Женщина XIX века, которая гордо ступила на поприще поэтов и была забыта. Каролина Павлова прожила почти целый век, а умерла «в одиночестве и материальной нужде, под грубым надзором суровой служанки, давно уже больная, покинутая и забытая всеми». Настолько одинокая, что её даже некому было похоронить.
Похороны организовала местная община, распродав её имущество: два огромных сундука с письмами и рукописями. Как же так вышло?
А ведь были времена, когда имя Павловой не сходило со страниц лучших русских журналов! 1840-е годы — это время поэтической славы Каролины Павловой.

Каролина Карловна Яниш родилась 10 (22) июля 1807 года в Ярославле, но провела детство в Москве. Отец поэтессы, немец, врач по образованию, профессор Московской медико-хирургической академии, сам человек разносторонний и высокоодаренный, обеспечил дочери прекрасное домашнее воспитание.

Да, много было нас, младенческих подруг;
На детском празднике сойдемся мы, бывало,
И нашей радостью гремела долго зала,
И с звонким хохотом наш расставался круг.

И мы не верили ни грусти, ни бедам,
Навстречу жизни шли толпою светлоокой;
Блистал пред нами мир роскошный и широкой,
И все, что было в нем, принадлежало нам.

Да, много было нас, — и где тот светлый рой?..
О, каждая из нас узнала жизни бремя,
И небылицею то называет время,
И помнит о себе, как будто о чужой.
Влюбленность в поэта
Стихи Каролина начала писать довольно рано – на немецком, французском, английском, итальянском, испанском, потом увлеклась стихотворными переводами с русского. Впоследствии этими стихами и переводами заинтересовался и дал им высокую оценку посетивший Москву проездом на Урал выдающийся естествоиспытатель Александр Гумбольдт.

Именно он показал их Гете, и тот также их одобрил и даже прислал поэтессе ласковое письмо, а ее рукопись, согласно некоторым сведениям, всегда хранил на своем столе.
Осенью 1826 года, на одном из вечеров в салоне Зинаиды Волконской, Каролину знакомят с Адамом Мицкевичем.

Между ними вспыхивает взаимное чувство. Год спустя польский поэт делает ей предложение и получает согласие. Непреодолимое препятствие явилось в лице богатого и влиятельного в семействе Янишей дяди: он решительно воспротивился браку племянницы с опальным поэтом. Неопределенность отношений, в конце концов, разделила влюбленных.

Возможно, девушка и вышла бы замуж наперекор родственникам, но Адам Мицкевич сбежал от всей этой ситуации в Петербург. Ему показалось, что начнется скандал, который повредит его поэтической карьере. Потом он перебрался в Европу, откуда писал Каролине письма со стихами.

Когда пролетных птиц несутся вереницы
От зимних бурь и вьюг и стонут в вышине,
Не осуждай их, друг! Весной вернутся птицы
Знакомым их путем к желанной стороне.
Но, слыша голос их печальный, вспомни друга!
Едва надежда вновь блеснет моей судьбе,
На крыльях радости помчусь я быстро с юга
Опять на север, вновь к тебе.
(пер. В. Брюсова)

Каролина Карловна в долгу не осталась. Впоследствии она создаст множество стихотворений, посвященных А. Мицкевичу, почти всегда возвращаясь к дате их объяснения в любви – 10 ноября, что свидетельствует о неповторимости и серьезности первого ее чувства. И не раз еще она будет вопрошать его о том же:

Взносясь над всей тревогой света,
В тебе, хоть жизнь свое взяла,
Осталась ли минута эта
Средь измененного цела?

Однако долгие месяцы и годы разлуки сделали свое дело: Мицкевича увлекли другие события и другие женщины. Больше они не встретились.
В 1833 году в Германии выходит первый сборник К. Яниш на немецком языке «Das Nordlicht» («Северное сияние»), включавший ее немецкие стихотворения, переводы из Пушкина, Баратынского, Языкова и переводы русских песен на немецкий язык.
А через шесть лет в Париже появится второй ее сборник, на французском, оригинальных и переводных стихотворений «Preludes» («Прелюдии»).
В скором времени умер богатый дядя, оставив племяннице большое наследство.
В 1837 году Каролина выходит замуж за известного литератора, поэта и беллетриста Николая Филипповича Павлова.

В конце 1830-х – начале 1840-х годов их дом становится одним из московских литературных центров. Здесь бывали Аксаковы, Баратынский, Гоголь, Грановский, Григорович, Герцен, Киреевские, Тургенев, Полонский, Фет и др. – писатели самых разных литературных направлений и идейно-политических убеждений.

