Пикантные Романы

— А это что за новости? — резкий голос мужа у меня над головой заставил вздрогнуть. Я едва не соскользнула с бортика бассейна и не ушла под воду, но вовремя подтянулась и осталась наплаву. Плавание было частью моей восстановительной физиотерапии, и утренние заплывы я устраивала уже без присмотра. А сегодня мне тем более нужно было побыть наедине с собой — после страшной бессонной ночи и мыслей, от которых пухла и лопалась голова. — Отстань от меня, — грубо потребовала я, всё ещё не решаясь отодрать себя от бортика и, как следует передохнув, перебраться на другую сторону бассейна. — Лер, я решил тебя вчера больше не трогать, потому что ты была в шоке и явно расстроена, — Роман и не собирался от меня отвязываться. — Но ты заявил Светлане, чтобы мы… что? Освободили помещение? — Помещения, — злобно поправила его я. — Чтобы вы собрали свои вещички и съехали отсюда. Заберу этот дом как моральную компенсацию за ущерб, который вы на пару мне причинили. — Ага, — кивнул муж и уставился куда-то

— Ну вот куда ты собралась? — Роман с жалостью наблюдал за там, как я пячусь, открываю дверь и неуклюже, боком, едва ли не вываливаюсь из его кабинета. — Ты ж убьёшься сейчас! — А тебе будто есть до этого хоть какое-то дело! — в сердцах бросила я и сама ненавидела себя за то, как дрожал и трусился мой надломленный голос. Я тряслась, и без того ослабшие после длительного восстановления мышцы дрожали. Я пока ещё не могла сильно их нагружать и после малейшей растяжки обливалась потом. А тут — такое… Нервное напряжение скручивало меня в узлы, но я упрямо переставляла ноги, отказываясь продолжать этот страшный разговор. Мне нужно отодвинуть от себя весь этот кошмар хотя бы совсем ненадолго, чтобы осмыслить всё, что я услышала и узнала. Это всё… слишком. Я не вытяну, я не смогу справиться с тяжестью ноши. Я не смогу. — Давай я тебя до спальни твоей доведу, — Роман приблизился ко мне, но я с такой силой от него отшатнулась, что удивила даже себя. Он так и вовсе охнул, действительно испугавши

— А где Роман? — хрипло спросила я, приподнимаясь на локтях. Я слишком привыкла, что муж зачастую оказывался рядом в первые дни после трагедии. Ни на шаг от меня не отходил. А сейчас я видела перед собой только сидевшую в кресле со своей неизменной читалкой сиделку. — Роман Викторович по делам уехал, — отозвалась она. Но мне показалось, паузы между словами в её ответе явственно указывали на то, что ей пришлось сочинять на ходу. — Вы как себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно? — Ничего, — покачала я головой и подтянулась, чтобы опереться спиной на подушки. Восстановление сейчас шло живее, но до полного выздоровления ещё далеко. Я уж молчу о психологическом. Сомневаюсь, что последнее вообще хоть когда-нибудь будет возможно. Покажите мне мать, которая окончательно и полностью восстановилась после потери ребёнка? Даже интересно было бы взглянуть на такую суперженщину… — А Роман Викторович не говорил, когда он вернётся? Сиделка покачала головой. — Нет, они… он только сказал, что если задерж

Замок на входной двери щёлкнул с тихим, привычным звуком, который обычно означал конец долгой дороги и возвращение в свой уютный мирок. Я с облегчением переступила порог квартиры, осторожно поставив чемодан у двери. Борис спал уже, десятый сон видел… Пахло домом — моим любимым кофе, яблочным пирогом, который я испекла перед отъездом, и лёгким ароматом лаванды из спальни. Три дня на курсах повышения квалификации в другом городе вымотали, но были полны вдохновения. Я уже представляла, как похвастаюсь Борису своими достижениями и новыми умениями. Но тишина дома была не совсем обычной. Вместо мерного гудения холодильника или тиканья часов из гостиной доносился приглушённый, странный звук. Кто-то стонал. Не от боли, нет. Ледяная волна прошла по моей спине. Сердце заколотилось где-то в горле. Грабители? Борис заболел? Инстинкт самосохранения заставил меня замереть на месте. Я не стала включать свет в прихожей, отбросив мысль крикнуть: «Кто здесь?» На цыпочках, затаив дыхание, я прошла по тё

— Когда тебя ждать? — спросила я, слегка покачивая в колыбели нашу Ларочку. Ей уже давно тесно в этой люльке, но почему-то только там она легче всего засыпала днём. Надо будет напомнить Демиду: пора купить новую. — Задержусь, — коротко ответил муж. Я прикусила губу, поднялась и тихо вышла на балкон. Август щедро дарил тёплые вечера и россыпь падающих звёзд. — Вернусь ближе к полуночи. Работы невпроворот… В его голосе звенело раздражение, и я невольно сжала ладонь в кулак так, что ногти впились в кожу. — Но сегодня… — тихо начала я. Сегодня была дата, которую забыть невозможно. Ровно десять лет назад мы поженились. Тогда лил дождь, и нашу церемонию пришлось переносить с аллеи в зал. В восемнадцать мне это казалось дурным знаком. — Мне некогда, — резко перебил Демид. Я только глубоко вдохнула, обернувшись к двери балкона. За стеклом висело на плечиках вечернее платье, которое я готовила для этого вечера. После рождения Ларочки мы почти не выбирались куда-то вдвоём. Все дни сливались в з

