Одним из оправданий диктатуры Сталина, её сторонники, считают её эффективность, прежде всего мобилизационную и военную. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что её результаты тяжело называть эффективными. Рассмотрим это на примере сталинского Советского Союза, который, как некоторые считают, смог эффективно подготовиться к войне.
Среди охранителей памяти, патриотов, сталинистов и других представителей профашистких течений популярна точка зрения, заключающаяся в том, что СССР хорошо подготовился ко Второй мировой войне, причём благодаря Иосифу Сталину.
Например, сотрудничающий с администрацией президента РФ политтехнолог Олег Матвейчев пишет:
«Смешны разговоры, что Сталин был «не готов к войне», он готовился к ней больше 10 лет».
Портал под названием «Наследники Победы» вторит ему:
«Сталин выгреб из страны всё, включая церковную утварь и уникальные картины, но армию и промышленность он к войне подготовил». (Вот интересно, а куда все эти ценности, реально делись, явно пошли не в ВПК – Прим. Автора)

Действительно, жертвы были очень большими – всем известен, к примеру, крайне низкий уровень жизни в сталинском СССР, граничащий с тотальным голодом. Вероятно, взамен на эти жертвы, граждане получили действительно качественную и эквивалентную им защиту от военного вторжения? Давайте разбираться.
\
Внешняя политика
В войну, с основным агрессором континента – нацистской Германией – СССР вступил 22 июня 1941 года, не имея ни одного союзника в Европе. Союз с Великобританией был заключен только 26 мая 1942 года, а советско-американское соглашение было подписано 11 июня того же года. Мало того, сталинское правительство заключало перед войной договоры с нацистами, а согласно секретным протоколам пакта Молотова-Риббентропа и вовсе пыталось поделить с ними Восточную Европу. Можно сказать, оно сделало самые серьёзные ошибки, которые было возможно сделать во внешней политике – не смогло найти сильных союзников, кроме того, который на него напал.
Были ли у СССР возможности найти сильных союзников до событий 1938 года, когда были заключены Мюнхенские соглашения, и тем самым избежать их? Несмотря на действительно непростую ситуацию, такие возможности были.
Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Иоахим Риббентроп настойчиво начал предлагать СССР ввести советские войска в Польшу. Германские лидеры рассчитывали на то, что западные державы в таком случае объявят войну Советскому Союзу, он окажется втянутым в войну на стороне Германии и разделит вместе с ней вину за её развязывание. На запросы Риббентропа о военных намерениях советского правительства Молотов отвечал, «что советские войска вступят в течение нескольких дней». Нацистам удалось перехитрить сталинское руководство (или Сталинское руководство хотело быть обманутом, в лице мирового сообщества – Прим. Автора), и сегодня многие считают, что СССР является одной из держав, развязавших Вторую мировую войну, за что следует сказать «спасибо» правительству Сталина.

Так же не следует забывать, что сталинское правительство поставило гитлеровской Германии 1,5 миллиона тонн зерна, 2 миллиона тонн нефтепродуктов, миллион тонн хлопка, 1,5 миллиона тонн древесины, 140 тысяч тонн марганца, и на этом список не исчерпывается. Эшелоны исправно шли в Германию вплоть до 22 июня 1941 года, а последний поезд с советским зерном прошёл по мосту через Западный Буг на Тересполь за 1 час 15 минут до нападения немцев на СССР. Существует «Соглашение о взаимных товарных поставках на второй договорной период по Хозяйственному Соглашению от 11 февраля 1940 г. между Союзом Советских Социалистических Республик и Германией»8. После мая 1940 года (нападение Германии на Францию) и до 22 июня 1941 года 70% всего ввозимого сырья Гитлер получал именно от сталинского правительства.

Военно-Промышленный Комплекс
СССР в последней предвоенной пятилетке сделал упор на ВПК и милитаризацию экономики в виде дальнейшей закачки денег из государственного бюджета в военную отрасль. Сказать, что в результате армия была оснащена радикально сильнее технически, чем имеющая, куда меньшие ресурсы нацистская Германия (не говоря уже о США), довольно непросто. (Вопрос, куда ушли деньги и ресурсы? – Прим. Автора)
Нельзя, разумеется, отрицать, что советским ВПК были разработаны некоторые образцы техники, ставшие, вероятно, самыми удачными из всех существовавших на тот момент. Это, прежде всего, танки Т-34 и КВ-1 («Клим Ворошилов»: западные бизнесмены называли своей фамилией выпускаемые ими автомобили, советские «бизнесмены» – танки), штурмовик Ил-2, пистолет-пулемёт ППШ, система залпового огня БМ-13 («Катюша»). Всё это – исключительно удачные образцы военной техники.