Именно у Павловых в конце мая 1841 года провел свой последний московский вечер Лермонтов перед отъездом на Кавказ.
Однако личная судьба Каролину не баловала. Павлов оказался безудержным картежником, к тому же их брак, по свидетельству современников, был с его стороны расчетом. Промотав состояние жены, он поставил семью на грань краха.
Так в 1852 году союз их распался. Вскоре на Н. Павлова поступил донос, и при обыске у него обнаружили запрещенные издания. Его высылают под надзор полиции в Пермь. Примерно в это же время от холеры умирает отец К. Павловой.
Она теряет многих друзей: ходят слухи, что это она виновна в аресте мужа – пыталась посадить его в долговую тюрьму, а там уж, во время обыска, случайно обнаружили то, чего не искали…
Дело это, конечно, темное, жизнь неизменно сложна, свидетельства современников, как правило, сплошь одно другому противоречат, потомкам же остается снисходительность.
Павлова оставляет Москву и переезжает с сыном Ипполитом в Дерпт. Там она встречает студента Дерптского университета Б. И. Утина (известного впоследствии юриста).
Их, несмотря на значительную разницу в возрасте, взаимное чувство увенчивается большим творческим подъемом. Результатом этого становится так называемый «утинский» цикл лирических стихотворений Павловой.

Мы странно сошлись

Мы странно сошлись. Средь салонного круга,
В пустом разговоре его,
Мы словно украдкой, не зная друг друга,
Свое угадали родство.И сходство души не по чувства порыву,
Слетевшему с уст наобум,
Проведали мы, но по мысли отзыву
И проблеску внутренних дум.Занявшись усердно общественным вздором,
Шутливое молвя словцо,
Мы вдруг любопытным, внимательным взором
Взглянули друг другу в лицо.И каждый из нас, болтовнею и шуткой
Удачно мороча их всех,
Подслушал в другом свой заносчивый, жуткой,
Ребенка спартанского смех.И, свидясь, в душе мы чужой отголоска
Своей не старались найти,
Весь вечер вдвоем говорили мы жестко,
Держа свою грусть взаперти.Не зная, придется ль увидеться снова,
Нечаянно встретясь вчера,
С правдивостью странной, жестоко, сурово
Мы распрю вели до утра, Привычные все оскорбляя понятья,
Как враг беспощадный с врагом, —
И молча друг другу, и крепко, как братья,
Пожали мы руку потом.

Но поэтическая сказка совсем не долго продлилась. До строгого отца дошли слухи о романе сына с какой-то взрослой русской поэтессой! Дело в том, что парень был родом из патриархальной еврейской семьи, где подобные интрижки считались неприличными.
То есть история повторилась, общественность вновь настроилась против Каролины Павловой. Хотя она просто влюбилась в молодого мужчину. Но в те времена это было за гранью нравственного поведения. В Дерпте оставаться она больше не могла, поэтому вновь ей пришлось переезжать. Теперь уже в Дрезден!
Дальше её жизнь шла размеренно. Павлова жила в Дрездене, писала стихи, занималась переводами. В 1860-х годах она сдружилась с писателем Алексеем Константиновичем Толстым, они начали обмениваться письмами. Толстой писал:
«Только с Вами я могу погружаться в искусство по самые уши, если позволено так выразиться».

А. К. Толстой
Павлова искренне захотела помочь ему прославиться в Германии, она мастерски переводила его произведения на немецкий язык. Таким образом Каролина Павлова поспособствовала постановке пьесы «Смерть Иоанна Грозного» в придворном театре великого герцога Веймарского.
Немцы были впечатлены талантом драматурга!
Толстой не остался в долгу и выхлопотал для Павловой небольшую пенсию, на которую она доживала свои дни. Хоть пенсия у неё и была, по воспоминания современников, поэтесса умерла «в одиночестве и материальной нужде».
О Каролине Павловой забыли ещё при жизни. Вспомнили о ней позже, во времена Серебряного века. Брюсов, Блок, Белый, Цветаева были ценителями романтических стихов Каролины Павловой, именно они подарили «вторую жизнь» её творчеству.
Но почему же она не стала такой великой писательницей, как Пушкин, Лермонтов, Фет? На этот вопрос ответил литературный критик Борис Садовской:
«Глубоко не национальная писательница!»
Павлова — эстет, она много писала о красоте, любви, душе, бытие, поэзии, а не о России.
Её стихи не стали отражением действительности XIX века, но нашли отклик во времена Цветаевой.
https://vkvideo.ru/video-41594230_456239189