Дождь нещадно заливал улицы Парижа, гром гремел не прекращая, а ветер валил с ног. С вылетом возникли проблемы: на ближайшее время не оказалось билетов, а потом из-за урагана рейс и вовсе отменили. Катя думала уже и вовсе не лететь, но Поль возмутился этому предложению, пусть на похороны они и не успеют, но поддержать маму всё равно должны. Наконец после долгих мытарств они прибыли в родной город Кати. Она ненавидела его. Ненавидела дымящие фабричные трубы, коробки многоэтажек, каштаны вдоль улиц и особенно местных жителей. "Тупые овцы, обыватели, - думала она глядя из окна такси, - ни к чему не стремящиеся стадо, прозябающие в провинциальной действительности..." Она поймала на себе взгляд Поля и поспешно надела маску одухотворённой красоты. "Ты отстала?" - поинтересовался француз. "Ты хотел сказать - устала", - поправила она его с улыбкой. Попытки Поля говорить по - русски всё время заканчивались конфузом. Мать Кати и бабушка теперь остались вдвоём. Они жили в маленьком домике на выезде из города, рядом с ним шумела трасса, а позади начинались поля. Естественно она ненавидела этот домик, окна которого всё время были в пыли из-за близости дороги. Когда такси остановилось, Катя испытала чувство стыда за этот убогий дом. А позже и за мать, которая в домашнем халате, шерстяных носках и галошах, кинулась ей на шею. "Господи хоть бы эти ужасные носки сняла!" - пробурчала она вместо приветствия. Мать обиженно отшатнулась и покосилась на француза, которого могли смутить её носки. "Нет, нет, - сказал тот, - я испытать восторг от ваш носок и тоже хотеть такой иметь!" Мать улыбнулась, а Катя представила их друг другу. Дома их ждала бабушка, маленькая и сморщенная, временами многое забывающая, а временами наоборот поражающая своей памятью. Мать накрыла стол и усадила дорогих гостей. "Ты уж извини, Поль, - сказала Катя, - за такое угощение, устриц не будет..." "Ты уж извини, Поль, - прошамкала беззубым ртом бабушка, - что мы такую Катю вырастили. Одна она у нас, вот и баловали. Наша вина, нужно было построже с ней, глядишь и толк бы был..." - Катя зло покосилась на бабушку, но промолчала. После ужина мать постелила им в бывшей девичьей комнатке Кати, здесь ничего не изменилось. Всё тот же диван, письменный стол, за которым она делала уроки, и даже посуда в старом серванте всё также звенела, когда по трассе проносилась фура. "Нужно было остановиться в гостинице, - пробормотала она, - правда и гостиницы здесь не очень..." Она уже не в первый раз поймала на себе странный взгляд Поля и этот взгляд ей не понравился. Уже ночью, когда они лежали в постели и слушали, как шумят на трассе машины. Он спросил по-французски: "Ты получаешь сумасшедшие гонорары, одна твоя шуба стоит дороже этого домика, почему ты не помогала родителям?" "Так они гордые, не позволяли", - соврала она, а на самом деле ей просто это не приходило в голову. "Мне почему - то показалось, - продолжал он, - что ты не уважаешь своих родных..." "А за что их уважать, - взвилась Катрин, - они ничего в этой жизни не достигли! Проработали всю жизнь на фабрике и ни к чему большему не стремились. Прозябали в этом несчастном домишке и ничего не могли мне дать! Я сама всего достигла! Я парижанка, а мать с бабкой живут так как сами того хотели!" Поль молчал, глядя как по потолку мечется свет фар проезжающих машин. На следующий день Катя старалась быть очаровательной и милой, сожалея о том, что ночью наговорила лишнего. Но между ней и Полем пробежал холодок. Мать была усталой, разбитой и обиженной на Катю. Бабушка язвила, прикрывая свои остроты старческим слабоумием. Поэтому Катрин засобиралась домой раньше времени. Ей хотелось поскорее попасть в свою квартиру, из которой виден шпиль Эйфелевой башни, и забыть о существовании домика у трассы, на окна которого вечно оседала пыль. Мать на прощание подарила Полю шерстяные носки, а бабушка ухватив его за локоть прошептала: "Ты не думай, что все русские девушки такие как Катя. У нас очень добрые и отзывчивые девушки, просто тебе попалась... Ну то, что попалось". "Нет, нет, - улыбнулся француз, - я думаю, что тут восхитительный девушка, раз есть такой чудный мадам бабушка! А подлость не иметь нация и не иметь пола..." Они сели в такси и, помахав на прощание, отправились в аэропорт. Катрин с облегчением откинулась на спинку сидения и сказала: "Наконец мы вырвались из этого убожества..." "Ты отвратительна", - внезапно сказал Поль. "Ты хотел сказать - очаровательна", - поправила она его. Но он отрицательно покачал головой, Поль сказал то, что хотел сказать. Не пропустите новые публикации Буду благодарна за лайк! #АнфисаСавинаОгонëкДуши Чтобы прочитать другие рассказы Анфисы Савиной -- нажмите на хештег автора (красную строчку) или на картинку в конце темы. Рассказ опубликован с личного разрешения Анфисы Савиной для группы ,, Огонëк души ".