«Девятое Термидора».

Валерий Иванович Якоби
1864 г. Холст, масло; Размер: 85×152 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва #живопись
Первоначальное название картины «Последние минуты Робеспьера» позже было заменено на более нейтральное «Террористы и умеренные первой французской революции», которое искажало смысл произведения и смещало акценты в трактовке художником образов победителей и побежденных. Современное название «Девятое термидора», как бы символизируя саму идею поражения и гибели, соответствует, на наш взгляд, и замыслу художника, и содержанию полотна.
Действие происходит в ночь с 9 на 10 термидора в зале Комитета общественного спасения, где в ожидании казни заключены Робеспьер и его единомышленники.
Композиция картины построена так, чтобы подчеркнуть одиночество и обреченность горсточки революционеров. Формат картины вытянут по горизонтали, и арестованные якобинцы отодвинуты к ее краям далеко друг от друга: слева лежащий Робеспьер, справа у окна Сен-Жюст (стоит у занавеса), Пейан и Дюма (сидит на стуле, прикрыв лицо рукой). Вождь якобинцев отделен от своих друзей также пустым пространством в центре комнаты и фигурами победителей, окружающих его ложе. На втором плане солдаты, столпившиеся в дверях, образуют отдельную группу и равнодушны к происходящему.
Картина убедительна своей исторической и психологической достоверностью. Соответствует реальности поведение персонажей: наглое торжество победителей, отрешенность Робеспьера и гордое бесстрастие Сен-Жюста, в портретных чертах которых заметна близость к иконографии XVIII в. Верны исторические реалии, любопытна, например, деталь: трехцветный шарф — этот символ республиканской Франции — носят и победители и побежденные.
Комната погружена в полумрак, его разрывает свет лампы, освещающий распростертого, беспомощного Робеспьера, над которым глумятся победители.
Контраст света и тени, общий темный колорит полотна, пронизанный золотисто-красноватыми отблесками, и сама обнаженность конфликта, исход которого предрешен, наполняют картину звучанием, которое, по словам В.Стасова, восхищавшегося работой Якоби, создает «самое полное впечатление грозной трагичности».
Но в картине, в сущности, нет героизма. Художник не избежал жанровости в показе критического момента истории, и революционеры предстают на его полотне не столько как герои, сколько как жертвы или страдальцы.