"Отец в быту был человеком традиционным, даже патриархальным, умеренным либералом. Позволялось все, что не запрещено, но что было запрещено – было запрещено без исключений. Исключений он не делал и для себя. Например, никогда не входил в мою комнату без стука. Однажды я обнаружил на своем столе письмо от него. Это был ультиматум по поводу моего подросткового курения. Или я бросаю, или мы с ним больше не друзья. Ультиматум вышел китайским. Он сам смолил, как паровоз. Но очутился ультиматум на моем столе лишь потому, что я, уходя, не закрыл дверь в комнату, и отец увидел из коридора пепельницу, полную окурков на моем столе. Если бы дверь была закрыта, он и не подумал бы входить. Так он был воспитан. Так воспитал нас..."