— Это все ты! — обвиняла Мария Игоревна своего сына в том, что из-за Сережи из дома ушел отец, — если бы не твой дрянной язык, который у тебя за зубами не держится, был бы Денис сейчас с нами. И я была бы счастлива, и бед бы мы не знали. Мальчик молчал. Вспомнил тот день, когда отец сбежал из дома. Именно сбежал, как последний трус, а вот для матери все равно остался самым любимым и родным. В тот день, чуть меньше месяца назад, возвращаясь домой из школы и поднимаясь по ступенькам на третий этаж, Сережа понял, что крики, слышавшиеся в подъезде, доносились из их квартиры. С замиранием сердца он приблизился к входной двери и тоской вздохнул. Конечно, ругались его родители. Это не было особым событием, напротив, давно стало само собой разумеющимся фактом. Было бы удивительней, если в день получения матерью аванса они с отцом бы не поругались. — Гони штуку! — орал Денис Андреевич, и голос его вибрировал от переполнявших его гнева и жажды денег, — ты чего жмешься? Я тебе всю зарплату свою отдаю, а ты мне пятихатку зажала? — Какую зарплату, если ты нигде не работаешь? Убери от меня свои руки, не приближайся ко мне! — Слышь, ты! — голос Дениса Андреевича повысился, и Сережа быстро сбросил с ног ботинки и ворвался в гостиную, став в очередной раз свидетелем ссоры между родителями, — гони деньги! Жаба! Мария Игоревна, красная и взлохмаченная, стояла посреди гостиной и с упреком смотрела на своего мужа. В руке она держала свою сумку, в которой, судя по всему, лежала вся сумма полученного ею на работе аванса. Женщина прижимала сумку к груди, а Денис Андреевич тянул к ней руки и все пытался схватить за ремешок и выдернуть сумку, присвоив себе чужие деньги. — Что ты творишь, Денис! — Мария Игоревна уже начала плакать, и Сережа понял, что наступила крайняя степень скандала, когда мать была готова сдать позиции и вручить заработанные ею деньги своему нерадивому мужу. Так случалось чаще всего: сначала женщина сопротивлялась, пыталась бороться со своим мужем словесно, подбирая правильные, с ее точки зрения, слова, потом в ход шли уговоры, а после них – слезы. На этом обычно все заканчивалось: Денис Андреевич получал желаемое и от жены отставал. На этот раз скандал развивался по тому же плану, только вот Сережа вернулся домой уже к самой его концовке. Он видел грустное лицо плачущей матери, грозное лицо отца, слышал женские всхлипы и участившееся дыхание мужчины, готовящегося получить свою добычу. И на этот раз Сережа решил, что спускать с рук отцу такого отношения к матери он не станет. — Убери от мамы руки! — мальчик подбежал к своему отцу и толкнул его в предплечье, — ты не заработал ни копейки, чтобы от нее что-то требовать. Денис Андреевич обернулся к сыну и скорчил недовольную гримасу. — Слышь, ты, малолетка! Иди на горшок! Не лезь во взрослые дела! — Я не малолетка! — возразил Сережа и снова толкнул отца. На этот раз он применил больше силы, и Денис Андреевич даже отлетел на полметра от удара своего четырнадцатилетнего сына. Глаза отца округлились, он оскалил зубы и пошел на Сережу с кулаками. Мария Игоревна вскрикнула, бросилась к мужу, а сумка в это время выпала из ее рук на пол. — Не трогай ребенка! — закричала она и напрыгнула на мужа сзади. Теперь борьба завязалась между всеми членами семьи. Крики, охи, браные слова, Сережа сам до конца не понял, как так получилось, что в конце концов отец пошел на мать. Ударил Марию Игоревну по лицу, она упала на пол, ударившись головой о деревянную ножку дивана. Схватилась за затылок, а потом прижала пальцы к носу. — У мамы кровь! — крикнул Сережа и бросился к Марии Игоревне, лежавшей на полу и стонавшей от боли. — Сама виновата! — буркнул Денис Андреевич и, подойдя к жене, склонился к ней и осторожно спросил, — ты как? Где болит? — Голова болит! — жалобно ответила женщина, — ты мне ее пробил! Господи, что теперь будет? Крови-то сколько! Сережа не на шутку перепугался. Стоял перед матерью на коленях, плакал и протягивал ей грязный носовой платок, который Мария Игоревна сама давала сыну в школу. — Я