Однако их наличие во многом обесценилось их использованием в начале войны – огромные территории оказались в нацистской оккупации, большое количество образцов техники оказалось захвачено и изучено гитлеровцами. А заводы, где выпускалась эта техника, оказались на оккупированной территории. (Интересно? А почему заводы не были перенесены к Уралу? – Прим. Автора)
Советские граждане, успевшие испытать низкий уровень жизни и высокий уровень репрессивности сталинского режима, массово сдавались в плен, бежали и оставляли боевую технику. Это, кстати, было одним из факторов, обусловивших нападение нацистов на СССР – так, Йозеф Геббельс записывал в свой дневник 1 мая 1941 года, что «большевизм распадётся как карточный домик. И, наверное, нигде наших солдат не принимали так радостно, как встретят там». То есть все жертвы, принесённые в угоду развития ВПК, оказались напрасными – эффект ускорения развития за счёт репрессий (если он вообще был) нивелировался поведением граждан (И в этом граждан нельзя обвинять – Прим. Автора), обусловленным этими репрессиями. Сталин писал Климу Ворошилову и Андрею Жданову 9 сентября 1941 года:
«Куда девались танки KB, где вы их расставили, и почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков KB у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества KB, какое имеется у вас на фронте. Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия наших войск на поле? Подошла к вам помощь дивизий Кулика – как вы используете эту помощь? Можно ли надеяться на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками KB?» / ИОСИФ СТАЛИН.
Несмотря на наличие образцов современной техники в наземных войсках, СССР располагал очень слабым флотом, не сыгравшим существенной роли в войне. Оснащение авиации также не являлось передовым на тот период – значительную часть истребителей составляли устаревшие и показавшие свою низкую конкурентоспособность по отношению к немецким образцам во время Гражданской войны в Испании И-15, И-16 и И-153. Современных тяжёлых бомбардировщиков ВВС СССР не имели, основной средний бомбардировщик АНТ-40 (СБ) также на момент 1941 года являлся устаревшим.

Что же касается техники сухопутных военных сил, то ряд образцов, начавших поступать в войска в 1940-1941 годах, оказался боеспособным на протяжении всей войны. Но их массовое производство было ещё не налажено. Поэтому большая часть советского вооружения по своим тактико-техническим характеристикам уступала противнику. Отставало производство стрелкового оружия, прежде всего пистолетов-пулемётов, зенитной артиллерии, особенно средств радиосвязи. В войсках остро ощущался недостаток транспортных средств, ремонтных мастерских. Во флоте не хватало тральщиков, охотников за подводными лодками, не имелось магнитных мин и так далее.
Помимо этого, значительное количество ресурсов было израсходовано на производство не самых эффективных видов вооружений, таких как танки Т-35 и Т-26, танкетка Т-27. Некоторые образцы техники, например, противотанковая пушка ЗиС-2, были разработаны без расчёта на реальное применение – снаряды ЗиС-2 насквозь прошивали броню немецких лёгких танков, порой, не доставляя никакого вреда экипажу13, поэтому эта пушка даже была снята с производства на начальном периоде войны.

В то же время советская промышленность отставала в производстве некоторых важнейших видов техники. Например, количество поставленных по программе ленд-лиза грузовиков значительно превосходило количество произведённых в СССР, что явно указывает на их нехватку (в Советский Союз по программе ленд-лиза было поставлено около 427 тысяч грузовых автомобилей, в то время как промышленность СССР в 1941-1945 годах всего изготовила 344 024 автомобиля).

