— Мама, дай денег! — пьяная Мария в третий раз за день звонила матери, — дети голодают, нам есть нечего! Мама, ну какая бутылка? Я не пью, честное слово. Денег вышлешь? Я сейчас сбегаю в магазин, возьму продукты, а ты переводом их оплати! Да, мам, забыла сказать: у меня в магазине долг есть, семь тысяч. Их тоже отдай! Ярослава Фёдоровна свою единственную дочь отговаривала от замужества. Двадцатидевятилетняя на тот момент Мария работала проводницей, жила в собственной однокомнатной квартире. Ярослава Фёдоровна за судьбу Маши очень переживала. Возраст дочери подкатывал к тридцати, а замуж она как будто бы и не торопилась. Ярослава Фёдоровна считала, что семья — главное предназначение женщины. Мать не понимала, почему дочь не хочет устраивать свою судьбу. Попытки наладить личную жизнь Маши Ярослава Фёдоровна предпринимала неоднократно. Пару раз она знакомила дочь с одинокими мужчинами, которые работали вместе с ней. Машу ни один из претендентов на её сердце и свободу не впечатлил. — Мам, пожалуйста, прекрати лезть в мою жизнь, — требовала Мария, — когда я захочу выйти замуж, я обязательно это сделаю! Пока мне комфортно и одной. Я не хочу каждый день стирать чьи-то носки, выслушивать претензии по поводу и без, к подругам отпрашиваться, готовить кастрюлями. Мне хорошо одной, я сама себе хозяйка! Меня устраивает такая жизнь. Ярослава Фёдоровна недоумевала: — Но как же устраивает, Машенька? Человеку нужен человек! У женщины обязательно должно быть крепкое мужское плечо. Тебе скоро тридцать, тебе давно пора замуж. Ну чем тебя Вася не устроил? Хороший парень, работящий, без вредных привычек, полностью здоров! Я это точно знаю, я медкнижку его каждый год проверяю. — Мама, хватит, — злилась Мария, — ты что, используя служебное положение, пытаешься зятя себе найти? Ты ещё анализы у претендентов брать начни, чтобы уж наверняка! Работала Ярослава Фёдоровна медсестрой на крупном предприятии, поэтому про медкнижки она не соврала. Впрочем, через несколько месяцев после последнего неудачного свидания, устроенного мамой, Маша объявила: — Хочу тебя познакомить со своим молодым человеком. Ярослава Фёдоровна от радости чуть не расплакалась: — Ну наконец-то, Машенька! Наконец-то ты прислушалась к моим словам. Вы давно встречаетесь? Почему ты мне ничего не рассказывала? — Недавно, — объяснила Маша, — вот поэтому, мама, не рассказывала. Ты же мне покоя не дашь! Ты бы из меня всю душу этими вопросами вытянула. Мы с Костей знакомы четыре месяца. — А познакомились где? — полюбопытствовала Ярослава Фёдоровна. — На работе. — Он что, тоже проводник? — Нет, мама, он — пассажир! Просто в моём вагоне ехал. Тебе не кажется, что ты уже весь лимит вопросов исчерпала? Прекрати меня допрашивать! Когда к тебе можно в гости с Костиком прийти? — Послезавтра я вас буду ждать, в субботу. Завтра я до пяти вечера на работе, подготовиться не успею. Нужно в квартире генеральную уборку сделать, скатерть новую купить, шторы постирать, а то неудобно! Зять будущий придёт, а у меня бардак. Ярослава Фёдоровна всегда была аккуратисткой и дочь с раннего возраста приучала к чистоте. К встрече с потенциальным зятем Ярослава Фёдоровна готовилась тщательно, приготовила даже свою фирменную кулебяку. Константин матери Маши не понравился, что-то было в его внешности отталкивающее. Ближе к концу вечера женщина поняла, что её так насторожило. О себе Константин рассказывал неохотно, в основном Маша маму вводила в курс дела. — Костику сорок шесть лет, он был дважды женат, детей нет. Но мы это обязательно исправим! — счастливо улыбалась Маша, — работает Костик токарем. Константин за обе щеки уплетал салаты и горячее, домашнюю сливовую наливку он пил, как воду, рюмку за рюмкой. Ярославу Фёдоровну неожиданно осенило: так вот что её насторожило! Избранник Маши любит заложить за воротник. Пристрастие к алкоголю выдавало одутловатое лицо. Ярослава Фёдоровна до того, как уйти медсестрой на предприятие, много лет отработала в клинике, основной контингент которой — хронические алкоголики и люди, имеющие другие вредные, а порой и даже опасные привычки. Константин ушёл. Маша осталась маме