Обычный день. Обычная среда, середина недели. День расписан по часам. Будильник в шесть тридцать. Душ, кофе, поцелуй мужу и сорок минут в пробке. Суета рабочего дня, обед в кафе в соседнем квартале, а вечером час в пробке на пути домой. По дороге можно заехать в супермаркет, но получается редко. Это больше история про пятницу, не про среду. Дома быстрый ужин вдвоем с мужем, обсуждение прошедшего дня, чтение книги, совместный просмотр фильма или сериала. И сон. Эта среда должна была быть такой же, как сотни сред до этого. Она не должна была отличаться от других таких же дней. Нет, конечно, если бы случился форс-мажор… То, что муж говорит о том, что устал от тебя, считается форс-мажором? Нет, вряд ли. Это взрыв ядерной бомбы прямо над твоей головой, которая думала, что сегодня обычная среда. Такая же, как сотни сред до этого. Влад задумчиво ковырял вилкой свой ужин. На меня не смотрел, был полностью поглощен своими мыслями. Доев, я поднялась и принялась заваривать чай, как завариваю его

– Мам, а папа так и не приехал вчера? – Лиза стоит на пороге кухни, скрестив руки. Её взгляд острый, недоверчивый, как будто она уже всё знает, но зачем-то хочет услышать мой ответ. Я медленно поворачиваюсь к ней, сжимая в руке кружку с кофе. Горячий пар обжигает губы, но я даже не замечаю. – Его задержали дела, и он не успел на самолёт, – говорю я слишком быстро. – Но он обещал, что сегодня точно будет дома. И те наушники тебе привезёт, как вы и договаривались. Лиза хмыкает и закатывает глаза. – Как и в прошлый раз. И в позапрошлый. Мне хочется возразить, сказать, что она несправедлива, что у отца действительно работа, командировки, важные встречи… Но слова застревают в горле. В последнее время Лиза стала холоднее к нему. Раньше бежала встречать с порога, а сейчас лишь кивает, когда он заходит, не отрываясь от телефона. Я списываю это на подростковый бунт, но где-то в глубине души копошится тревога: а вдруг у неё какие-нибудь проблемы и она не хочет мне о них говорить? В конце концов

Девочки, я до сих пор не могу поверить, что рассказываю вам это. Кажется, прошло уже несколько дней, но у меня всё ещё дрожат руки. То утро… оно началось таким обычным и красивым. Солнечное, тёплое, июньское. Солнце стояло высоко, роса на траве сверкала, а мои любимые пионы качались от лёгкого ветерка. Я, как всегда, накрывала на террасе завтрак для всей семьи. Всё казалось нормальным. Дом, дети, привычный порядок. И вдруг – трещина, как будто кто-то взял и распилил мою жизнь пополам. Соня, моя младшая, сонная, с хрипотцой, забрела на кухню и спросила: «Мам, а завтрак сегодня будет?» — и я засмеялась: «Волк мужского рода, милая, сейчас всё будет». Подумаешь, обычное утро. Я попросила её разбудить сестру, накрыла стол, уже даже не слушая мелкие жалобы. Слова на автомате. И только когда Соня сказала, что папа уехал ночью, что она слышала его смех по телефону, у меня внутри всё оборвалось. У нас не было принято так уезжать. Мы всегда предупреждали друг друга. Я сразу схватила телефон, но

Да здравствует, день дурака! Я и сама позабыла о нём. Подруга напомнила. Присылает мне фото с утра. Себя в зеркале. Довольная такая мина! Я сначала даже не поняла, в чём вся соль. Пригляделась, а у неё на предплечье тату. И не абы какое. А тот самый «писающий слоник», которого мы с ней рисовали в детстве друг другу ручкой на коже. Я обомлела. «Лариса!», - пишу, - «Ты в себе?». Ну, кто его знает, в себе ли она? Во всяком случае, климакс на всех действует по-разному. «А то!», - отвечает подруга. Ну, я не будь дурой, звоню: - Лар, ты что, с ума сошла? Писающий слоник? - Ну, разве не здорово? – на полном серьёзе, да ещё с такой детской радостью в голосе, произносит она. Я даже испугалась, что крыша поехала у любимой подруги детства. А значит, и моя не заставит себя долго ждать. - И давно это у тебя? – уточнила я деликатно. - Что «это»? Тату? – просвистела на том конце провода Лорик. - Проблемы с мозгами! – я постучала себе по лобешнику, - Тебе скоро полтинник, Ларис! Ну, какие тату? Да те

Из-за двери в младшую группу доносились детские голоса, а в голове гудело от мыслей. Наталья - жена одного из сотрудников Антона. Он работает под его началом, на хорошей позиции. Наташа всегда казалась мне милой и дружелюбной. Гораздо моложе меня, она уже несколько лет работала в фирме. Мы часто общались до случая, когда на одном корпоративе в неё попало чуть больше алкоголя, чем она могла переварить, и она флиртовала с Антоном. Громко, откровенно. Тогда все посмеялись. А я потом закатила ему настоящую истерику дома... Но он отшутился. Сказал, что “все перебрали, бывает”. И я… поверила. Потому что он умел быть убедительным. А вот если бы не тот флирт, я бы, возможно, поверила ей, когда она сообщила, что Антон вроде как закрутил роман со своей бывшей. Наташа тогда уже встречалась со своим нынешним мужем и врать ей смысла не было… Но я всё равно поверила мужу. А его бывшая… Ведь она… она же уехала. Когда я простила Антона, это было одним из моих условий — чтобы её не было в его жизни. О