Иосифо-Волоцкий монастырь — один из известнейших русских монастырей — был основан в конце XVв. преподобным Иосифом Волоцким и явился воплощением его представлений об идеальном монастыре, который должен быть не только очагом духовности, но и крупным культурным и хозяйственным центром. В XVI в. монастырь играл исключительную роль в жизни Московского государства, оказывая влияние не только на церковное, но и на государственное строительство. Впоследствии в его истории бывали периоды подъема и спада, но никогда он не утрачивал своего значения и всегда хранил верность заветам своего основателя: не замыкаться в себе, а нести свет духовного просвещения окружающему миру. Преподобный Иосиф Волоцкий был, несомненно, сыном своего времени и выразителем его духа.

Преподобный Иосиф Волоцкий в молении на фоне монастыря. Икона XVII в. из Вознесенского монастыря Московского Кремля. Иоанн Санин (так звали преподобного Иосифа в миру) родился 12 или 14 ноября 1439 или 1440 г. в родовом селе Язвище. В семь лет он начал учиться читать — как все дети Древней Руси — по Псалтири, а в восемь лет умел читать «все божественные книги» и стал чтецом и певцом в церкви. Так рано проявилась уже собственная его (хотя возможно также и родовая) черта: блестящие способности к учению и любовь к просвещению. Вместе со своим сверстником Борисом Кутузовым он задумал бежать от мира. Мечты обоих друзей о монашестве сбылись, но судьбы их сложились по-разному. Борис Кутузов прожил жизнь в миру, был окольничим Великого князя, послом в Литве, и только перед смертью принял схиму с именем Авраамий. Он и его потомки впоследствии были одними из самых деятельных благотворителей обители преподобного Иосифа. А Иосиф в 20 лет окончательно решил посвятить свою жизнь служению Богу и отправился сначала в тверской Саввин монастырь, в котором подвизался известный старец Варсонофий Неумой. Еще отправляясь туда, он дал обет во всем слушаться избранного старца. Но едва переступив порог обители, Иоанн услышал брань и сквернословие в трапезной, где обедали миряне, что смутило целомудренного юношу. Старец Варсонофий понял его смущение и направил его в Боровск, к преподобному Пафнутию. Прп. Пафнутий Боровский происходил из крещеной татарской семьи, а духовная его родословная восходит к прп. Сергию. Его учителем был ученик Сергия, Никита Серпуховской, проведший последние годы жизни в Покровском Высоком монастыре в Боровске. В 1445 г. прп. Пафнутий основал собственный монастырь вблизи Боровска. Иоанн Санин пришел туда около 1460 г. Вскоре он был пострижен в иночество с именем Иосиф в честь Иосифа Прекрасного — «ради чистоты душевной и телесной». В монастыре он проходил самые разные послушания, со временем был поставлен екклесиархом, обязанностью которого было следить за исполнением устава. Видимо, в эти годы сформировалась его любовь к уставному богослужению и к уставности жизни вообще. Кроме того, он начал переписывать книги. В Московской Руси не было университетов; люди получали образование именно так — читая и переписывая книги, применяя полученные знания в богослужебной и аскетической практике. Прп. Иосиф стал одним из образованнейших людей своего времени. В его собственных произведениях поражает начитанность, свободное владение материалом из библейской истории и святоотеческих творений, легкость и изящество слога и своеобразный юмор. В 1477 г., после смерти прп. Пафнутия, Иосиф, по его завещанию был назначен его преемником. Однако вскоре у молодого игумена начались разногласия с братией. Прп. Иосиф хотел сделать монастырь общежительным (что было завещано прп. Пафнутием), но большинству насельников это начинание пришлось не по душе. И тогда он решил, что прежде, чем менять устав, надо ознакомиться с жизнью других русских монастырей и выбрать наилучший порядок. Взяв с собой в попутчики старца Герасима втайне от большинства монахов своего монастыря, преподобный под видом послушника отправился в странствие. За год он посетил несколько монастырей, но наиболее сильное впечатление на него произвел Кирилло-Белозерский. Прп. Кирилл Белозерский был собеседником прп. Сергия Радонежского. Свой монашеский путь он начал в Москве, в Симоновом монастыре. Потом ушел из Москвы в «северную пустыню», и в 1393 г. основал там свой