помочь прибраться после банкета. Ярослава Фёдоровна аккуратно спросила: — Костик твой вот этот почему с жёнами разводился? Все-таки две женщины в жизни у него было, и ни с одной не получилось? — Не знаю, мам, — честно ответила Мария, — я его не расспрашивала. Костик просто сам мне сказал, что дважды был в разводе. А почему и по чьей инициативе браки эти расторгались, я не в курсе! — От хороших мужчин не уходят, — покачала головой Ярослава Фёдоровна, — значит, с твоим Костиком что-то не так: или пил, или бил, или изменял! Скорее всего, первое, — я заметила, как он меньше чем за час пол-литра настойки вылакал! Цвет лица у него какой-то серый, отёки присутствуют, мешки под глазами, — Маш, мне кажется, он тебе не пара! Между вами разница огромная, целых семнадцать лет! Когда тебе будет тридцать пять, благоверный твой шестой десяток уже разменяет! И зачем он тебе нужен? — Мама, чего ты ко мне привязываешься? — разозлилась Маша, — то доставала меня вопросами, когда я выйду замуж, то выбор тебя мой не устраивает! Ты же хотела, чтобы я личную жизнь устроила? Так вот, я это сделала! Что, мама, тебе от меня ещё нужно? Нормальный Костик, выпивает, как все. По праздникам. — А сегодня какой праздник? — поинтересовалась Ярослава Фёдоровна. — Мама, сегодня Костик познакомился с тобой. Для него это самый что ни на есть праздник! Всё, давай закроем эту тему. Костик мне нравится, от него отказываться не собираюсь. Пожалуйста, не порти мне настрой! *** Ярославе Фёдоровне оставалось лишь молча наблюдать за тем, как строится семья её единственной дочери. Костик переехал к Маше, и она практически сразу уволилась. Ярослава Фёдоровна пришла в ужас: — Машенька, а как же ты жить будешь? На что? Почему ты ушла? — Костик попросил. Мы видимся редко из-за моей работы, я же могу неделями дома не бывать. Ему это не нравится. Ярослава Фёдоровна расстроилась. — Маш, а жить вы на что будете? — Костик зарабатывает, — махнула рукой Мария, — как-нибудь проживём! Я, может быть, какую-нибудь работу найду. Офисную. Ярослава Фёдоровна, конечно, единственную дочь не оставила без помощи, она одалживала Маше деньги, если та просила, пару раз в месяц привозила продукты. Костик если и работал, то больших денег не зарабатывал. Маша частенько звонила маме и просила у той пару тысяч в долг. — Мам, надо коммуналку заплатить, а Костик зарплату ещё не получил. Одолжи, пожалуйста, полторы тысячи. — Мам, у нас продукты закончились, а с Костиком пока не рассчитались. Три тысячи у тебя не будет? — Мам, я приболела, мне нужно лекарство купить. Я тебе сейчас список скину, зайди, пожалуйста, после работы в аптеку, а Костик потом к тебе зайдёт и лекарства заберёт. Полуголодная жизнь Марии Ярославу Фёдоровну не устраивала. Она видела, что дочь похудела, стала выглядеть значительно хуже, чем до встречи с этим самым Костиком. Женщина оказалась права: её потенциальный зять — любитель выпить. Когда бы Ярослава Фёдоровна, в субботу или в воскресенье, не пришла бы в гости к дочери, мужчина сидел у телевизора с бутылкой. Даже в десять утра Костик уже был выпившим. С Марией по этому поводу Ярослава Фёдоровна, конечно, проводила беседы, но та только отмахивалась. — Мама, он пьёт бутылочку— две, не больше! И это, я смею заметить, в законный свой выходной! Он за неделю устаёт, ему тоже требуется отдых. Почти все мужчины так расслабляются. — Я никогда не поверю, Маша, что он эти самые две бутылки растягивает на два дня! Я в девять утра к вам в позапрошлую субботу пришла, а он уже алкоголь лакал! В девять утра, Маша! У вас холодильник бутылками забит, на продукты денег нет, а на это — есть! Я вчера двенадцать штук насчитала! Он — алкоголик! Неужели ты этого не понимаешь? — Мама, прекрати, — взвилась Мария, — он — нормальный! Мне Костя нравится, и это самое главное. Его, как ты выражаешься, пристрастие мне абсолютно не мешает. Мама, не надо к нам лезть! *** Маша родила от Костика сначала дочь, а потом уже и мальчишек-двойняшек. Во внуках Ярослава Фёдоровна души не чаяла, она каждую свободную копейку тратила на малышей. Финансовая ситуация в жизни дочери и зятя не изменилась — после рождения