Но лично мне было тяжелее, потому что любимой бабушки уже не было рядом. Её, как потомственную немку, выслали из Ленинграда куда-то в Сибирь или в Казахстан. В эшелоне она умерла… Ей было всего лишь 68 лет. Я говорю «всего лишь», поскольку сейчас я значительно старше её.
Меня тоже могли выслать из города, но родители к тому времени смогли записать меня как русскую и потому я осталась.
…На сборный пункт бабушку ходила провожать моя мама. Там перед посадкой в эшелон на платформе стояли огромные котлы, в которых варили макароны. Бабушка отломала кусок от своей пайки и передала нам. В тот же день мы сварили из них суп. Это последнее, что я помню о бабушке.
Вскоре после этого я заболела. И мама, боясь оставить меня в квартире одну, несколько дней не выходила на работу на свой гильзовый завод, за что была уволена и осталась без продуктовых карточек.
– Мы бы действительно умерли с голоду, но случилось чудо. Когда-то очень давно мама выкормила чужого мальчика – у его мамы не было молока. Во время блокады этот человек работал в горздраве, как-то нашёл маму и помог ей устроиться бухгалтером в ясли. Заодно туда определили и меня, хотя мне тогда уже было почти восемь лет. Когда приходила проверка, меня прятали в лазарет и закутывали в одеяло.
Я, конечно, говорю внукам, но им трудно это понять, как и любому человеку, не убедившемуся лично, какая это трагедия –война. Прошло столько лет, но эхо блокады продолжает звучать во мне. Например, я не могу видеть, если в тарелке что-то осталось недоеденное. Говорю внуку: «Положи себе столько, сколько сможешь съесть, лучше потом ещё добавочку возьмёшь». Он сердится – дескать, вечно бабушка лезет со своими причудами. Просто он, как нормальный человек мирного времени, не может представить, что эта крошечка хлеба может вдруг стать спасением от смерти.
Алиса Фрейндлих

НАША ИСТОРИЯ - ЛЮБИМЫЕ ПИСАТЕЛИ...
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
От белогвардейца и богача до любимого советского писателя. Валентин Катаев.
⠀
Книги написанные Валентином Катаевым знает в нашей стране каждый.
Биографии Катаева, хватило бы не одну, а 3 жизни.
В 1897 году в Одессе, в семье учителя духовной семинарии и генеральской дочки родился сын, которого назвали Валентином.
Через 5 лет в семье появился и второй сын - Евгений.
Вскоре после рождения Жени, мама мальчиков заболела воспаление легких и умерла.
Оставшись один, отец полностью посвятил себя сыновьям и больше не женился.
С воспитанием братьев помогала сестра их мамы.
⠀
Потеря оставила в душе Валентина очень глубокую рану.
Много позднее его жена вспоминала:
Однажды я опоздала на свидание и сказала, что задержалась из-за мамы. Валя посмотрел на меня: “Какая же ты счастливая!
А у меня мамы нет с 6 лет”.
Он принялся рассказывать и довел меня до слез.
С того момента у меня появилось к нему какое-то особое отношение, и оно сохранилось вплоть до сегодняшнего дня”.
⠀
С 9 лет Валентин начинает писать стихи.
Читал их всем домашним, а позднее стал относить в издания местных газет.
И в 13 (!) лет его первое стихотворение опубликовали в местной газете, потом и другие стихи и фельетоны.
Казалось бы путь писателя был выбран, но планам помешала война.
Началась первая мировая.
Не окончив гимназии, в 18 лет Валентин ушел добровольцем на фронт.
Записался в артиллерию, дважды был ранен, отравлен ядовитыми газами, отчего голос его до конца остался с легкой хрипотцой.
⠀
С войны Катаев вернулся с наградами: 2 Георгиевских креста и орден Святой Анны.
Отгремела мировая война и в Царской России началась революция.
Некогда стало грустить, старый мир не только изменился, он просто перестал существовать.
⠀
Вот что написал в своих дневниках Бунин, с которым Катаев свел знакомство в Одессе в переломный революционный момент.
Сам Бунин революцию не принял, из страны сбежал.
"... В марте 1919 года Валентин Катаев, после занятия Одессы белыми, служил в Добровольческой армии и проделал с ней всю короткую (и неудачную для белых) кампанию, весной-летом 1919-го участвовал в белом подполье в Одессе и ездил по конспиративным делам в Полтаву, после нового занятия Одессы белыми вновь вступил в Добровольческую армию и в сентябре 1919 - январе 1920 командовал башней на бронепоезде "Новороссия", заболел тифом, был эвакуирован в Одессу - и не вставая с койки оказался под красными.
После выздоровления вновь участвовал в белом подполье, в конце марта или начале апреля 1920-го был арестован ЧК и, просидев под арестом до осени, спасся "чудом".
