ПОЛУНОЧНИКИ (клуб любителей мистики)

Проснись Кузьмич во всем винит свою матушку, которая родила его ровно в 12 часов ночи, поэтому он считает к нему так и липнет всякая нечисть, сущности и души умерших. Но одна мистическая история, буквально, заставила его, взрослого мужчину рыдать. И вот о чём она. Звали его все Джоником, мать-лингвист, так замудрённо назвала мальчика, по паспорту, кажется, Джонатан. Когда я его первый раз увидел, ему было лет семь. Пару раз Кузьмич брал его на рыбалку. Сноха Кузьмича была ребенку теткой по матери и опекуншей, поэтому иной раз обузу сбрасывали ему. Мы все отводили глаза от этого мальчика. Он казался аутистом, но всё было намного сложней. С виду картофельный росток, только дистрофический, с огромными печальными голубыми глазами, и весь такой белесый. Мальчик был весь погружен в себя, абсолютно потерявший связь с внешним миром. Было удобно, куда посадишь там, и будет сидеть, не бегал, не ходил, ничего не требовал, всегда молчал погруженный в себя. Правда так он мог вполне и под себя сходить, а кормить его было легче с ложечки, так как сам ел только по команде и очень заторможено. За его питанием надо было следить, он мог просидеть день без еды и питья и даже не попросить об этом, казалось, он отключил в себе способность чувствовать физиологические потребности. Мальчик абсолютно был отрешен от внешнего мира, и казалось, будто бы только присутствует. Печальное зрелище. Мы быстро забывали на рыбалке, что Джоник где-то рядом. Правда, один раз он меня все-таки напугал. Я перепил и уснул на заднем сиденье машины. Когда свозь сон ощутил, что кто-то слабо дергает мою ладонь холодными пальцами. Я открыл глаза и увидел перед собой Джоника. Он смотрел на меня, и при этом сквозь меня и шептал еле слышно: - Просыпайся, просыпайся, просыпайся. Сон, как рукой сняло. Я сел и взял на колени Джоника и ласково, сказал, что я проснулся. Но он продолжал шептать: - Просыпайся, просыпайся, просыпайся. Мне почему-то стало жутко. О случившемся я рассказал Кузьмичу. Тот лишь покачал головой и глубоко выдохнул. Наедине Кузьмич мне рассказал историю Джоника. Он родился здоровым и умным ребёнком. Отец Джоника не был с ними официально зарегистрирован, но жили вместе, как семья. Когда Джонику было 5 лет, стало известно, что его отец заядлый игрок и кутила. Мужчина занял деньги у бандитов и кинулся в бега. Бандиты начали приходить к ним домой. Отец-подлец, иначе не назовешь, до последнего связывался с матерью Джоника с чужих номеров и уверял, что отдаст все долги, вот завтра приедет, когда придут за долгом, и отдаст. И она верила, даже когда стало совсем небезопасно. В тот день снова пришли кредиторы. Мать спрятала Джоника в шкаф и наказала, чтобы он молчал и себя не выдавал, иначе она его поругает. Она верила, что вот-вот придет отец Джоника. Кредиторы поняли, что он не придет и стали избивать женщину. Позже эксперт установил, женщина, чтобы не кричать от боли прокусила себе язык. Она не хотела напугать сына, поэтому даже соседи не слышали, как её избивали. Вскоре бандиты ушли, а мать Джоника лежала на диване вся избитая и без сознания. Через несколько часов она умерла. А мальчик сидел и ждал, когда мама позовет его. Позже он вылез из шкафа сел рядом с ней, взял за руку и стал просить: -Просыпайся, просыпайся, просыпайся. Так ребёнок просидел рядом с телом матери почти три дня, пока их не обнаружили. Джоника сразу отвезли в больницу с сильным обезвоживанием и истощением. А мать похоронили. С того дня мальчик так и не пришел в себя, ему дали инвалидность. Опекунства на мальчика оформила сестра матери, да и то, потому что было выгодно сдавать квартиру матери Джоника, да и плюс опекунские выплаты. И однажды Кузьмича стали мучить сны, словно наяву, к нему подходила женщина, которую он не видел и просила: -Кузьмич, помоги моему Джонику. Кузьмич, помоги ему… И такие сны стали такими навязчивыми, что ему пришлось заняться судьбой мальчика. Он сходил до участкового психиатра и понял, что это давно не врач, и возможно и не был им изначально. Врач это тот, который хотя бы пытается вылечить, а этот бюрократ лишь подписывал обходные и выписывал дорогие рекламируемые пилюли, вот и все. Джоника он даже вспомнил не сразу, а когда мельком заглянул в историю болезни, то сразу выдал, что мальчик уже неизлечим, и пожизненно будет таким. Кузьмич связался с одним частным психиатром, но и тот его не обнадежил. Случай был очень тяжелый и запущенный, гарантировать, что мальчик вернётся к нормальной жизни, он не мог, да и курсовое лечение было весьма дорогим. Кузьмич опустил руки. И когда опять ему приснилась мать Джоника, Кузьмич выпалил в ответ: - А что я могу сделать? Ты хоть подскажи, как ему помочь? В ответ была долгая тишина. А потом она ответила: - Покажи ему, что я умерла. Кузьмич с новыми силами ринулся в это дело. Он нашел могилу матери, всё, о чем позаботились родственники, - это поставили железную оградку. Деревянный крест уже покосился, надпись выгорела. Кузьмич взял фотографию покойницы поместил её в плотную рамку и положил у основания креста. Покосившийся крест поставил обратно и обновил надпись. А потом привел Джоника. Мальчик никак не реагировал, так и стоял отключенный от внешнего мира. Только глазами смотрел на портрет матери и шептал: - Просыпайся, просыпайся, просыпайся. Кузьмич и на второй день его привел, стоял, рассказывал ему, что люди умирают, и это неизбежно, и мертвых хоронят на кладбище, и теперь вот здесь его мама. Но было бесполезно. На третий день стояла безветренная чудесная погода. И они снова были у могилы матери, мальчик смотрел на портрет матери и бормотал свои единственные слова. Кузьмич сперва говорил спокойно, а потом начал срываться от отчаяния. И стал трясти Джоника за плечи, пытаясь, докричатся до него, вывести мальчика из этого состояния овоща. Но всё было бесполезно. Кузьмич опять сдался, он так старался, но тщетно. Он взял Джоника за руку и повел обратно. Но только они повернулись, как услышали стук, один за другим. Прямо сзади. Кузьмич медленно повернулся обратно. И увидел, что причиной стука была калитка оградки. Как будто кто-то игрался с ней, хотя рядом никого не была. Кузьмич завороженно смотрел на эту чертовщину, как околдованный. А потом посмотрел на мальчика. Джоник тоже смотрел на калитку могильной оградки своим обычным бессмысленным взглядом. А потом вдруг поднял взгляд выше на портрет матери, а потом снова на оградку. И так несколько раз. И в какой-то момент он окинул взглядом кладбище, и словно наконец-то прозрел. Мальчик рухнул