Кадровые проблемы
По причине необоснованных довоенных «чисток» в Красной армии и роста в короткие сроки новых военных формирований не удавалось решить проблему её обеспечения нужным количеством квалифицированных командных кадров. Более 80 дивизий всё ещё находились в стадии формирования.
Роль полководцев в армии во все времена была одной из определяющих. Очень часто войска, значительно превосходящие в численности и в степени организации снабжения, терпели поражения от войск существенно меньшей численности. Всегда было неэффективно воевать, не зная искусства воевать. И нет никакого смысла в самой совершенной технике, если ты управляешься с ней плохо. По этой причине кадровый вопрос исключительно важен в военном деле – возможно, он является даже наиболее важным из всех.
Показательный инцидент произошёл летом 1944 года, когда в Наркомате обороны разрабатывались предложения о подготовке офицерских кадров в послевоенный период. Получив соответствующий доклад от начальника Главного управления кадров НКО Филиппа Голикова, маршал Георгий Жуков направил ему свои замечания. Этот двухстраничный документ, датированный 22 августа 1944 года, был исключительно откровенным и критическим. Прежде всего, Жуков заявил, что при подготовке командиров необходимо учитывать тяжёлый опыт начального этапа войны. Накануне войны, писал Жуков, «мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим… Ещё хуже обстояло дело с командирами дивизий, бригад и полков». Называя конкретных лиц, Жуков поставил в один ряд генерала Павлова, обвинённого в измене, и относительно благополучных недавних сталинских любимцев маршалов Будённого и Тимошенко. Жуков предлагал тщательно готовить кадры в мирное время и подверг критике систему военного образования. Вызывающе выглядело заявление Жукова, которое вполне можно было отнести к числу политических: «Волевые качества нашего командира – инициатива, уменье взять на себя ответственность – развиты недостаточно, а это очень пагубно сказалось на ходе войны в первый период».
Сталинисты считают, что благодаря репрессиям «у нас не было шпионов и предателей» (например, один сталинист в Экспресс-газете утверждал, что сталинские репрессии и уничтожение «предателей» спасло от поражения в войне). Но, во-первых, какой в этом толк, если Вермахт все равно напал в момент чуть ли не наивысшей слабости РККА? Во-вторых, это фальсификация. Люди, которых принято относить к предателям, имелись в большом количестве: генералы Андрей Власов, Василий Малышкин, Фёдор Трухин, Борис Рихтер, Павел Богданов, хватало их и среди гражданских – Тонька-пулемётчица, Алекс Лютый и так далее. Всего добровольцами во фронтовые, вспомогательные, охранные подразделения Вермахта, ваффен СС, карательные формирования СД и СС, полицейские группы пошли до 1,5 миллиона советских граждан. А под каток репрессий попадали люди вроде будущего маршала Константина Рокоссовского, которого с началом войны из-за нехватки военных кадров пришлось выпускать из тюрьмы. Также было репрессировано значительное количество конструкторов, инженеров, медицинских работников и других важных кадров, которые были способны положительно повлиять на ход войны.
Вместе с тем лучшие военачальники Гражданской войны – Михаил Фрунзе, Михаил Тухачевский и Василий Блюхер, на счету которых большое количество успешно проведённых военных операций – к 22 июня 1941 года были уже мертвы. Не будем говорить о причастности сталинских спецслужб к смерти Фрунзе, так как она всё ещё не доказана, однако смерть Тухачевского и Блюхера, а также многих других опытных специалистов военного дела является результатом их работы. Были уничтожены командир первого в мире механизированного корпуса вооружённых сил Касьян Чайковский, начальник военной академии имени Фрунзе Август Корк, лётчик-ас Павел Рычагов и многие другие. По поводу Рычагова Жуков писал:
«Доклад на тему «Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе» сделал начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенант П. В. Рычагов, особенно отличившийся в Испании. Это было очень содержательное выступление. Трагическая гибель этого талантливого и смелого генерала в годы культа Сталина была для нас большой потерей. Вскоре после совещания он был расстрелян».
Отметил Жуков и то, что репрессии наносили моральные травмы армии и флоту. Маршал Александр Василевский и вовсе полагал так:
«Без тридцать седьмого года, возможно, не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл».