⠀
Все, что Валентин Катаев пережил на войне, он воплотит в своих книгах- Записках о гражданской войне и Отец.
Поняв, что прошлое уже никогда не вернется, и что и при Советах можно жить, более того поражаясь открывшимся возможностям, Катаев начал новую жизнь советского писателя.
Он вынес для себя 2 истины, держаться от власти и политики как можно дальше (об этом свидетельствуют его друзья и семья) и помогать друзьям, пока это только возможно.
⠀
Новую жизнь Катаев начинает в Москве, куда отправляется одним из первых из Одесской плеяды.
Работать он устроился редактором газеты "Гудок".
Вскоре, вслед за Катаевым из Одессы приезжает Олеша, Илья Ильф, Исаак Бабель и многие другие талантливые литераторы.
Всем им Катаев помогает обжиться, устроится, дает работу.
Он собрал вокруг себя удивительных и самых ярких писателей того времени.
В эти же годы небывалого подъема Катаев встречает свою будущую жену, 18-летнюю Эстер.
Вот как описал ее Катаев в «Алмазном венце»
Высший тип женщины – небожительница: красавица, по преимуществу блондинка с бриллиантами в ушах, нежных как розовый лепесток, в длинном вечернем платье с оголенной спиной, стройная, длинноногая, в серебряных туфельках, накрашенная, напудренная, поражающая длиной загнутых ресниц, за решеткой которых наркотически блестят глаза, благоухающая духами Коти.
Продукт нэпа.
Она неприкосновенна и недоступна для нашего брата.
Ее можно видеть в «Метрополе» вечером.
Она танцует танго, фокстрот или тустеп с одним из своих богатых поклонников вокруг ресторанного бассейна, где при свете разноцветных электрических лампочек плавают как бы написанные Матиссом золотые рыбки, плещет небольшой фонтанчик.
Богиня, сошедшая с неба на землю лишь для того, чтобы люди не забывали о существовании мимолетных видений и гениев чистой красоты.
В начале вечера она недоступна и холодна, как мрамор, а в конце нечаянно напивается, падает в бассейн, а 2 ее кавалера в смокингах с помощью метрдотеля, тоже в смокинге, под руки волокут ее к выходу, причем она хохочет, рыдает, с ее ресниц течет черная краска и шлейф крепдешинового платья оставляет на паркете длинный след, как от мокрого веника.
⠀
Дочь польского еврея революционера родилась в Париже, затем с семьей перебралась в Лондон, а позже в Россию.
Семья жила очень бедно, в простой коммунальной квартире, "небожительница" Эстер подрабатывала чертежницей и «немножечко шила».
А еще проводила вечера в лучших московских ресторанах в компании иностранцев.
Сшитые ей платья замечательно смотрелись на ее изящной фигурке.
Познакомила Эстер и Катаева подруга Михаила Кольцова.
Впервые увидев ее Катаев пробормотал, что женился бы на ней.
Так и вышло.
Они встречались год, после чего поженились и не расставались никогда.
Через все радости и горести Эстер достойно прошла вместе с мужем.
⠀
Жили они на широкую ногу.
Известные писатели в то время имели все блага. Вспомните Маяковского, как он привозил Лие Брик "машинку" из-за границы, которую она разбивала и тут же получала новую.
Чета Катаевых тоже не бедствовала: прекрасная еда, штат прислуги, импортная техника, дача "свои" продавцы, заграничная одежда и вечеринки.
На рождение дочери Катаев подарил жене Форд.
И тут, как гром среди ясного неба - начались аресты и растрелы.
Многих друзей Катаевых посадили.
Например, близкого друга Катевых - Бабеля, а еще Михаила Кольцова. Спокойная и сытая жизнь кончилась.
Каждый день семья ждала ареста Катаева, но эта судьба его миновала.
⠀
Началась вторая мировая война.
Катаев уходит на фронт. Работает корреспондентом, пишет очерки, фотографирует.
В это время Эстер с детьми и другими писательскими женами едет в тыл.
После блестящей, сытой жизни снова наступает голодное и трудное время.
Эстер работает нянечкой, стирает, готовит сама.
Но Эстер держалась достойно.
На жизнь не роптала.
Ждала мужа.
В эту войну Катаев не получал ранений, но потерял брата.
В 1942 году Евгений разбился на военном самолете.
В 1945 году Катаев напишет свой знаменитый "Сын полка".
Валентин Катаев вернулся с войны и стал редактором журнала "Юность", в котором давала возможность писать начинающим авторам.
Поддерживал друзей и семью.
Жизнь его в после военные годы снова пошла в гору.
Он был заслуженным писателем, любимым миллионами советских людей.
⠀
Умер Валентин Катаев в окружении семьи в 1986 году.
Эстер пережила мужа на 23 года, но до конца жизни хранила память о нем.
А вы читали произведения Катаева? Какое ваше любимое?