на колени и зарыдал. Зарыдал не так, как плачут дети, а зарыдал, как взрослый. Оплакивая свое непосильное горе. Такое огромное и тяжелое для ребёнка. Плакал он долго. Кузьмич взял его на руки и отвёз обратно к себе домой. Дома он переодел ребёнка, и мог поклясться, что футболку можно было выжимать, настолько она была мокрая от детских слёз. Но уснул Кузьмич на редкость хорошо и облегченно. Утром на рассвете, его разбудил Джоник. Он начал теребить его за руку. А когда Кузьмич открыл глаза, мальчик сказал: - Дядя, я пить хочу. Это была его первая фраза за всё время болезни. Через несколько месяцев Джоник полностью восстановился и догнал в развитии своих сверстников. Чудесное исцеление мальчика участковый психиатр приписал себе и даже получил премию. Уже прошло много лет с тех событий. И недавно на рыбалку Кузьмич взял собой повзрослевшего Джоника. Это уже взрослый парень, студент техникума, высокий, скромный и очень начитанный. От прежнего Джоника осталось лишь незаметность, у него тихий голос и он редко улыбается. А когда улыбается, то уголками губ. Лишь огромные голубые глаза так и остаются печальными. Джоник давно проснулся от той страшной трагедии, но в душе он так и остается тем маленьким мальчиком, у которого так рано отняли маму. Автор: Галинадар

ЧТОБ ТЫ ПОДАВИЛСЯ! Случай произошел в одной из деревень Свердловской области, где мы с мужем работали после учебы по распределению. Баба Клава была нашей соседкой через улицу. Лет ей было около семидесяти, скотину держать уже не могла. Муж бабы Клавы давно умер, а её единственный сын жил с семьей в городе. Но деревенские люди же скучают без работы! Поэтому сын ей каждую весну покупал в совхозе поросенка. Баба Клава растила его всё лето, а к зиме поросеночка закалывали и мясо делили пополам. Тем временем, у другой соседки, Валентины, случилось прибавление в семье – по переписке познакомилась с сидельцем, и после отсидки он отправился к ней на жительство. Всё вроде у них складывалось хорошо. Ну, как – хорошо? Вместе пили, веселились, ссорились по пьяни, потом опять мирились. Каждому своё. То он её гоняет по всем избам, то в обнимку по улице идут, целуются да песни распевают. Надо ли говорить, что деревенским мужик очень уж не понравился? Устроился он на ферму скотником. К скотине плохо относился, дубасил под горячую руку почем зря. К тому же, у доярок комбикорм из ларей пропадать начал. Утром приходят они на дойку, нужно коровам кашу варить, а лари пустые. И ценные алюминиевые фляги для молока тоже стали исчезать. Ни у кого сомнений не было, кто вор. Но за руку никто не поймал. А мужику этому пальца в рот не клади. Хоть внешне был плюгавенький, но вёл себя с большим апломбом, разговаривал по-хамски, изъяснялся в основном матом да зэковскими словечками, пальцы гнул во все стороны. Его побаивались и предпочитали не связываться. К Валентине раньше в деревне хорошо относились, но после поселения в её доме этого сожителя начались у соседей склоки. И баба Клава была в авангарде атакующих, потому что, во-первых, жила от нее через два дома, во-вторых, характер у неё тоже был не сахарный, а в-третьих, несмотря на заботы о поросёночке, у нее оставалось ещё таки много свободного времени. Так и ноябрь пришел. Приехал к бабе Клаве сын, заколол поросеночка, которого уже и поросеночком-то трудно было назвать – настоящий боров. Сложил свою половину в багажник и уехал. А половина, предназначавшаяся бабе Клаве, осталась в сарае висеть. Наутро старушка хотела заняться мясом, у неё было много планов по приготовлению из него разных деревенских вкусностей. Но не тут-то было. За ночь пол-поросенка исчезло. У бабы Клавы, как и у всей деревни, никаких сомнений не было, кто поросенку ноги приделал. Она побежала к участковому. Тут у меня пробел. Я своими глазами видела, как участковый приходил и осматривал место происшествия. Расспрашивал соседей, не видел ли кто чего? К нам заходил. Но мясо так и не было найдено. Наверно, и к бывшему сидельцу нельзя просто так нагрянуть с обыском. Нужны, наверняка, какие-то показания от соседей – мол, так и так, видел, как вчера ночью П. перелезал через забор с большим мешком, а его сожительница В. подталкивала мешок сзади и говорила: «Ну наконец-то нормально поедим!» Но никто сожителя Валентины официально, видимо, не обвинял, и мясо у него то ли не нашли, то ли и не искали. Разговаривая с соседкой, баба Клава сокрушенно покачала головой и в сердцах сказала: «Да пусть тот, кто взял моего поросенка, подавится им!» А потом это событие забылось в круговороте других, которыми полна деревенская жизнь. Перед Новым годом Валентина прибежала к бабе Клаве поздно вечером. У той был телефон, единственный на всю улицу. Валентине срочно понадобилось вызвать скорую – её миленький подавился за ужином жареным ребрышком! Скорая приехала, но зря – мужик уже задохнулся. Надо сказать, баба Клава словом не обмолвилась на эту тему с досужими соседками. По-моему, она была удручена. Автор: Гюльнара

Недавно сын спросил меня: – Пап, а на рыбалке ночью страшно? – Нет, не страшно. А почему ты спрашиваешь? – удивился я. – Ну, там же темнота кругом, – поёжился семилетний человек, – мало ли кто может спрятаться. – Там никто не прячется, – успокоил я ребёнка. – А если даже кто-то и есть, его отпугнёт огонь, рыбаки всегда жгут на берегу костёр. Сказал, а сам задумался: действительно, сколько же у меня было страшных случаев на рыбалке?

ТАК НАДО Эта история случилась с моим школьным приятелем - Алексеем. Она произошла ещё когда порядка не было на ж\д вокзалах и аэропортах. Алексей спокойно ждал пересадку в зале ожидания. Ожидать было недолго - 18 часов. Он развлекал себя, как мог - собирался на второй раз перечитывать шедевр литературной мысли из серии «Я вор в законе», как вдруг увидел, как цыгане разводят такого же мужичка-путешественника. Алексей подошёл поближе к этой компании, и ему стало слышно обрывки фраз: «на тебе смертельная порча», «нужно срочно снимать», «все умрут», «нужны деньги или золото». Было видно, что бедный мужик под гипнозом, самая говорливая цыганка водила ему по лицу пером и что-то бубнила. Остальные 5-6 создавали фон. Мужик полез за кошельком. Алексею представил себя без денег в другом городе и ринулся защищать невменяемого. - Товарищи цыгане, гражданин со мной, нам пора идти, - он взял несчастного мужичка под гипнозом за локоть и повёл в сторону. Тут же он ощутил, что его оттаскивают за шкирку. Он обернулся, сзади него стоял большой цыганский детина с золотыми зубами. Сквозь зубы ему прошипели: - Иди куда шёл. Пааарежу!

