Рубрика «Наша команда».

Надежда Гречишникова: «В жизни всё происходит не зря!»
«В жизни всё происходит не зря!» - считает заместитель главного врача по клинико-экспертной работе Окружной клинической больницы Ханты-Мансийска Надежда Гречишникова. Она контролирует качество медицинской помощи, которую специалисты оказывают населению. И получается у неё это достаточно успешно, потому что со студенческих лет старается придерживаться заповеди: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе».
Ведущий журналист городской газеты «Самарово - Ханты-Мансийск» Андрей Рябов встретился с врачом, поговорили о работе, семье и городе. Информационный материал вышел под рубрикой «Спасибо за город».
«Я – местная»
– Судя по скупым данным из биографии, вы родились на Кубани. Это редкий случай, обычно к нам едут соседи – из Омска, Кургана, Челябинска…
– Это совсем не так. В Краснодаре я только училась, родилась в Молдавии, младенческие годы провела в Киеве, а в семь лет меня привезли в Нижневартовск. Так что я – местная.
– Рискну предположить, что ваши родители были медработниками?
– На самом деле они оба служили в милиции. Я и сама хотела стать криминалистом, но не дал папа. Поэтому пришлось выбирать что-то наиболее близкое. Вообще-то собиралась стать хирургом, но во время учёбы в медицинской академии вышла замуж за однокурсника, и мы решили, что одного хирурга в семье вполне достаточно.
– В те же годы вы на протяжении шести лет работали медицинской сестрой в отделении гнойной хирургии. Это-то вам было зачем?!
– Нравилось – работа сложная, тяжёлая, но интересная. После окончания учёбы приехала в Ханты-Мансийск, работала врачом-нефрологом, терапевтом, заведующей клинико-экспертным отделением, а с 2010 года являюсь заместителем руководителя по клинико-экспертной работе. Раз в месяц – по выходным – выступаю в качестве дежурного администратора, провожу планёрки, обхожу реанимации, вникаю в ситуацию в самых тяжёлых случаях.
– Название этого направления звучит таинственно и несколько пугающе… Чем же вы занимаетесь?
– Если проводить параллели, то в полиции существует служба собственной безопасности с похожими задачами. Мы обеспечиваем контроль качества оказания медицинской помощи населению.
Главное – заметить неполадки
– Какова основная цель такой работы – найти и наказать виновного в каких-либо выявленных ошибках, нарушениях, огрехах?
– Нет, на самом деле – найти и добиться того, чтобы выявленное больше не повторялось. Главное – обнаружить в системе дефекты и ни в коем случае их не скрывать, не замалчивать. Бывает, «глаз замыливается», человек не замечает проблем, лежащих буквально на поверхности. Поэтому очень важно, чтобы на проблему посмотрел кто-либо со стороны и предложил правильный вариант её решения. Главное – вовремя заметить неполадки и отладить механизм.
– Из-за чего чаще всего возникают такие дефекты?
– Это могут быть действия и со стороны пациента, и со стороны медицинских работников, могут стать следствием совершенно других причин, например, слишком часто меняющейся нормативно-правовой базы. Встречаются и чисто технические проблемы.
– Положа руку на сердце, надо признать, что сотрудников службы собственной безопасности не очень-то любят остальные полицейские. Та же ситуация наблюдается и у вас?
– Поверьте, у меня со всеми коллегами – и врачами, и средним, и младшим медицинским персоналом доброжелательные рабочие отношения. Со студенческих лет стараюсь придерживаться заповеди: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе».
– По образованию вы – врач-терапевт и нефролог, но в качестве замглавврача по клинико-экспертной работе должны обладать колоссальным объёмом знаний по множеству других медицинских специализаций. Как удаётся справляться?
– За долгие годы работы удалось накопить весомый багаж знаний, помогает самообразование и участие в крупных специализированных конференциях. Наконец, всегда можно воспользоваться опытом своих коллег.
