Пикантные Романы

Нет, я не плакса, просто у меня сегодня жизнь выкрутили, как мокрую тряпку — и повесили сушиться в подъезде. Буквально. Сижу я на работе, телефон трещит как сковородка: «Чат дома — 186 непрочитанных». Думаю: опять кто-то припарковался на место «только для святых бабушек». Открываю — и вот он, шедевр современного подъездного искусства: фото моих пакетов у моей же двери. И подпись: «Кто устроил свалку на шестом?». Девочки, там торчат мои кроссовки, моя ваза и… мои счастливые трусики в горошек. Вся красота. Весь подъезд обсуждает мой нижний гардероб, а я с телефоном в руках превращаюсь в ледышку при +37. Лечу домой. Код на двери забыла, пальцы дрожат, попадаю с третьей попытки. Лифт? Не-е, мне некогда — я взлетаю по лестнице, как газель, у которой сзади ипотека. На шестом — картина Репина «Прибыли»: черные пакеты, из одного вывалилась стопка книг, из другого рукав моего синего свитера. Я опираюсь о стену — и она, знаете, такая советская, шершавенькая, то есть реальность не глючит, всё пр

– Сегодня все молодцы, – обращаюсь к своим парням. Я, как командир отряда специального назначения, после каждого дежурства подвожу итоги. Где нужно, даю нагоняй, а иногда и хвалю. Жаль, последнее выходит редко. – Выезд отработали по-полной, чётко и слаженно. – И поэтому у нас завтра будет дополнительная отработка навыков работы в поле, – ржёт Смирнов. Яковлев толкает его в бок, чтобы заткнулся. Одаряю его суровым взглядом. – Особо рьяно переживающие за свою физподготовку завтра бегут пять километров в полном снаряжении, – мигом стираю ехидную ухмылку с лица подчинённого. – Смирный, ты первый претендент. – Командир, – капитулируя поднимает руки вверх. — Я не могу. – С чего это? – не сводя с него пристального взгляда вопросительно выгибаю бровь. – А у меня травма, – заявляет нахально. – Головой приложился, – демонстративно трëт макушку. – Были бы мозги, было б сотрясение, – хохмит Коновалов. – С травмой в медпункт, – показываю рукой на соответствующее направление. – Все остальные на сег

Резкий удар. Машину бросает в сторону, шины визжат по асфальту. Я резко жму на тормоз, но уже поздно — задетая фара трещит, бампер соседней машины вминается в мой. Пару секунд я просто сижу, пытаясь совладать с дыханием. В ушах звон, в груди стучит сердце, в пальцах остаётся напряжённый след от вцепившихся в руль пальцев. Глубокий вдох, медленный выдох. Всё нормально. Жива. Только теперь придётся разбираться с этим. Из машины напротив выходит мужчина. Высокий, подтянутый, в строгом костюме, с лёгкой сединой на висках и внимательным, спокойным взглядом. Он направляется ко мне быстрым шагом. — Как хорошо, что вы целы, — говорит он, резко открыв дверь моей машины и обдав меня встревоженным взглядом. — Простите, это моя вина. Вернее, моего водителя. По моей просьбе он превысил скорость, а вы так резко выехали, что он просто не успел затормозить. Вы точно не пострадали? Я чуть ошарашена. Ожидала нападок за то, что влетела в него, а получила заботу. Киваю, всё ещё пытаясь выровнять дыхание

Сегодня день явно не задался. Просыпаюсь от того, что петух Степан орёт как ненормальный, будто его за хвост кто-то схватил. Вскакиваю с кровати, выглядываю в окно — нет, всё в порядке, Степан стоит посреди двора и гордо распушает перья перед курами. Видимо, просто решил покрасоваться. — Мам, а Степан опять орёт! — кричит из соседней комнаты моя дочь Алинка. — Я слышу, зайка. Вставай, солнышко, завтракать пора. Я быстро натягиваю зелёное платье, короткое, зараза, но все остальные поставила в стирку накануне. Повязываю на голову платок – денек жаркий сегодня, июльский, чтобы голову не напекло, и выхожу во двор с медным тазом свежевыстиранного белья. Утреннее солнце приятно греет лицо, я улыбаюсь, развешивая простыни на верёвке, даже не подозревая, что скоро моя размеренная деревенская жизнь с огурцами и коровой этим самым медным тазом и накроется, а причиной тому… Восемь лет прошло с тех пор, как моя жизнь круто изменилась. Восемь лет назад я была фиктивной женой миллиардера Кирил

Маша вынимала из духовки противень с румяным, пышным пирогом. Божественный аромат ванили и корицы заполнил кухню. Женщина улыбнулась, вдохнув тёплый запах свежей выпечки. Она любила печь — особенно для детей. Сегодня вечером должны были вернуться с отдыха шестнадцатилетняя Алина и десятилетний Петя. Сладкоежки оба: дочь — неисправимая сластёна, сын — фанат пирожков с самого рождения. Но вдруг раздался резкий, настойчивый звонок в дверь. Маша вздрогнула, поправила выбившиеся пряди и направилась в прихожую. Заглянув в глазок, она резко выпрямилась: на пороге стояла свекровь — Ольга Богдановна. И не просто стояла — рядом громоздились два огромных чемодана. «Что ей надо?» — мелькнуло у Маши. Отношения с Ольгой Богдановной были, мягко говоря, прохладными. Общались они редко и по необходимости. Свекровь между тем азартно трезвонила, будто собиралась выломать звонок. Маша нехотя открыла дверь — и тут же отпрянула. Ольга Богдановна решительно подхватила чемоданы и попыталась протиснуться

