Авторские рассказы - Юлии Вернер

Салат с крабовыми палочками стоял в центре стола как немой укор. Майонеза в нём было ровно столько, сколько любил Игорь, кукуруза была сладкая, дорогая, а огурцы порезаны идеальными мелкими кубиками. Но Тамара Ивановна смотрела на салатник так, словно там было что-то несъедобное. Она подцепила вилкой кусочек яйца, покрутила его перед носом, тяжело вздохнула и положила обратно. — Суховат, Леночка. Суховат. Я же говорила: надо брать тот майонез, что в синей пачке. Он жирнее. Мужчине силы нужны, а не эта твоя диетическая водичка. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. Елена молча улыбнулась, не разжимая губ. Это была её дежурная улыбка номер три — «я тебя слышу, но спорить не буду, чтобы не испортить вечер». Игорь, сидевший напротив, виновато втянул голову в плечи и быстро набил рот картошкой, лишь бы не участвовать в дискуссии. Вечер не задался с самого порога. Свекровь приехала с инспекцией — иначе эти визиты Елена не называла. Официально повод звучал как «проведать любимых детей»,

Тридцать первое декабря в квартире Люды начиналось не с запаха мандаринов, а с отчетливого аромата валерьянки. Люда металась между духовкой и холодильником. Время приближалось к шести вечера. Часу Х. Часу прибытия Тамары Семёновны. Свекровь Люды была женщиной монументальной, как ледокол «Ленин», и такой же несокрушимой в своих убеждениях. Главное из которых гласило: невестка — существо безрукое, вкуса лишенное и кулинарными талантами обделенное. — Людочка, ну зачем ты опять столько майонеза в оливье бухнула? — звучало в голове Люды еще до того, как свекровь переступала порог. В этом году Люда решила превзойти саму себя. Утка, холодец, а на десерт… На десерт Люда испекла «Наполеон». Не просто торт, а легенду. Рецепт бабушки: шестнадцать тончайших коржей, заварной крем с ванилью. Но Тамара Семёновна ни разу его даже не попробовала. Она всегда привозила свой. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. В прихожей хлопнула дверь. — Мам, там бабушка из такси выгружается! — сообщил сын Артём

В квартире пахло корвалолом, еловой хвоей и сладковатым запахом сдобного теста. Тяжелый, липкий дух поминок, казалось, въелся в высокие потолки старой «сталинки» и теперь будет жить здесь вечно. Лена стояла у кухонной раковины, механически намыливая очередную тарелку. Горячая вода обжигала руки, но она не убавляла напор. Эта боль хоть немного отвлекала от гула голосов, доносившихся из зала. В раковине громоздилась гора посуды. Родственники разошлись полчаса назад, оставив после себя крошки на ковре, грязные салфетки и ощущение пустоты. Остались только свои: муж Олег и свекровь, Тамара Павловна. Петр Ильич, свекор, ушел тихо, во сне, не доставив никому хлопот, как и жил последние годы. Лена смахнула со щеки мыльную пену. Ей было искренне жаль старика. Он был единственным в этой семье, кто не смотрел на нее как на пустое место или бесплатное приложение к кухонной плите. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. — Это ошибка! Я буду оспаривать! — визгливый голос Тамары Павловны прорезал

В тот вечер на кухне повисло тяжелое, почти осязаемое напряжение. Запах жареной картошки, который обычно ассоциировался с уютом, сегодня казался едким. Валентина Ивановна, свекровь Маши, сидела во главе стола как судья. — Картошка пересолена, — процедила она. — Опять. Ты вообще хоть что-то можешь сделать нормально, Мария? Маша вздрогнула. — Простите, Валентина Ивановна. Дениска плакал, зубы режутся. — Дениска плакал... А у матери голова где? Мой сын приходит с работы голодный, а ты ему — соль голимую. Ты его в гроб загнать хочешь? Игорь, муж Маши, сидел, уткнувшись в телефон. Это была его тактика выживания: притворись ветошью, пока мама выпускает пар. — И рубашки его… Воротнички серые! — продолжала нагнетать свекровь. — Стираешь на быстрой стирке? Экономистка! На муже экономишь, а на себе — нет. Вон, крем новый стоит. — Это подарок мамы. — Лучше бы мама тебя хозяйству научила. Белоручка. А у тебя — робот-пылесос, мультиварка, а в доме бардак. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер.

Поминки прошли скомканно, напоминая плохую пьесу, где актеры забыли слова. В квартире пахло не пирогами, а валерьянкой и тяжелым, сладковатым запахом старых лилий. Лидия Ивановна сидела в углу, комкая в руках сухую бумажную салфетку. Плакать она не могла — внутри все выжгло чувством несправедливости. Она наблюдала за Еленой. Дочь не плакала. Она методично собирала со стола грязные тарелки, сгребая остатки еды в ведро с таким видом, будто избавлялась от радиоактивных отходов. Черное платье сидело на ней безупречно, а лицо было непроницаемым, как маска. «Ледяная, — подумала Лидия с отвращением. — Вся в свекровь. Ни слезинки не проронила, только посудой гремит». Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. В соседней комнате, вытянув ноги на пуфик, сидел Игорь. Младший. Гордость. Ему тридцать два, он «искал себя», и этот поиск затянулся на десятилетие. Сейчас он выглядел по-детски растерянным, крутил в руках смартфон, и материнское сердце сжималось. Отца не стало, кто теперь закроет Игорюш

