Клиография

Вот бывают же дни, когда у человека всё получается, всё ему удаётся. И как же дорогА сердцу каждая минута, каждая секундочка этого дня. А уж на войне — тут и говорить нечего. Именно такой день выдался ефрейтору Семёну Гайдукову 6 апреля 1945 года. Перед этим были два года его личной войны. Призвали из родной Мачехи Сталинградской губернии в 1943-м, когда ему стукнуло восемнадцать. За спиной — бои, ранение, возвращение в строй, снова бои, славная медаль «За отвагу», по лычке на каждый погон — ефрейтор. Но всё это — как вступление к главному бою в Восточной Пруссии, на подступах к зловредной её столице Кёнигсбергу. …Родная рота Семёна готовилась к атаке у посёлка Медгетен. Замерли бойцы в укрытиях. Ждали сигнала. Семён со своим верным пулемётом взобрался на высотку, с неё далеко просматривались окрестности. Самое главное — как на ладони видны были вражеские траншеи. Там тоже готовились. Но никак не ожидали того, что грянуло неожиданно для них и страшно. С высотки ударил пулемёт. Без вс

Ну и жук же этот Иван Гаврилович! Да что жук — жучара! Однако же и в некотором смысле — гений. Ведь вот заставил же он всю Россию говорить о своём родном городишке Скопине, который затерялся где-то в Рязанской губернии, и где к 1863 году жили-то всего десять тысяч человек. Банк поднимает паруса Всё началось как раз в том, 1863-м году, когда тамошние купцы решили открыть коммерческий банк. Новшество тогда широко пошло по России — и в больших городах, и в малых, помимо государственных, стали возникать коммерческие. Чем, скажите, Скопин хуже? И директор для банка подходящий имелся: Рыков Иван Гаврилович. От роду — 32 лет. Уже не юноша со взором горящим, в горячку кидаться не будет. Но и не пенёк замшелый — готов принять всё передовое в финансовом деле, на зуб его попробует прежде чем пустить на поток. Фигура в городе — всем известная. Родился здесь, после смерти родителей в раннем возрасте был пригрет дядей — богатым хлеботорговцем. Но и тот вскоре помре, оставив племяннику свою фамилию

На войне всякий ходит под Богом. Что кому написано на листах судьбы, так тому и быть. Однако есть такие… сразу и не скажешь — счастливчики или бедолаги, которые, будто притягивают на себя все мыслимые и немыслимые риски военного бытия. Но вовсе этим не озабочиваются, а идут им навстречу, и неминуемая, казалось бы, погибель драпает от них, поджав хвост. Лётчик-истребитель Пётр Пересумкин был как раз из этих — то ли счастливчиков, то ли бедолаг. Что ни вылет, то непременно смертельный риск. 8 июля 1944 года на двойку наших истребителей обрушились 10 вражеских самолётов. Нет, наглядней — прописью: десять! Против двоих. Пятикратное превосходство врага. По всем писаным и неписаным законам нашим надо было бы уходить. И никто бы не осудил. Куда там! Капитан Пересумкин — командир эскадрильи, ему же потом в глаза своим подчинённым, боевым товарищам смотреть. А как глядеть, коли бежал от врага? В небе крутанулся стремительный жёсткий бой. Капитан сбил два вражеских самолёта, остальные рванули з

Окажись на месте Петра Фролова кто другой — вполне возможно, и разобиделся бы. Нет, ну в самом-то деле: мужику уже под сорок, а он так и числится рядовым. Да мало того, военная его должность называется «орудийный номер». Будто и не человек вовсе, а какая-нибудь принадлежность к пушке. Ещё и номер-то последний — восьмой, подносчик. Тот, кто боеприпасы к орудию доставляет. То ли дело раньше артиллеристы звались: канонир! Красиво. Или ещё: фейерверкер! Буквы со знанием подобраны, будто залп грохочет. А тут — какой-то номер восемь, со стороны и не поймёшь, что оно означает. Только Пётр Васильевич не из таковских, чтобы гонор свой показывать. Спокойно, обстоятельно, толково своё дело делает. Как, бывало, и в колхозе в родной Средней Ахтубе. Что там с ней сейчас, с родимой? Великую битву пережила — значит, всё другое одолеет. А что до званий, так рядовой — это ведь, если подумать, самое главное звание. Проиграть сражение без него, пожалуй, можно. А вот победить — уж извините-подвиньтесь, без