Военные действия на начальном периоде
На начальном этапе войны за счёт действий нацистов сталинскому правительству удалось получить некоторые территории. Так, в 1939 году был отдан приказ верховного главнокомандующего маршала Эдварда Рыдз-Смиглы польским войскам, которым предписывалось: «С Советами в бои не вступать, только в случае наступления с их стороны или в случае попыток разоружения наших частей… к которым Советы приблизились вплотную; в этом случае нужно с ними вести переговоры с целью вывести гарнизоны в Румынию или Венгрию». В ту же ночь (на 18 сентября) польское правительство перешло польско-румынскую границу.
В Прибалтике практически ультимативное предложение Советского Союза в конце сентября-начале октября о заключении соглашений о взаимной помощи правительства Литвы, Латвии и Эстонии восприняли как меньшее из зол. Договорившиеся стороны обязались оказывать друг другу всяческую помощь, включая и военную. Предусматривалось создание на территории Латвии, Литвы и Эстонии военных баз и размещение на них контингентов советских воинских частей (по 25 тысяч человек в Латвии и Эстонии, 20 тысяч человек в Литве)24. В связи с усилением прогерманских настроений в правящих кругах этих республик советское правительство направило ноты руководству Литвы (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня), где указывало, что считает совершенно необходимым и неотложным сформировать в них такие правительства, которые могли бы обеспечить «честное проведение в жизнь» договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало увеличить численность советских войск на территории Прибалтики. 14-15 июля в Латвии, Литве и Эстонии состоялись выборы. В Литве и Латвии были избраны народные сеймы, в Эстонии – Государственная дума. Они провозгласили в Прибалтийских республиках советскую власть и приняли решение просить Верховный Совет СССР принять Советскую Латвию, Советскую Литву и Советскую Эстонию в состав Советского Союза, что и произошло в августе 1940 года.
Таким образом, ни действия в Польше, ни действия в Прибалтике не могли показать реальной готовности советской армии. Её красноречиво показали военные действия в Зимней войне.
После периода неудачных переговоров с Финляндией, в которых сталинскому правительству не удалось заполучить нужные ему территории мирным путём, 30 ноября войска Ленинградского военного округа без объявления войны перешли границу. Началась советско-финская война. 1 декабря в городе Териоки было создано в противовес законному правительству Финляндии просоветское «правительство Демократической Финляндской Республики» во главе с видным деятелем финской компартии и Коминтерна Отто Куусиненом. Советское правительство признало это правительство как единственное, представляющее Финляндию, и 2 декабря подписало с ним договор о взаимной помощи и дружбе. На запрос Лиги наций 4 декабря 1939 года, имевший целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией и мирный договор 1920 года, Вячеслав Молотов заявил, что «Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией», а «находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой». 14 декабря Лига наций осудила действия СССР и исключила его из числа своих членов.
В начале финской кампании советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развивая активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, создавал на флангах сильные узлы сопротивления.

Снабжение советских частей и соединений было нарушено из-за того, что на дорогах возникали «пробки» из транспорта и боевой техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения, например 44-я стрелковая дивизия, попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть боевой техники, мелкими группами пробился к советской границе. В ходе боёв с финской армией в декабре 1939 — январе 1940 годов 44, 163-я дивизия и ряд других частей 9-й армии понесли большие потери, и были полностью, либо частично окружены противником и вынуждены с боем прорываться из окружения.