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ... — Браслет не снимается. Даже не пытайтесь, — надзиратель поднёс к Алексу какой-то прибор и на тонком, с виду обычном кожаном браслете, загорелось три точки. — Что это? — спросил Алекс, поворачивая руку и пытаясь понять, где умудрились расположить блок питания. — Вы были освобождены досрочно, поскольку дали согласие на участие в экспериментальной программе. Этот браслет — ее часть, — монотонно сообщил надзиратель. — Что он делает? Определяет местоположение? Или там камера? — с сомнением пробормотал Алекс, поддевая краешек браслета, чтобы осмотреть внутреннюю часть. С изнанки браслет не представлял собой ничего особенного. Тонкий кусочек кожи, спаянный пару минут назад прямо на его руке. — Нет. Браслет сигнальный. А сейчас вы свободны, — надзиратель указал рукой на выход. — Но о чём он сигналит? И кому? И как? — посыпал вопросами Алекс, но надзиратель, хмуро взглянув на него, снова указал на дверь. — Постойте, мне нужно встать на учёт или где-то отметиться? — уже с порога снова спросил Алекс. — Нет. Вы свободны. И обязаны только не нарушать закон. * * * Выйдя из тюрьмы, Алекс дошёл до трассы, уселся прямо на асфальт у обочины и закурил. Куда идти он не знал. Бывшая ясно дала понять, что для неё он законченный урод. Вернуться к родителям не стоит и пытаться, скорее Иисус сойдет на землю, чем они снова захотят признать в Алексе сына, пусть он и почти полностью отбыл наказание. Да и появляться в родном городе после такой славы казалось не самой разумной идеей, пусть и прошло пять лет. Задумчиво сплюнув, он покрутил пальцем браслет. Маленькая полоска обеспечила ему выход на волю на три года раньше положенного и, похоже, свободу передвижения. Так почему бы не поехать в Питер или Москву? Больше возможностей, больше шансов начать жизнь сначала. О том, что там больше соблазна, Алекс старался не думать. — Подвезти? — рядом остановилась потрепанная тойота. Худощавый загорелый парень за рулём нервно дёргал головой и щурил один глаз. — Куда едешь? — Алекс поднялся, подхватил рюкзак и, сделав финальную затяжку, откинул сигарету. — В Москву. Алекс широко ухмыльнулся. Если бы он верил в знамения, то это явно было бы оно. * * * Через год жизни в столице, Алекс сидел на лавочке в парке, потягивая остывший кофе, и наблюдал за играющими на площадке детьми. Ничего такого, он просто смотрел. Смотреть закон не запрещал, так же как и думать. Отсутствие контроля со стороны властей подарило чувство безопасности. О тюрьме напоминал лишь браслет, по- прежнему мерцающий тремя огнями. Несмотря на все усилия, Алекс так и не смог его снять, и теперь практически не замечал, воспринимая как часть себя. Алекс целый год контролировал свои мысли и желания, избегая общественных мест и скопления детей, но навязчивые образы, липкие сны и чувство неудовлетворенности толкали его сделать хотя бы маленький шаг в запретную сторону. Именно так он и оказался в прошлый выходной в парке возле дома, где ноги сами понесли его сразу к детской площадке. Он расположился на скамейке напротив, зная, что с виду не представляет опасности, скорее наоборот — природа наделила его располагающей внешностью, а обманчиво-неторопливую манеру двигаться он выработал самостоятельно — помогало втереться в доверие. В прошлый выходной, поймав пару заинтересованных женских взглядов, он практически сразу ушёл — внимание ему было ни к чему. Но сегодня вернулся, прихватив кофе и натянув бейсболку пониже на глаза. В обычной суете и гомоне дети разного возраста носились по площадке, не обращая внимания на окружающих. Несколько малышей с матерями на подхвате, пара-тройка пятилеток, и кучка детей постарше — они-то и интересовали Алекса больше всего. Его внимание сразу привлекла девочка лет десяти, худенькая, с затравленным взглядом и чумазыми ногами в поношенных сандалиях и жиденькой лохматой косичкой, спускающейся до самой талии. Она держалась особняком, хотя предпринимала какие-то попытки вклиниться в игру. В конце концов она села у песочницы, с печальным видом наблюдая за сверстниками.