монастырь, в котором провел 30 лет, став учителем множества иноков. Прп. Кирилл был ревностным сторонником общежития, а его устав в XV в. считался наиболее строгим. Ученики и последователи прп. Кирилла основали множество больших и малых обителей, образовав знаменитое монашеское Заволжье. Во второй половине XV в. Кириллов монастырь был уже знаменитейшим из всех монастырей северной России. При жизни прп. Кирилла он не имел земельных владений, но ко времени посещения его прп. Иосифом уже был крупнейшим вотчинником. Эту особенность также заметил и, видимо, одобрил прп. Иосиф. Вопрос о монастырском землевладении стал впоследствии одним из основных пунктов, по которым последователи прп. Иосифа разошлись с представителями другого течения монашества — «нестяжателями», учитель которых, прп. Нил Сорский, был выходцем из того же Кириллова монастыря. Однако важно отметить то, что Преподобному понравился именно тот монастырь, который он увидел, и именно его он взял за образец для создания собственной обители. В Тверском Саввином монастыре тайну «послушника» чуть было не раскрыли — выдало его умение бегло читать — так что прп. Иосифу и его спутнику пришлось бежать «скоротеком». Вернувшись в Боровск, где его уже считали убитым, Преподобный снова попробовал ввести в монастыре общежительный устав, но, вновь встретив неприятие, навсегда ушел из Боровска и отправился на свою родину, в волоколамские леса. Вместе с ним Боровский монастырь оставили семь старцев, разделявших его взгляды. Волоцкий князь Борис Васильевич, брат великого князя Ивана Васильевича, с радостью дал им землю для устройства монастыря. Основание его началось с чуда: во время поисков места для обители внезапная буря повалила лес, а гром, прогремевший с ясного неба, как бы утвердил выбор. Сначала прп. Иосиф водрузил на избранном месте крест и поставил образ Пресвятой Богородицы Одигитрии, которым благословил его преподобный Пафнутий. Затем, б-го июня 1479 г. на том же месте была заложена деревянная церковь. На праздник Успения Божией Матери она была освящена. До освящения храма и устройства жилых помещений в самом монастыре братия обитала в скиту, расположенном в полуверсте к югу от него. В скиту Преподобный вырыл колодец, над которым впоследствии была возведена часовня. Преподобный решил строить свой монастырь по образцу Кириллова. В нем с самого начала было введено строгое общежитие. Хотя среди насельников монастыря было много людей знатных, им не попускалось никаких послаблений. Это и было оправдано: монастырю нужны были люди самоотверженные, готовые служить Богу и ближним всеми своими силами, а не ищущие убежища от трудностей мирской жизни и службы Отечеству. Зимой службы проходили в неотапливаемой церкви и монахи, стоя без шуб, вспоминали «несогреемый тартар». Женщины на территорию монастыря не допускались (они могли входить в храм «ради молитвы» — как правило, заупокойной — но только тогда, когда братии не было в храме и обязательно в сопровождении не менее чем двух-трех старцев, которые были вне подозрений). Чтобы не подавать братии повод для соблазна, при. Иосиф отказался повидаться даже с собственной матерью, пришедшей навестить его. В монастырь стекались значительные средства, но нужны они были Преподобному, естественно, не для личного обогащения, а для помощи нуждающимся. Обращаясь к окрестным землевладельцам с проповедью о смягчении положения холопов и крестьян, Иосиф приводил в пользу своих воззрений аргументы весьма практического характера, ибо быт землевладельца знал хорошо благодаря происхождению из землевладельческой среды. Он советовал «господином селом», чтобы они не доводили до обнищания своих «тяжарей», ибо обнищавший крестьянин не может ни подавать господину «плоды нив», ни платить подати, а разорится. Когда в 1512 г. в Дмитрове был голод, Иосиф обратился к кн. Юрию Ивановичу с посланием, в котором просил помочь местному населению и для борьбы с несоразмерным повышением цен на зерно установить твердую цену на хлеб. Свои отношения с крестьянами Преподобный с самого начала строит на основах милости и любви. Он организует помощь обнищавшим крестьянам. При монастыре был устроен приют, в котором собралось около полусотни детей. Незадолго до смерти Иосифа (около 1515 г.), в голод, в