Любимый аргумент тех, кто называет эту войну агрессией и вторжением России - небольшое число жертв среди мирных жителей Донбасса с 2015-го по 2022 год.
Первое. Это ложь. Погибших было много. Данные ООН и ЛДНР разнятся, но не значительно. От 4 до 6 тысяч. Это мало? Это много!
Это мирные люди. Это дети. Это шахтеры, не дошедшие до своих шахт. Это учителя, погибшие в своих классах.
Их убили фашисты. Вам нужно было ждать уничтожения миллионов донбассцев?
Скажете: "сейчас погибло уже больше!"
Не надо превращать трагедии в статистику.
Знаете, как было остановить эту войну без СВО? Не знаете. Вот и я не знаю.
Второе. А раненных не считаем? Мы несколько дней в 2015ом провели с донецкими подростками в клинике Рошаля: кто без культи, кто без ноги, кто без кожи. Их сотни и тысячи.
Третье. А пропавших без вести, запытанных, изнасилованных в застенках? Затасканных по сизо украины, украденных из дома донбассцев считаем?
А то, как люди жили там все годы этой войны? Дети, не знающеe, что такое когда в небе тихо.
Страх, поселившийся в домах Донбасса; жизнь с водой и электричеством по часам - и так годами - это не считаем?
То, что дети не могли похоронить отцов. А отцы - детей? То, что улицы Донбасса стали городами женщин - потому что мужики ушли на войну. То, что есть им было нечего, работы никакой, дороги убитые; а Украина, обещающая вернуть Донбасс, - только угрожала, сжимала кольцо, перекрывала воду, пособия, душила и открыто брызгала ненавистью к этим людям - это всё не считаем?
А десятки если не сотни тысяч беженцев не считаем?
А не рожденных детей, несыгранные свадьбы, неотпетых умерших -считаем?
А военных Донбасса не считаем? Да и какие это военные? Чаще всего вчерашние учителя, шахтеры, бизнесмены, актеры, сантехники. Кто-то и ружья в жизни не держал. Но пришлось взять. Потому что убивать их пришли.
А кому-то и ружья не досталось. Тысячи из них погибли. Их не считаем?
А убитых в спину народных лидеров Донбасса, всех первых певцов, пассионариев этой земли -считать не будем?
И последнее. Чудовищных преступлений Киева 2014 года вполне хватало на то, чтобы Украина получила за них возмездие:
От первого авиаудара по Луганской ОГА 2 июня 2014-го (9 убитых, 28 раненных) - это тогда часть украины стали ржать про «взрывы кондиционеров»; от "Горловской мадонны" (мамы Кристины и младенца Киры) и погибших в тот же день 27 июля 2014-го в Горловке более 20 мирных жителей; от бомбежки полного детьми и семьями пляжа в Зугрэсе, (погиб 21 человек, 40 раненных), до взорванных в Луганске и Донецке школ и погибших в них учеников, до бомбёжки мирных кварталов запрещенными фосфорными бомбами; расстрела украинскими ракетами Мариуполя 24 января 2015 года (погибли 46 человек, около ста были ранены); до живых щитов из мирных жителей, до чудовищных преступлений батальонов "Торнадо", "Азов", "Айдар", до их пыточных, в которых электрошокеры вставлялялись в половые органы, болгаркой отрезались конечности, ломались рельсами пальцы; насиловали несовершеннолетних и даже младенцев, травили отравленной едой после 2 недель голода...
Более 22 тыс.человек том числе более 2,4 тыс. несовершеннолетних уже признаны потерпевшими от этих репрессиий.
Мало? Много.
И будет открыто ещё больше. А как оценить число потерпевших от всего многолетнего геноцида Донбасса?
Наша армия не зашла в 2014-ом.
Но было понятно, что этот год и эти преступления рано или поздно должны были быть отомщены.
Украина себя уже тогда ими приговорила.
То, что число жертв после этого адова 2014-го стало несколько меньше - это дело только России и восставшего сгрупировавшегося Донбасса, с которым украина готовилась покончить уже в марте 2022го.
Захлебнулись бы тогда в крови.
Как бы не досадовал кто-то из-за Минска, Россия этими соглашениям абсолютно по-библейски откладывала войну и делала всё, что могла для мира.
Она и сейчас ведёт войну по-библейски. Ведёт её к миру. И не абы к какому. А к миру теперь уже по воле Божией.
Так что не надо мерить сатанизм цифрами. Тем более правдивых не сыскать.
Надо идти и смотреть. Каяться. И молить Бога о русском солдате. И его победе.
Борис Корчевников - генеральный директор телеканала «СПАС»

СМЕРТНЫЙ ГРЕХ ТЫЛА. ПОЧЕМУ ВСЁ ТАК ТЯЖЕЛО ИДЁТ?
Жёсткий ролик. Но очень честный. Не все примут. Потому что он - правда.
От первого до последнего кадра.
Посмотрите!

