Проведя этот бой, британский флот убедительно доказал своё стратегическое превосходство, действуя в оперативных районах близ неприятельской базы. Вместе с тем, англичане проигрывали немцам тактически, будучи неспособны реализовать численный перевес. Германское же командование могло быть довольным подготовкой своих моряков, которые «отработали на пять баллов», выйдя с незначительными потерями из весьма непростой ситуации

Гельголандская бухта, являясь важной стратегической точкой, не раз становилась ареной сражений ещё в ХІХ веке. Выгодное транзитное положение превратило её в ключевую часть Северного моря, контролировать которую стремились многие противоборствующие стороны. Первая мировая война не стала исключением – ещё в начале конфликта (28 августа 1914 года) Гельголанд стал местом столкновения германского и британского флотов.

С самого начала войны немцы постоянно минировали вход в бухту, чтобы прикрыть свою базу в Вильгельмсхафене, весьма уязвимую при отливах, обмелявших фарватер до полной невозможности вывода в открытое море кораблей 1-го ранга. В свою очередь, англичане минировали этот участок моря для блокирования вражеских сил в гавани. Усилия в этом направлении предпринимались впечатляющие – к 1917 году из 33 660 мин, установленных на Северном море, более двадцати двух тысяч приходилось на Гельголанд.

В бухте постоянно шла работа тральщиков и минных заградителей, которые являлись лёгкой мишенью для корабельной артиллерии из-за своей тихоходности и отсутствия брони. Это вынуждало обе стороны прикрывать свои малые корабли – например, Германия постоянно держала в заливе Яде дежурные крейсеры и даже линкоры. Такая концентрация сил обоих флотов стала причиной очередного масштабного столкновения в ноябре 1917 года.

Первую операцию по уничтожению германских тральщиков англичане провели в октябре, но большой отряд крейсеров и миноносцев не добился практически никаких результатов. Вместо запланированного уничтожения тральщиков с последующим ударом по их крейсерскому прикрытию у британцев получился «холостой выстрел». Потопив один пароход и десяток рыбацких траулеров, английская эскадра ушла из района операции.

Следующую атаку спланировали куда лучше – в частности, были привлечены данные агентурной и инструментальной разведки, раскрывшей график перемещения германских кораблей в Гельголандской бухте. Настало время крупной операции, которую назначили на 17 ноября. Силы британского флота шли тремя эшелонами. Передовой отряд состоял из восьми лёгких крейсеров из состава 1-й и 6-й эскадр, а также десяти миноносцев. С целью усиления отряду придали линейные крейсеры «Глориес» и «Корейджес». Командовал соединением контр-адмирал Тревельян Нэпир.

Оперативное прикрытие осуществлял второй эшелон: 1-я эскадра линейных крейсеров – «Лайон», «Принцесс Ройал», «Тайгер» и «Рипалс». По распоряжению главкома Дэвида Битти эти мощные корабли были усилены линейным крейсером «Нью Зиланд», что оказалось ошибочным решением. «Нью Зиланд» существенно замедлил эскадренную скорость без какого-либо выигрыша в артиллерийской мощи – его 305-мм орудия ничего не могли добавить к 343- и 381-мм пушкам 1-й эскадры. Командование соединением было возложено на контр-адмирала Ричарда Филлимора.

Дальнее прикрытие выполнялось 1-й эскадрой, имевшей в своем составе восемь линкоров, семь линейных и девять лёгких крейсеров, а также 29 эсминцев. Общее руководство операцией принял вице-адмирал Уильям Пэкинхэм.

На практике британское соединение оказалось не таким грозным, как оно выглядело на бумаге – разрозненные силы были слабо скоординированы, что усугублялось сложной минной обстановкой. К тому же британское командование не предоставило командирам кораблей объективных данных касательно структуры минных заграждений, сковав манёвр и решительные действия всей эскадры.