монастыре ежедневно кормили по 400-500 голодающих. Истратили все монастырские запасы, занимали хлеб и деньги у соседей. Положение спас приезд великого князя, пожертвовавшего на монастырь зерно и деньги. Благотворительная деятельность Иосифа в сочетании с приобретением земли в виде вкладов и пожертвований способствовали привлечению на земли монастыря крестьян (не только в состав братии, но и в монастырские крестьяне). Преподобный Иосиф считал, что «монастырские вотчины — нищих прокормление». Такой характер деятельности прп. Иосифа оказал влияние на положение крестьян у соседей. Последние вынуждены были улучшать условия их жизни, в противном случае те бежали под защиту монастыря. В конце XV — начале XVI в. прп. Иосиф основал небольшой «богорадный» монастырь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы в соседнем селе Спирове, которое, по преданию, также было его родовым имением. Монастырь был рассчитан всего на 12 человек братии. У стен его хоронили всех бездомных, безродных, умерших случайной смертью людей, о погребении которых некому было молиться. Введенский монастырь просуществовал до конца XVI в., а церковь впоследствии стала приходской. Преподобный Иосиф не стоял в стороне от общегосударственных вопросов своего времени. В своих взглядах на взаимоотношения Церкви и государства он был преемником традиции московских святителей, «собирателей земли русской» — Петра и Алексия, — а также прп. Сергия, от которого прп. Иосифа отличала лишь более активная позиция. Церковь в его представлении — это, прежде всего, церковь воинствующая. Прп. Иосиф выступал за союз с государством, но только в том случае, если оно поддерживает и защищает интересы Церкви. Особую известность приобрела его борьба с ересью жидов-ствующих, появившейся в Новгороде во второй половине XV в. Впрочем, «ересью» это течение можно назвать лишь с некоторыми оговорками, поскольку ересь, как правило, не выходит за рамки христианского учения, «философия» же жидовствующих основывалась на иудаизме с примесью идей зарождающегося в Европе протестантизма. Приверженцы ереси правили ветхозаветные священные книги по еврейскому оригиналу; их произведения (такие, как «Лаодикийское послание» Федора Курицына) свидетельствовали о знакомстве с каббалистическими учениями. По поводу ереси в Москве два раза созывались Соборы. Первый из них, созванный в 1490 г., осудил еретиков, но так как они продолжали свою деятельность, Собор 1504 г. приговорил наиболее упорных из них к смертной казни через сожжение. В борьбе с еретиками прп. Иосиф написал 16 «слов», обличающих ересь. Позднее они были собраны вместе и получили название «Просветитель». Это, пожалуй, самое известное произведение Преподобного. Считается, что это было первое оригинальное богословское сочинение Древней Руси. В борьбе с ересью прп. Иосиф выступил соратником новгородского архиепископа свт. Геннадия. Появление ереси поставило перед обществом важную задачу: необходимость создания единого свода Священного Писания Ветхого и Нового Завета, выверенного и авторитетного. Эту задачу и осуществил свт. Геннадий: под его руководством в 1499 г. был собран такой свод (первый в Древней Руси), получивший название Геннадиевской Библии. На Соборе 1504 г. выявились две позиции в отношении еретиков: более жесткая, требовавшая их казни, которую занимал прп. Иосиф, и более мягкая, допускавшая для них помилование в случае покаяния, — ее придерживался прп. Нил Сорский. Современные историки нередко упрекают прп. Иосифа в жестокости, однако эти обвинения нельзя признать обоснованными. В основе их лежит модернизация, проецирующая ситуацию борьбы с ересью на современность, в результате чего не только «нестяжатели», но даже и сами еретики представляются своего рода церковными диссидентами, противостоящими тоталитарному режиму, удушающему всякую живую мысль, а прп. Иосиф, следовательно, оказывается апологетом тоталитаризма. Но едва ли допустимо рассуждать в подобных категориях о Московской Руси начала XVI в. Расхождения между прп. Иосифом и прп. Нилом обнаружились и в отношении к монастырскому землевладению. Этот вопрос был поставлен немного раньше — на Соборе 1503 г. Прп. Нил, отрицая необходимость монастырских вотчин, исходил из идеала. Прп. Иосиф, доказывая ее, учитывал