Утром 18 августа — ровно 106 лет назад — британские самолёты и корабли атаковали большевистский Кронштадт с воздуха и с моря. Их целью было уничтожение крупных русских кораблей Балтийского флота, которые не давали британскому королю спокойно спать. Островитяне были лучше обучены и оснащены технически, однако в итоге именно нападавшим пришлось уносить из Кронштадта ноги. Особенно отличился эсминец «Гавриил»…

Первой в своей истории атаке с воздуха Кронштадт подвергся летом 1919 года. Англичане бомбили сердце Балтийского флота, оказывая помощь Северо-Западной армии — белогвардейскому формированию, действовавшему на территории нынешних Эстонии и Латвии. Помогали англичане как материально (экипируя их и снабжая вооружением, вплоть до танков), так и прямым военным вмешательством. Для оказания последнего на Балтику прибыла эскадра в составе пяти лёгких крейсеров и более полутора десятков эсминцев и тральщиков. К эскадре постоянно приходили подкрепления, так как её командующий, адмирал Уолтер Генри Кован, очень опасался противодействия большевиков. В числе этих подкреплений был авианосец HMS «Vindictive», нёсший двенадцать гидропланов.

Невзирая на то, что Балтфлот на тот момент был лишь весьма условно боеспособен из-за устарелой материальной части и весьма низкой дисциплины личного состава, присутствие на Балтике крупных боевых кораблей геополитического конкурента Великобританию изрядно расстраивало. Поэтому, как только представился удобный повод эти боевые единицы вывести из строя под предлогом помощи «законному правительству» (в смысле, той стороне, которая эти корабли не контролировала и при этом не имела достаточно сил, чтобы возражать против их уничтожения), британцы этим поводом немедля воспользовались.

Ещё с декабря 1918 года шли боевые действия на море, в которых обе стороны несли потери. 25 декабря британским отрядом из двух лёгких крейсеров и двух эсминцев был захвачен эсминец «Спартак», на следующий день — эсминец «Автроил» (оба были переданы новообразованной Эстонской республике, где вступили в строй под названиями «Вамбола» и «Леннук»). 13 мая на мине подорвался английский крейсер «Калипсо» — он оказался сильно повреждён и вынужден был вернуться в Англию, выбыв из боевых действий. 4 июля эсминцы «Азард» и «Гавриил» уничтожили британскую подводную лодку L55, пытавшуюся их торпедировать. 15 июня британцам добровольно сдался тральщик «Китобой», впоследствии переданный в распоряжение Северо-Западной армии. 16 июня затонули, подорвавшись на минах, сразу три британских тральщика. В ночь с 16 на 17 июня британским торпедным катером CMB-4 был потоплен крейсер «Олег», причём ни с крейсера, ни с находящихся рядом эсминцев катер так и не был замечен, из-за чего уничтожение «Олега» советские источники поначалу приписывали подводной лодке.

Воздушные налёты на Кронштадт начались с 26 июля. 1 августа британские гидропланы появились над городом и сбросили несколько бомб — погибло одиннадцать человек, ещё 12 были ранены. С этого дня налёты происходили практически ежедневно. По свидетельствам очевидцев, по британским бомбардировщикам можно было сверять часы, они появлялись всегда в одно и то же время, но каждый раз с новой стороны, и сбрасывали свой груз по новым целям. С одной стороны, противовоздушная оборона у Кронштадта практически отсутствовала, что делало налёты лёгкой и почти не рискованной работой, с другой же — эффективность бомбометания оказалась крайне мала. Применяемые англичанами самолёты S.184 фирмы «Short» в количестве двенадцати штук имели сравнительно небольшую, по сравнению со специализированными многомоторными бомбардировщиками, боевую нагрузку — до 236 кг бомб, причём бомбы эти были небольшого калибра. Их попадания в городские и портовые сооружения, без сомнения, наносили Кронштадту ущерб, но ни о какой парализации работы военно-морской базы или выведении из строя Балтийского флота не могло быть и речи.