Непосредственное прикрытие германских тральщиков в Гельголандской бухте осуществляла 2-я разведгруппа, в которую входили крейсеры «Кёнигсберг II», «Нюрнберг II» (28 узлов, 8×150-мм), «Пиллау», «Франкфурт» (27,5 узлов, 8×150-мм), 7-я флотилия миноносцев (S62), 14-я полуфлотилия миноносцев (G87, G92, G3, V83) и 12-я полуфлотилия миноносцев (V43, V44, V45). Силами общего прикрытия руководил капитан 1-го ранга Курт Грассхоф на линкоре «Кайзер». Кроме того, ему был придан однотипный линкор «Кайзерин». В ходе последовавшего боя из залива Яде вышло подкрепление: лёгкий крейсер «Штральзунд», 1-я флотилия миноносцев, а также линейные крейсеры «Гинденбург» и «Мольтке» (принять участие в бою они не успели). Ещё позже из базы вышли линкоры «Фридрих дер Гроссе» и «Король Альберт», которые также в сражении не участвовали. Командование всеми германскими силами в Гельголандской бухте осуществлял контр-адмирал Людвиг фон Рейтер.

План англичан был прост и логичен – крейсеры первого эшелона должны были атаковать вражеские тральщики, а при появлении германских сил прикрытия в дело вступали линейные крейсеры второго эшелона и, по необходимости, линкоры резервной эскадры.

Утром 17 ноября на дежурное траление вышел отряд германских кораблей: 6-я полуфлотилия тральщиков, 2-я и 6-я вспомогательные полуфлотилии тральщиков, 12-я и 14-я полуфлотилии миноносцев и 4-я группа минопрорывателей. Их прикрывали лёгкие крейсеры 2-й разведывательной группы: «Кёнигсберг II», «Франкфурт», «Пиллау» и «Нюрнберг II». Общая поддержка была возложена на линкоры «Кайзер» и «Кайзерин» под командованием капитана 1-го ранга Грассхофа.

Авангардом британских сил выступала 1-я крейсерская эскадра, 6-я эскадра лёгких крейсеров вице-адмирала Эдвина Александр-Синклера двигалась левее, а 1-я эскадра лёгких крейсеров вице-адмирала Уолтера Коуэна прикрывала тыл соединения линейных крейсеров контр-адмирала Нэпира на дистанции трёх миль. 1-я эскадра линейных крейсеров шла в десяти милях за 1-й крейсерской эскадрой. В отступление от обычного порядка, англичане не проводили авиационную разведку по причине туманной погоды.

Германские силы выступили тремя отрядами. В центре двигались корабли поддержки, севернее – тральщики, а южнее – крейсеры 2-й разведгруппы. В 7:30 «Корейджес» вышел на дистанцию визуального обнаружения с отрядом германских тральщиков. В 7:37 прогремели первые залпы с «Корейджеса», обстрелявшего подошедший германский крейсер «Кёнигсберг II». В это же время в атаку на тральщики пошла 6-я эскадра лёгких крейсеров.

В прямом бою с линейными крейсерами германские лёгкие корабли не имели ни единого шанса уцелеть. Однако экипажи тральщиков действовали слаженно, спешно сбросив тралы, а крейсеры выставили дымовую завесу. Прячась в дыму, германское соединение ретировалось в восточном направлении (при этом крейсеры и миноносцы пошли чуть южнее, дав тральщикам шанс на отрыв от противника). Итогом первого столкновения стала потеря немцами вооружённого траулера «Кёдинген», который лишился хода и был потоплен.