скорую вызову, — горько рыдая и размазывая по щекам слезы, проговорил он, — мамочка, только держись! — Не надо скорую! — заорал Денис Андреевич, а Сережа заметил краем глаза, что материной сумки на полу уже не было, — приедут, заставят ментов вызывать. Ты что, хочешь, чтобы батю твоего упекли? Сережа обернулся к отцу и процедил сквозь зубы: — Хочу! Чтобы тебя посадили! На много-много лет! Чтобы ты больше не возвращался! Глаза Дениса Андреевича сузились, превратившись в две тоненькие линии. Сережа успел заметить, что отец спрятал за спиной сумку своей жены. В ней находилось именно то, ради чего Денис Андреевич устроил скандал и ударил супругу. — Ты за базаром за своим следи! — рявкнул он, а потом попятился в сторону выхода, — только попробуй меня засадить, я тебе никогда не прощу! Сережа поднялся с колен и, приблизившись к отцу, грозно посмотрел ему в лицо: — Это я тебе никогда не прощу того, как ты обращаешься с матерью. Ты трус и слабак, только слабаки поднимают руки на женщин! — Сынок, не нужно ругаться, — тихим голосом сказала Мария Игоревна, а сама попыталась подняться на ноги, но безуспешно. Женщина опять упала на пол, благо, что в этот раз обошлось без дополнительных травм. Сережа подбежал к телефонному аппарату, висевшему на стене в гостиной. Набрал двузначный номер, вызвал для матери скорую. Врач приехал минут через двадцать, к этому времени в доме не было ни Дениса Андреевича, ни денег матери. — Как это произошло? — спросил врач, делая пометки в своих документах. — Это… — Сережа начал, было, говорить, но Мария Игоревна тут же перебила сына. — Я упала! — плакала она, вытирая раздувшийся нос рукой, — неловко повернулась, потом голова закружилась, и я навзничь упала. Головой ударилась. Врач, нахмурившись, смотрел на пострадавшую, а Сережа по его лицу понял, что тот матери не поверил. — А как нос умудрились разбить? Тоже падали? Сначала головой, а потом носом? Мария Игоревна с испугом уставилась на мужчину в белом халате, потом перевела взгляд на сына. Сережа, красный от стыда и злости, не знал, что ответить. Он понимал, что мать в очередной раз пытается выгородить своего мужа, и мальчик искренне не понимал, за какие такие заслуги Денис Андреевич постоянно спасает свою шкуру от заслуженного наказания. — Так вышло, — пробормотала Мария Игоревна, а врач, цокнув языком, только усмехнулся. — Дело ваше. Собирайтесь, дамочка, поедем в больницу. — В больницу? — почти выкрикнула Мария Игоревна, — я не могу, у меня сын… — Мам, я не маленький, — уверенно ответил Сережа, — я справлюсь. Если врач говорит, что нужно в больницу, значит, нужно. А вдруг у тебя сотрясение или перелом? На глаз ведь этого не определишь. Врач с интересом посмотрел на четырнадцатилетнего мальчика, кажущегося таким взрослым. — Сын ваш говорит все верно, Мария. Собирайтесь, давайте не будем тратить ни мое, ни ваше время. Сережа помог матери собраться в больницу, потом пообещал приехать к ней вечером. Сам он собирался отправиться в милицию, рассказать всю правду дяде Гене, бывшему участковому, который теперь трудился в отделении. Нужно было положить конец этому ужасу, творившемуся в семье Абрамовых уже много лет. Мальчик не помнил спокойной жизни в их доме. Родители постоянно конфликтовали друг с другом, а главной причиной конфликтов было нежелание Дениса Андреевича работать. Пожалуй, даже не этой было основным поводом для ссор и разборок. Причиной нежелания работать и отсутствия стимула была страсть мужчины к крепким спиртным напиткам. Отец Дениса Андреевича выпивал, дед тоже, да и прадед не являлся приверженцем здорового образа жизни. — Гены у меня такие, — вздыхал Денис Андреевич в те редкие моменты, когда бы трезв и пытался поддерживать этот образ жизни некоторое время, — что же я поделаю? Ты меня, Маша, сама такого выбрала. Знала, кто мой батя, и с дедом моим знакома была, пока тот пьяным в сугробе не замерз. Сережа всегда поражался стойкости матери и крепости ее духа. Какой бы слабой физически ни была Мария Игоревна, внутри она оставалась крепкой как скала. Но