РОЖДЁННАЯ ГРОЗОЙ (4) Новая буря обрушилась на мир так стремительно, что застала всех врасплох. Те, что были раньше, всё же давали небольшую фору людям: сначала темнело небо, потом начинали мелькать редкие молнии, и только потом всё небо озарялось бесконечными вспышками. Но только не сегодня. Лу уже спала, когда потемнело. Макс даже не заметил, как это произошло. Казалось, что он моргнул дольше обычного. Только что свет серого осеннего дня вливался в окно палаты, как вдруг, наступила настоящая ночь. А в следующее мгновение всё вокруг залил неровный, мерцающий свет от бесчисленного множества молний. Осторожно положив руку Лу на кровать, Макс подошёл к окну. Зрелище было невероятно красивым и страшным. Он бы долго стоял, заворожённо глядя в окно, но в коридоре послышались испуганные голоса и беготня. Люди нервничали, что было совершенно естественно в сложившихся обстоятельствах. Негромко ступая, стараясь не потревожить покой Лу, Макс подошёл к двери и выглянул в щёлку. По коридору носились медсёстры, врачи. Он увидел несколько пациентов, растерянно оглядывающихся по сторонам. Всё было не как обычно. «Буря не первая, почему они так нервничают? – подумал Максим. – Чего я не знаю?» Он оглянулся и увидел, что Лу по-прежнему спит. Молодой человек вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. В него сразу кто-то врезался. Это был лечащий врач Лу, но он не остановился, не извинился, а продолжил быстрым шагом идти вглубь коридора. - Что происходит? – спросил Максим у мужчины в пижаме пациента. Тот смотрел на него широко раскрытыми от удивления глазами, открывал и закрывал рот, но ничего не говорил. Не произносил ни звука. Наконец, он поднял руку и махнул куда-то назад. На каждом этаже клиники был небольшой закуток с панорамными окнами и удобными креслами для пациентов и навещающих их родственников. Макс понял, что этот напуганный мужчина направляет его туда. Окна выходили на другую сторону, чем то, в которое смотрел Максим в палате Лу. Уже на подходе, он заметил небольшую толпу, с ужасом глядящую на небо. Ещё мгновение и он увидел, из-за чего все так переполошились. Чёрная масса, те тучи, которые закрывали собой весь горизонт, двигались, образовывая странного вида воронку. Её опоясывали крупные, толстые, явно очень мощные молнии, гораздо больше тех небольших, которые все видели во время предыдущих бурь. Зрелище было действительно страшным. Казалось, что ещё чуть-чуть и их всех, всё человечество, засосёт внутрь. - Что же это такое? – шептала рядом женщина в белом халате. – Это конец света? Это и есть апокалипсис? Мы все умрём? - Отставить панику, – гаркнул на неё знакомый голос. Это был Дмитрий Васильевич, успевший неслышно подойти сзади. – Мы в последнее время пережили столько странного, и ничего! Мы ещё живы! - Ваше «ещё» очень обнадёживает, – ехидно сказала девочка-подросток, стоявшая здесь же. Она, наверное, приехала кого-то навестить, потому что была одета не в пижаму, а в обычную для подростка одежду. – Типичный докторишка! Вступать в полемику с невоспитанным подростком Дмитрий Васильевич не стал. Тем более что скоро внимание всех присутствующих было снова приковано к странной воронке. Она увеличивалась, а вместе с ней увеличивались и молнии. Они начали выходить из туч и хаотично бить в землю, причём в момент удара, чувствовалась вибрация, как при землетрясении. Вместе с тем, Макс чувствовал и вибрацию в своём теле. Не сразу он понял, что буря здесь ни при чём. Звонил телефон. Бросив быстрый взгляд на экран, он отошёл от окна и тихо ответил: - Да, пап, говори. - Ты видишь то же, что и я? - Если ты говоришь про гигантскую воронку, то да. - Воронку? – переспросил Евгений. – У нас их много. По крайней мере, из моего окна видно три. А из другого ещё две. Есть предположения, что это? На заднем фоне Максим услышал рыдания мамы, и у него сжалось сердце. Как же трудно обычному человеку, незнакомому с Царством, понять… Хотя что здесь понимать? Даже тем, кто побывал в том мире, было страшно и совершенно ничего не ясно. - Нет, – сказал Макс. - Как Лу? Пришла в себя? - Да. Но сейчас она спит, и я не хочу её тревожить. - Придётся. Может, она одна сможет понять, что происходит. Вдруг Лу сообразит, как всё это закончить? Макс молчал. Выждав немного, но так и не дождавшись ответа сына, Женя добавил: - Я смотрю в окно и не могу не думать, что этот день – последний в нашей жизни. Что ждать от этих воронок? Я подключаю Петьку, а то он пытается пробиться. - Подключай, – сказал Макс. Пол под ногами снова завибрировал. Это новая порция молний обрушилась на землю. Максим неспешно подошёл к небольшому окну в конце коридора и увидел ещё одну воронку. Он сел на подоконник. - Говори, – раздался голос отца. – Мы здесь с Максом. - Ребята, это конец, – раздался сокрушённый голос Пети. – Звоню только затем, чтобы попрощаться с вами. Жаль, что мы не смогли помочь миру. Но видимо, не судьба. - Да и что мы могли? – спросил Женя, не ожидая ответа. - И я думаю, что наше путешествие в Царство не принесло бы результата. Глядя в окно, я не представляю, как мы можем противостоять этой стихии. Она же абсолютно непредсказуема! - Не ожидал такого пессимизма, – вклинился в разговор Макс. – И это говорят люди, которые, возможно, первыми смогли покинуть Царство! Там, где у нас практически не было шансов выжить, мы выжили! Мы нашли выход! Отставить панику! Мы ещё живы, а значит, не всё потеряно. - Я рад, сын, что ты такой оптимист, – горько сказал Женя. – Но не всегда настрой помогает. В таких безвыходных ситуациях нужно признать поражение. И попрощаться с родными, пока мы ещё живы. И он первым отключился от разговора. - Прости меня Макс, – произнёс Петя. – И за ту рыбалку прости. И тоже отсоединился. Максим удивлённо смотрел на телефон в своей руке. Неужели, это его отец, никогда не теряющий самообладания? И Петька, готовый любую ситуацию обратить в шутку? Да, он, конечно, уступал отцу в выдержке и самообладании, но чтобы приготовиться умирать? «Это всё какой-то дурной сон! Наверное, я тоже заболел. И всё, что я вижу – всего лишь бред. Да, точно! Именно так. Я много времени провёл в больницах и тоже мог подхватить что-нибудь. Не может быть, что настал последний день Земли! Нет, совсем не так я представлял апокалипсис!» Но если говорить совсем уж честно, о конце света Макс просто никогда не задумывался. Подростком он просмотрел множество фильмов и сериалов, где человечество борется с зомби, спасается от смертельных вирусов. Но всегда в таких фильмах были выжившие! Те, кто смог пережить тот самый киношный конец света. Воронки только прибавлялись. Казалось, что и над больницей образовалась одна или даже несколько таких. В какой-то момент стены сотряслись, на потолке порвался натяжной потолок, посыпался какой-то мелкий мусор, выключился свет. Крики ужаса заполнили коридоры. Все забегали. Врачи пытались координировать, направляя всех в подвал: - Бегите вниз! В случае обрушения, перекрытия выдержат! Наш подвал – практически бункер! - Вниз, все вниз! – кричали медсёстры. Максим очнулся и кинулся в палату Лу. Та, наверное, уже проснулась и напугана. В темноте он не мог понять, туда ли бежит. По ошибке он зашёл в чужую палату и замер. Из-под кровати выглядывал мальчик лет пяти. Больше здесь никого не было. - Где твои родители? – спросил Макс, с ужасом соображая, что же делать. Ему нужно было найти Лу, но и оставить ребёнка одного он не мог. Мальчик на его вопрос не ответил. - Пойдём со мной! Врачи сказали, спрятаться в подвале. Может, и твои родители там! Но мальчик испуганно отпрянул от протянутой руки и поглубже забился под кровать. - Не бойся, – сказал Макс. – Я тебя выведу, хорошо? Просто возьми меня за руку и пойдём! Стены снова сотрясло так, словно кто-то бил огромным кулаком по крыше. Мальчик взвизгнул, вылетел из-под кровати и вцепился в ногу Макса. - Вот и отлично, идём, – скомандовал молодой человек. Он быстро подхватил ребёнка на руки и выскочил в коридор, столкнувшись с Дмитрием Васильевичем. - Все вниз, – крикнул он им. - Возьмите ребёнка, – воскликнул Макс. – Мне нужно забрать Лу! Без лишних слов, буквально на ходу врач схватил мальчика, а Максим ворвался в соседнюю палату. Эта была палата Лу, но самой девушки здесь не было. - Лу? – почему-то шёпотом позвал Максим. Было здесь что-то, за что он не мог ухватиться. Какая-то неестественность. Окно. Окно было открыто нараспашку. - Лу! – закричал Макс, подходя к окну. Девушка уже была внизу. Она обернулась, словно услышала его, хотя шум вокруг стоял просто невообразимый. Даже отсюда Максим увидел, как сверкнули её глаза, и как улыбка озарила её лицо. Она махнула рукой, словно прощаясь, и двинулась дальше. - Нет! – закричал в ужасе Макс, поняв, что та собирается сделать. Но девушка уже вышла на ровную площадку, вскинула руки так, словно хотела полететь, и даже слегка подпрыгнула. Но обратно на землю уже не опустилась. Она поднималась выше, словно ветер подхватил её на руки. Новая, очень мощная молния ударила прямо в неё, и девушка исчезла.

