«Никому не рассказывай»

Марина стояла у окна кухни, машинально помешивая ложкой остывший чай. За стеклом моросил октябрьский дождь, а в голове кружились мысли, от которых становилось тошно. Она снова и снова прокручивала в памяти тот разговор с врачом, который произошёл неделю назад. «Поздравляю, Марина Викторовна. Вы беременны. Срок — восемь недель», — произнёс доктор Петрова, улыбаясь и протягивая результаты анализов. Но радости не было. Только страх и растерянность. Потому что Марина точно знала: этот ребёнок не от Алексея, её мужа. Не мог быть от него. Скрипнула дверь, и в кухню вошёл сам Алексей — высокий, худощавый, с вечно усталыми глазами программиста. «Ужин готов?» — спросил он, даже не взглянув на жену. «Да, на плите», — тихо ответила Марина. Они поженились четыре года назад по большой любви. Тогда Алексей был совсем другим — внимательным, нежным, готовым горы свернуть ради неё. Но постепенно что-то сломалось. Работа, усталость, бытовые проблемы съели их чувства, как ржавчина металл. Последние полго

Маша сидела на кухне, механически помешивая сахар в чашке с остывшим чаем. За окном моросил дождь, и капли стекали по стеклу, оставляя мутные следы. Тридцать пять лет, а личная жизнь так и не сложилась. Работа в бухгалтерии районной поликлиники, скромная зарплата, съёмная однушка на окраине города. Ничего особенного. — Маш, ты опять грустишь? — в кухню вошла её младшая сестра Лена. Та самая Лена, которая в двадцать восемь уже успела дважды побывать замужем и сейчас встречалась с очередным кавалером. Красивая, яркая, умевшая нравиться мужчинам. — Да нет, просто устала на работе, — Маша попыталась улыбнуться. — Знаешь, а Виктор сегодня спрашивал про тебя, — Лена села напротив и достала из сумочки зеркальце, поправляя макияж. — Какой Виктор? — Ну тот, с которым я встречаюсь уже полгода. Помнишь, я его на твой день рождения приводила? Высокий такой, в костюме. Маша помнила. Статный мужчина лет сорока, с проседью на висках, очень галантный и учтивый. Владелец небольшой строительной фирмы. Т

Холодный октябрьский дождь барабанил по окнам нашей квартиры, когда я решилась на разговор с мамой. В руках у меня дрожал конверт с результатами анализа, который я втайне сделала в частной клинике. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его слышно во всей квартире. «Мам, нам нужно поговорить», — сказала я, входя в гостиную, где она как обычно сидела у телевизора с чашкой чая. «О чем, Настя?» — не отрываясь от экрана, спросила мама. В её голосе уже чувствовалось раздражение. Последние месяцы мы постоянно ссорились. То ли из-за моего развода, то ли из-за того, что я переехала к ней после расставания с мужем. «О нас. О нашей семье». Я села на диван напротив неё. «Мама, посмотри на меня». Она наконец-то повернула голову. Её серые глаза внимательно изучили моё лицо, и я увидела в них что-то странное. Тревогу? Страх? «Что случилось? Ты такая бледная». Я положила конверт на журнальный столик между нами. «Я сделала генетический тест». Мама резко поставила чашку, чай расплескался по блюдцу

Раиса Петровна стояла в дверном проёме, вся красная от злости, размахивая банковской выпиской. Её седые волосы растрепались, халат криво висел на плечах. Я спокойно отложила книгу и посмотрела на неё. — О каких деньгах речь, Раиса Петровна? — Не прикидывайся дурочкой! Со счёта исчезли двести тысяч! Знаю, что это ты! Муж мой, Виктор, проснулся от крика и сел в кровати, растерянно моргая. — Мам, что происходит? Который час? — Твоя жена воровка! Украла мои деньги! Я поднялась с кровати и надела халат. За окном ещё темнело — было около шести утра. Раиса Петровна имела привычку устраивать скандалы в самое неподходящее время. — Виктор, иди на кухню, поставь чайник. Нам нужно серьёзно поговорить. — Не смей командовать моим сыном! — взвизгнула свекровь. — Мам, успокойся, — Виктор встал и потянулся. — Давайте разберёмся спокойно. Мы прошли на кухню. Раиса Петровна плюхнулась на стул, всё ещё сжимая в руках банковскую бумагу. Я включила свет и стала готовить кофе. Руки у меня не дрожали — я гото