Адмирал Кован сопоставил незаметность торпедных катеров (помимо упоминавшегося эпизода с потоплением крейсера «Олег», они также принимали участие в многочисленных высадках шпионов и диверсантов, в том числе чуть ли не в городской черте Петрограда, замечены при этом были всего два раза из тринадцати) с подробной информацией о городе и гавани, которую собрали гидросамолёты во время своих рейдов. В его голове родилась идея совместной операции, получившей кодовое обозначение «RK». Под покровом ночи самолёты (сразу все двенадцать) должны были начать бомбардировку и отвлечь на себя внимание часовых и патрулей. Пользуясь моментом, в гавань должны были проникнуть торпедные катера (восемь, то есть тоже все, имевшиеся на тот момент в распоряжении эскадры), уничтожить охранение и расстрелять стоявшие в гавани тяжёлые корабли и батопорты доков для их обслуживания. Самолёты должны были поддерживать их, а при необходимости служить спасательным средством — по инструкции каждый из них мог принять на борт до семи моряков. Правда, лететь с такой перегрузкой было невозможно, так что уходить предлагалось без отрыва от поверхности, на поплавках.

Торпедные катера типа CMB (Coastal Motor Boat, «береговой катер») были сконструировапны в конце Первой мировой войны и существовали в трёх разновидностях: 40-футовый катер с одной торпедой, самый массовый (88 экземпляров, часть из которых применялась и во Второй мировой) 55-футовый катер с двумя торпедами и 70-футовый с двумя торпедами либо комплектом мин, построенный всего в семи экземплярах. Все они несли вспомогательное вооружение из 3–4 пулемётов винтовочного калибра. Небольшая осадка (метр-полтора, в глиссирующем режиме, на скорости — ещё меньше) позволяла катерам перемещаться по мелким местам, где не могли пройти другие корабли. Собственно, именно на это был расчёт — в гавань Кронштадта катера (один 40-футовый, остальные 55-футовые) должны были проникнуть через Северный фарватер, не предназначенный для прохода крупных плавсредств и потому не рассматривавшийся красными как источник угрозы.

При выдвижении на позиции у одного из катеров (CMB-86) отказал двигатель, и он не принимал участия в атаке. В четыре утра 18 августа остальные катера достигли входа в гавань. За пятнадцать минут до этого начался отвлекающий авианалёт, и всё внимание красных, казалось, было приковано к аэропланам, которые, сбросив бомбы на порт, носились на бреющем полёте, обстреливая из пулемётов зенитные установки и корабли.

Все планы, однако, спутал корабль охранения, дежуривший у входа в гавань. В ту ночь им был эсминец «Гавриил» — тот самый, принимавший участие в уничтожении подлодки L55 за полтора месяца до этого. Согласно плану атаки, его должен был уничтожить катер CMB-24, и он выпустил торпеду, но не рассчитал глубину. Торпеда, зацепив дно, взорвалась неподалёку от «Гавриила», поэтому команда катера решила, что эсминец успешно поражён. В это же самое время «Гавриил» подвергался интенсивному пулемётному обстрелу с самолётов, поэтому вся его команда, кроме расчётов зенитных орудий, была укрыта под палубой. Однако, услышав совсем неподалёку взрыв, гораздо более мощный, чем взрывы авиабомб, моряки выскочили наружу, осмотрелись и обнаружили проникшие в гавань катера, ведущие плотный пулемётный огонь и двигающиеся широкими галсами. Немедленно начав стрелять в ответ, они первым же двумя выстрелами уничтожили чуть не потопивший «Гавриила» CMB-24 и перенесли огонь на остальные катера.

CMB-79 и CMB-31, следовавшие в первой волне атаки, отработали лучше всего и в полном согласии с планом: первый из них выпустил две торпеды по плавучей базе подводных лодок «Память Азова», второй — по линкору «Андрей Первозванный». Все торпеды попали в цель. CMB-88 был повреждён сразу при входе в гавань, на нём был убит командир — несмотря на это, команда катера предприняла, как и предписывалось планом, атаку на линкор «Петропавловск», но обе торпеды прошли мимо. CMB-72 также был повреждён, у него было выведено из строя пусковое приспособление торпед, поэтому ему ничего не оставалось кроме как выйти из боя, не дойдя до цели. На обратном пути он взял на буксир CMB-86, болтающийся без хода неподалёку от гавани, и доставил его домой.