ОТШЕЛЬНИЦА - Вы к Верке что ли, приехали? – удивилась Евдокия. - Неужто из этих... Наталья, светловолосая женщина с короткой стрижкой и бледно-голубыми глазами, непонимающе смотрела на свою новую знакомую. - Понятно. Значит, из них, - махнула рукой Евдокия и поправила цветастую косынку. - Мы к Вере Алексеевне, по делу, - осторожно пояснила Наталья. - Через знакомых узнали... Вот и решились... - И зря! Глупости это! Мимо небольшого деревенского магазина, по ухабистой, давно не знавшей ремонта дороге пролетел серый автомобиль. В ту же секунду раскалённый воздух, наполнился мелкой пылью. - Ух, окаянный! – закричала Евдокия и закашлялась. – И так дышать невозможно, жарища, ещё этот …- она быстро прикрыла ведро со спелой клубникой белой тряпкой. – Всё равно пойдёшь, ведь так? Меня же никто не слушает… - Пойду. Вся надежда на Веру Алексеевну, - ответила Наталья и её голос дрогнул. Она крепко сжала руку своей дочки, которая стояла рядышком и всё это время молчала. Тася, голубоглазая шестилетняя девочка со светлыми косичками, одетая в синее платьице, с интересом разглядывала резные узоры, украшавшие деревянный дом. Она никогда не бывала в деревне, поэтому всё казалось ей новым и необычным. День выдался жаркий: солнце припекало так сильно, будто хотело выжечь всё живое, ветра не было совсем, а от дороги веяло жаром. - Вот в чём дело… - протянула Евдокия и покосилась на девочку. - Так, подскажете, как найти Веру? - теряя терпение спросила Наталья. - Идите вон по той дороге, - она махнула рукой в сторону. – Всё прямо, а потом, как обойдёте полуразрушенную церквушку, сразу направо, - Евдокия прищурилась, вглядываясь вдаль. – Дальше через поле. И посреди леса изба. На отшибе ваша Верка живёт, ни с кем не знается. Наталья взглянула в сторону леса, и тут же зажмурилась: солнце ослепило её и глаза заслезились. - Вы давно её знаете? – спросила Наталья, глядя на недовольную местную жительницу. На вид Евдокии было под семьдесят. Она сидела около дороги, в ожидании покупателей, но автобус на этот раз оказался почти пустым, и никто не спешил отведать свежесобранных ягод. Наверное, потому местная жительница и сердилась. Наталья ещё раз взглянула на пятилитровое ведро с ягодами и, догадавшись в чём дело, быстро добавила: - Мы, пожалуй, небольшую баночку клубники возьмём. Такие ягодки у Вас спелые, что невозможно удержаться! Евдокия расплылась в улыбке и мигом приготовила тару с ягодами. Протянув её покупательнице и, спрятав в карман ситцевого сарафана деньги, она разоткровенничалась: - Верку-то? Она в нашей глуши уже два года как живёт. Откуда взялась точно не скажу, но соседки поговаривают, что из города приехала. Разве ж она нормальная? У нас ни работы, ничего нет. Кто сюда по доброй воле прикатит? - Евдокия огляделась, и, понизив голос, продолжила: - Я с ней пыталась поговорить, да без толку – молчит, ничего о себе не скажет! Мне до неё дела нет, своих проблем хватает, только вот после её приезда к нам народ потянулся, вроде тебя. Всё едут и едут, покою нет… Она в упор посмотрела на Наталью. - Наверное, Вам проще торговать стало? - Это да. Только вот не верю я во всю эту чепуху! Галка, местная сплетница, всем говорит, мол, Верка ведьма. Смех, да и только! Живёт себе в лесу, в магазин выбирается раз в неделю, а то и реже: муки купит, ещё чего маленько, да к себе тащит, на Воронов остров. - Остров? - удивилась Наталья. - Так прозвали место, где она живёт: поляна лесом окружена и воронов там видимо-нeвидимо! Прикармливает она их, что ли... Когда-то там Матвей, местный чудак, избу срубил, а несколько лет назад его не стало. Ну идите, сами всё увидите, а я на обед – нескоро ещё другой автобус приедет. Она с трудом поднялась на ноги и, прихватив ведро с ягодами, медленно побрела по дорожке к дому, оставив после себя лишь небольшой облезлый стул. - Мам, куда мы теперь? – спросила Тася. Сердце Натальи сжала ледяная рука. Она так боялась, что эта долгая дорога была напрасной… - Через лес, - ответила мать и погладила дочку по светлым волосам. – Нужно только панаму одеть, чтобы голову не напекло. Тася быстро покрыла голову и они медленно побрели по пустынной дороге, ведущей через деревню. Слева и справа от неё расположились небольшие деревянные домики, из-за заборов и калиток, раздавался лай собак, а изредка, показывались и местные жители, которые с интересом наблюдали за приезжей парой. Матерью и дочкой. Жара не спадала, на небе не было ни единого облачка, способного хоть на минуту заслонить собой солнце и дать возможность укрыться в тени. Наконец они поравнялись с церковью, которая и вправду была практически разрушена. Обогнув её Наталья взглянула на высокий еловый лес, начинавшийся сразу за полем, а над ним, и вправду, были видны тёмные силуэты, поднимающихся в небо воронов. - Кто эта тётя Вера, которую мы ищем? – вдруг спросила Тася, поправляя панаму. - Хорошая женщина. Помогает людям, - только и смогла ответить Наталья, обмахиваясь рукой. Тася задумчиво посмотрела на лес и ничего больше не спросила. Она, в свои шесть лет, была очень смышлёной и тихой девочкой. - Почти пришли. Смотри, за лесом дом, - сказала Наталья. - Ой, сколько птиц… Задрав голову, Таисия с удивлением смотрела на воронов, которые, заприметив нежданных гостей, взлетели ввысь и теперь кружили по небу, поглядывая на незваных гостей. В лесу дышалось легче, пахло хвоей, а под ногами похрустывали сухие ветки. Это был совершенно другой мир несравнимый с городскими улицами, заполненными выхлопами машин и заполонёнными высотками. Деревянный одноэтажный дом, простенький, без изысков, стоял на самом краю поляны. Слева от него раскинулся большой огород, обнесённый покосившимся редким забором. Наталья и Тася медленно подошли к крыльцу. Оглядевшись и не заметив ни единой живой души, они поднялись по ступенькам и постучали в дверь. - Сейчас, сейчас, - послышался женский голос. Деревянная дверь отворилась, и перед ними предстала высокая худощавая женщина в бежевом платье. Та самая, Вера Алексеевна. На вид ей было за пятьдесят, тёмные длинные волосы были заплетены в косу и покоились на плече, а карие глаза внимательно смотрели на незваных гостей. Вдруг она перевела взгляд на Тасю и побледнела. - Не может быть… – прошептала Вера. А затем, хозяйка дома, начала медленно оседать на деревянный пол, не в силах справиться с потрясением…