АНАЛИТИКА...
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Бои за Угледар показали стратегию российского военного руководства
Российская морская пехота вошла в город Угледар и закрепилась на его юго-восточной окраине. Одновременно по всей линии соприкосновения части ВС РФ ведут успешные наступательные действия по нескольким направлениям. Таким образом, уже просматривается стратегическая схема зимней кампании 2023 года.
В Угледаре начались уличные бои, тяжесть которых определяется в первую очередь географическим положением и историей этого городка. Угледар расположен на возвышенности и состоит из четырех микрорайонов пятиэтажек и вовсе не имеет блока частной застройки, что не характерно для Донбасса. Исходя из этого ВСУ и превратили его в большой опорный пункт.
Дело в том, что изначально Угледар строился не как самостоятельный населенный пункт, а как поселок Южный в черте города Донецка. Под нынешним Угледаром большие залежи угля, там планировалось построить семь крупных шахт и довести численность городка до 100 тысяч. Но в 1970-х было решено, что добывать уголь сподручней в Кузбассе – и постройка Южнодонецкого угольного массива была заморожена. К этому моменту успели построить вот эти четыре квартала пятиэтажек и поселить в них около девяти тысяч человек.
Естественным подходом к Угледару был небольшой дачный поселок к юго-востоку от городка через дорогу на Донецк. Именно через него и зашли в Угледар морские пехотинцы ВС РФ. А части ВСУ сосредоточилась на обороне западной и юго-западной окраины города со стороны поселка Павловка, за который недавно шли ожесточенные бои.
Части 72-й бригады ВСУ «Черные запорожцы» разделились: некоторые отступили на Первую шахту, которая вместе с терриконом превращена в укрепрайон. Другие остались в черте Угледара. Ночью туда стали поступать подкрепления ВСУ, в том числе танки. Но тогда же российские морпехи начали движение на Угледар как раз с Павловки на западную окраину, но не штурмуя, а просто охватывая город. Украинские танки развернулись на них.
Ночью морпехи продолжили действия в Угледаре, зашли на территорию насосной станции и закрепились на улице 13 Десантников на юго-востоке города. По состоянию на середину 26 января, в этом микрорайоне в направлении на здание горотдела полиции и лицей № 1 идут стрелковые бои.
Говорить о взятии Угледара пока преждевременно. Однако буквально неделю назад сама идея занятия этого маленького, но важного населенного пункта представлялась очень спорной. Угледар важен не только как высокая позиция в степи и опорный пункт с выходом на север в Курахово и Марьинку. Его занятие отодвигает фронт от железной дороги, которая сейчас не используется из-за опасности обстрелов. А именно эта дорога – важная составляющая наземного коридора в Запорожье и Крым.
Одновременно с быстром продвижением на Угледар на Запорожском (оно же южное) направлении российские войска в течение пяти дней выдавили ВСУ с нескольких укрепрайонов в степи и заняли бывшую «серую зону». Отмечено продвижение в направлении Гуляйполя и Орехова: двух относительно крупных населенных пунктов, на которые опирается вся украинская оборона южного направления. Это снова вызвало необходимость ВСУ вводить в бой резервы.
Ночью и в первую половину дня 26 января шла мощная артподготовка под Ореховом. Российские штурмовые группы продолжили вылазки в направлении отдельных украинских укреппунктов, что снова вынудило командование группы «Запорожье» ВСУ перенаправить резервы под Орехов.
В это же время российские войска выбили ВСУ из Каменского – небольшого населенного пункта на берегу Каховского водохранилища, то есть по сути на берегу Днепра.
Каменское – это прямая дорога на Запорожье, до которого, конечно, далеко, но символично. ВС РФ в саму Каменку не зашли и зачищать ее не стали, но ВСУ оставили эту очень выгодную позицию в болотистой местности. Ночью под Каменское был направлен отряд спецназа ВСУ «Гепард» – последний оперативный резерв на этом направлении.
Сюда же стоит добавить и постепенное продвижение в Марьинке, где под контролем ВСУ осталось лишь несколько многоэтажек на западной окраине поселка. За сутки ВСУ удалось отбить несколько атак «старых», ветеранских подразделений 1-го армейского корпуса ДНР, но в результате больших потерь некоторые части 76-й десантно-штурмовой бригады ВСУ стали оставлять позиции.
Все это движение на южном направлении назвать наступлением нельзя. Скорее это разведка боем, оказавшаяся на редкость успешной. Главный ее итог: ВСУ потеряли оборудованные позиции нескольких линий обороны в степи, укрепрайоны разбиты артиллерией и взяты штурмом.
В этот же период на Центрально-Донецком направлении продолжается продвижение российских частей, которое стало возможным после занятия Соледара. Фронт за Соледаром раздувается в форме шара по трем направлениям: на Северск, где дошли уже до Раздоловки, на запад на Васюковку и на юг на Артемовск (Бахмут).