Преследовать противника на полной скорости британцы не решились – слишком велик был риск нарваться на минное поле, скрытое дымами. Около 8:00 «Корейджес» форсировал дымзавесу, а через десять минут возобновил огонь. Вскоре к нему присоединилась 6-я эскадра и «Глориес». В это время фон Рейтер продолжал отступление, отлично понимая, что 381-мм снаряды представляют смертельную угрозу для его слабобронированных кораблей – слишком памятна была участь «Блюхера», «Шарнхорста», «Гнейзенау», «Майнца» и «Кёльна», погибших под залпами британских линейных крейсеров. Тем не менее, немцы активно отстреливались, а между 8:30 и 8:45 выставили ещё две дымовые завесы, которые на время помешали британцам вести огонь. Умелый манёвр германских крейсеров спас тральщики, которые уходили на скорости в 10 узлов, не будучи преследуемыми англичанами.

При тотальном превосходстве брони и веса бортового залпа (четыре германских крейсера против восьми британских) англичане несли чувствительные потери – лёгкий крейсер «Кардифф» попал под плотный огонь противника, получив снаряды в полубак, кормовую надстройку и отсек торпедных аппаратов. Расчётливое маневрирование немцев под прикрытием дымов не позволило британской эскадре реализовать численное преимущество – предельная дистанция, которую выдерживал фон Рейтер, крайне затрудняла процесс пристрелки, и фактически достать «немца» мог только главный калибр «Глориеса» и «Корейджеса», а также 152-мм артиллерия лёгких крейсеров. При этом расстояние превращало кормовую проекцию германских кораблей в крайне трудную мишень.

Трудно сказать, был ли готов адмирал фон Рейтер к встрече со столь сильным и многочисленным врагом, но действовал он умело и решительно. Его крейсеры не только спасли подопечные тральщики и вели действенный огонь, но и отрабатывали важную тактическую задачу. Если англичане рассчитывали выманить основные силы неприятеля под залпы линкоров и линейных крейсеров, то фон Рейтер занимался ровно тем же и смог переиграть оппонентов тактически. Британцы устремились в погоню, растянув ударный «кулак» тяжёлых кораблей на весьма протяжённом участке. На финишной черте этого драматического забега корабли контр-адмирала Нэпира поджидал крайне неприятный сюрприз.

Пока фон Рейтер отступал, завлекая врага в ловушку, к погоне за ним подключился линейный крейсер «Рипалс». Контр-адмирал Филлимор действовал куда смелее своего коллеги. Рассудив, что маршрут германских вымпелов гарантированно не перекрыт минами, он приказал дать полный ход и вскоре приблизился к вражескому отряду на дистанцию синхронного залпа. Четыре носовых пушки британского крейсера открыли огонь.

Положение немцев стало угрожающим, когда они нагнали отступающие тральщики и вынуждены были потратить время на их прикрытие. Фон Рейтер скомандовал торпедную атаку под прикрытием дымовой завесы с миноносцев и крейсеров – никакого ущерба противнику она не нанесла, однако задержала его, и тральщики смогли спастись.

В 9:00 контр-адмирал Нэпир дал радиограмму командующему операцией Пэкинхэму о потере контакта с неприятелем. Тот скомандовал отход, но и «Рипалс», и крейсеры Нэпира продолжили преследование, проигнорировав приказ. Впрочем, ситуация менялась столь быстро, что трудно винить английских флотоводцев в вопиющем нарушении дисциплины.

Бой на острых курсовых углах продолжился. Около 9:40 лёгкий крейсер «Калипсо» был поражён в боевую рубку, где погибли все офицеры, включая командира корабля капитана 1-го ранга Эдвардса. Управление огнём было потеряно из-за повреждения приборов, а смерть всех старших офицеров и вовсе вывела корабль из активной фазы боя, пока командование не принял старший комендор. Удачное попадание немецких артиллеристов в «Калипсо» ознаменовало переломный момент в сражения.

