«Академия не подготовляла художника с юности; его не окружала днем и ночью Зевсы и Абадонны; его предмет не из древности, его предмет простой и самый обыкновенный. Предметом его любви и изучения были не Аполлоны, не Венеры и Антинои, а простая лошадь», — так писали в середине XIX века о прославленном петербургском скульпторе и литейщике Петре Клодте.

«Публика зачарованно смотрела на высокого красивого человека, затянутого в элегантный фрак, когда он возвышался на эстраде перед оркестром. Я множество раз наблюдал, как Мравинский с развевающейся седой шевелюрой, непроницаемым лицом и холодными глазами снисходительно и непринужденно раскланивается перед переполненным залом. Как сейчас вижу его хорошо отработанную едва заметную улыбку во время поклонов, когда даже партийные боссы в правительственной ложе Большого зала Ленинградской филармонии горячо аплодировали своему любимцу. В финале концерта зал обычно вставал, и Евгению Мравинскому подносили корзины цветов… Даже бедные студентки бросали на сцену скромны