Михаил Иванович Глинка – выдающийся русский композитор, который оставил бессмертное наследие: оперы и симфонические произведения, камерно-инструментальные сочинения и романсы. Первая опера, сочиненная композитором, называлась «Жизнь за царя». Она стала первой национальной русской оперой, а на ее премьере присутствовала царская семья. Весь мир знает его «Камаринскую», «Вальс-фантазию», «Не искушай». Глинку, новатора музыкального искусства, считают родоначальником «нового русского языка» в музыке наравне с Александром Пушкиным в поэзии.

Михаил родился 1 июня 1804 года (по новому стилю) в семье Ивана Глинки и Евгении Глинки-Земельки в селе Новоспасское Смоленской губернии. Его родители приходились друг другу троюродными братом и сестрой, но это не остановило их любовь. Невзирая на протесты семьи, они тайно обвенчались в церкви.

Родители Михаила Глинки
Оба принадлежали к старинному дворянскому роду, семья жила на доходы от кирпичного и конного заводов и владела крупным имением, в котором были установлены фонтаны, оборудованы оранжереи. У Миши был старший брат Алексей, скончавшийся в младенчестве, поэтому появление будущего композитора на свет стало большим утешением для родителей, горевавшим о потере первенца. Сестра Глинки, Людмила Ивановна Шестакова, впоследствии писала:

М. И. Глинка с сестрой и матерью.
По рассказу матери, после первого крика новорождённого, под самым окном ее спальни, в густом дереве, раздался громкий голос соловья с его восхитительными трелями.
Радость родителей была омрачена поступком матери отца, Феклы Александровны, которую в семье почитали и слушались беспрекословно. Женщина заявила, что сама вырастит внука, поскольку «одного сына они уже не сберегли».

Фекла Александровна,
До шестилетнего возраста Миша практически не выходил из жарко натопленной комнаты, а если такое случалось, то его укутывали в шубу вне зависимости от времени года. Самыми памятными днями для мальчика были летние поездки в церковь, где он слушал торжественное пение и замирал при звучании колоколов.
https://yandex.ru/video/preview/5222045082191358217

"Я был весьма набожен и обряды богослужения, в особенности в дни торжественных праздников, наполняли мою душу живейшим поэтическим восторгом. Выучась читать чрезвычайно рано, я нередко приводил в умиление мою бабку и ея сверстниц чтением священных книг. Музыкальная способность выражалась в это время страстью к колокольному звону; я жадно вслушивался в эти резкие звуки и умел на двух медных тазах ловко подражать звонарям.
В случае болезни приносили малые колокола в комнаты для моей забавы."
За болезненность и изнеженный характер Глинку в семье называли «мимозой». Это прозвище, впрочем, осталось с ним на всю жизнь.
После смерти бабушки воспитанием мальчика занялась мама. Она пыталась приучать изнеженного Мишеньку к свежему воздуху, подвижным занятиям, но время было упущено.
Тем не менее, мальчик рос послушным, учился французскому языку и рисованию, читал книги, которые ему привозил дальний родственник. Книги были интересными, о путешествиях и открытиях Васко да Гамы, благодаря им Глинка увлекся географией.

В о том, как в нем проснулась страстная любовь к музыке, Михаил Иванович рассказывал позже в своих записках:
У батюшки иногда собиралось много гостей и родственников. В таком случае посылали обыкновенно за музыкантами к дяде моему, брату матушки. Музыканты оставались несколько дней, и когда танцы за отъездом гостей прекращались, играли, бывало, разные пьесы.
Однажды (помнится, что это было в 1814 или 1815 году, одним словом, когда я был по 10 или 11-му году) играли квартет Крузеля с кларнетом; эта музыка произвела на меня непостижимое, новое восхитительное впечатление — я оставался целый день потом в каком-то лихорадочном состоянии, был погружен в неизъяснимо томительно-сладкое состояние и на другой день во время урока рисования был рассеян; в следующий урок рассеянность еще увеличилась, и учитель, заметя, что я рисовал уже слишком небрежно, неоднократно журил меня и наконец, однако ж, догадавшись, в чем дело сказал мне однажды, что он замечает, что я все только думаю о музыке; «что же делать? — отвечал я, — музыка — душа моя.

