ИЗ ЧАСТНОЙ ПЕРЕПИСКИ

Владислав Фелицианович Ходасевич - Анне Ивановне Ходасевич
Коктебель, 16.VII.916
Дурак мышь, дурак мышь, дурак мышь! Не смей волноваться о деньгах. Трать, сколько нужно, не трать на лишнее. Мне не посылай, а отдай Федору Егоровичу, если есть лишние. Это будет тебе "на всякий случай". А пролежат до моего приезда — будет хорошо.
Снимись и пришли карточку. Только чтобы нос был большой и усы, а хвоста не надо.
Мише, значит, не говори, что я без корсета. Приеду — скажу, что и этот испортился(1).
Я чувствую себя очень недурно. Опять поправляюсь и оправляюсь от изнурительной поездки в Евпаторию. "До востребования" туда писать не надо было — потому я и не велел. Знал, что вернусь через день.
Здесь я знаменит. О моих приездах и отъездах пишут в газете(2). Вся Феодосия пишет стихи, — ужасные! Но самый город просто очарователен. Я бы в нем с наслаждением прожил зиму, но, конечно, с Мышом.
По Вас я решительно соскучился, — не стану больше скрывать этого. 666 блондинок и брюнеток, с которыми я познакомился, не в силах развлечь меня. Я их систематически не узнаю. Это ужасно. Фельдштейн(3) тебе говорил, что я поймал полную даму и объявил, что с сегодняшнего дня буду у нее обедать и ужинать. Она робко заметила, что у них на ужин рыба. "Пустяки, — сказал я, — мне вы будете делать котлеты". — "Хорошо", — сказала она. Это было дня два тому назад. Только вчера вечером вполне выяснилось, что это была не хозяйка столовой, а жена Шервашидзе!(4) Завтра они зовут меня обедать! Какой ужас! Это же пытка! Мне кусок в горло не полезет. Весь Коктебель умирает со смеху. Я это напишу Куле.
Саша Койранский(5) сказал бы, что я путаюсь со здешними дамами.
Боженька, кушай и не волнуйся. Насчет квартирного налога — умник сто раз. Я, впрочем, в этом не сомневался: ведь ты уже большой мышь. Сырник тебя целует крепко.
Твой Медведь.
Поклон Костям(6). Добрые пожелания Савиничам по случаю новоселья. Как дела Бориса? Пусть напишет(7). Получил ли он мое письмо? Давно уже посланное, еще в начале июня. Сто рублей от П. Вас. получил. (Т.е. Макс получил повестку на сто рублей неизвестно от кого. Очевидно, это и есть от П. В.)
Заказал папирос?
*****
1916 год — один из труднейших в жизни В. Ф. Ходасевича. Врачи ставят диагноз: туберкулез позвоночника, приговаривают к ношению гипсового корсета.
Известие о самоубийстве Муни приводит Ходасевича к нервному срыву. М.О. Гершензон помог раздобыть деньги для поездки на юг. 4 июня 1916 г. В.Ф. Ходасевич уезжает в Крым и живет в Коктебеле до середины сентября.
Примечания:
В доме Максимилиана Волошина в Коктебеле летом 1916 года собрались поэты, художники, музыканты. Волошин ценил стихи Ходасевича. "Голос глубокий, завуалированный, негромкий и прекрасный, западающий в душу верностью тона", — писал он в плане к статье "Голоса современных поэтов".
В письме к М. О. и М. С. Цетлиным от 20 сентября 1916 г. М. Волошин писал: "Теперь у нас жизнь стала тише и опустела. Ходасевич, с которым я был дружен все лето, — уехал". А в письме от 3 сентября, рекомендуя Ходасевича для работы в создаваемом Цетлиным изд-ве, он дает ему развернутую характеристику: "Мне кажется, что я здесь же в Коктебеле нашел человека, который бы соединял практичность и бескорыстие, необходимое для "Зерен". Это поэт Ходасевич, которого я близко узнал и очень полюбил за это лето. <...>
Ходасевич, между прочим, и пушкинианец — у него есть очень интересная статья о петербургских повестях Пушкина, изданная у Антика: "Уединенный домик на Васильевском". <...>
Кто меня очень поразил своими стихами за это лето — это Мандельштам. Я ни у кого из современных поэтов не встречал такой сосредоточенной звучности стиха. Стихи Ходасевича очень интимны и совершенны, но скромны. И обаяние свое они приобретают лишь в его голосе. Прекрасны последние стихи Марины Цветаевой"
"Мышь", "мышь-мельничек", "бараночник", "мышь-впятером" - шутливые семейные прозвища Анны Ивановны Ходасевич, жены Владислава Ходасевича; "Медведь" - Владислава Ходасевича.