КОЛДОВСКОЕ ПРОКЛЯТИЕ Эта история произошла в стародавние времена. Приближался праздник Ивана Купала. Все жители деревни тщательно готовились к волшебной ночи, чтобы задобрить духов природы на хороший урожай и на счастливую жизнь. Алеша шел со своей невестой по зеленой поляне, держа ее за руку, любуясь ее красотой. Лишь один раз удалось молодцу поцеловать свою девушку, когда они собирали ягоды на опушке леса. Тогда, он ей нашел самую спелую ягоду, и Настя поцеловала его да так сладко, что у молодца закружилась голова от любви. - Какой сегодня чудный закат. Посмотри, как плавно солнце уходит за горизонт. А в небе плывут огненные облака, словно золотом отливаются. – Сказала Настя, посмотрев на своего суженного. Он улыбнулся, слегка сжав ее руку в своей ладони.

СМЕРТЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ Айра провела ладонью по надгробию, глотая слёзы. Вместо имени — беспорядочные царапины и сколы, вместо даты смерти — дыра насквозь, через которую видна трава на соседнем зелёном холмике. - Ох, Джеффри, - прошептала девушка, обхватывая худые коленки. Слёзы струились по лицу, вновь и вновь падая на губы. Горькие. Солёные. Каждый год одно и то же. Айра закрыла глаза, возвращаясь в прошлое. Скрежет металла. Визг шин об асфальт. Сведённые судорогой пальцы Джеффри на руле. Он не был пьян, кружка пива никогда не вредила его мастерству водителя. Но в тот раз что-то пошло не так, и машину закрутило на скользкой дороге. Жертв было всего две — сам Джеффри и пятилетняя девочка в синем платье. Когда Айра лежала на холодном асфальте, придавленная весом кузова, её взгляд остановился на крошечных пуговицах на этом синем платье. Две голубые, одна — у ворота — белая. Словно ребёнок где-то потерял пуговичку, и мама дома пришила ту, что попалась под руку. Так просто — белая пуговица на синем платье, которое буреет, пропитываясь кровью. И рука Джеффри, упавшая на лицо девушки. Айра не была рада тому, что выжила. Пока она лежала парализованная, не в силах шевельнуться, радость будущих дней покидала её на долгие годы вперёд. И только в день аварии у могилы Джеффри она могла позволить себе вспомнить о том, что у неё тоже есть чувства. Мать девочки уничтожила могилу Джеффри почти полностью. Если бы она могла, то выкопала бы труп и станцевала на костях. Но память ей уничтожить не удалось. На надгробии уже не прочесть имени, но Айра знала: там, под толстым слоем земли, лежит единственный мужчина, которого ей довелось полюбить. Хмурые осенние облака спускались всё ниже, пока не спрятали заходящее солнце в непроницаемый кокон. Айра отряхнула испачканные ладони и поднялась. Темнота внушала девушке страх, темнота и шорох шин по асфальту. Айра всегда ходила только пешком, а ночью включала побольше света, чтобы не видеть маленькой пуговички, белеющей во мраке. - Эй, вас подвезти? Айру обогнал какой-то мужчина, заглядывая ей в лицо. Молодой, отметила девушка, почти не отдавая себе в том отчёта. На лоб падали волосы, небрежно взъерошенные пятернёй, на губах блуждала неуверенная усмешка. - Нет, спасибо, - отказалась Айра. - Я не люблю автомобили. - Вообще-то я тоже. Но боссу плевать на мои предпочтения, так что приходится страдать. Могу проводить пешком, если ты не против. Клянусь, я не маньяк. Я всего лишь Макс. А красивым девушкам не стоит ходить по темноте в одиночестве. Последняя фраза окончательно убедила Айру. Хотя свою роль сыграли и лучащиеся глаза Макса. Серебристая ауди осталась на парковке кладбища, и двое случайных знакомых двинулись дальше пешком. - К кому на могилу ходила? - небрежно поинтересовался Макс. - Я к родителям. Умерли два года назад в пожаре. Жутко нелепо, я ведь и сам мог оказаться в тот день дома, но в последнюю минуту решил поехать к другу. Пустяк, верно? Одно принятое решение, и вот так получается. - К жениху, - пробормотала Айра, отводя глаза. Ресницы ещё не до конца высохли после рыданий на могиле Джеффри, и девушка стеснялась показывать свою слабость. К её удивлению, Макс не попытался никак её утешить, только пожал плечами: бывает, мол. - Зайти можно? - поинтересовался парень, когда дом Айры замаячил перед глазами. Девушка покосилась на нового знакомого и закусила губу. Судя по выражению лица Макса, он не чай пить предлагает. Айра подняла голову, отыскивая окна своей квартиры, светящиеся в ночи. Она всегда оставляла свет включённым, и когда однажды перегорела лампочка в прихожей, сидела до утра на скамейке перед домом в лучах прожектора — так и не смогла заставить себя шагнуть в темноту. - Можно, - тихо сказала Айра. Макс прижился в квартире, как бездомный котёнок. Заявлялся без предупреждения, приносил огромные букеты нарциссов, остро пахнущих свежестью, доставал из бумажного пакета бутылку вина, и Айра каждый раз открывала перед ним дверь. Руки Макса были нежными, как у Джеффри, губы умели смеяться, целовать и нашёптывать непристойности, а ещё Макс был не против спать со светом. Однажды на полочке в ванной появилась ещё одна зубная щётка и бритва, затем мужской спортивный костюм нашёл себе место в шкафу. Айра привыкла к тому, что каждый вечер Макс открывает дверь своими ключами и начинает греметь сковородками на кухне. Сама хозяйка квартиры почти не готовила, да и вообще мало внимания уделяла еде. С визитами Макса крошечная кухня наполнилась ароматами ризотто, табуле, свежеиспечённых круассанов. Как-то ночью Айра назвала любовника «Джеффри», но даже то, что запретное имя прозвучало, не испортило хрупкой идиллии. Звуки повисели немного в воздухе, укоризненно моргнули и исчезли. Впервые за долгое