Телеграмма Сталина начальнику Главного политического управления РККА Льву Мехлису относительно оперсводки финского командования об уничтожении 44-й дивизии Красной Армии сообщала:
«МЕХЛИСУ
Белофинны опубликовали свою оперсводку, где сказано: «Цель боёв последних дней в секторе Суомуссалми полностью достигнута уничтожением 44-й дивизии Красной Армии. Взято в плен более 1000 человек и захвачено 102 орудия, 1170 лошадей и 43 танка». Сообщите первое – соответствует ли действительности эта оперсводка, второе – где военсовет и начштаб 44 дивизии, чем объясняют они своё позорное поведение, почему бросили дивизию на произвол судьбы, третье, почему военсовет 9 армии набрал воды в рот и не сообщает нам о размерах потерь и причинах поражения этой дивизии. Ждём ответа».
После советского наступления в феврале 1940 года 12 марта между СССР и Финляндией был заключен мирный договор. Советская сторона сумела добиться территориальных приобретений (при этом правительство Куусинена осталось ни с чем), однако потери СССР составили погибшими 126 875 человек, финнов – 48 тысяч 243 человек.
В ходе боевых действий вскрылись многие недостатки Красной Армии в организации, тактике, вооружении, управлении войсками. Например, прикомандированный к штабу Северо-Западного фронта комкор Пётр Шелухин писал Наркому Обороны:
«Состояние боевой выучки авиачастей находится на крайне низком уровне… бомбардировщики не умеют летать и особенно маневрировать строем. В связи с этим нет возможности создать огневое взаимодействие и отражать массированным огнём нападение истребителей противника. Это даёт возможность противнику наносить своими ничтожными силами чувствительные удары. Навигационная подготовка очень слаба, что приводит к большому количеству блужданий даже в хорошую погоду; в плохую видимость и ночью – массовые блуждания. Лётчик, будучи неподготовленным к маршруту, и в связи с тем, что ответственность за самолётовождение лежит на лётчике-наблюдателе, небрежничает в полёте и теряет ориентировку, надеясь на лётнаба. Массовые блудёжки очень пагубно отражаются на боеспособности частей, т.к. они ведут к большому количеству потерь без всякого воздействия противника и подрывают веру в свои силы у экипажей, а это в свою очередь заставляет командиров неделями выжидать хорошей погоды, чем резко снижается количество вылетов.… Говоря о действиях авиации в целом, нужно больше всего говорить о её бездействии или действии большей частью вхолостую. Ибо нельзя ничем иначе объяснить то обстоятельство, что наша авиация с таким колоссальным превосходством в течение месяца почти ничего не могла сделать противнику…»
Всё это способствовало укреплению на Западе, в том числе в Германии, мнения о слабости РККА. Фактически сталинское правительство опозорилось перед всем миром – население Финляндии в 1939 году составляло около 3,7 миллиона человек, население СССР – 170 миллионов31. Оно не смогло подготовить армию даже к войне с государством, чьё население было почти в 45 раз меньше.
Летом 1940 года встал вопрос и об укреплении юго-западных границ СССР. 23 июня Молотов сообщил германскому послу в Москве Шуленбургу: «решение Бессарабского вопроса не терпит отлагательств», было дано понять – советское правительство рассчитывает, что Германия «не будет препятствовать, а поддержит советские действия». 27 июня СССР потребовал «в течение четырёх дней, начиная с 14 часов по Московскому времени 28 июня» очистить от румынских войск территорию Бессарабии и северную часть Буковины. 28 июня 1940 года Красная Армия вступила в Бессарабию и Северную Буковину. 2 августа на большей части Бессарабии и Молдавской автономной республики, существовавшей с 1924 года по левому берегу Днестра, была образована Молдавская ССР. Северная Буковина и южные районы Бессарабии вошли в состав Советской Украины. После такого поведения сталинского правительства не было сколько-нибудь удивительным, что и Финляндия, и Румыния оказались на стороне нацистов после 22 июня 1941 года – в том, что их солдаты разоряли и убивали советских граждан, виновата, в том числе и агрессивная политика правительства Сталина на начальном периоде Второй мировой.
Говорить об абсолютной несостоятельности сталинской подготовки к войне всё же не приходится, чему причиной успехи на Дальнем Востоке, где Япония занималась постоянными провокациями в форме нарушения границ, а позже и спровоцировала военные столкновения у озера Хасан и реки Халхин-Гол, где потерпела поражения. Эти поражения стали основной причиной неучастия Японии в военных действиях против СССР после нацистского нападения. Впрочем, готовность всё же объективнее будет измерять по европейским фронтам.

Нападение нацистской Германии
То, что нацистская Германия рано или поздно в ходе войны нападёт на СССР, было очевидно – сам Адольф Гитлер прямым текстом писал об этом:
«Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим курсом довоенного времени. Мы возобновляем движение в том направлении, в котором оно было приостановлено шесть веков тому назад. Мы прекращаем вечное германское движение на Юг и Запад Европы и обращаем взор на земли на Востоке. Мы, наконец, завершаем колониальную и торговую политику довоенных лет и переходим к территориальной политике будущего. И если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то думаем, в первую очередь, только о России и подвластных ей окраинных государствах»