А на северных окраинах Артемовска идут бои за тактически важные села Красная Гора и Парасковиевка (в них уже зашли), которые не только окружают Артемовск, но и закрывают трассу на Славянск – одну из трех, по которым ведется снабжение частей ВСУ в городе. В самом Артемовске идут уличные бои с продвижением штурмовых групп «Вагнера» в районе мясокомбината (восток) и в южной части – в так называемой Собачевке.
На юго-запад от города после занятия Клещеевки штурмовые группы продвинулись вдоль города и на северо-запад в направлении поселка Красное (Ивановское). Уже сейчас дорога, идущая из города через Красное на Константиновку, находится под огневым контролем. Это вторая трасса снабжения украинского гарнизона Артемовска, но проехать по ней пока все-таки можно. А вот третья трасса – на Часов Яр – пока и вовсе свободна. Занятие Красного как раз позволит и ее поставить под контроль, что будет означать полное окружение Артемовска.
Все это не означает, что решительное продвижение на этих участках произойдет немедленно или завтра. Однако это уже видится неизбежным. Циркулируют сообщения о том, что американцы уже сейчас рекомендуют Киеву оставить Артемовск, сохранить несколько номерных бригад и окончательно закрепиться в агломерации Славянск – Краматорск – Константиновка. Это считается более выгодной позицией, особенно после того, как оборонительная линия Артемовск – Соледар – Северск была прорвана. Но это для Зеленского неприемлемо по политическим мотивам.
Другим мотивом для попыток постоянного удержания ВСУ промежуточных или уже совсем провальных позиций становятся ожидаемые поставки западных вооружений, которые раньше как к осени не случатся физически. ВСУ необходимо подойти к этим поставкам на каких-то надежных позициях. Возможное окружение в Артемовске нескольких номерных бригад и их неизбежная после этого гибель никого в Киеве не останавливает.
Стратегически стал просматриваться общий план зимне-весенней кампании российских Вооруженных сил. Судя по всему, он будет состоять из такой вот череды наступательных действий на отдельных и даже далеко отстоящих друг от друга участках фронта.
Это приводит к панике и метаниям командования ВСУ. Все дело в том, что ВСУ теперь не успевают маневрировать резервами (что раньше у них получалось), даже если имеют информацию о готовящемся движении российских частей. Кроме того, эти резервы, включая и вновь формирующиеся бригады в тылу, размываются. Киев не может определить, какую именно дыру (Угледар, Гуляйполе, Орехов или Каменское) закрывать в первую очередь. Исчезает призрачная возможность сформировать «кулак» для организации политически необходимого контрнаступления.
Единственной альтернативой для ВСУ в прошедшую неделю стали попытки атаковать малыми силами Кременную, что дало только обратный эффект: российские части эффективно отбивают эти атаки и даже там заняли часть бывшей «серой» зоны. Таким образом, сегодня просматривается перспектива не только тактических успехов, но и стратегического подхода. Навредить ему может ослабление темпов продвижения по каким-то форс-мажорным причинам. Но можно констатировать, что на сегодняшний день оперативная инициатива перешла к российским Вооруженным силам.

Ольга РОЖНЁВА:
«И ПРОМЫСЛ БОЖИЙ НЕ ОБИЖАЕТ НИКОГО»
В келье паломнической гостиницы Оптиной пустыни стояла тишина: все сёстры, кроме меня и Натальи, трудились на послушаниях. У меня послушание было в храме с четырёх часов дня, а Наташа приболела и от послушания была временно освобождена. Она внимательно читала замечательную книгу про старца Паисия Святогорца и время от времени делилась со мной своими впечатлениями.
Я печатала на ноутбуке очерк по заказу православного издательства и слушала её восторженные отзывы не очень внимательно. Нет, мне очень нравилась эта книга, просто я перечитывала её уже несколько раз и вроде бы хорошо запомнила всё, о чём там говорилось.
– Оль, смотри, как хорошо сказано: «Промысл Божий – это действие Божие, которое ставит человека в наилучшие условия с точки зрения его спасения».
– Да...
– «Суть не в том, чтобы человек живой остался, а чтобы не умер без покаяния. Смерть сама по себе не есть зло – зло есть смерть во грехах»...
– А это вроде святого Иоанна Златоуста слова...
– Знаешь, Оль, я давно поняла, что и жизнь наша, и смерть предопределены Господом... Не будет предопределения Божия о смерти человека – он нипочём не помрёт.
А вот это что-то новенькое. Такого я вроде бы в книге не читала. Перестаю печатать и разворачиваюсь лицом к Наталье. А она отложила книгу и задумчиво смотрит на меня.
– Наташа, ты сказала «предопределения?»
– Ну да! Если Господь предопределил смерть человеку, Он отнимает Свою Божественную благодать, убирает защиту – и приходит смерть, человек умирает. Смерть может прийти в любом виде: от несчастного случая, тяжёлой болезни, убийства...
