Исконно.ru

амэ-но хи я сэкэн-но аки о сакаи-тё Осеняя пора Дождями заслонится. Тосклива и сыра У города граница. «Юбилейное» сотое стихотворение было знакомо нам заранее, оно обсуждалось в телеграм-канале Анны Семиды Haiku Daily. И оно весьма сложное и многоплановое. Но первая строка сложностей не вызывает: [амэ] = «дождь», с суффиксом [-но] образовано прилагательное: «дождливый», «ненастный». И прилагается оно к слову [хи], «день» (ну или «дни» во множественном числе). Слово, начинающее вторую строку, [сэкэн], мы уже встречали у Басё в хайку №44. В одном из словарных значений это «мир», «свет», но у слова буддистские корни и по сути это наш человеческий мир в религиозной концепции многомировой вселенной, «бренный мир», «мир страстей», «мир людей». В Японском языке значение еще немного сместилось и сейчас это чаще именно «люди», «общество» или «человечество». К этому «миру»/«обществу» тоже добавлен суффикс [-но], пусть пока будет прилагательное «мировой». И оно прилагается к [аки] — «осени». Пон

иродзуку я тофу ни отитэ усу момидзи Стал ярче он вдруг, Упав, сделав круг, На сыра кусок Осенний листок. На этот раз стихотворение попроще. Попробуем прочесть? [иродзуку] — «придавать окраску», «окрашивать», «добавлять цвет». Во второй строке [тофу] — это... «тофу», продукт питания, «соевый сыр». Белая, почти безвкусная масса, получаемая створаживанием соевого «молока». Чрезвычайно важный источник растительного белка в восточноазиатской кухне. [отитэ] = «падать», «опускаться», причем в настоящем времени, прямо перед нашими глазами. Третья же строка [усу момидзи] = «тонкий осенний лист». Причем «по умолчанию» [момидзи] — конкретно красный лист японского клена. А «тонкий» в фигуральном прочтении можно применить к разным качествам, не достигшим максимума, например, «тонкий чай»: будет означать «не крепкий», «недостаточно насыщенный». Возможно, в нашем тексте [усу] прилагается именно к цвету осеннего листа. Лист окрашен, но не максимально. Что выходит всё вместе? Проще изложить в обратном

миватасэ ба нагамурэ ба мирэ ба cума-но аки Если ты оглянешься чутко, Разглядеть ты тогда в силах, Коль присмотришься не на шутку, Взморье осень уже пленила. У стихотворения необычная структура: оно по сути делится не на традиционные три, а на четыре части, причем первые три из них составлены по одному принципу: глагол + частица [-ба], превращающая действие в условие: «если сделать так-то». И все эти глаголы как минимум в одном из значений означают «видеть» или «смотреть». Такая вот видимая игра слов. Первая строка: «если приглядеться» (или «оглядеться»). В (условно) второй строке два действия. Первое неоднозначно: [нагаму] — то ли «созерцать» (к примеру, пейзаж), то ли «слагать» или «декламировать» (стихи). А второе действие второй строки, [ми] — это самый базовый глагол для «смотреть» или «видеть». В третьей строке [сума] похоже на топоним, название места. Ныне это округ города Кобэ с пляжем и видом на Внутреннее Японское море. А в японской культуре это название более всего известно

гэни я цуки магути сэнкин но тори тё Суммы — полной луны круглей, И по сути так же далёки — Миллионы шальных рублей За погонные метры Рублёвки! Сразу после стихотворения о луне без каламбуров и разночтений у Басё следует стихотворение о луне, полностью построенное на неоднозначном звучании слов и фраз. Ну что же, попробуем не сломать голову. Начинается нестандартно: [гэни] — с одной стороны «а вот правда», «воистину», «это факт», а с другой «весь», «полный». [цуки] — либо «луна» (как небесное светило), либо «месяц» (как отрезок времени). Во второй строке [магути] по словарному определению «фасад» у дома, но, скорее, ширина фасада или участка. А в качестве метафоры вообще «широта», «размах» чего угодно. [сэнкин] дословно «тысяча золотых {монет}», но не зря мы записываем это понятие в одно слово, оно давно слилось воедино, обозначая большое богатство или огромную ценность, это просто «многоденег» (слитно). А еще устойчивая метафора для дочери: «как поживает ваша тысяча золотом?». В после