время Айре не снились кошмары, и пуговичка не белела во мраке. - Почему ты никогда не зовёшь меня к себе? - поинтересовалась Айра туманным утром, когда дождь, того и гляди, польётся из низко висящих облаков. - А надо? - Макс остановился, не донеся ложку до рта. Из-под растрёпанной чёлки его глаза косили на девушку со странной смесью вызова и испуга. Айра пожала плечами и сменила тему. Не то, чтобы ей было так уж важно побывать у Макса в гостях, ей было просто любопытно окинуть жилище парня взглядом. Какой он у себя дома: неряха или чистюля? Громоздятся ли на полках стопки книг или всё место перед кроватью занимает огромная плазма? Айра знала где живёт Макс, адрес был на его документах на машину. У неё даже был ключ — она из пустого любопытства заказала себе копию в соседней мастерской, а затем ловко вернула оригинал в куртку Макса. Визит на его территорию стал всего лишь делом времени. - Я просто жена Синей Бороды, - хихикнула девушка себе под нос, поворачивая ключ в замке, но смех прозвучал совсем невесело. Айра легко нашла квартиру в типовом микрорайоне, таком похожем на её собственный. Дверь была тоже обычной — металлической, с тёмной дырой глазка. Замок тихонько щёлкнул, и Айра скользнула внутрь. Ничего особенного. Спальня, чисто прибрана. На кухонном столе два спортивных журнала, в ванне угрожающе кренится стопка полотенец, которую явно не мешало бы разобрать по ящикам. Айра заглянула в кабинет и замерла в недоумении. Вначале ей показалось, что стены оклеены обоями в газетном стиле, но нет, это были настоящие вырезки, небрежно приколотые канцелярскими кнопками. Девушка подошла ближе, пробегая взглядом по заголовкам. «Страшная авария на Хиллгэйт-роуд». «Чудовищные последствия аварии». «Смерть ребёнка под колёсами автомобиля». Каждое новое слово выбивало из Айры дыхание. Она прислонилась спиной к стене, сжимая грудь руками, словно боялась расколоться пополам. С фотографий, то цветных, то чёрно-белых, на неё смотрел знакомый белый седан, на котором ездил Джеффри. Тел не было видно, никто не позволил бы газетам напечатать картины ужасающей бойни, но Айра помнила, где они лежали. Она всё ещё помнила тяжесть руки жениха на своём лице. Девушка закричала, сворачиваясь в клубок, сползая на пол, закрывая лицо руками, но буквы продолжали плясать перед ней, издевательски перескакивая с места на место. Айра добралась до прихожей, хватаясь за стены, захлопнула входную дверь и кубарем скатилась по лестнице. Какая-то сердобольная старушка положила ей ладонь на плечо, что-то спрашивая, но тут же отшатнулась, испугавшись искажённого безумием лица. - Как провела день? - Макс послал девушке ласковую улыбку, оторвавшись на мгновение от приготовления паэльи с острым перцем и креветками. - Прекрасно, - выдохнула Айра. Тарелка перед ней сияла белизной. Девушка судорожно сжала в руке вилку, своё единственное оружие. Макс весело напевал что-то, нарезая овощи. Айра поднялась со стула, приближаясь к мужчине медленными, осторожными шагами. - Любимая? - Джеффри обернулся, пальцы нежно пробежались по щеке девушки, стирая слёзы. - Любимая, что с тобой? Вилка со звоном ударилась о кафельный пол. Айра тупо смотрела на Макса. Теперь уже Макса. Но она была уверена, только что перед ней был кто-то другой. Кто-то, кого она уже больше не надеялась увидеть. Сердце радостно застучало, вытесняя страх без остатка. Айра всхлипнула последний раз и потянулась к губам возлюбленного, впиваясь в них требовательным поцелуем. Её руки белые-белые, как дешёвое сливочное масло из ближайшего супермаркета. Женщина с лицом, окутанным туманом, прижимает к себе ребёнка. На девочке синее платье в бурых пятнах, ножки изогнуты под странными углами. Айра не может оторвать взгляд от матери с ребёнком, она пятится, но разделяющее их расстояние не становится меньше. Айра открывает рот и силится закричать, но тишина остаётся всё такой же плотной, непроницаемой Женщина медленно поднимает голову. Сквозь марево Айра видит слепые глаза без зрачков. Белёсая муть плавает в радужке. Женщина поднимает руку, с пальцев капает грязь, похожая на речной ил. Девочка улыбается, обнажая почерневшие зубы, и только тогда до ушей Айры доходит её собственный захлёбывающийся визг. - Чёрт, Айра, очнись! Айра, да что с тобой? - обеспокоенное лицо Макса нависло над девушкой. Мужчина с силой потряс её за плечи, вырывая из цепких объятий ночного кошмара. - Она была мёртвая, - пролепетала Айра, садясь в кровати. - Но она же жива, да? Почему я видела её мёртвой? - О ком ты говоришь? - Та девочка. В аварии, - речь Айры была несвязной, но Макс понимающе кивнул. Он не в первый раз слышал от девушки упоминание об аварии, произошедшей долгих четыре года назад. - У неё же осталась мать. Я видела её только что, но она была... - Мертва, верно. Она утопилась через несколько месяцев после смерти дочери. - Откуда ты знаешь? - подняла на него испуганные глаза Айра. - Видел в газетах, - пожал плечами мужчина. - Это просто сон, любимая. Тебе ничего не грозит. Вскоре Макс снова тихо засопел. Девушка лежала без сна, чувствуя спиной его горячее тело, и дрожь сотрясала её. Если мать девочки мертва, кто уничтожил могилу Джеффри? - Тот, у кого были другие причины его ненавидеть, - прошептал Макс. Айра дёрнулась, оборачиваясь. Мужчина всё так же крепко спал. Пряди волос в беспорядке свисали на его лицо, придавая ему особую прелесть, а губы слегка улыбались. Девушке показалась зловещей эта улыбка. Она вновь стояла на пороге квартиры, в которую поклялась себе никогда не входить. На этот раз Айра миновала прихожую и спальню, не задержавшись в них ни на минуту. В кабинете всё оставалось по-прежнему. Стены пестрели заголовками, фотографии мельтешили, сливаясь в кадры из фильма ужасов. Айра до крови прикусила губу. Паническая атака нахлынула на её разум, колени подкосились, но девушке хватило сил добраться до единственного стула. Когда страх немного утих, девушка принялась разглядывать содержимое