Главный маршал авиации Советского Союза Константин Вершинин и Юрий Гагарин во время торжественного приема в Большом Кремлевском дворце
Фото: Владимир Савостьянов / ТАСС
В 10:30:10 Гагарин сообщил: «625-й задание в зоне 20 закончил, прошу разрешения разворот на курс 320» (то есть, на аэродром). Получив одобрение, пилот сказал: «Понял, выполняю». Это были его последние слова. В 10:32:00 с земли запросили экипаж: «625-й, почему ваш курс 220, почему вы в зоне 21?» Ответа не последовало. Локатор наблюдал за самолетом до 10:43, но на все вызовы командного пункта летчики молчали.
В 10:50 о ситуации доложили помощнику главнокомандующего ВВС по космосу генералу Каманину, подчеркнув, что через 10 минут у Гагарина и Серегина закончится горючее. На их поиски были немедленно подняты два самолета Ил-14 и четыре вертолета Ми-4. В 14:50 командир одного из вертолетов майор Валерий Замычкин сообщил, что наблюдает обломки МиГ-15УТИ в 64 километрах от аэродрома Чкаловский и в трех километрах от деревни Новоселово Владимировской области.
Каманин писал:
Самолет упал в густом лесу, скорость в момент удара о землю была 700-800 километров в час. Двигатель и передняя кабина ушли в землю на 6-7 метров. Крылья, хвостовое оперение, баки и кабины разрушились на мельчайшие части, которые были разбросаны в полосе 200 на 100 метров. Многие детали самолета, парашютов, одежды пилотов мы находили на высоких сучьях деревьев. Через некоторое время обнаружили обломок верхней челюсти с одним золотым и одним стальным зубом. Врачи доложили, что это челюсть Серегина. Признаков гибели Гагарина не было
Оставалась надежда, что космонавт № 1 успел катапультироваться. Поскольку быстро темнело, поиски отложили до утра, доложив руководителям страны Леониду Брежневу и председателю Совета министров СССР Алексею Косыгину о смерти Серегина и отсутствии информации по Гагарину.
В 8:30 28 марта Вершинин связался по радио с Каманиным, который находился на месте катастрофы, и попросил его сказать только одно слово: «Один или два?» Каманин ответил: «Двое». Сомнений больше не было: Гагарин погиб.
«Гагарин не мог не летать»
Тяжкая участь сообщить о гибели Гагарина его жене выпала на долю генерала Леонида Горегляда, супруге и дочери Серегина — Каманину. Ему же вместе с космонавтами Быковским, Леоновым и Поповичем было поручено выступить по телевидению и проинформировать общественность о случившейся трагедии.
В ходе своего выступления Каманин ответил на вопрос, который мучил многих, — надо ли было Гагарину летать: «Гагарин не мог не летать, для него жить — означало летать. Вопрос о том, нужно ли летать космонавту, звучит неестественно. Это все равно что спросить: нужно ли пловцу плавать, а моряку выходить в море? Не каждый летчик может быть космонавтом, но космонавт не может не летать».
Титов вспоминал: «Жуткую весть я услышал, находясь в Италии. Первым мне сказал об этом местный шофер, когда я выходил из Помпеи. Я не поверил, и мы с товарищами решили срочно ехать в Сорренто, где располагалось наше консульство. Уже в Сорренто мы увидели телевизионную передачу».
29 марта урны с прахом погибших были установлены в Центральном доме Советской армии, в почетном карауле стояли члены правительственной комиссии, космонавты, военные, люди других профессий. В этот день с Гагариным и Серегиным простились около 40 тысяч человек.
Нет комментариев