– Тётя Мира, когда ты меня заберёшь отсюда? С трепетной надеждой заглядывают мне прямо в душу большущие лазурные глазёнки пятилетней племянницы. Опускаюсь на корточки перед малышкой. Маленькие ручки оплетают шею. Девчушка прижимается ко мне. Обнимаю её в ответ, испытывая жгучее чувство вины, ведь прямо сейчас я намереваюсь солгать. – Скоро, малыш. Ещё чуть-чуть нужно потерпеть, совсем немножко и мы будем вместе. Ты и я. Обещаю. Выдавливаю из себя до безобразия фальшивую улыбку, а у самой наворачиваются слёзы, но я стоически их сдерживаю. Иначе она раскусит меня тут же. Поймёт, что никакого «ты и я» не будет… Девочка моя... Единственное, что осталось от сестрёнки. Что же мне делать? Как быть? Крепче прижимаю малышку к себе, а после зацеловываю пухлые розовые щёчки. – Правда-правда? – переспрашивает Маша, словно чует моё наглое враньё. – А то мне тётя Вера сказала, что меня бабушка с дедушкой скоро заберут… – насупившись выдаёт племяшка. Ох, уж эта тётя Вера… Просила ведь, пока ничего н

Возвращаюсь домой. Ноги несут меня сами, я не чувствую под собой земли. В голове оглушительный гул, как после взрыва. Я не могу осознать, не могу переварить. Моя мать. Та самая, что с детства внушала мне о чести, о семье, о преданности. “За такое, Светка, раньше женщин в озере топили”, — говорила она об изменах. А теперь... Теперь она утешает любовницу моего мужа. Мою сестру. Готовит ей чай. Заботится о ее ребенке от моего мужа. Мира встречает меня в прихожей. Ее лицо бледное, испуганное. — Мама? Ты как? Что-то случилось? Ты сама на себя не похожу, — в её голосе неподдельная тревога, жалость. Та самая, которой мне так не хватало последние недели, но сейчас я не могу её принять. Не могу. И не хочу. Она нужна была мне тогда. В тот момент, когда ее отец нанес мне первый удар. В самое сердце. Без анестезии вырвал его у меня из груди, бросил на пол и растоптал. — Ничего, — выдавливаю я, отворачиваясь, чтобы она не видела моих глаз. — Всё нормально. Прохожу в свою комнату, закрываюсь. Падаю

Я смотрю на свою мать и не могу понять. Почему? За что она так со мной поступает? — Ну что ты сразу скандал закатываешь? — говорит она, и в её голосе появляются знакомые, укоряющие нотки. — Ситуация у вас и вправду сложная. Я бы даже сказала, неоднозначная. — Сложная? Неоднозначная? О чем ты говоришь, мам? Она не сложная. Она до абсурда банальная, но вот то, что ты встала на сторону этой… женщины, — мой голос становится тверже, несмотря на то что творится у меня в груди. Несмотря на жгучую боль, которая разъедает мое сердце изнутри. Как же так? Как родная мать может утешать любовницу моего мужа? — Света, угомонись и послушай меня! — говорит она без капли сострадания. — Твой Сергей — мужчина молодой, здоровый. Видный, в конце-то концов. Ему дети нужны. А ты…, — она делает жест рукой, будто отмахиваясь от меня, — ты не смогла. Ну, не получилось. Так бывает в жизни. Ну, не всем дано деток иметь много. Разные трудности иногда выпадают на жизненном пути. А Юленька... она девушка добрая, не

В этом районе города я никогда не была раньше. Подруга посоветовала хороший салон - посетив его, я не пожалела. Красивая сияющая кожа и шикарные ухоженные волосы - вот результат моего похода! Была осень, но погода стояла сухая и солнечная. Я решила не вызывать такси, а прогуляться по городу пешком. Жаль, что моя машина в ремонте, но я где-то читала, что прогулки пешком очень полезны. Чтобы немного срезать дорогу, я решила пройти дворами. Сделав несколько шагов, я увидела машину, сильно похожую на автомобиль моего мужа. Ещё раз посмотрев, поняла, что это и есть автомобиль Виктора. Сердце тревожно защемило в груди. И нехорошее предчувствие закралось в мою душу. Но настоящий шок я испытала, когда увидела мужа, выходящего из подъезда с беременной молодой женщиной. Он заглядывал ей в глаза и светился счастьем. Обнимал, и заботливо придерживал, чтобы не упала. Я сразу поняла, что у этой пары любовь. В этот момент меня словно парализовало. Я стояла, не прячась, глядя на них в упор. Муж был с

Света Я иду с работы, а ноги сами несут меня в парк неподалеку. Осенняя погода заставляет наслаждаться последними теплыми денечками. Греться под лучами солнца, которые скоро совсем перестанут согревать. Уверенно иду вперед, вдыхая влажный, холодный воздух. После вчерашнего скандала мне просто необходимо выйти и очистить голову. Я шагаю по знакомой аллее, той самой, где мы гуляли с Мирой, когда она была маленькой. И вдруг вижу его. Сергей. Он сидит на скамейке, сгорбившись и уставившись в землю. Он выглядит потерянным, разбитым. Совсем не тем уверенным хирургом, которым привыкли его видеть все вокруг. Первая мысль — уйти. Сбежать, чтобы не встречаться с ним даже взглядом, но я одергиваю себя. Я не смогу постоянно бегать от него. Да и зачем? Нам все равно предстоит жить в одном мире, ходить по одним улицам, так к чему эти игры в прятки? Он поднимает голову, и наши взгляды встречаются. В его глазах читается настоящая паника, растерянность. Он вскакивает, делает шаг ко мне. — Света…, — ег