– Предлагаю вам пофантазировать и представить, что вы оказались в кресле министра здравоохранения РФ и обладаете неограниченными полномочиями. Что бы тогда изменили в системе клинико-экспертной работы?
– Несколько важных моментов. Во-первых, сократила бы объём бумажной работы – её с каждым годом становится всё больше, страховые компании оценивают работу медицинских учреждений не по её качеству, а по правильности составления документов. В результате врач вынужден тратить слишком много сил и времени на ведение документации и отчёты.
Второй аспект – изменила бы критерии оценки уровня качества оказываемой населению медицинской помощи. Сейчас они одинаковы по отношению и к крупным столичным клиникам, и к небольшим провинциальным больницам, не обладающим в должной степени ни силами, ни возможностями. Оценивать работу надо дифференцированно.
В-третьих, постаралась бы обеспечить большую доступность медицинской помощи. За «нормативные» 12 минут приёма врач вряд ли всегда сможет успеть докопаться до причин возникновения проблемы пациента, у него нет времени даже просто внимательно выслушать человека.
Люди на севере другие
– Если оглянуться назад, можно ли сказать, что жизнь удалась?
– В целом – да, но кое-что я бы всё-таки изменила, окажись такая возможность. Что именно? К сожалению, или к счастью, я – трудоголик, и недостаточно времени уделяла собственным детям. Лишь с возрастом осознаёшь этот факт.
– Раз уж мы перешли к вопросам личного характера, то самое время познакомить нас с вашими близкими!
– Муж, Андрей Валерьевич, – хирург-онколог, работает в ОКБ. Вместе мы уже 26 лет.
– Существует устойчивое мнение, что супруги не должны трудиться в одном коллективе…
– Совершенно не верно! Благодаря этому есть возможность дома обсудить какие-то сложности в медицинских вопросах, рассмотреть проблему с точки зрения и хирурга, и терапевта – они по определению кардинально отличаются. Да, мы спорим, но это же так интересно! Кроме того, мы осознаём груз профессиональных забот друг друга, поэтому, например, я прекрасно понимаю состояние мужа после тяжёлого ночного дежурства.
– Чем занимаются ваши дети?
– В настоящее время они оба – студенты, Игорь изучает юриспруденцию, Анастасия – лингвистику.
– Не обидно, что они не стали продолжателями врачебной династии?
– Это их выбор. Дети слишком хорошо осознали специфику нашего труда.
– Представителю любых «контрольно-ревизионных органов» положено быть суровым и мрачным, а вы радуете замечательной открытой улыбкой. Возникает какой-то внутренний диссонанс…
– Я по жизни улыбчивая. Если буду общаться с коллективом с каменным лицом, никому от этого лучше не станет. Всегда стараюсь найти подход к людям, расположить к себе. Улыбка – первый контакт с собеседником, позволяющий быстрее вывести на откровенный разговор и в результате выявить проблему.
– Остаётся ли у вас время на какие-то увлечения?
– У меня их множество! Помогаю маме на даче – больше всего люблю возиться с ягодными кустарниками, создаю картины по номерам, вышиваю, люблю читать автобиографии, детективы и хорошую фантастику. В отпуске нравится путешествовать, желательно где-нибудь по горам.
– Есть ли у вас профессиональная мечта?
– Сосредоточить больше времени на работе не с бумагами, а с живыми людьми. Хочется приносить пользу как можно большему количеству людей.
– Наконец, мы подошли к финальному вопросу – о Ханты-Мансийске и отношении к нему…
– Я по праву считаю его своим родным городом. Здесь живут мои друзья, здесь выросли дети, здесь находится моя замечательная работа. Самое главное – люди на Севере другие, более открытые и гостеприимные. И памятливые. Когда-то я лечила одного пациента – уже и не помню, как он выглядит, – и с тех пор этот мужчина вот уже 18 лет ежегодно присылает мне поздравления к празднику. Значит, всё происходит не зря…