реальность. Исторически обстоятельства складывались так, что отдельные подвижники в стремлении к духовному совершенствованию уходили от мира в пустыню, но мир следовал за ними. К подвижникам собирались ученики, позже вокруг обителей начинали селиться миряне, в монастырь поступали пожертвования, часто «на помин души» отказывались земельные угодья и постепенно уединенная обитель становилась многолюдной и превращалась в центр часто весьма значительного населенного пункта. Прп. Нила эта практика не устраивала, он отстаивал право монаха уйти от мира; прп. Иосиф, поняв, что уйти от мира все равно не удастся, решил, что монахи призваны преобразовать и облагородить мир. Распространено мнение, что вовлечение в политические дела и хозяйственные заботы отрицательно сказалось на главном — духовном делании монахов «иосифлянского» направления. В основе этой точки зрения лежит чисто умозрительное сравнение «Уставов» прп. Иосифа и прп. Нила. Между тем, уставы обоих наставников не отрицают друг друга, а дополняют только каждый из них решает свои задачи. Прп. Нил писал для совершенных подвижников, живущих в уединении, поэтому он сосредоточивает свое внимание на внутреннем, духовном делании. Прп. Иосиф адресовал свой устав насельникам крупного монастыря, для которого большое значение имели вопросы организации, дисциплины. Что же касается обоих уставов, — и преподобного Иосифа; и преподобного Нила, то ни тот, ни другой не был плодом индивидуального творчества — оба продолжали существующую традицию. Лучшим подтверждением взаимосвязи этих уставов является то, что в различных монастырских рукописных библиотеках России (в том числе, в рукописном собрании Саровской пустыни) сохранились сборники, включающие в себя оба устава. Последние годы жизни прп. Иосифа были омрачены конфликтами как с волоцким князем Федором Борисовичем, так и с представителями высшей церковной власти в лице Новгородского архиепископа свт. Серапиона. Если столкновение с князем было вызвано вмешательством последнего в дела монастыря и требованием денег, то размолвка с новгородским владыкой - тоже святым — была чистым недоразумением. Случилось так, что прп. Иосиф, будучи не в силах долее выносить притеснения волоцкого князя, обратился к великому князю московскому Василию Ивановичу с просьбой принять монастырь под свое покровительство. Князь согласился, но нужно было также уладить вопрос о церковном подчинении монастыря, до сих пор находившегося под властью новгородского архиерея. Великий князь обещал договориться с архиереем, но не выполнил своего обещания. Поскольку в ту пору разразилась эпидемия чумы и связь с Новгородом была прервана, прп. Иосиф не смог вовремя сообщить архиепископу Серапиону о состоявшемся решении, что вызвало у него обиду. В результате прп. Иосиф был отлучен от священства, и его отлучение признали законным многие северные обители «нестяжательского» направления. Прп. Нила к этому времени уже не было в живых: он умер в 1507 г., а описываемые события относятся к 1508-1509 гг. Именно с этого момента и началось противостояние «иосифлян», обиженных за своего учителя, и «нестяжателей». Прп. Иосиф и свт. Серапион впоследствии примирились, но отношения между их почитателями оставались напряженными еще долго. Прп. Иосиф скончался 9 (22 по новому стилю) сентябре 1515 г. в воскресенье, в день памяти святых праведных богоотец Иоакима и Анны, на другой день после праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Последние его слова были: «Вот вам знамение: если я получу дерзновение и милость у Господа, место святое сие не оскудеет и обитель распространится». Вскоре после его смерти начали совершаться многочисленные чудеса. Жития Преподобного были написаны в середине XVI в. Их известно три: первое, анонимное, написано между 1540 и 1546 гг.: предполагают, что его автором был сербский книжник Лев Филолог, а переводчиком или редактором — монах Отенского монастыря Зиновий. Второе было составлено по приказанию митрополита Московского Макария учеником Преподобного, епископом Крутицким Саввой Черным около 1545/46 гг. и было включено в Великие Четьи Минеи. Третье было написано в 1547 г. племянником прп. Иосифа, монахом Досифеем Топорковым. В 1578 г. было установлено местное почитание прп. Иосифа, а