Непосредственная подготовка Германии к войне против СССР завершилась в июне 1941 года. Всего в вооружённых силах Германии, подготовленных для нападения на СССР, насчитывалось 4,1 млн. человек, 40,5 тыс. артиллерийских орудий, около 4,2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 3,6 тыс. боевых самолётов и 159 кораблей. По решению Гитлера к антисоветской агрессии был привлечены войска Финляндии, Румынии и Венгрии. С их учётом для вторжения в СССР было выделено около 5 млн. человек, 182 дивизии и 20 бригад, 47,2 тыс. орудий и минометов, около 4,4 тыс. танков и штурмовых орудий, более 4,3 тыс. боевых самолётов и 246 кораблей.
В сухопутных войсках Красной Армии было 303 дивизии, в том числе 61 танковая и 31 моторизованная. Всего в вооружённых силах ССР имелось 117 989 орудий и миномётов, 18 691 танк и самоходно-артиллерийская установка, 16 052 боевых самолёта. Это была громадная сила, которая по численности личного состава уступала лишь германскому вермахту, а по количеству соединений, орудий, танков и самолётов не имела себе равных в мире. Вместе с тем боеготовность советских вооруженных сил из-за незавершённости их реорганизации и допущенных просчётов была невысокой.

Формирование многочисленных новых соединений и оснащение их большим количеством основных видов вооружения началось без учёта реальных возможностей военного сектора советской промышленности. Так, для укомплектования танковых соединений и корпусов по установленным штатам требовалось 37,9 тыс. танков, то есть в июне 1941 года не хватало ещё 19,2 тысяч. Причём за год заводы должны были поставить лишь около 4,2 тыс. боевых машин. При таких темпах производства полного укомплектования танковых соединений следовало ожидать не ранее, чем через 4 года. Из-за несоразмерности числа танковых соединений с количеством вооружения возникла ситуация, когда при наличии в Красной Армии почти 19 тыс. танков из 29 механизированных корпусов оказался полностью укомплектованным только один. Для ВВС Красной Армии требовалось по штатам 20 607 боевых самолётов, а имелось 16 052 (вместе с 2,3 тыс. неисправными). Для оснащения частей войсковой артиллерией и артиллерийского резерва Главного командования (РГК) не хватало 5,6 тыс. орудий. Количество автомобилей составило 36% от штата военного времени. Из них немногим более половины были исправными. (А в это время сталинский режим гнал эшелоны стратегических материалов в Германию, даже перекупая их в 3-х странах. Если это не подготовка тотального уничтожения страны, то это что? Прим. Автора)
Значительная часть (более 2 млн. человек) советских войск в 1940 году была перемещена на присоединённые к СССР территории на Западе, которые не были в состоянии обеспечить их нормальное размещение. Войскам пришлось самим заниматься строительством казарм, парком для боевой техники и артиллерии, учебных полей, полигонов, стрельбищ, аэродромов и так далее. На боевую учёбу им отводилось не более 2-4 часов в неделю. По решению советского руководства на новой западной границе начали возводиться долговременные оборонительные сооружения. К началу июня 1941 года план их строительства был выполнен лишь на 25%. Укрепления на старой границе были частично демонтированы с целью оборудования укреплений на новой западной границе. Это также негативно отразилось на состоянии боеспособности Красной Армии. (Создаётся ощущение, что армию готовили просто к уничтожению, при первом ударе вторжения. – Прим. Автора)
В целом осуществить реалистичный план ведения войны против Германии на начальном этапе войны не удалось. Следует ли наносить упреждающий удар по противнику? Каковы будут рубежи обороны и действия войск в случае внезапного нападения и наступления на противника вглубь страны? Эти кардинальные вопросы большой стратегии, от которых зависела эффективность отпора агрессору, решались в последние дни перед войной. Мало внимания уделялось изучению вероятного противника, методов достижения им внезапности нападения, массированного применения танков и авиации, что требовало пересмотра многих установившихся ранее положений советской военной стратегии, оперативного искусства и тактики, морально-психологической подготовки своих войск к военным действиям в несравненно более сложных условиях, чем в Монголии или Финляндии. Трудно объяснимым было заявление наркома обороны Семёна Тимошенко на совещании высшего руководящего состава РККА (21-30 декабря 1940 года) о том, что «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не даёт ничего нового…» (притом, что у СССР было больше времени подготовиться к блицкригу и изучить его, чем, к примеру, у Франции или тем более у Польши). Ни с одной из возникших задач политическое и военное руководство страны, располагая достаточным временем, средствами и ресурсами, в полной степени не справилось.
(Такое ощущение, что план «Барбаросса» был принят к исполнению Сталиным и его соратниками. – Прим. Автора.)