Дальнейшим образованием Глинки занималась выписанная из Петербурга гувернантка Варвара Кламмер, обучавшая его не только грамматике, иностранным языкам, но и музыке. Именно там он познакомился с Пушкиным - тот приходил в гости к младшему брату, однокласснику Михаила.
И хотя первые уроки были «механическими», Миша быстро научился читать ноты и играть на фортепиано. На скрипке его учил играть музыкант из дядиного оркестра.
Отец Михаила прочил своему сыну успешную карьеру в Министерстве иностранных дел.
Поэтому будущего композитора отправили учиться в Благородный пансион при Педагогическом институте в Санкт-Петербурге.
Денег на образование сына отец не жалел: Глинка изучал алгебру и геометрию, зоологию и географию, а также пять языков – латынь, немецкий, английский, французский и персидский. Вскоре Михаил сам стал репетитором по алгебре, а вот хорошо танцевать и фехтовать так и не научился.
Учебу в пансионе молодой человек совмещал с частными занятиями музыкой. Его учителями были ирландский композитор Джон Филд, затем пианист Шарль Майер.
Гувернером у Глинки в то время был поэт Вильгельм Кюхельбекер, вскоре познакомивший его с Александром Пушкиным и Антоном Дельвигом. Друзья искренне хвалили первые музыкальные импровизации Михаила. Уже по окончании пансиона начинающий композитор много сочинял, в частности, написал романсы
«Не искушай меня без нужды» на стихи Евгения Баратынского, «Не пой, красавица, при мне» на стихи Александра Пушкина.

Позже он отправился с зятем на Кавказ. Пятигорск и Кисловодск произвели на Глинку неизгладимое впечатление своим колоритом, а в особенности национальной музыкой. Именно благодаря Глинке в России услышали знаменитую «Лезгинку», зазвучавшую в опере «Руслан и Людмила» в составе «Персидского хора» семнадцать лет спустя.
В 1824 году композитор утроился на государственную службу – был помощником секретаря Главного управления путей сообщения.
Его хватило на четыре года, а после издания Николаем Павлищевым «Лирического альбома», в котором было несколько написанных Глинкой пьес, он полностью посвятил себя музыке.
Первым опубликованным произведением Михаила Глинки стал романс «Да будет благословенна мать».

В год восстания декабристов композитор сочинил свою первую музыку для хора.
Событие на Сенатской площади потрясло Михаила до глубин души, он вскоре переехал обратно в свое имение. Там композитор написал новые романсы, по большей части печальные, в том числе – на стихотворение Василия Жуковского «Бедный певец».

В 1826 году Глинка снова приехал в Санкт-Петербург и пробыл там еще два года, общаясь со многими известными людьми того времени, в том числе с Александром Грибоедовым, Владимиром Одоевским.
В столице у него начались проблемы со здоровьем, и врач посоветовал поехать за границу, пожить в теплом климате не менее трех лет. Михаил отправился в Италию, изучал там вокальный стиль бельканто, сочинял пьесы в миланском стиле, вдохновлявшись местной оперой.

Он постоянно посещал театр, стараясь не пропускать ни одной премьеры, ездил по стране, восхищаясь Болоньей, Пармой, Неаполем, познакомился с популярными итальянскими композиторами Гаэтано Доницетти и Винченцо Беллини. Некоторое время старался им подражать, но вскоре затосковал и писал домой, что итальянцем быть не может, продолжает работать как русский. Из Италии Михаил поехал в Берлин, побывал в Вене. Появилось еще несколько романсов и пьес.

Вполне оправившийся, Глинка вернулся домой. Поселившись в Санкт-Петербурге у Алексея Стунеева, задумался о дальнейшем.
Между тем, у него зрели мысли о создании какого-либо большого музыкального произведения в национальном русском духе. Бывая на вечерах у Жуковского, композитор вскоре определился с сюжетом благодаря другу. Вот как он писал об этом:
"Он жил в Зимнем дворце, и у него еженедельно собиралось избранное общество, состоявшее из поэтов, литераторов и вообще людей, доступных изящному. Назову здесь некоторых: А. С. Пушкин, князь Вяземский, Гоголь, Плетнев — были постоянными посетителями. Гоголь при мне читал свою «Женитьбу».
Князь Одоевский, Вельегорский и другие бывали также нередко. Иногда вместо чтения пели, играли на фортепьяно, бывали иногда и барыни, но которые были доступны изящным искусствам. Когда я изъявил своё желание приняться за русскую оперу, Жуковский искренно одобрил моё намерение и предложил мне сюжет «Ивана Сусанина». Сцена в лесу глубоко врезалась в моём воображении; я находил в [ней] много оригинального характерно русского."