в 1591 — всероссийское. В XVI-XVII вв. он, наряду с прп. Сергием, был одним из наиболее почитаемых святых Московской Руси. Расцвет монастыря продолжался и после смерти прп. Иосифа. В самом монастыре подвизались его сподвижники и ученики — такие как старец Кассиан Босой, зимой ходивший без обуви и в одной «ризе»; его ученик, старец Фотий, известный как переписчик книг и автор оригинальных произведений; Арсений (в миру Андрей Голенин), происходивший из княжеского рода, но отличавшийся чрезвычайным смирением; Иона Голова, который проходил самые тяжелые послушания и за сердечное сокрушение и смирение был наделен даром слез уже упоминавшиеся Герасим Черный, Нил Полев и Дионисий Звенигородский — все они занимались «списанием» книг, а последний, кроме того, был искусным иконописцем и имел в монастыре иконописную школу. В XVI в. проявился еще один важный аспект духовно-просветительской деятельности монастыря. Уже сам прп. Иосиф проявлял большой интерес к исторической науке. Известен его «Келейный летописец» — рукописный сборник, содержащий сведения о событиях истории как всемирной, так и местной. Такого же содержания сборники были и у некоторых ближайших сподвижников волоцкого игумена. Его ученик и преемник — будущий митрополит Московский Даниил - проявил особый интерес к отечественной историографии. В стенах монастыря создавалась одна из редакций Русского Хронографа, послужившего впоследствии материалом для составления при Московской митрополичьей кафедре Никоновского летописного свода — как раз в то время, когда кафедру занимал Даниил. В XVI в. «иосифлянство» превратилось в своего рода идеологию — при этом, естественно, не обошлось без издержек и перегибов. К сожалению, в истории не так уж редки случаи, когда святые оказываются не понятыми не только врагами Церкви, но и своими же собратьями, причем даже теми, кто отнюдь не заслуживает названия «лжебратии». Так, конфликт «иосифлян» с их идейными оппонентами привел к столкновению, жертвой которого стал прп. Максим Грек. Прибыв в 1518 г. в Россию в связи с потребностью книжной справы, он заметил в обществе немало пороков, на которые не обращали внимания сами русские, но, очевидно, не распознал многих скрытых пружин и подводных течений, направлявших развитие Московского государства. Со временем он сблизился с Вассианом Патрикеевым и, оказавшись вовлеченным в церковно-политические споры, примкнул к кругу нестяжателей. Прп. Максим был неосторожен в своих заявлениях и, хотя многие его упреки в адрес тогдашнего общества были справедливы, некоторые из них действительно задевали патриотические чувства русских. Например, он не одобрял обычай поставлять московских митрополитов без согласования с Константинополем, утвердившийся со времен свт. Ионы и свидетельствовавший о силе и зрелости русской национальной Церкви. Взаимное непонимание, обиды, непросвещенность многих участников полемики в богословских вопросах и политические интриги привели к токи что пр. Максим был осужден на Соборе 1525 г. и сослан в Иосифо-Волоцкий монастырь «обращения ради, покаяния и исправления». Местом его заточения, по преданию, была Германова башня — не та, которая сохранилась до наших дней, но предшествовавшая ей. В тяжелых для него условиях прп. Максим провел шесть лет. Ему было запрещено что-либо сочинять, но он продолжал писать свои послания. Здесь же, по преданию, он составил канон Святому Духу — Параклиту и записал его углем на стенах своей кельи. При этом, несмотря на его осуждение, переводы его продолжали переписываться в книгописной мастерской при московской митрополичьей кафедре; использовались они и при составлении Никоновской летописи. Затем, согласно определению Собора 1531 г., прп. Максим был отправлен в Тверской Отроч монастырь под надзор архиепископа Акакия, с которым у него установились добрые отношения, несмотря на то, что владыка Акакий был воспитанником Иосифо-Волоцкого монастыря. Особым благоволением пользовался монастырь со стороны Ивана Грозного, который часто посещал его, а также принимал у себя его игуменов. В XVI в. продолжают увеличиваться земельные владения и богатства монастыря. Последователи прп. Иосифа остались верны его принципам служения миру, само же хозяйство росло, а структура управления становилась