Стратегические планы ведения войны с Германией строились на неверном предположении о том, что в случае нападения нацистское командование будет стремиться в первую очередь к захвату экономически развитых районов Украины и Кавказа. В связи с этим советское военное командование считало, что главного удара стоит ожидать из юго-восточных районов Польши на Киев и соответственно отдавало предпочтение наращиванию своих сил на Украине, а не в Белоруссии и Прибалтике. Но это было ещё полбеды. Стратегические планы в целом строились на основе довоенной доктрины «ответного удара», в соответствии с которой армии прикрытия западных военных округов должны были активной обороной отразить наступление противника с тем, чтобы обеспечить развёртывание главных сил, предназначенных для его разгрома в ходе стратегического контрнаступления на его же собственной территории. Недостаток этого плана состоял в том, что он изначально оставлял свободу действий противнику, который, руководствуясь концепцией «молниеносной войны», при нападении сразу же наносил внезапный и максимально мощный удар своими уже развёрнутыми для нападения главными силами. При таком развитии событий Красная Армия могла оказаться в крайне тяжёлом положении.

Нужно было решать, как предотвратить захват противником стратегической инициативы уже в приграничных сражениях. Этот вопрос тревожил Генеральный штаб РККА, который в то время возглавлял генерал армии (впоследствии Маршал Советского Союза) Георгий Жуков. В начале мая 1941 года в Генеральном штабе был подготовлен документ, в котором указывалось на растущую концентрацию немецких войск у советских границ и на то, что уже отмобилизованная немецкая армия с развёрнутыми тылами «имеет возможность предупредить нас в развёртывании и нанести внезапный удар». Чтобы не допустить внезапности нападения и захвата противником стратегической инициативы, в проекте документа предлагалось «упредить» немецкую армию в развёртывании и разгромить её на территории Польши и Восточной Пруссии», в тот момент, когда она будет находиться в стадии развёртывания и не успеет ещё организовать фронт и взаимодействие родов войск».

По некоторым данным, Сталин отклонил этот замысел на том основании, что подготовка к его осуществлению могла бы послужить Гитлеру поводом для агрессии. Кроме того, он считал, что Германии невыгодно открывать военные действия против СССР, не покончив с войной против Англии. Аналогичного мнения придерживались и многие другие руководители страны.
Поступившие в то время в Кремль сведения о ближайших целях Германии были крайне противоречивы и затрудняли анализ и без того сложной ситуации, препятствовали раскрытию главной цели дезинформационной деятельности нацистского руководства – достигнуть внезапности первого удара вермахта. Историки советской разведки, отмечая достигнутые ею положительные результаты, вместе с тем пришли к выводу, что «будучи доложенной, руководству страны в разобщённом виде, информация о военных приготовлениях не создавала целостной картины происходивших событий и не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником боевых действий».
Советское руководство понимало, что Красная Армия ещё не готова к войне. Поэтому его главная цель в 1941 году состояла в том, чтобы любой ценой избежать войны, оттянуть её хотя бы до 1942 года, выиграть время и завершить подготовку страны к отпору агрессору. Сама по себе эта цель понятна и оправдана. Но в Кремле убедили себя в том, что она реальна и достижима. В результате проведение войск западных приграничных округов в боевую готовность постоянно откладывалось, а принимаемые решения, в том числе в последние дни перед войной, отражали растущую неопределённость и смятение в действиях лично Сталина, его ближайшего политического и военного руководства. Так, нарком обороны и начальник Генерального штаба приказом от 18 июня 1941 года, то есть за трое суток до начала войны, предписали командованию западных округов завершить работу по строительству оперативных аэродромов. 20 июня они же подписали приказ о срочной маскировке военных аэродромов страны. Подготовленная Генеральном штабом директива с предупреждением о возможном в течение 22-23 июня нападении агрессора и требованием в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев41 была передана в западные военные округа только на ночь 22 июня. На доведение этой директивы командованию округов, армиям, корпусам и дивизиям ушло более четырёх часов. Большинство соединений и частей были подняты по тревоге не по приказу, а бомбовыми ударами и огнём артиллерии противника. Геббельс записал в дневнике 14 июня 1941 года:
«Русские, кажется, ещё ничего не предчувствуют. Во всяком случае, они развертываются, таким образом, каким мы только можем желать: густо массированные силы – лёгкая добыча для пленения».
Долгое время не удавалось наладить устойчивую связь с войсками. Так, Сталин выговаривал своим подчинённым:
«Даже китайская и персидская армии понимают значение связи в деле управления армией, неужели мы хуже персов и китайцев? Как управлять частями без связи? […] Невозможно терпеть дальше эту дикость, этот позор». /ИОСИФ СТАЛИН/

