Затоптав орудийную вьюгу

И последние вспышки огня,
Наши части входили в Калугу
На рассвете морозного дня.
Голубое, как детский гостинец,
Люди небо увидели вдруг.
Шел в строю молодой пехотинец
И глядел изумленно вокруг.
Он глядел, точно видел впервые:
Вот какие они, земляки,–
Зипуны, кацавейки худые,
Постаревшие бабьи платки.
Вот он весь – в оживленье, в тревоге,
На задымленном, сбитом снегу,
Дорогой городок у дороги,
Не отдавшийся в руки врагу.
Все родное, свое, человечье,
Защищенное сердцем твоим…
Он расправил взволнованно плечи,
Гордый тем, что остался живым.
Захлебнулся нахлынувшим жаром,
Вдруг почувствовал юность свою,
Гордый тем, что недаром, недаром
Побывал в своем первом бою;
Что прошел, головы не склоняя,
Не зажмурив мальчишеских глаз,
Слышал, как, огневая, стальная,
Смерть над ним пролетела не раз,
Видел гибель хорошего друга,
Золотого дружка своего,
Для того чтоб такая Калуга
На рассвете встречала его;
Чтоб она, розовея спросонок,
В горьких росах не высохших слез,
Как спасенный от смерти ребенок,
Улыбалась ему сквозь мороз.