детей Мария прочно осела в декрете, выходить на работу она и не думала. Ярослава Фёдоровна стала замечать, что дочь её тоже выпивает. Каждый день и в будни, и в выходной к обеду Маша на стол ставила бутылку. Когда Ярослава Фёдоровна впервые это увидела, то чуть в обморок не упала: — Маша, зачем это? Убери немедленно, здесь же дети! — Мама, успокойся, — раздражённо рявкнула Мария, — это для аппетита! Сейчас пропустим с Костиком пару рюмочек для настроения, и всё будет хорошо. А ты лучше иди с детьми поиграй, дай нам посидеть спокойно. Ты голодная? Нет? Вот и отлично! Идите в комнату! Когда двойняшкам исполнилось три года, Маша заговорила о переезде в деревню. — Мам, мы, наверное, квартиру продавать будем. Хотим дом купить в пригороде. Костя предложил такой вариант, а я согласилась. Мне кажется, в доме даже удобнее: места больше, у каждого из детей будет своя комната, можно хозяйство завести. Курочек или уточек, а то и поросят. Или целую корову! Будем сажать огород, всё будет своё. Разобьём сад! Костик на работу устроится, в деревне рабочие руки всегда нужны. — У твоего мужа прям такие руки рабочие, — не удержалась от ехидства Ярослава Фёдоровна, — Маша, не глупи. Что вы будете делать в деревне? Однокомнатную вы продадите, но на нормальный крепкий дом этой суммы не хватит! Либо вы возьмёте развалюху, либо вам придётся уезжать в деревню, расположенную очень далеко от города. Ты увезёшь внуков, я их буду видеть редко. Маша, я признаюсь честно: ни тебе, ни твоему мужу я не доверяю! Вы оба пьёте! — Мама, не лезь в нашу жизнь, — разозлилась Маша, — мы с Костиком всё решили! Мы уезжаем, на квартиру есть уже клиенты. Мы присмотрели небольшой домик в двухстах километрах от города. Материнский капитал добавим и купим. Отговорить дочь Ярослава Фёдоровна не смогла. Маша вместе с детьми и мужем переехала. Теперь бабушка часто внуков навещать не могла. Собственного автомобиля Ярослава Фёдоровна не имела, на такси в такую даль не наездишься. В лучшем случае в деревне она бывала пару раз в месяц и в каждый свой приезд заставала одну и ту же картину: на кухне на полу валялись пустые бутылки, Маша либо спала пьяная, либо рыскала по дому в поисках опохмела. Дети были предоставлены сами себе. Маленькие двойняшки, всё время чумазые, неопрятные, постоянно были голодные. Ярослава Фёдоровна сумками перевозила дочери продукты, дети, завидя пакеты, тут же бросались к ним. Ярослава Фёдоровна много раз пыталась вразумить Машу. Пока та совсем не скатилась на дно, женщина дочь уговаривала: — Маша, бросай своего Костика и возвращайся в город! Будешь вместе с детьми жить у меня, вдвоём с тобой справимся. Доченька, ну разве это жизнь? Ты же спиваешься! Неужели ты сама этого не видишь? — Отстань, мама, тут же раздражалась Мария, — я не спиваюсь, я просто позволяю себе немного отдохнуть после тяжёлого дня! Ты когда-нибудь сидела дома с тремя маленькими детьми? Нет? Вот и нечего меня учить! Я в любой момент брошу, у меня нет к алкоголю зависимости. А в город я не вернусь, Костика я не оставлю. Я его люблю! Костик старательно спаивал супругу. В деревне он нашёл себе подружку и бегал к ней ночами, пока Маша после обильных возлияний спала мёртвым сном. Ярославу Фёдоровну очень беспокоила судьба детей, за дочь она уже перестала бороться. Как-то Костик поздно вечером позвонил тёще и велел: — Немедленно приезжайте. Здесь такой скандал! Ярослава Фёдоровна перепугалась: — Костя, что такое? Что случилось? — Машка ваша у соседей украла ковёр. Те его постирали и на забор огорода повесили, чтобы просох. Машка его стащила, понесла к местному барыге, который сивуху на дому варит, и попыталась чужой ковёр обменять на пару бутылок. Здесь и участковый, и соседка прибежала, орёт! Приезжайте, совсем до ручки дочь ваша докатилась! Пьёт безбожно, уже у соседей ворует. Ярослава Фёдоровна разозлилась: — А не ты ли, Костя, пить её научил? До встречи с тобой моя дочь к спиртному была равнодушна, только на Новый Год она позволяла себе максимум бокал игристого, и то не всегда! Ты довёл её до ручки, ты заставил её променять город на деревню! Что ты теперь от меня хочешь? Пытаешься