Всё началось с того, что свекровь решила переставить мебель в нашей гостиной. Я пришла с работы усталая, голодная, мечтая только о горячем чае и тишине. Вместо этого застала Валентину Петровну, которая командовала двумя соседскими мужиками, таскавшими наш диван с места на место. — Что здесь происходит? — спросила я, стараясь говорить спокойно. — Да вот решила помочь вам с ремонтом, — отвечала свекровь, не поворачиваясь ко мне. — Видишь, как неудачно у вас всё стояло? Совсем не по фэн-шую. А я в этом разбираюсь. Я посмотрела на перевёрнутый дом. Мой любимый торшер валялся на боку, книги с полки были сложены в картонные коробки, а ковёр свернули и прислонили к стене. — Валентина Петровна, мы не просили вас это делать, — сказала я тихо. — Не просили? — она наконец повернулась ко мне. — А кто будет просить? Сергей на работе пропадает, ты тоже вечно занята. Дом запущен совсем. Я как мать переживаю за сына. Мужчины остановились, чувствуя напряжение. Один из них неловко кашлянул. — Мужчины, с

Марина сидела на кухне своей двухкомнатной квартиры и смотрела в окно на серый октябрьский двор. Чашка с остывшим чаем стояла перед ней уже полчаса, но она даже не притронулась к ней. Телефонный разговор с мужем никак не выходил у неё из головы. — Мама совсем плохо себя чувствует. Врач сказал, что ей нужен постоянный уход, — голос Андрея звучал устало. — Марина, ты же понимаешь, что больше некому. Я работаю с утра до ночи, Лена живёт в другом городе... — А я что, не работаю? — перебила его Марина. — У меня тоже есть своя жизнь, свои планы! — Ты работаешь удалённо, тебе проще. К тому же ты женщина, тебе это естественнее даётся. Эти слова особенно больно кольнули. Марина закрыла глаза и попыталась успокоиться. За пятнадцать лет брака она привыкла к тому, что Андрей считает её работу менее важной только потому, что она фрилансер-переводчик и работает из дома. Дверь в квартиру открылась, и вошёл сам Андрей. Он выглядел измученным — под глазами залегли тёмные круги, костюм был помят. — Ну ч

Стою на крыльце нашей дачи и смотрю на свежевыкрашенные ступени. Краска еще не совсем высохла, пахнет летом и надеждой на покой. А рядом со мной стоит Михаил, мой старший брат, и рассуждает о том, как прекрасно, что у нас есть это семейное гнездышко. – Это семейная дача! – заявляет он торжественно, разводя руками. – Родители оставили ее нам поровну, значит, и пользоваться будем вместе. Я молчу. Потому что если сейчас открою рот, то скажу что-то такое, что потом долго придется сожалеть. Десять лет. Целых десять лет я одна занималась этой дачей. Одна красила, одна чинила, одна таскала стройматериалы и одна же платила за все это из своих денег. – Помнишь, как папа говорил, что эта дача должна остаться в семье? – продолжает Михаил, не замечая моего молчания. – Он мечтал, чтобы мы сюда приезжали с внуками, жарили шашлыки... – Миша, – перебиваю я его негромко, – а помнишь, как три года назад у нас крыша протекла? Он чуть морщится, словно пытается вспомнить. – Ну да, вроде бы что-то такое был

Когда я увидела, что творится на нашей даче, сердце екнуло от возмущения. Валерий сидел на веранде с тремя своими приятелями, и все они были в таком состоянии, что с трудом держались на стульях. Пустые бутылки валялись повсюду, а на столе красовались остатки какой-то непонятной закуски. — Валерка, что здесь происходит? — спросила я, едва сдерживая гнев. Муж повернулся ко мне с мутными глазами и широко улыбнулся: — А, Светка приехала! Знакомься, это мои друзья с работы. Мы тут немного отдыхаем после тяжелой недели. Немного отдыхаем! Я оглядела участок и ахнула. Газон был вытоптан, мои любимые розы поломаны, а в беседке кто-то умудрился разбить стеклянный столик. Это была уже не первая такая история. — Валерий, мы же договаривались! — повысила я голос. — Дача — это место для семейного отдыха, а не для ваших пьянок! Один из его приятелей, здоровенный мужик с красным лицом, захихикал: — Да ладно тебе, тетя Света! Мы же никому не мешаем. Природа, свежий воздух, что еще нужно для души? — Не

Звон тарелок о раковину заглушал мои мысли. Я стояла у мойки, механически оттирая пригоревшую сковороду, и чувствовала, как злость постепенно подступает к горлу. За столом сидела свекровь и обсуждала с мужем планы на завтрашний день. — Игорь, а что, если завтра твоя сестра с детьми приедет? Она вчера звонила, говорила, что хочет навестить нас. Я ей сказала, что Лена обязательно что-нибудь вкусненькое приготовит, — произнесла Валентина Петровна, не глядя в мою сторону. Я замерла. Сковорода выскользнула из рук и с грохотом упала в раковину. Игорь поднял глаза от газеты. — Мам, а ты с Леной согласовала? — спросил он неуверенно. — Да что там согласовывать! Она же хозяйка, ее прямая обязанность гостей принимать, — махнула рукой свекровь. — Тем более, дети голодные будут, после дороги. Я повернулась к ним, вытирая руки о полотенце. Лицо горело от возмущения. — Валентина Петровна, а можно было бы сначала спросить меня? Я работаю, у меня есть свои планы на завтра. — Какие планы? — удивленно по