это только до момента, пока речь не заходила про ее мужа. Денис Андреевич имел какую-то особую власть над своей женой, с легкостью манипулировал ею, управляя, как обычно управляет кукловод своей куклой. Отца Сережа откровенно недолюбливал. У его приятелей и соседей отцы были нормальными, не идеальными, конечно, но не такими наглыми слюнтяями, каким считал своего отца Сережа. Не был Денис Андреевич для сына примером для подражания, напротив, только раздражал своего ребенка, а еще пытался его воспитывать. — Я твой отец! — орал на мальчика Денис Андреевич, — я тебя сделал! Ты мне спасибо должен за это сказать! Сережа искренне не понимал, за какие заслуги своего отца он должен был быть ему благодарен. Тот факт, что Мария Игоревна имела неосторожность влюбиться, выйти замуж и родить от Абрамова, вовсе не являлось поводом для уважения к нему со стороны сына. Сережа не просил Дениса Андреевича становиться его отцом, да и вообще, будь воля мальчика, он бы выбрал себе в отцы другого человека, а еще лучше вообще жил бы без него. — Мам, почему ты его все время прощаешь? — спрашивал Сережа у матери, а Мария Игоревна смотрела на сына затравленным взглядом и пыталась подобрать правильные слова. Такие, чтобы хоть как-то оправдать свое отношение к супругу. — А почему мне его не прощать? Он ведь не чужой мне человек. Да, Денис не идеальный, не самый лучший мужчина на планете, но и я сама не подарок, так что все нормально. Подумаешь, что у твоего отца проблемы с трудоустройством, в стране сейчас кризис, и многие сидят без работы. Пьют тоже все поголовно. Он ведь работает, как может. Конечно, бывает, что и сидит без работы, но это ведь не специально, а потому что предложений нет. Зато Денис любит меня, не изменяет мне, ночует дома. Хороший он мужик, но со своими недостатками. Сережа подавленно молчал. Почему мать так рассуждала, он и сам не понимал до конца. Отсутствие других женщин у Дениса Андреевича мать считала самым главным достоинством своего мужа. Только вот не факт совершенно, что, если бы у отца Сережи были деньги, он не крутил бы романы налево и направо. Да и кому нужен был сорокалетний, безработный мужик с пропитым лицом и вечным запахом перегара? — Он тебя бил и не один раз, — возразил Сережа однажды, — а ты ему все спускаешь с рук. Один раз ты с синяком под глазом ходила, потом палец сломанный месяц от всех прятала. Мама, неужели ты не видишь какой он? — Какой? Ну какой? — Мария Игоревна повысила голос, начиная раздражаться. Ей не нравились слова сына, они шли вразрез с ее собственным мнением о муже. — Плохой! — Сережа тоже повысил голос. — Для тебя, может быть, и плохой. Для меня – хороший. И вообще, он твой отец, и ты не можешь так о нем говорить. Тебе должно быть стыдно. Но единственное, за что мальчику было стыдно, так это за то, что его отцом являлся Денис Андреевич. Он не любил своего сына, откровенно показывал это, не стесняясь ни жены, ни самого Сережи. Так и жили: как враги в состоянии холодной войны с периодическими выплесками эмоций. И вот дошло до того, что мать попала в больницу. Сережу переполняли злость и обида, а еще больше не столько жалость к самой матери, сколько жалость к ее глупым и бессмысленным чувствам к человеку, помыкавшему ею. Каждый день он ходил в больницу к Марии Игоревне, а вот отец на пороге дома не появлялся. Видимо, испугался того, что сын отправится в милицию, засел где-то у приятелей или, может быть, шатался по другим женщинам. Мать постоянно спрашивала о нем, беспокоилась, а Сережа еще больше злился на Марию Игоревну и на себя самого, раздражавшегося от ее беспокойств. К дяде Гене он так и не пошел. Испугался из-за того, что мать могла устроить сыну взбучку за то, что тот нажаловался на отца. К тому же, Денис Андреевич так и не появился, ни через неделю, ни через две. Сережа вообще надеялся на то, что отец сгинул где-нибудь и больше никогда их семью не побеспокоит... https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158160464330220 Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.