ки о кири тэ мотокути миру я кё-но цуки Большое дерево срубая, Процессом упоён сполна. Гляжу на ровный срез ствола я... Красива полная луна! Вне всяких сомнений, Басё — певец луны. Перед нами еще одно подтверждение. Достаточно простое стихотворение. Прочтем? [ки] = «дерево» (как растение, так и материал, древесина). Частица [-о] ставит «дерево» в винительный падеж. Это дерево «разрезается», «разделяется» или «нарезается кусками». И глагол здесь стоит в деепричастной форме: «нарезая». Во второй строке [мотокути] — «торец», «грань с толстой стороны» (буквально у корня). В нашем случае это «спил» ( если дерево пилилось, а, к примеру, не валилось топором) или «срез» комеля. И спил этот неназванный лирический герой «наблюдает», «видит», «смотрит» на него. Ну а третья строка в неизменном виде нам уже неоднократно встречалась: [кё-но цуки], буквально, «сегодняшняя луна». Но подразумевается здесь полнолуние в «день любования луной», 15-й день 8-го лунного месяца. Каждый поэт обязан понаблюдат

аки ки ну то цума коу хоси я сика-но кава Уж небо осенью дышало... Люблю жену в осенней хмури, Средь белых звезд, каких немало На ворсяной оленьей шкуре. Еще одно «оленье» стихотворение Басё. Олень [сика] в Японии на протяжении года мало заметен, (кроме того, конечно, что это священное животное и посланник местных божеств). Но осенью всё меняется. У оленей начинается гон. Самцы ревут, призывая самок. И поэтому в поэзии олень — символ осени, плотской любви и, как ни странно, любовной поэзии. Стенания самцов оленей по подругам напоминают лирику, а поэты ассоциируют себя с этими животными. Начнем читать. Первая строка [аки ки ну то] будто бы целиком заимствована из древней классической поэзии. Означает только «осень наступила», но стиль подчеркнуто литературный. Во второй строке [цума] = «жена» (мы не так давно встречали это слово в стихотворении №69 про гулящую кошку); [коу] — «испытывать глубокую привязанность», «любить», «скучать», а [хоси] — «звезда» (или во множественном числе «звёзд

суйгаку мо норимоно каса-н аманогава Гидротехник, дело право, Потрудись, паро́м добудь, Обеспечь нам переправу Через этот Млечный путь! В этот раз начнем без предисловий. Первое слово [суйгаку] дословно значит что-то вроде «мастера воды». В разных областях это могут быть разные специальности. Например, среди самураев это специалист, знающий, как организовать боевые действия на море. Ну или инженер, построивший развлекательных механических кукол с приводом от водяного колеса — тоже [суйгаку]. Надо смотреть на контекст. Частица [мо] говорит либо о неуникальности «мастера» («и мастер воды тоже»), либо выполняет роль усиления: «даже мастер воды». Во второй строке [норимоно] — достаточно общий термин: «транспортное средство» («то, на чем катаются»), а что конкретно имеется в виду, тоже определяется контекстом. Глагол [каса] — «предлагать», «давать», «сдавать в аренду». Но суффикс [-н] добавляет неоднозначности: то ли это отрицание: «не предлагать», то ли побудительная, волитивная форма: «да

аямэ ои кэри ноки-но иваси-но сарэкобэ Крыши свес. И вот из ще́ли там И́рис тянется вблизи Из обветренного черепа... От сардинки иваси. Стихотворение насыщено литературными приемами. Во-первых, как любит Басё, в тексте перемешаны «сезонные слова» и один символ побеждает другой. Во-вторых, в хайку заложена аллюзия на классический сюжет, а в-третьих, в этом сюжете возвышенные символы пародийно опущены до бытовых или даже «мусорных», чтобы создать иронию. Итак, приступим к чтению. Слово [аямэ] мы уже вспоминали при разборе хайку №20. Это растение, «ирис» (один из видов). И он «вырастает» или «прорастает». Во второй строке [ноки] — это «край крыши», «карниз». А уж слово [иваси] звучит очень знакомо. Это редкий пример заимствования японского слова в русском языке (за исключением очевидных географических названий и пр. оригинальных понятий). У нас от чего-то иваси называют «сельдью», хотя на самом деле это сардина. И сардин японцы ели как минимум с японского каменного века (исторического пер

мидзу мукэ тэ ато тои тамаэ домёдзи Поставить в го́ре надо точку, Скорбь отсеча обрядным зна́ком. Неси, будь добр, кипяточку: Помянем вместе «Дошираком»! У стихотворения есть авторское название: «Скорбь по матери Фубоку», где «Фубоку» — имя. Это поэт, коллега Басё по эдоскому «клубу» создателей хайку. Авторское название всегда помогает найти верные смыслы в тексте, но мешает в оценке неоднозначностей, игры слов и других литературных приемов. Автор заранее раскрывает перед читателем карты и неосновные смыслы считать почти невозможно. Но мы попробуем. [мидзу] = «вода», а следующая стандартная конструкция [мукэ тэ] может означать либо «направить», «оборотить», либо просто «принести». Во второй строке слова́ [ато тои] нужно читать вместе, в буддистской практике это «оплакивание духа умершего», как в мирском ритуале, так и в ходе буддистской службы. А следующее [тамаэ], видимо, в данном случае играет роль вежливой формы повелительного наклонения, то есть «будь любезен, соверши, пожалуйста,