Я вспоминаю строки из Псалтири: «Отымеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши Духа Твоего, и созиждутся...» – и согласно киваю головой. Потом задумываюсь:
– Подожди, а если человек решит с собой покончить – как быть с Божиим предопределением?
– Ну, если нет такого предопределения, то человек нипочём не умрёт.
– А если под поезд бросится или прыгнет с пятого этажа?!
– Ну так что ж, с пятого... Моя сестра с седьмого выбросилась и жива осталась. Не было, видимо, воли Божией ей умирать – срок её ещё не пришёл.
– С седьмого?!
Я подсаживаюсь к Наташе поближе, и она рассказывает мне о своей сестре. И даже разрешает пересказать её историю, изменив имена.
Алёна, младшая сестра Натальи, была невысокая, хрупкая, светловолосая. При виде её в памяти всплывала картина Васнецова – грустная девочка у глубокой заводи. Наталья характером пошла в отца, человека доброго, но властного, с сильным характером. А Алёна – в маму, спокойную, мягкую, кроткую.
Росла она скромной, домашней, любила шить, вязать. Рано научилась готовить, стряпать вкуснейшие пироги, торты, печенье и на все семейные праздники накрывала чудесный стол. Ещё она любила животных и мечтала стать ветеринаром. Мечта её не осуществилась: Алёна вышла замуж сразу после школы и по настоянию мужа стала домохозяйкой.
Муж её, Сергей, работал руководителем крупной фирмы. Он был старше Алёны лет на десять, а выглядел ещё старше из-за всегда сурового вида. Сергей чем-то напоминал строгого и властного отца Алёны, который умер, когда сёстры ещё учились в школе. Вот только доброты отца Наталья в нём не замечала. Он ей как-то сразу не понравился. А вот Алёна влюбилась. Высокий брюнет, широкий в плечах – девушки на него засматривались. Сергей шёл по жизни уверенно, дела ладились, бизнес процветал.
Наташа нечасто, но бывала в гостях у сестры. В основном та приглашала её в отсутствие мужа, так как тот гостей жены не признавал. Гостями он считал только партнёров по бизнесу, к приходу которых Алёна должна была накрывать стол по всем правилам этикета. Гости обычно восхищались кулинарными талантами Алёны, делали пару комплиментов Сергею по поводу красоты и молодости жены, а затем забывали о ней до конца вечера.
Первые годы Алёна встречала Наташу радостной, с удовольствием показывала собственноручно сшитые шторы и вышитые салфетки: ей нравилось украшать свой новый дом, встречать мужа вкусным ужином. Спустя несколько лет радости поубавилось. А потом Алёна заскучала. Ей, видимо, было одиноко. Детей муж не хотел. Точнее, хотел, но позднее, лет через десять-пятнадцать. А пока, по его словам, супруги должны были «пожить для себя». Даже домашних животных муж заводить не разрешал: у него была аллергия на шерсть.
Жизнь «для себя» в их семье получалась такая: Сергей приходил домой поздно – он много работал, а после работы нужно было пойти на корпоративчик, или в сауну, или на боулинг. И в какое бы время он ни вернулся домой, жена должна была ждать его с готовым ужином и при полном параде.
По мнению Наташи, на жену Сергей смотрел примерно так же, как на новую стиральную машину или супер-пылесос – вещи красивые, удобные, полезные... Об этом Наташа говорила с возмущением сестре при встрече. Но Алёна такие высказывания не поддерживала, мужа не критиковала и мягко переводила разговор на другую тему.
Вскоре ей стало не до скуки: у мужа заболела мать, и Алёне пришлось взять на себя уход за ней. Мама родила Сергея поздно, была уже старым человеком и после того как, упав, сломала шейку бедра, самостоятельно передвигаться не могла. Каждый день Алёна ездила к больной женщине, а потом Сергей выгодно продал квартиру матери и перевёз её к себе. Сам он почти не заходил в её комнату, и Алёна одна ухаживала за свекровью: стирала, меняла памперсы, кормила.
Старушка была раздражительна, нетерпелива. Она и в былые годы не отличалась особенной покладистостью, а заболев, стала особенно привередлива. Могла запустить в невестку тарелкой, если обед ей не нравился. Или пнуть здоровой ногой, если была не в настроении. Алёна всё это сносила терпеливо. Теперь ей приходилось тяжело вдвойне: она по-прежнему должна была кормить мужа вкусными завтраками и ужинами, встречать его при полном параде, накрывать достойный стол для гостей – и при этом быть постоянной сиделкой у больного человека.