Итог
Армия не была подготовлена в кадровом отношении, правительство не смогло выстроить эффективную дипломатическую политику, а из-за неправильной внутренней политики на начальном этапе люди массово сдавались в нацистский плен либо не имели стимула к сопротивлению (если бы нацисты не проводили ещё более жестокую политику, чем группа Сталина, не исключён вариант, что война закончилась бы очень быстро). Оценки сталинского правительства в отношении ориентировочной даты нападения нацистов оказались неверными, что стало одной из причин того, что в 1941 году переоснащение армии не было завершено, а войска не были приведены в боевую готовность.
К сентябрю 1942 года в нацистской оккупации оказалось 1 926 тысяч квадратных километров, что приблизительно равняется площади трёх Франций. Грубо говоря, если бы сталинское правительство руководило страной, равной по территории Франции, Вермахт смог бы захватить её три раза. 46% населения СССР оказалось в оккупации, в первый же год войны 3,8 млн. человек сдалось нацистам в плен.
К 31 декабря 1941 года боевые потери советских ВВС составили 10300 боевых самолётов, а общие (с небоевыми потерями) – 17900. Всего боевые потери (с учебными, транспортными и другими самолетами) составили 10600 самолётов, а общие – 2120047. Значительная часть военной техники попала в руки немцев и использовалась против советских войск. Мало того, при отступлении войск сталинское правительство отдавало распоряжения взрывать заводы и прочие промышленные объекты, сжигать урожаи и запасы, так что ошибки в подготовке к войне в значительной части нивелировали и эффект от проводившейся индустриализации.
Все факты, приведённые нами в статье, говорят о том, что сталинское правительство не сумело подготовиться к войне, а, следовательно, подготовкой не могут быть оправданы репрессии, диктатура и низкий уровень жизни в сталинском СССР, и в первую очередь на сталинском правительстве лежит вина за столь высокое количество жертв войны.
Вообще когда читаешь источники, связанные со временем, предшествующим началу Великой Отечественной Войны, создаётся впечатление, что Сталин и его приспешники не просто не собирались отражать нападение Гитлера, а всеми средствами готовили армию к пленению и уничтожению, а страну к капитуляции и порабощению. По крайней мере, Сталин и его приспешники, сделали все, что бы страна была к войне не готова, а в армии отсутствовал дух патриотизма и армия была бы дезорганизована.
Так что если кто то считает Сталина гениальным полководцем и провидцем, то тот явно человек с перевернутой психикой и аномальным сознанием.
Сталин – это просто диктатор и фашист, который боялся своего народа и окружения, больше чем иноземных захватчиков. И кровь 27 миллионов Советских граждан, на его руках, не сколько не меньше, чем крови на лидерах Рейха, если не больше.
И нахождение могилы этого «человека» на Красной площади, в непосредственной близости к Могиле Неизвестного Солдата. Это не просто кощунство, это оскорбление всех погибших Советских граждан, во время Великой Отечественной Войны и всех Граждан СССР, судьбу которых, искорёжила война. Всех детей без детства, всех матерей без сыновей, всех жен без мужей, всех не рожденных.

Этой публикацией, я заканчиваю цикл «В преддверие большой войны». Исходя из временного Мейнстрим, далее должны пойти публикации про Великую Отечественную Войну, но их не будет. Я считаю себя не вправе касаться этой тематики. Так что далее перейдем событиям после разгрома Нацисткой Германии и Великой Победы Советского Народа.
#СССР #сталинизм #история #репрессии #война
===========================================
Спасибо всем у кого хватило терпения дочитать, не забудьте оценить публикацию.
Я понимаю, многие оказались не согласны с мыслями, изложенными мной. Если желаете оспорить, то давайте пообщаемся в комментариях.
Но хочу предупредить, post - коммунистов и post - сталинитов, на хамство отвечу симметрично.
И ещё, я родился в самом начале 60-х, так что про жизнь в СССР, знаю не понаслышке.