К 1836 году опера под названием «Жизнь за царя» была полностью сочинена. Репетиции были открытыми и проходили при полных залах. Этим произведением был открыт новый сезон Петербургского Большого театра. Посвященная императору Николаю I опера была представлена широкой публике 9 декабря. Вспоминая премьеру представления и то, как ее приняло общество, Глинка написал в своих записках:

"Великолепный спектакль эпилога, представляющий ликование народа в Кремле, поразил меня самого; Воробьева была, как всегда, превосходна в трио с хором. Успех оперы был совершенный, я был в чаду и теперь решительно не помню, что происходило, когда опустили занавес. Меня сейчас после того позвали в боковую императорскую ложу. Государь первый поблагодарил меня за мою оперу, заметив, что нехорошо, что Сусанина убивают на сцене; я объяснил его величеству, что не был на пробе по болезни, я не мог знать как распорядятся, а что по моей программе во время нападения поляков на Сусанина занавес должно сейчас опустить, смерть же Сусанина высказывается сиротою в эпилоге.

После императора благодарила меня императрица, а потом великие князья и в. княжны, находившиеся в театре.
В скором времени я получил за оперу императорский подарок: перстень в 4000 руб. ассигнациями. Он состоял из топаза, окружённого тремя рядами превосходнейших бриллиантов."
Спустя несколько месяцев, Михаила Ивановича назначили капельмейстером Придворной певческой капеллы. Певчим, по его мнению, не хватало мастерства, и он давал им уроки сольфеджио, даже написал несколько учебных пьес для хора.
В ту пору Глинка задумал написать оперу «Руслан и Людмила» на сюжет поэмы Пушкина. Но поэт погиб на дуэли, и он на время отложил эту мысль. Композитор отправился на Украину, чтобы провести новый набор певчих в императорскую капеллу. Под впечатлением от страны и ее людей Глинка написал еще два романса «Гуде вiтер» и «Не щебечи, соловейку».

В 1839 году Михаил Иванович ушел со службы в чине коллежского асессора. Спустя три года состоялась премьера долгожданной оперы «Руслан и Людмила», вызвавшей шквал критики из-за того, что во время пятого акта царская семья покинула ложу.
Глинка винил в том декоратора, безобразно оформившего сцену: «Замок был похож на казармы, фантастические цветы авансцены были… гадко размалеваны самыми простыми красками…Одним словом это была не декорация, а западня для актеров», – вспоминал композитор. Тем не менее, опера шла в театре весь сезон. Большое влияние на Михаила Ивановича оказал гостивший в Санкт-Петербурге Ференц Лист. Он писал: У Одоевског
"У Одоевского Лист сыграл à livre ouvertнесколько номеров «Руслана» с собственноручной, никому еще не известной моей партитуры, сохранив все ноты, ко всеобщему нашему удивлению. Обращение и приемы Листа не могли не поразить меня странным образом, ибо я тогда не был еще в Париже и юную Францию знал только понаслышке.
Кроме очень длинных волос, в обращении он иногда прибегал к сладкоразнеженному тону (mignаrdisе), по временам в его обращении проявлялась надменная самоуверенность (arrogance).
Впрочем, несмотря на некоторый тон покровительства, в обществах, особенно между артистами и молодыми людьми, он был любезен, охотно принимал искреннее участие в общем веселии и не прочь был покутить с нами. Когда мы встречались в обществах, что случалось нередко, Лист всегда просил меня спеть ему один или два моих романса.

Более всех других нравился ему «В крови горит». Он, в свою очередь, играл для меня что-нибудь Chopin или модного Бетховена."
В 1844 году композитор отправился во Францию.
В Париже он свел знакомство с популярным в то время Гектором Берлиозом и отдал ему некоторые свои произведения для концертной программы.

Их успех был так велик, что Глинка решил дать самостоятельный сольный концерт, а после лестных отзывов отправился в Испанию. Там сочинил оркестровую пьесу «Арагонская охота», впечатленный природой и атмосферой страны. В числе других произведений, которые успел создать композитор, – симфоническая фантазия «Камаринская», объединившая в себе разные стили и ритмы.

Личная жизнь.
К тридцати годам Глинка, уже известный композитор, еще не был женат.
Друзья посмеивались над его неприспособленностью и бытовой беспомощностью. Тем более поразило близких в 1835 году известие о том, что Михаил женился на Марии Ивановой – барышне малообразованной, без состояния и ничем непримечательной.