Наташа жалела сестру: она и так всегда была тоненькой, а теперь и вовсе стала прозрачной. И очень грустной. Муж всё меньше обращал на неё внимания. Иногда он не приходил ночевать. Мог пропасть на несколько дней, а вернувшись, вёл себя как ни в чём не бывало. Наталья возмущалась бесхарактерностью сестры. Она советовала ей принять какие-то меры и подействовать на Сергея, но Алёна была слишком мягкой, нерешительной и пасовала перед жёстким, властным характером мужа, продолжая подчиняться ему во всём. Видимо, она продолжала любить его.
Пролежав лет пять, свекровь умерла. В последнее время характер её смягчился, душа стала отзываться на доброту и терпение невестки, и перед смертью она даже целовала ей руки и просила прощения за все свои выходки.
Возраст Алёны перешагнул за тридцать, и теперь она очень надеялась, что муж разрешит ей родить ребёнка. Но Сергей думал иначе. Как-то вечером он посадил жену в машину, привёз её в однокомнатную квартиру на окраине Москвы и объяснил, что разводится с ней и теперь Алёна будет жить здесь. Он больше не любит её и собирается жениться на другой женщине, а она, Алёна, пусть благодарит его и за эту квартиру. Она и её не заслужила, потому что ни дня в своей жизни не работала, а просидела все эти годы на его шее.
Затем он захлопнул за собой обшарпанную дверь и ушёл в своё новое счастливое будущее. И Алёна долго сидела на пустой грязной кухне, где, кроме старой плиты и раковины, видавшей лучшие времена, ничего не было. Время остановилось. И Алёна совсем не знала, что делать дальше. И будет ли это «дальше» вообще. В комнате стоял диван, и под утро она, не раздеваясь, заснула. Проснувшись, испугалась, что проспала и не успеет с завтраком. А потом поняла, что готовить этот завтрак больше некому. И жить ей, Алёне, тоже, наверное, больше незачем.
Она несколько раз ездила домой, но дверь ей не открывали, замки сменили. А один раз открыли, но лучше бы этого не делали, потому что на пороге Алёна увидела высокую молодую девушку. Она была намного моложе Алёны, но вид у неё был очень уверенный. Она строго спросила:
– Сколько вы ещё будете нам надоедать? Разве вы не понимаете, что вас больше не любят?! У вас что, совсем нет чувства собственного достоинства? Пора бы уже и завести – в вашем-то возрасте! Что? Какие вещи?! Ваши вещи?! Да какие там ваши вещи – на помойке они!
Дверь захлопнулась перед носом Алёны. Она долго стояла у этой закрытой двери и никак не могла сообразить, что она должна делать дальше, а потом медленно побрела прочь. Дверь снова открыли, и высокая девушка вышла вслед Алёне, сунула ей в руку большой пакет и негромко сказала:
– Мне стыдно за вас! Посмотрите на себя – вы же похожи на побитую собаку! Как с вами Сергей жил – я просто поражаюсь...
Алёна заглянула в пакет: из него торчали скомканные салфетки, которые она когда-то старательно вышивала. Она вспомнила, как старалась передать красоту цветка на вышивке. И как украшали эти салфетки их семейный стол. Медленно достала их, аккуратно сложила и оставила отчего-то на грязной осенней дорожке.
Новая жизнь Алёны не клеилась. Она нашла работу лифтёра, с людьми почти не общалась, только по службе. И ещё Алёна начала пить. Наташа долго не замечала её пристрастия к спиртному. Это бывает у таких домашних, скромных женщин, как Алёна: их бытовое пьянство долго остаётся незаметным для окружающих. Алёна работала, а после смены пила одна на кухне, засыпая нередко за столом, а затем снова шла на работу.
Наталья приходила к сестре, но долго не могла понять, в чём дело. В первое время Алёна не пила в её присутствии, прятала бутылки. Наташа только удивлялась запустению в квартире и тому, что сестра, всегда такая аккуратная, не пыталась эту квартиру отмыть, украсить, сделать уютной. Она всегда так любила вышивать, вязать, а сейчас нигде не было ни салфетки, ни коврика. Даже тюль Алёна не повесила на давно не крашеное кухонное окно, откуда с высоты седьмого этажа просматривался только пустырь.
К тому времени Наташа пришла к Богу, воцерковилась. Она была крещёной (в детстве её окрестила верующая бабушка), а вот Алёна – нет. К моменту её рождения бабушка уже лежала больная, а больше некому было позаботиться о крещении ребёнка.
Теперь Наталья стала думать о том, как окрестить Алёну, но та никак не могла собраться в церковь. Глаза у младшей сестры стали совсем грустными, и вела она себя так, как будто жизнь для неё кончилась. Алёна продолжала жить только по необходимости, не ожидая уже ничего хорошего от будущего.
Когда Наталья поняла, что сестра пьёт, то остановить её она уже не могла. Алёна пошла в отпуск, и у неё начался настоящий запой. На работу идти было не нужно, и она пила и засыпала, а проснувшись, пила опять. Как-то Наташа приехала к сестре и услышала её жалобы на то, что в квартире развелось много пауков. Она, Алёна, уже и дихлофос купила, и с веником за ними гоняется, а их всё больше и больше.