Я гладила пижаму. Это была не просто пижама, а произведение искусства: шелковая, цвета «пепел розы». Я купила её ещё в ноябре и прятала в глубине шкафа. Мой план на этот Новый год был прост: никаких гостей, никаких платьев, утягивающих талию, и никаких каблуков, от которых к утру ноги гудят, как трансформаторная будка. Только я, мой муж Костя, тазик оливье и «Ирония судьбы». Я мечтала, как смою макияж, налью себе бокал ледяного просекко и буду лежать на диване, чувствуя себя римской патрицианкой. Звонок в дверь прозвучал как набат. — Юль, это мама, — виновато сказал Костя. — Она решила приехать пораньше. Помочь. Дверь распахнулась, впуская клуб морозного пара и мою свекровь, Нину Ивановну. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. Нина Ивановна была женщиной-ураганом. Её девизом было «Движение — это жизнь», а главным врагом — лень. — С наступающим! — громогласно объявила она, сбрасывая огромный рюкзак. — А чего это у вас так душно? Костя, открывай окна! Но ужас был не в окнах. Ужас б

Этот Новый год должен был стать идеальным. Впервые за пять лет мы собрались полным составом: я, мой муж Вадим, наша трехлетняя дочь Машенька и… обе бабушки сразу. Обычно мы умудрялись разводить эти потоки любви во времени и пространстве. Но в этом году звезды столкнулись. Мама, Галина Сергеевна, приехала с тремя сумками холодца и твердым намерением «откормить внучку, а то она у вас прозрачная». Свекровь, Нина Петровна, педагог со стажем, прибыла с книгами и целью «развить интеллект ребенка». Битва титанов началась еще в прихожей и продолжилась на кухне. Моя эргономичная кухня превратилась в зону боевых действий. На одной конфорке булькала мамина фирменная солянка («надо же ребенку горяченького поесть»), на другой томилась утка по-пекински в исполнении свекрови («это изысканно и полезно»). — Леночка, — шептала мама, — ты посмотри, сколько она розмарина сыпет! Это же веник! — Елена, — парировала свекровь, — скажи своей маме, что майонез в таком количестве — это яд. Вадим трусливо сбежал

Я мечтала об этом моменте с октября. Представляла, как она будет стоять в углу гостиной — высокая, пушистая, безупречно белая. Не зеленая, не припорошенная снегом, а именно белая, словно вырезанная из облака. Ёлка моей мечты. Я купила её за деньги, которые мы откладывали на отпуск. Муж покрутил пальцем у виска, но спорить не стал. Он знал: когда дело касается эстетики, я становлюсь одержимой. К ёлке прилагался комплект игрушек: матовые серебряные шары и прозрачные сосульки. Никакой мишуры, никакого «дождика». Только холодный белый свет. Это называлось «нордический минимализм», и это было прекрасно. До тридцать первого декабря оставалось два дня. Я предвкушала, как сделаю идеальное фото для соцсетей. Звонок в дверь разрушил эту стерильную фантазию грубым, дребезжащим звуком. — Катюша, открывай! У меня руки заняты! На пороге стояла Валентина Петровна, моя свекровь. В руках она держала не торт, а огромную, перемотанную скотчем картонную коробку из-под телевизора «Рубин». От коробки пахло

Всё началось с того, что в нашем стерильно-белом коридоре, дизайн которого я согласовывала три месяца с лучшим архитектурным бюро города, появились три клетчатые сумки. Знаете, такие, с которыми в девяностые ездили челноки в Турцию. Эти сумки пахли плацкартным вагоном, деревней и чем-то неумолимо сытным. — Мама, ну зачем столько всего? — обреченно простонал мой муж Олег, затаскивая этот багаж в квартиру. — У нас же магазин в доме. Круглосуточный. — Ой, скажешь тоже, магазин! — Галина Степановна, моя свекровь, возникла в дверном проеме как памятник советской основательности. На ней была дубленка, которая помнила еще Горбачева. — В твоем магазине картошка — как мыло. А тут своё. С огорода. Я еще сальца привезла, огурчиков соленых, капустки квашеной. Праздник же, сынок. Покушать надо по-человечески. Я стояла, прислонившись к идеально ровной стене, выкрашенной в оттенок «утренний туман», и чувствовала, как внутри закипает раздражение. Нет, я любила Галину Степановну. Издалека. Но здесь, в

На кухне пахло мандаринами, хвоей и надвигающейся катастрофой. Этот запах Лена научилась различать безошибочно за семь лет брака. Он обычно появлялся вместе с Элеонорой Павловной, мамой мужа, и перебивал даже аромат запеченной индейки, над которой Лена колдовала с самого утра. Елена стояла у столешницы, нервно теребя край передника. Часы показывали восемь вечера. До Нового года оставалось четыре часа, а до нервного срыва — примерно минуты три. — Леночка, деточка, ну кто же так режет огурцы в оливье? — голос свекрови звучал мягко, почти ласково, но от этой ласки по спине бежали холодные мурашки. — Кубики должны быть крошечными, аккуратными, как бисер. А у тебя… ну, прямо булыжники какие-то. Как в столовой на вокзале. Читать краткий рассказ — автор Юлия Вернер. Элеонора Павловна, женщина статной наружности и железной воли, стояла посреди кухни в своей неизменной парадной блузке с камеей. Она не помогала — она руководила. Это была её основная функция в семье: указывать на недостатки, что