все боле сложной. Владения монастыря располагались на территории более чем десяти уездов России. Хорошо сохранившийся архив монастыря позволяет получить достаточно полное представление об организации монастырского хозяйства и оценить устроенность и отлаженность всей его системы. Монастырские владения увеличивались в основном за счет земельных вкладов, производимых местными удельными князьями. Обычно вклады делались «на помин души» самого вкладчика и его родни нередко состоятельные люди, желая оставить мир и поступить в число братии, жертвовали монастырю свои земли. Впрочем, сами вклады могли быть гораздо менее значительными. Это могли быть деньги, лес, рожь, лошади, книги, церковная утварь, облачения. Среди жертвователей были и крестьяне. В Смутное время Иосифо-Волоцкий монастырь поддерживал правительство Василия Шуйского. В 1606 г. он был осажден войсками Болотникова, а в 1609-1610 гг. — польскими отрядами, В это тяжелое время монастырь, верный своим традициям благотворительности, кормил бедствующее население окрестных деревень. В 1613 г. отчасти для возмещения убытков монастырю было выделено подворье на Ильинской улице в Москве. В XVII в. монастырь управлялся архимандритами. Архитектурный ансамбль Иосифо-Волоцкого монастыря - один из красивейших в русской архитектуре. Он полностью сформировался в XVII в. и в почти неизменном виде дошел до наших дней. Последующие века, коренным образом изменившие облик многих древнейших русских монастырей, не оставили сколько-нибудь заметного следа в архитектуре обители преподобного Иосифа — очевидно потому, что последующие строители боялись нарушить достигнутую гармонию. Каменное строительство в монастыре началось еще при жизни Преподобного. В почитании одной из древнейших и главных святынь обители — Волоколамской иконы Божией Матери XVI в. — так же отразились представления о гармонии красоты внутренней и внешней: к образу строгого письма был сделан удивительно изящный и богатый оклад — великолепные покров и корона, шитые жемчугом, венчают главу Богоматери.

Волоколамская икона Божией Матери. XVI в. Первым каменным зданием монастыря был собор Успения Божией Матери. Строительство его было начато в 1484, а закончено в I486 г. Собор был расписан «безмездно» Дионисием и его учениками. Он просуществовал почти 200 лет, а в конце XVII в. был разобран и выстроен заново. В 10-е гг. XVI в. рядом с Успенским собором на вклады Семена Дичка Клементьева с супругой была возведена трехъярусная колокольня с поминальной церковью в честь иконы Божией Матери Одигитрии. В верхнем ярусе под колоколами были установлены куранты. В 1506-1510 гг. была построена одноглавая церковь Богоявления с трапезной, созданной по образцу московской Грановитой палаты. Свод ее держится на одном столпе, напоминая раскрывающийся тюльпан. В 1543-1566 гг. монастырь был окружен оборонительным поясом из крепостных стен, а в 1589 г. была возведена надвратная Петропавловская церковь. События Смутного времени нанесли монастырским постройкам серьезный ущерб, и к середине XVII в. стало очевидно, что практически все нужно перестраивать заново. В 1645 г. в монастырь был прислан крупный русский зодчий Иван Неверов. Он все осмотрел и составил план строительства. План, выработанный Иваном Неверовым, осуществлялся в течение нескольких десятилетий. Идею нового строительства в монастыре активно поддерживали сами волоцкие иноки. Подготовка к строительству велась с 1649 г., но само оно началось лишь в 70-х гг. XVII в. Все работы производились исключительно русскими мастерами; руководил строительством талантливый зодчий Трофим Игнатьев, крестьянин с. Никольского Дмитровского уезда. Таким образом, ансамбль Иосифо-Волоцкого монастыря - едва ли не первый в русской архитектуре, который можно считать авторским. План его реконструкции разработан двумя основными строителями монастыря — Иваном Неверовым и Трофимом Игнатьевым. Сначала были возведены стены и башни. В соответствии с планом в монастыре ежегодно ставилась одна башня и 50 саженей прясла каменной стены. Так были построены Никольская (1677), Часовая и Воскресенская (1678), Петровская (1680), Старицкая (1681), Германова (1683) и Кузнечная (1685) башни. Две последние сразу получили кирпичное шатровое завершение, остальные