Мария Петровна была юной родственницей друзей семьи, ей первой Глинка показывал каждую сочиненную арию, девушка слушала внимательно и благосклонно кивала, к тому же радовала взгляд свежей миловидностью — казалось бы, чего ещё нужно?
- «Сердце у нее самое доброе и непорочное. Несмотря на молодость и живость характера, Мария Петровна очень рассудительна, бережлива и чрезвычайно умеренна в желаниях», — писал жених своей матери.
Знакомые же недоумевали:
- «Мишель хочет жениться на некой барышне Ивановой, молодой особе без состояния и без образования, ничего не понимающей в музыке, совсем не красавице и которую он, в сущности, совершенно не знает!»
Жизнь показала, что правы они, а не Глинка.
Прежде всего, Мишель жестоко ошибся насчет бережливости и умеренности желаний. Это выяснилось сразу после свадьбы: Мария Петровна потребовала переменить квартиру и завела у себя светские приемы по четвергам. Затем ей понадобилась карета с четверкой лошадей.
Ссоры и скандалы стали почти ежедневным явлением, и композитор старался реже находиться дома. Когда же через несколько лет он узнал, что супруга не таясь ему изменяет, о чем судачил весь Петербург, расстался с ней.
Неудачная женитьба не заставила Глинку навсегда забыть о женщинах. Однажды, будучи в гостях у своей сестры Марии, композитор познакомился с молоденькой преподавательницей Екатериной Керн, дочерью той самой Анны Петровны Керн, которой Пушкин посвятил стихи. Незаметно для себя он увлекся очаровательной девушкой.

Екатерина была на 14 лет моложе, но так образованна и умна, что Михаил никак не мог наговориться с ней. Керн вдохновила его на написание романса «Я помню чудное мгновенье».

Отношения переросли в страстный роман, несмотря на то, что Глинка официально считался женатым. Такое положение было тягостным для девушки, и Михаил Иванович ломал голову над тем, как оформить развод и жениться на любимой Екатерине Ермолаевне.
Скандальное известие о том, что его жена тайно обвенчалась с корнетом Николаем Васильчиковым, дало композитору возможность затеять бракоразводный процесс. Но судебное дело внезапно приняло странный оборот: священник, обвенчавший пару, заявил, что делал это за подкуп, по наущению Глинки.
Да вот только Глинка всё не решался затевать дело о разводе. Слишком хлопотно, понадобились бы доказательства, а их не было: мало ли о чем говорят в свете! Отставленная, но все еще законная супруга признавать свою вину не собиралась. Михаил упрашивал Катеньку бежать за границу. Мать как раз выслала ему из имения 7 тысяч рублей, с тем чтобы он поехал развеялся, стряхнул с себя переживания из-за неверности жены.
спрятаться от всех на год-другой, а там как-нибудь да устроится.
но накануне отъезда Глинка получил гневное письмо от матери: видно, до нее дошли какие-то слухи.
Отдав Катеньке все 7 тысяч и проводив ее верст сто от Петербурга, Глинка повернул на Смоленск, а Катенька — в Малороссию. Предполагалось встретиться в Лубнах не позже чем через месяц.
Но вот только мать, никогда раньше не вмешивавшаяся в его жизнь, повела себя круто, в духе покойной свекрови. И решительно воспротивилась намерению сына позорить семью. А Михаил, хоть ему и было уже под сорок, по-прежнему был послушен и робок.
А Михаил, хоть ему и было уже под сорок, по-прежнему был послушен и робок. В Лубны он написал:
- «Мои чувства не изменились, но печальный опыт и холодный ум убили надежды — вижу теперь несообразность моих намерений, мы слишком связаны обстоятельствами».
На него снизошло какое-то ледяное спокойствие, и Глинка просто сидел дома и сочинял «Руслана и Людмилу»: наконец-то его никто не отвлекал! Из писем Анны Петровны он знал, что от ребенка удалось избавиться. С самой Катенькой Михаил Иванович не переписывался…
Он после долгой разлуки повидался с Екатериной Ермолаевной. Встреча вышла тягостной: прежнее очарование развеялось без следа, Глинке было совестно, а Катенька не скрывала своей досады и разочарования.
- «Идеал мой разрушился, и теперь я благодарю провидение, что все случилось так, как случилось», — констатировал Михаил Иванович.

Семь лет спустя перед тем, как стать женой юриста Михаила Шокальского, 36-летняя Катя провела целый вечер у камина, сжигая письма Глинки. Через 10 лет она овдовела, оставшись без средств. Помощь приходила лишь от сына Пушкина - Григория Александровича.
Она посвятила себя воспитанию сына, порой добывая средства на пропитание работой гувернантки.
Сын оправдал надежды матери - Юлий Шокальский стал Президентом Русского Географического общества и академиком.

Сын писал о матери: "Она скончалась в 86 лет и до последнего момента была ясна в мыслях и вспоминала Михаила Ивановича постоянно и всегда с глубоким горестным чувством. Очевидно, она его любила до конца своей жизни".
Одинокий и бездетный композитор ушел из жизни в Берлине 15 февраля 1857 года на 53-м году жизни. Предполагают, что причиной смерти стала простуда и обострение хронического заболевания.
Первая могила Глинки была в Берлине, но через несколько месяцев по настоянию его младшей сестры прах перезахоронили на Тихвинском кладбище в Санкт-Петербурге.
#МузыкаКомпозторы