В январе 1930 года Рокоссовского назначают командиром 7 Самарской кавалерийской дивизии (в те годы под началом будущего маршала служил Георгий Жуков, прославленный советский полководец). Но уже в феврале 1932 года, его переводят на должность командира 5 Кубанской кавалерийской дивизии (созданной на базе отдельной Кубанской кавалерийской бригады спустя месяц после назначения будущего маршала). В 1935 году он получает персональное звание “командир дивизии”, а в следующем году его назначают командиром 5-м кавалерийским корпусом в Пскове.
В 1937 году начались тяжёлые времена - 27 июня он был исключён из партии с формулировкой “за потерю классовой бдительности и политическую близорукость”. Основанием этому послужили показания комкора Кутякова, “рассказавшего о недостойности” некоторых высших советских офицеров, в том числе командарма Великанова. И арестованный Великанов уже сообщил о связях Рокоссовского с “террористом” (согласно предварительного обвинения НКВД) комкором Чайковским. Это послужило поводом увольнения будущего маршала со всех занимаемых должностей и аресту. Разумеется, всем было понятно, что обвинение сфабриковано, особенно после того, как в него были внесены показания Адольфа Юшкевича, бывшего соратником Рокоссовского в Гражданскую войну. В них рассказывалось, что во время конфликта на КВЖД Константин Рокоссовский часто встречался с Мититацу Комацубара, командующим японской группировкой войск в Манчжурии. Сам арестованный знал - Юшкевич погиб под Перекопом в 1920 году, а значит, никаких показаний насчёт событий КВЖД дать не мог.
Однако “машину борьбы с внутренними врагами” уже было не остановить - в отсутствие серьёзных доказательств обвинений в измене Родине, Рокоссовскому вменяли уже сотрудничество с польской и японской разведками, попустительство по отношению к врагам СССР. Но арестованный лишь требовал одного - провести очную ставку с Юшкевичем. В НКВД понимали - арестованный комдив всё понял, и лишь усиляли истязания. Его избивали, не давали спать, били молотком по пальцам на ногах, выбивая признания - по итогу у него диагностировали несколько переломов рёбер, пальцев и выбитые зубы, лёгкое сотрясения и лёгкие травмы внутренних органов. Несколько раз применяли и тяжёлую психологическую пытку - зачитывали “расстрельный” приговор, после которого Рокоссовского выводили во двор, и “расстреливали” холостыми патронами. Но не сломался Рокоссовский, не стал признавать оговора, не стал и оговаривать других. Наконец, в 1940 году по ходатайству набиравших авторитет Жукова, Тимошенко и Будённого (одного из первых маршалов Советского Союза), дело в отношении предателя Родины, Константина Константиновича Рокоссовского было прекращено за отсутствием доказательств, а арестованный был реабилитирован в правах, возвращён в партию и восстановлен на должности. Вдобавок ему присвоили звание генерал-майора, согласно табелю о рангах ВС СССР.
Снова в строю
В ноябре 1940 года, спустя полгода после освобождения, Рокоссовский принимает командование 9 механизированным корпусом (тот самый, который участвовал в крупнейшей танковой битве Великой Отечественной Войны). Причём корпус ему предлагалось собирать самостоятельно из частей КОВО, таким образом провоцируя на конфликт с другими военачальниками. Но обошлось и худо-бедно корпус был сформирован к маю 1941 года. Но некомплект боевой техники всё же чувствовался - несмотря на “механизированность” корпуса по классификации, немаловажную роль в нём играла кавалерия. Рокоссовский одним из первых понял важность активной обороны - именно такие действия корпуса позволили задержать противника, не подпуская его ко времени к рубежам обороны, но в то же время это не было “мясными заслонами”. Не любил он громких приказов типа “Стоять насмерть!”, хотя иногда и прибегал к ним - будущий маршал старался сберечь солдат в любой ситуации, ибо понимал - командующий без солдат не сможет сделать ничего - за такое отношение к бойцам, проведение локальных войсковых операций он и был представлен к 4 (!) ордену Красного знамени. А солдаты, видя заботу командира, лучше сражаются, остервенело громя противника. 11 июля Константина Константиновича перебрасывают под Смоленск, назначив командующим 4-й армией. Причём назначили в жестоких условиях - ему подчинили группу штабных офицеров, радиостанцию и два автомобиля. Бойцов в свою армию он должен был набирать из остатков 19, 20 и 16 армий, которых ему удастся “отловить” выходящими из смоленского котла. Собирать их требовалось для обороны Ярцевского района - и это удалось в довольно краткие сроки. Нарушив приказ командования, Рокоссовский направил имеющиеся сил на деблокаду окружённых под Смоленском частей, существенно потеснив противника и пополнив свои силы. Действовать приходилось в непонятной обстановке - радиосвязи со многими подразделениями в котле не было, соответственно, информацию приходилось получать либо по слухам, либо по донесениям разведки (бойцов которой было настолько мало, что слухами добывалось больше информации).
Нет комментариев