CMB-62, направляясь к цели, столкнулся с отстрелявшимся и возвращавшимся обратно CMB-79. В результате столкновения CMB-79 оказался затоплен. Потрёпанные команды обоих катеров объединились и продолжили атаку. Планом предписывалось атаковать «Андрея Первозванного» или «Петропавловск», по обстановке. Но добраться до них под плотным огнём не представлялось возможным, поэтому выстрелили по «Гавриилу», но обе торпеды прошли мимо. Катер же был практически сразу после залпа уничтожен огнём с «Гавриила» — попадание в топливный бак мгновенно отправило его на дно. CMB-4, единственный 40-футовый катер, которым, к тому же, управлял командор А. Эгар, командующий дивизионом торпедных катеров британской эскадры, выпустил свою единственную торпеду наугад в сторону пришвартованных в гавани эсминцев, но никуда не попал — торпеда прошла мимо всех кораблей и вышла на берег. Командор Эгар хотел подобрать на борт выживших с CMB-79 и CMB-62, но ему помешал шквальный огонь с «Гавриила», так что пришлось срочно покидать гавань. На этом атака закончилась, и с «Гавриила» начали спускать шлюпки для спасения бултыхающихся в воде английских моряков с уничтоженных катеров.

Атака как таковая заняла не более тридцати минут (сорока пяти, если считать вместе с авиналётом). Из восьми участвовавших катеров погибли три, все остальные имели повреждения разной степени тяжести. Потери британцев составили 7 погибших (четыре офицера и три матроса) и 9 попавших в плен. С советской стороны погибло двое — матрос и комиссар. Был потерян один корабль — база подводных лодок «Память Азова», пожалуй, наименее ценная с боевой точки зрения единица из представленных в гавани (крейсер, спущенный на воду в 1890 году и переделанный в учебное судно в 1907-м, а в 1914-м — в плавбазу). Фактически потерянным можно считать также линейный корабль «Андрей Первозванный» — пробоина в носовой части сделала его непригодным для выхода в море, а средств на ремонт не нашлось, поэтому он простоял в порту до 1923 года, когда и был отдан на слом. Эсминец «Гавриил», несмотря на то, что в течение всего боя подвергался интенсивному пулемётному обстрелу с катеров и самолётов, практически не пострадал — пулями были изрешечены надстройки, трубы и вентиляторы, однако никаких существенных повреждений оборудованию нанесено не было. От бомб гидросамолётов пострадал танкер «Татьяна» и возникло несколько пожаров в порту, но существенного вреда боеспособности Балтийского флота ими нанесено не было.

Если подводить итоги операции, то стоит заметить, что хотя её нельзя охарактеризовать как полностью проваленную, но и сколько-нибудь удачной, не покривив душой, не назовёшь. Поставленная цель — уничтожение крупных боевых кораблей Балтфлота и их обслуживающей инфраструктуры — выполнена не была. Осуществлявшие операцию силы понесли серьёзные потери. В дальнейшем англичане попыток атаковать красные корабли на базах не предпринимали, ограничившись продолжением авианалётов на Кронштадт, которые происходили столь же регулярно и давали столь же слабый эффект.

Командование Балтийского флота провело расследование по итогам происшествия и пришло к выводу, что, во избежание повторения налётов, необходимо усилить охрану рейдов, ввести охрану гаваней, озаботиться заграждениями на входах в гавани и наладить нормальную связь всех элементов обороны как друг с другом, так и со штабом. Отдельно следственная комиссия отметила героизм и выучку команды эсминца «Гавриил», которая сорвала атаку практически в одиночку — гарнизоны фортов, охраняющих гавань, почти не вели огня, несмотря на то, что большую часть времени боя британцы находились в зоне их обстрела.

Один из катеров, утопленных «Гавриилом» (CMB-62), в сентябре того же года подняли со дна и тщательно обследовали. Моряков крайне заинтересовала его конструкция, в частности редан (особый выступ на днище, облегчающий катеру выход на глиссирование) и схема запуска торпед путём сброса их за корму. На основе данной конструкции были разработаны Ш-4 и Г-5, самые массовые советские торпедные катера Великой Отечественной. Впрочем, увлечение реданными катерами в итоге ни к чему хорошему Советский Союз не привело, но это уже совсем другая история.