Навстречу лёгким вымпелам фон Рейтера спешили германские линкоры «Кайзер» и «Кайзерин». В 9:30 оба корабля вышли в зону визуального контакта, а в 9:46 открыли огонь. Перед линейными крейсерами англичан возник сильный противник и пренеприятная перспектива боя против чрезвычайно мощных кораблей. К тому же, всего год прошёл со времени Ютландского сражения, где линейные крейсеры гибли один за другим под залпами германских дредноутов. Хотя 381-мм артиллерия «Рипалса», «Глориеса» и «Корейджеса» выглядела впечатляюще на фоне 305-мм германских пушек, бронирование и система непотопляемости линкоров «Кайзер» и «Кайзерин» были на высоте, а традиционно высокая выучка германских расчётов гарантировала неприятности в прямом столкновении. Поэтому после попадания вражеского снаряда в лёгкий крейсер «Каледон» англичане «поворотили бушприты» и стали отступать. Однако «Калипсо» и «Каледон» не остались неотмщёнными – на прощание 381-мм снаряд с «Рипалса» поразил «Кёнигсберг ІІ», пробив три дымовые трубы и разорвавшись в угольном бункере. На этом успехи британцев окончились – им надо было срочно уходить из-под огня вражеских линкоров.

Положение поменялось диаметрально – теперь англичане отступали, а германские корабли, получив огневое превосходство, могли броситься в погоню. Однако осторожный Грассхоф рассудил, что риск слишком велик – возможно, британцы подвели сильный резерв, который мог быстро разделаться с немногочисленными германскими вымпелами. Как известно, именно в этом и состоял расчёт англичан, так что тактической грамотности Грассхофа можно лишь аплодировать. Кроме того, отступая, англичане имели полную свободу манёвра и могли выбирать удобную дистанцию для боя – эскадренная скорость германского соединения упала до 21 узла из-за тихоходных дредноутов, в то время как британские корабли легко держали скорость около 25 узлов. Ситуация не изменилась даже с приходом германских подкреплений – линейных крейсеров «Мольтке» и «Гинденбург». Догонять британскую эскадру немцы не стали.

Подводя итоги, стоит отметить крайне низкую результативность огня британцев. «Глориес» истратил 57 снарядов главного калибра, «Корейджес» – 92, добившись одного попадания в крейсер «Пиллау» (выведено из строя одно орудие). «Рипалс» облегчил боеукладки на 54 снаряда, поразив «Кёнигсберг ІІ». Не лучше стреляли и с лёгких крейсеров – отчитавшись о расходе 2519 снарядов калибра 152 мм, комендоры записали на свой счёт всего три попадания. Немцы потеряли 21 человека убитыми и около 40 ранеными, уничтожив до сотни англичан.

Британский флот убедительно доказал своё стратегическое превосходство, действуя в районах близ неприятельской базы. Вместе с тем, англичане проигрывали немцам тактически, будучи неспособны реализовать свой численный перевес. Так, главком Дэвид Битти прямо указывал на крайне слабую подготовку артиллеристов, низкое качество снарядов и безынициативность оперативного руководства. В ходе разбирательства, инициированного Адмиралтейством, контр-адмирал Нэпир смог доказать, что не имел возможности для более решительных и агрессивных действий в силу своей полной неосведомлённости о вражеских минных заграждениях. Никаких санкций против него не последовало, а секретные карты с данными разведки впредь было решено передавать командирам флотских отрядов.

В целом, англичане не осилили ни одной из задач операции: тральщики врага не пострадали вовсе, а выманить их прикрытие под удар основных линейных сил не удалось. Вместо этого имела место долгая и безрезультатная погоня, вылившаяся в абсолютно бессмысленные потери личного состава и повреждения кораблей. Разделение же сил на эшелоны привело к тому, что дредноуты вступить в бой не успели и фактически оказались бесполезными.

Германское командование могло быть довольным подготовкой своих моряков, которые «отработали на пять баллов», выйдя с незначительными потерями из весьма непростой ситуации. Впрочем, судьба Германии решалась не на море, а её флот ожидал бесславный конец в гавани Скапа-Флоу, несмотря на всё мастерство экипажей.