Предыдущая публикация
Мастер розыгрышей...
Никита Богословский несколько раз подшучивал над своим другом — поэтом, драматургом и сценаристом Борисом Ласкиным. Однажды тот ждал какую-то важную посылку из-за рубежа. Об этом знали все его знакомые. И вот композитор исподволь узнал, что поэт заказал своему зарубежному коллеге что-то из одежды: то ли костюм, то ли смокинг (у нас-то это был страшный дефицит). Богословский договорился с работниками почты, которые прислали Ласкину извещение. Причем, с самой дальней оконечности города — почтовое отделение находилось чуть ли не в пригороде. На чем и как Борис Савельевич туда добирался — об этом история умалчивает. Как потом он сам рассказывал, привез посылку домой, весь счастливый и довольный. Открыл ее, а там… лежит кирпич, а сверху записка, написанная крупным почерком: «Носи на здоровье!». Вот это, по словам Богословского, действительно, была его работа. ********** Или вот как рассказывал Никита Владимирович о реальном случае, произошедшем еще до войны: «Сидим мы как-то втроем в ресторане гостиницы «Континенталь», обедаем: я, Степа Каюков (Степан Яковлевич Каюков, актер театра и кино, — авт.) и Марк Бернес. Степа какой-то понурый — жена, мол, прислала ему короткую телеграмму: «Приезжай!». Мы с Марком услышали это, посмотрели друг на друга заговорщески, тихонько вышли из-за стола и пошли «по делу». А через 15 минут к Степе подходит официантка и сообщает ему, что его вызывают к телефону из Москвы. Он прерывает трапезу, бежит в холл, а его посылают в номер. Степа, сломя голову, устремляется на пятый этаж, вбегает в номер, снимает трубку, набирает дежурную. А она ему: «Что же вы так долго ходите-то! Давайте быстрее вниз к администратору!». Он через три ступеньки летит на первый этаж, а портье, завидев его, уже машет руками: «Скорей наверх, в номер! Почему не дождались звонка!». Так он бегал туда-сюда битый час, пока «рассерженная» телефонистка, в конце концов, не отчитала его: «Москва не стала дожидаться — на том конце провода сказали, что вас искать — только время тратить!». Уже потом мы признались ему, что подговорили дежурных по этажам, портье и телефонисток, чтобы устроить «спектакль», в котором он принимал участие". ******** Был такой детский писатель — Виталий Губарев, который еще в тридцатых годах прошлого столетия написал повесть «Павлик Морозов». Так вот, этого литератора, по воспоминаниям его современников и знакомых, никогда не интересовало, ждет ли его кто-либо в гости. Он просто звонил любому знакомому, сообщал, что вечером приедет и бросал трубку. Несколько раз проделывал он такой трюк и с Богословским. Когда Губарев позвонил в очередной раз, композитор стал готовиться. Пошел к своему другу, прославленному диктору Юрию Левитану, и уговорил того надиктовать несколько предложений на магнитофон. А сам пригласил на этот вечер много гостей — собралась прекрасная компания. И вот приезжает сам Губарев. Богословский подошел к транслятору, как будто включая радио, но в этот момент незаметно нажал на кнопку магнитофона. В динамиках раздался хорошо узнаваемый голос легендарного диктора с перечислениями имен деятелей культуры и присуждением каждому звания или премии. Дошла очередь и до героя вечера: «За повесть „Павлик Морозов“ Губарев Виталий Георгиевич награждается Сталинской премией третьей степени…». Гости ошалели, бросились поздравлять новоявленного лауреата. Тот, в свою очередь, решил «проставиться» и побежал в гастроном за всем необходимым для «продолжения банкета». В общем, праздничный вечер продолжался. Подошло время, и Богословский включил уже полную «новостную сводку», чтобы прослушать выпуск от начала до конца целиком, снова нажав на кнопочку магнитофона, на котором была выставлена уже другая запись. Юрий Борисович вновь озвучил весь список и подошел к фамилии виновника торжества: «За повесть „Павлик Морозов“ Губареву Виталию Георгиевичу — ничего». ********** Кстати, дежурным розыгрышем Богословского было уверять всех приходящих к нему гостей в том, что на почетном месте в гостиной у него висит картина Левитана. «Это настоящий подлинник», — каждый раз хвастал перед входящими Никита Владимирович. Те начинали спорить и всегда проигрывали. Потому что на стене, действительно, висела работа известнейшего на весь мир… диктора Юрия Левитана, которого он как-то уговорил нарисовать неказистую избушку с трубой, хотя радиоведущий совершенно не умел рисовать. Тем не менее, розыгрыш этот пользовался неизменным успехом у гостей мэтра. ******* Никита Богословский очень дружил с актером московского Театра Сатиры Владимиром Хенкиным. Даже дачи у них располагались недалеко друг от друга. Как-то Владимир Яковлевич пригласил Богословского на вечерние посиделки. Но артиста неожиданно направили в командировку — на гастроли. Никита Владимирович, как и договаривались, подошел в условленное время и нарвался на закрытые ворота дома Хенкина. Обидевшись на друга, Богословский вернулся на свой участок, нашел кусочек пластилина и обрезок бечевки, пошел и «опечатал» дверь дачи, тиснув вместо печати на пластилине «орлом» монетки с гербом. Случилась эта история еще в сталинские времена, когда люди исчезали бесследно и надолго. А Богословский напоследок сунул в щель забора «официальное послание»: «К вам приходили из НКВД. Собирайте вещи и никуда не уходите — мы еще вернемся. Ждите». Когда Хенкин вернулся с гастролей и увидел записку и «печать» на двери дачи, ему стало плохо. Правда, Богословский быстро привел его в чувство, рассказав, что это он «опечатал» его загородный дом. После чего они дружно отпраздновали несостоявшийся «арест» Владимира Яковлевича.
Следующая публикация
Нет комментариев