«Немецкий пилот не отвернёт». Иван Мещеряков понял это каким-то невероятным чувством, которое считают шестым. В полку часто говорили, что немцы уворачиваются от лобовой атаки, очень её не любят. Да ведь и мало кому понравится, когда в твой самолёт, лоб в лоб, на огромных скоростях несётся машина. Человеку свойственен страх смерти. И очень мало тех, кто его преодолевает. А этот вражина оказался не из трусливых. Мещерякову даже казалось, что он уже видит его через стекло кабины. И уж точно ощущает его решимость идти до конца. Тогда что же остаётся ему? Уклониться? Чтобы враг почуял слабину русского лётчика? Умойся, сволочь! Немецкий пилот тоже понял, что русский не отвернёт. Но также и понял, что ничего не успеет сделать… Старший лейтенант Иван Мещеряков начал Великую Отечественную с первого дня. На западной границе. Ему довелось пережить всю горечь этих первых дней. Когда на глазах гибли боевые товарищи, не в силах противостоять наседавшему врагу. И не потому, что не хотели или не умели

Ах, до чего же хороша была Аннабель! В сиянье своего юного великолепия чаровница сводила с ума. И граф охотно принял безумие. Хотя и понимал, что взаимности скорее всего не будет. Он уже безнадёжно стар для неё — ей 17, а ему уже стукнуло 27. Но Андрею Шувалову, сыну знаменитого генерал-фельдмаршала, отступать не пристало. Обворожительная крепость пала после совсем недолгой осады. Путешествие обещало быть упоительным Когда приходит настоящая любовь, всё остальное становится неважным. Влюблённые забыли обо всём на свете, кроме себя и своей любви. Дядюшка Аннабель особенно радовался за племянницу. Достопочтенный Геррит Браамкамп, когда узнал, что её возлюбленный является личном послом в Голландии российской императрицы Екатерины Второй, настоял на его приглашении в дом. Состоялся знаменательный разговор. Господин Браамкамп был известнейшим коллекционером живописи, он поведал графу, что хотел бы передать императрице свои сокровища за приемлемую плату. Поскольку почитает Екатерину за умне

Расскажи эту историю в дружеском кругу — ведь не поверят. Скажут — да это кино, в реальности такого быть не может. Нет, дорогие товарищи, не кино. А вовсе даже самая натуральная жизнь. И война. Случилась история с нашим земляком — уроженцем села Луговая Пролейка ныне Быковского района Виктором Григорьевичем Акатовым. До войны успел поработать токарем на сталинградском заводе «Баррикады». А в сентябре 1942 года боец Акатов уже постигал премудрости военной науки, стал сапёром. В родных местах повоевать не успел. Зато на Курской дуге отличился. А более всего — при освобождении Украины. В составе дивизии освобождал город Глухов Сумской области. Как раз там, где сегодня опять грохочут взрывы, гибнут люди. И снова Украину приходится освобождать от повылезавшей из змеиных нор всякой нечисти. А история, о которой мы хотим рассказать, произошла севернее Киева. Наши войска с ходу начали форсировать Днепр. Задача сапёрного батальона, где служил Виктор, на словах была простой: обеспечивать эту са

Корреспонденты РИАЦ решили найти все мозаичное наследие удивительного волгоградского художника. И заново открыть его работы волгоградцам. Петр Зверховский создавал масштабные полотна из кусочков разноцветной керамики в холлах волгоградских школ и детских садов, украшал рекреации больниц и сельских домов культуры, оживлял фасады заводов. Он работал на 14 объектах, где-то была одна мозаика, где-то несколько. К сожалению, уцелело не все… Самая известная его работа в этой технике – мозаика на административном здании бывшего завода тракторных деталей и нормалей. Ею любуются все, кто едет по Первой Продольной магистрали. На площади в 50 квадратных метров Зверховский изобразил рабочих завода в спецодежде с инструментом и за станками. Одно из полотен называется «Труд», а другое - «Наука». Оба были созданы ровно полвека назад - в 1975 году. Состояние этих мозаик - нормальное, нет никаких потерь. Портит вид лишь пластиковое обрамление – стены фасада вокруг мозаик зашиты в сайдинг. Три мону

Бывает же так: почему-то Ивана Кондаурова крепко не полюбила судьба. Глумилась даже: прижмёт — отпустит; прижмёт, подержит на весу, снова отпустит. Только он и не думал отдаваться её воле, сопротивлялся, боролся и ведь побеждал индейку. Кажется, так её — неласковую — прозывают. За что, про что — туман Родился Иван в хуторе Новоаксайский (ныне Октябрьский район Волгоградской области) в 1926 году. Сызмальства трудился со всей семьёй в колхозе имени товарища Сталина. Тут судьба и нанесла ему первый удар: арестовали отца. За что, про что — туман. Тогда за «колючку» попасть было проще простого. Не выдержав обрушившихся напастей, умерла мать. Малолетний Иван остался с сестрой. Они как могли поддерживали друг друга, тем и спаслись. Перед самой войной — нежданный дорогой подарок. Отец вернулся! И снова: как, почему — непонятно. Да и Бог с ними, с непонятками. Главное — вот он, батя, дома с ними. В родных местах оставаться было не с руки. Уехала поредевшая семья далеко за Урал. Иван поступил в