переложить ответственность?! — Делайте что хотите, Ярослава Фёдоровна, а я ухожу, — заявил тёще Константин, — у меня другая женщина уже давно. Потому что с вашей дочерью жить невозможно! Она неопрятная, от неё неприятно пахнет, она вечно пьяная! Пусть живёт, как хочет: или сгинет где-нибудь в канаве, или в тюрьму за воровство упекут. — Не смей бросать детей, — закричала Ярослава Фёдоровна, — только попробуй оставить ребятишек с пьяной Машей! Я тебе потом такое устрою! — А что вы мне сделаете? — усмехнулся Костик, — Ярослава Фёдоровна, со своей дочерью разбирайтесь сами, она мне надоела. Машку вашу я больше видеть не хочу! Ярославе Фёдоровне пришлось брать несколько выходных за свой счёт и ехать в деревню. Дочь она обнаружила в абсолютно бессознательном состоянии. Маша заливала горе, от неё ведь ушёл муж. Дети были предоставлены сами себе. Ярослава Фёдоровна почти сутки наводила порядок в доме, выгребла несколько мешков мусора из трёхкомнатной времянки. С дочерью проводила беседы, спрашивала, как Маша собирается жить дальше. В ответ получала всегда одно и то же: — Переезжай сюда, будешь мне помогать! Ярослава Фёдоровна прекрасно понимала, что дочь зовёт её в деревню не просто так. Тогда Маша получит полную свободу. Деньги ей будет на выпивку давать мать, за детьми тоже станет присматривать она. — А на что же мы, Маша, жить-то будем? — спрашивала у дочери Ярослава Фёдоровна, — мне придётся уволиться с работы, здесь я новую не найду! — Квартиру свою двухкомнатную сдашь, на эти деньги и будем жить, — тут же нашла выход из сложившейся ситуации Мария, — давай, переезжай в деревню. Я одна не справляюсь! Внуков Ярославе Фёдоровне было очень жалко. Константин на развод подал официально, а Маша в отместку ненадолго вышла из запоя и подала на него на алименты. Мужчина работал официально, поэтому на детей деньги приходили. На эти средства Мария и устраивала попойки, а ребята откровенно голодали. Соседка, которой Ярослава Фёдоровна оставила свой номер, звонила женщине практически каждый день и докладывала: — А старшая ваша внучка ходит и побирается! Соседи ребят подкармливают. Вы сделайте что-нибудь? Ну неужели вам детей не жалко? Ярослава Фёдоровна на себя взвалить ответственность за трёх внуков была не готова. К себе брать их женщина не хотела, пыталась мирно договориться с зятем. Константину она предлагала: — Забери детей, пусть живут у тебя! Насколько я знаю, у твоей второй жены собственный дом, детей у неё нет. Ну неужели, Костя, тебе дочь и сыновей не жалко? Они же пропадут с Машей! — Детей забирать себе не буду, — говорил Константин, — зачем они мне нужны?! У меня новая семья, я на жену не собираюсь вешать такой хомут. Машка — мать, вот пусть она их воспитывает, а с меня и взятки гладки. Я алименты плачу, этого достаточно! Ярослава Фёдоровна сбегала в отдел опеки и проконсультировалась со специалистом. Ей объяснили: — Если вашу дочь лишат родительских прав и отец детей откажется забрать их в свою новую семью, а то с большой долей вероятности ребята отправятся в детский дом. Вы можете попробовать оформить опеку. До пенсии вам ещё несколько лет, может быть, детей отдадут. Ярослава Фёдоровна запаниковала: — Я не могу забрать к себе внуков! Я работаю, меня пять дней в неделю с утра до вечера дома нет. Кто будет за ребятами присматривать? А нельзя как-то заставить отца их забрать? — Нет, конечно, — заявил специалист, — никого принудить мы не можем. Если отец откажется, то… В общем, исход событий я вам озвучила. Ярослава Фёдоровна оказалась загнанной в угол. Внуков ей было очень жалко. Она прекрасно понимала, что с такой матерью их оставлять нельзя, они погибнут. Но и к себе она их брать не хотела. Решение бабушке далось очень сложно. Пусть лучше дети идут в детский дом, а она их там навещать станет. Может быть, ограничение или лишение прав немного отрезвят её дочь, и она возьмётся за ум. Можно было бы, конечно, переехать в деревню, как и просила Маша, но Ярослава Фёдоровна была не готова менять комфорт на туалет на улице и на печку, которую нужно было топить дровами... Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.