Наташа осмотрелась. Пауков нигде не увидела, и это показалось очень странным. Ей и в голову не могло прийти, что у сестры, тоненькой и хрупкой, очень быстро развился алкогольный психоз. Возможно, более крепкая женщина до такого состояния дошла бы только через несколько лет, но Алёна достигла его очень быстро.
Наташа отобрала у сестры спиртное, которое та уже перестала от неё прятать, приготовила обед, уложила Алёну спать и ушла. А на следующий день состояние Алёны ухудшилось. Теперь сестра жаловалась, что пауки везде. И главное – появился среди них новый, самый большой, белый и противный, который лезет Алёне прямо на ноги, и стряхнуть его она никак не может. Ещё младшая сестра стала слышать за окном церковную музыку и пение, в котором чётко различалось: «Аллилуйя тебе, Алёна, аллилуйя!»
Наташа, испугавшись, вызвала скорую, узнала, что у сестры «белочка», как назвал медбрат белую горячку. Медики оказались людьми опытными, спорить с Алёной не стали, а, наоборот, пообещали главного паука отловить и на шприц посадить, для чего демонстративно достали большой шприц и пригрозили пауку. И Алёна охотно согласилась поехать с такими милыми и понимающими людьми, обещавшими прогнать нахальных пауков.
Алёну увезли в психиатрическую больницу. Алкогольный психоз сняли, а поскольку выглядела Алёна ещё вполне прилично и вида алкоголички приобрести просто не успела, то выписали её очень быстро.
Наталья пришла навестить сестру, а та уже снова отмахивалась от белого жирного паука, который, по её словам, не давал ей никакого покоя. Наталья уложила сестру на диван и пошла на кухню готовить обед, предварительно выбросив всё заново купленное Алёной спиртное. Когда она заканчивала варить суп, то услышала скрип балконной двери и почувствовала порыв холодного зимнего ветра. Наташа пошла в комнату и, не увидев сестры, вышла на открытый балкон. Сначала она искала Алёну на своём балконе и на балконе соседей. Ей и в голову не могло прийти, что смотреть нужно вниз. Потом она услышала крик: «Смотрите – женщина выбросилась из окна!»
Посмотрев вниз, Наташа почувствовала, что сейчас сердце остановится: далеко внизу на снегу лежало тело её младшей сестры. Как во сне набрала номер и вызвала скорую помощь, потом медленно спустилась вниз. Возле Алёны стояло несколько человек, но никто не решался тронуть её.
Наталья села на снег рядом с сестрой и так сидела, пока приехавшие медики не увезли Алёну в реанимацию. Ей повезло дважды: она упала в сугроб и снег был не застывшей глыбой, а мягким, пушистым, свежевыпавшим – как раз шли сильные снегопады. Тем не менее состояние Алёны было критическим и врачи считали, что шансов выжить у неё почти нет.
Наталья приняла решение окрестить сестру, не желая отпускать её в вечность некрещёной. Встал вопрос: как претворить это решение в жизнь? И тут, по словам Наташи, всё получилось так, как будто ей помогали ангелы. Заходит она в отделение реанимации – и нос к носу сталкивается с батюшкой.
Оказывается, отец Роман приходил, чтобы причастить тяжелобольного человека. Батюшка внимательно выслушал Наташу и сразу же направился в палату к её сестре, пообещав посмотреть, чем он сможет помочь. На тот момент Алёна продолжала оставаться в коме и лишь на незначительное время приходила в себя.
Через некоторое время батюшка вышел, и на лице его, хоть и радостном, проскальзывало сильное недоумение или, как выразилась Наташа, «ошарашенность». При входе священника в палату Алёна открыла глаза и в её взгляде появилась разумность. Это уже было удивительно, так как врачи видели её только в роли домашнего растения, не более того. Одна её медицинская карта была сравнима по толщине с романом «Война и мир».
Отец Роман окрестил Алёну, предварительно разузнав, раскаивается ли она в содеянном. И после крещения Алёна пошла на поправку. Причём с удивительной скоростью. Через некоторое время трубку аппарата искусственного дыхания вынули и она начала, хоть и с трудом, но говорить, чем доставила небывалую радость сестре и всему медперсоналу, не ожидавшему от неё после такого падения вообще каких-либо проявлений умственной деятельности.
А Алёна продолжала удивлять: будучи человеком стеснительным, она, начав говорить, стала отказываться от судна и проситься в туалет, который, по её словам, находится по коридору налево и там постоянно курят сестрички. Откуда она это узнала, загадка, ведь привезли её в бессознательном состоянии, крепко привязали к кровати, и на тот момент её никто ещё не отвязывал. Также она могла рассказать, где находится ординаторская и пост дежурной медсестры, хотя видеть этого никак не могла.