Никневин — лицо белее снега, а волосы — что вороново крыло, серебром стали отливают в лунной ночи.

Натруженные руки собирают для неё лучшую во всём королевстве шерсть, не жалеют сокровищ, надеясь на чудеса. Ночью приходит она ко взморью, гладит дочерей-ведьм по головам: здесь рыжая, здесь русая, а здесь уж совсем седая. Оборачивает ровницу тонкой нитью, разматывает моток, передаёт нить из руки в руку да велит не отпускать до рассвета.
Иные клянут её: ведьма злобная, прислужница тёмных сил, совращает легкомысленных жён, нашёптывает им нечистивое. Но женщины приходят. Великой мудрости ждут, неодолимой силы — не во зло, а чтобы хвори и голод пережить.
И Никневин шепчет. Одной говорит: «не должно так с женщиной, покоя тебе здесь не будет и дороги не будет, беги до ближайшего боро, за другим домом да мужем подобрее». Другой говорит: «дитя твоему там теплей и сытней, чем здесь, уж я-то подальше вижу, я знаю точно, а винить кто будет — в обиду себя не давай, говори, я забрала к эльфам, только дальше живи». Третью обнимает осторожней, в руки даёт зелёную ветвь средь зимы, по щеке гладит, но просит пока за ней не ходить — время ещё не пришло.
Иные думают, что Никневины слабых волей самого чёрта призвать научит, но мудрость её — в том, как жить дальше и вопреки, а сила — в добрых словах и твёрдом плече. Дочери знают, что ради них она и океан осушит, и небо оземь ударит, а в самую тёмную ночь придёт заступаться и порядки наводить.
Когда ночную тьму съедает предрассветный туман, остаются у воды лишь запах соли, прозрачное небо да женщины — с нитью в руках, одной на всех, и надеждой во взгляде.
#sigurd_treasure