первоначально были покрыты тесом. В 1679 г., когда очередь дошла до южного участка стены между Воскресенской и Петровской башнями, были заново перестроены Святые ворота с надвратной Петропавловской церковью. В 1682 г. была частично перестроена трапезная Богоявленская церковь. Из одноглавой она превратилась в пятиглавую и была приведена в соответствие с Петропавловской. Ее нарядное завершение составляет контраст с лаконичными формами самой трапезной XVI в. В 1688 г. старый Успенский собор был разобран и было начато возведение нового, охватывающего по периметру основание старого. При этом погребение прп. Иосифа, находившееся за южной стеной старого собора, было бережно сохранено, в стене нового храма над могилой был устроен аркосолий, подобный тем, что существуют над могилами в древних византийских храмах. В 1692-1694 гг. колокольня, постепенно надстраивавшаяся, была доведена до десяти ярусов. Перестроенная колокольня была выдающимся инженерным сооружением. По высоте она всего на пять метров уступала колокольне Ивана Великого, а отношение ее высоты к основанию (10:1) не знало себе равных. Несмотря на то, что из-за просадки болотистого грунта со временем колокольня заметно накренилась, она по-прежнему сохраняла устойчивость. С нее открывался вид на всю окрестность; можно было видеть около 20-ти церквей. Колокольня до наших дней не дошла: во время Великой Отечественной войны она была взорвана, а в 60-е гг. фрагменты рухнувшей части столпа были вывезены на щебень — без обмеров и исследований. Новые здания, строившиеся в XVIII-XIX вв., — это исключительно жилые и хозяйственные постройки. В 1785-1787 гг. справа от Святых ворот у самой стены был выстроен настоятельский корпус, занявший место разобранной постройки XVII в. В 1808 г. строятся малый певческий и келарский корпуса; в середине XIX в. — большой певческий (старый братский) и казначейский; в начале XX в. — деревянный медовый амбар. В 1910 г. по проекту архитектора И.С Кузнецова был построен новый братский корпус с гостиницей. Достопримечательностью монастыря являются и четыре его пруда: большой — Иосифовский, средний — Гурьевский, вырытый во время настоятельства свт. Гурия Казанского, малый — подстенный, и четвертый, наименьший, — внутри самого монастыря. Позднейшая история Иосифо-Волоцкого монастыря, как и большинства других обителей, не столь богата яркими, выдающимися событиями. Монастырская жизнь текла своим чередом, внешние ее вехи отмечались в сухих строках отчетных документов, внутренняя же, духовная ее сторона оставалась скрытой от посторонних глаз. Согласно указу от 26 февраля 1764 г. о переводе церковных Учреждений на штаты Иосифо-Волоцкому монастырю была усвоена категория второклассного. Но главным событием недавнего прошлого стало обретение святых мощей преподобного Иосифа Волоцкого. Произошло это 31 октября 2001 г. После проведения необходимых экспертиз святые мощи были торжественно положены в раку и при большом стечении богомольцев открыты для поклонения 12 июня 2003 г. Через год, 12 июня 2004 г., в Успенский собор вернулась святыня, сохранившаяся в фондах Волоколамского краеведческого музея, — вериги преподобного Иосифа Волоцкого. Возвращаются в обитель и другие почитаемые святыни. 12 марта 2007 г. в Государственном музее имени Андрея Рублева перед древней Волоколамской иконой Матери Божией XVI в., бывшей на протяжении многих веков самой известной и почитаемой иконой Иосифо-Волоцкого монастыря, состоялось освящение точной копии с этого чудотворного образа. В обители икона была торжественно встречена братией и съехавшимися на празднование паломниками и гостями. По благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси с 15 по 17 сентября 2005 г. в обители пребывали святые мощи вмч. Георгия Победоносца. Славная история монастыря, воссоздание его былого благолепия, многие святыни и возможность молитвенно припасть к обретенным святым мощам преподобного Иосифа Волоцкого привлекают множество паломников со всех уголков России. Для них насельники обители проводят экскурсии. Особенно много богомольцев пребывает на престольный праздник — Успение Пресвятой Богородицы, в дни празднования памяти преподобного Иосифа Волоцкого — 22 сентября и 31 октября, а также 14 июня — в день основания монастыря