1 В Евпатории Ходасевичу пришлось заказывать новый корсет, и местные врачи поставили под сомнение диагноз: туберкулез. Ходасевич тревожился, что из-за этого может лишиться денежной помощи брата.
2 Объявления и отчеты о концертах печатали симферопольская газ. "Южные ведомости" (9, 14, 17, 21 июля 1916 г.) и "Вестник Феодосии" (17 июля).
3 О Михаиле Соломоновиче Фельдштейне (1884--1944) Ходасевич писал жене: "Мы знакомы еще с гимназии, только он на два года старше меня", "очень милый человек", "наш".
4 Шервашидзе (Чачба) Александр Константинович (1867--1968) — живописец, театральный художник, "декоратор Императорских театров", сотрудник "Аполлона". По воспоминаниям А. Бенуа, князь был очень милым, легким человеком. О его первой жене Екатерине Васильевне А. Бенуа писал: "Он был женат на особе прекрасных душевных качеств, умной и образованной, но с виду напоминавшей простую деревенскую бабу" (Бенуа А. Н. Мои воспоминания. М., 1990. Т. II. С. 427).
5 Койранский Александр Арнольдович (1884--1968) — поэт, критик, художник, признанный острослов. См. о нем в мемуарах Б. Садовского ""Весы" (воспоминания сотрудника)", где Койранский назван "игрушечным декадентом", там же приводятся его эпиграммы — "щегольский набор великолепнейших рифм", которыми славился Койранский (М-13. М,--СПб., 1993. С. 22). В Париже в 1921 — 1922 гг. Койранский был ответственным секретарем СЗ. "Разваливаю фронт у эсеров", — шутил он. В 1923 г. уехал в США с театром Балиева как переводчик.
6 Поклон Костям. — Речь идет о поэтах, приятелях Ходасевича — Большакове Константине Аристарховиче (1895--1938) и Липскерове Константине Абрамовиче (1889--1954). Их книги Ходасевич объединил и в рец. "Новые стихи" (т. 2 наст. изд.). См. ст-ние К. Большакова "Бельгии", посвященное Ходасевичу, в сб. "Солнце на излете" (М.: Центрифуга, 1916). Там же ст-ние "Prelude", посвященное К. Липскерову.
7 Ходасевича тревожили "призывные" дела Б. А. Диатроптова. Б. Савинич — журналист, критик — был женат на сестре Диатроптова.
Фото: Владислав Фелицианович Ходасевич и Анна Ивановна Ходасевич (или, как ее называли друзья, Нюрой) Чулковой (1887—1964)
Первый раз Ходасевич женился рано, не достигнув ещё и 19-ти лет, на красавице Марине Рындиной, особе взбалмошной и эксцентричной. Он – бедный студент, поэт-декадент, она – богачка, владелица шикарного имения. Марина любила вставать рано и в одной ночной рубашке, но с жемчужным ожерельем на шее садилась на лошадь и носилась по полям и лесам. Могла вместо ожерелья надеть на шею ужа и в таком виде отправиться в театр, шокируя публику в зале. Крутила романы направо и налево. Когда муж был в отъезде, сошлась с Сергеем Маковским. Владислав Ходасевич долго не смог выносить развлечения – эскапады своей жены, и они расстались. В обращённых к ней стихах он писал:
«Иди, пляши в бесстыдствах карнавала…».
Вторая жена Ходасевича была полной противоположностью первой: тиха, скромна, задумчива и покорна. В одном из стихотворений, посвящённых Анне Чулковой, он писал:
Ты показала мне без слов,
Как вышел хорошо и чисто
Тобою проведённый шов
По краю белого батиста.
А я подумал: жизнь моя,
Как нить, за Божьими перстами
По лёгкой ткани бытия
Бежит такими же стежками.
То виден, то сокрыт стежок,
То в жизнь, то в смерть перебегая...
И, улыбаясь, твой платок
Перевернул я, дорогая.
Стихи оказались пророческими: Ходасевич действительно через три года «перевернул платок»: расстался с Чулковой ради Нины Берберовой, молодой, пылкой и энергичной. С ней он и уехал на Запад.