письменного стола. Толстая стопка бумаг, на обложке пять букв. Досье. Айра бегло просмотрела несколько листов и убедилась, что это была копия полицейского расследования той давней автокатастрофы, ставшей причиной гибели двух, а точнее трёх человек. Девушка прекрасно понимала: пусть мать девочки погибла не в тот же день, но именно авария убила её. Отложив бумаги в сторону, Айра потянулась к слегка помятому конверту. Из него выпали четыре фотографии. На первой — Джеффри. С глянцевито поблёскивающего снимка он смотрел на Айру с лёгкой улыбкой, и девушка почувствовала влагу на щеках. - Джефф... Перевернув фотографию, чтобы взгляд жениха не отвлекал её от поисков, Айра принялась перебирать следующие снимки. На всех трёх — молодые мужчины, ровесники Джеффри на вид. Во внешности есть что-то схожее, трудноуловимое. Некое обаяние, которое напрасно пытаются приобрести маститые актёры и политики, ненавязчивая харизма, на удочку которой трудно не попасться. Девушка вложила фотографии обратно в конверт и положила руки на клавиатуру стоящего в середине стола компьютера. «Введите пароль» - потребовал механический монстр. Айра задумчиво куснула палец. «Макс»? «Пароль введен неверно, попробуйте еще раз». Дата рождения? Год? Девушка перепробовала десяток комбинации, но монитор оставался тёмным, и только окошко для пароля мерцало, отчего Айра раздражалась ещё сильнее. - Айра. Девушка робко взглянула через плечо. За её спиной стоял Макс, прислонившись к стене. Он следил за ней с явным интересом, но без признаков злости. - Прости меня, я не хотела, - начала было оправдываться девушка, но Макс только усмехнулся. - «Айра». Это пароль. Введи его. Дрожащие пальцы пробежались по клавиатуре. Несколько файлов были не закрыты и высветились сразу же, как только блокировка была снята. Девушка ошеломлённо смотрела на первый. Её фотографии, от самых первых, младенческих, до совсем свежих. Подробная биография вплоть до самого крошечного события, с датами, названиями, именами. Почти против собственной воли Айра щёлкнула на иконку второго файла. То же самое, только для Джеффри. А затем вновь: полицейские досье, снимки аварии — на этот раз уже не прибранные, как на газетных сводках, а настоящие, с лужей крови и изломанным телом девочки в синем платье. Макс наклонился к Айре, она ощутила тепло дыхания на плече. Кожа девушки немедленно покрылась мурашками. - Иди домой, Айра, - тихонько шепнул Макс, и девушка вскочила, словно её ударило током. Дверь за спиной Айры хлопнула, но она не услышала этого. Все свои силы она вложила в бег, мчаться прочь, подальше от этой квартиры, от этой комнаты, похожей на место преступления, от этого мужчины с улыбкой в глазах. Наконец Айра поняла, что больше не может бежать. Она рухнула на ближайшую скамейку, перевела глаза выше и с ужасом узнала собственный дом. Как загнанное животное, влекомое инстинктами, она бросилась домой, почувствовав опасность. Девушка просидела на скамейке, пока не начало темнеть. Фонарь над ней моргнул и погас, погружая всё вокруг во тьму. Темнота, как всегда, внушала Айре первобытный страх. Окна её квартиры дружелюбно светились, маня Айру к себе. Так лампа на подоконнике манит бабочек. Девушка поднялась и побрела в дом. Ей казалось, что сотни холодных взглядов сверлят ей затылок, но сколько она ни вертела головой, так никого и не заметила. Впервые свет в прихожей не подарил Айре облегчения. Напротив, в его люминесцентном свечении девушка почувствовала себя выставленной напоказ, беззащитной. Айра бесцельно прошлась по квартире, переходя из комнаты в комнату и замерла на кухне, вглядываясь в ночь за окном. Негромко щёлкнул входной замок. Девушка зажмурилась, но без зрительных образов звук приближающихся шагов стал ещё более явным, почти физически ощутимым. Что-то шлёпнулось на кухонный стол, но Айра не стала оборачиваться. - Эти мужчины, - проговорила она. - Они ведь похожи на Джеффри. - Стив Карсон. Александр Билл. Рональд Делэйни. Да, они похожи на него. Посмотри на меня, Айра. Девушка помотала головой, плотно стискивая губы. - Отрицание не поможет тебе, Айра, - продолжал неумолимый голос. - Кто-то ненавидел Джеффри. У него было нечто такое, что вызывало ненависть. Он владел особой драгоценностью, которую возжелал этот «кто-то». - Замолчи, - пробормотала Айра. - Этот «кто-то» пошёл ещё дальше. Он перенёс свою ненависть на всех, кто похож на Джеффри. Один год — одна смерть. Смерть Джеффри была первой в этой череде, но далеко не последней. Смотри, Айра. Я ведь могу и заставить тебя. С застывшим лицом, не глядя на Макса, девушка подошла к столу. На нём были разложены четыре фотографии, уже знакомые ей, только теперь у трёх прежде чужих её мужчин на снимках появились имена. Стив, Александр, Рональд. Теперь это были не просто лица, а живые персонажи. Хотя живыми они уже не были. - Смотри, - вновь велел Макс. Под фотографиями обнаружились три толстых папки — дела об исчезновениях. Одна папка в год. Айра перевела остановившийся взгляд на мужчину, с которым делила дом и постель. - И что теперь? - Не бойся, - Макс нежно привлёк её к себе, укачивая в объятиях. - Всё будет совсем по-прежнему. Ты моя драгоценность, Айра. Я никого не любил так, как тебя. Никто и никогда не причинит тебе вреда, пока ты будешь со мной. Ты ведь будешь со мной, правда? - Конечно, - произнесла девушка окоченевшими губами. - Вот и всё. Тогда тебе нечего бояться. Руки мужчины пробежались по тонкому телу, по-хозяйски оглаживая его и прижимая к себе. Айра не отстранилась. У неё не было сил даже на это. - Ты пойдёшь со мной завтра на могилу Джеффри? Я хочу туда каждый год. - Годовщина? Мило, - девушка почувствовала ухмылку Макса. - Конечно, я пойду с тобой. Это был единственный день в году, когда Айра выходила из дома в темноту. Крошечная жертва, если вспомнить, что тот, кого она навещала, пожертвовал своей жизнью. Во мраке кусты тянули к девушке свои ветви, желая затянуть в голодные недра, в ветвях перекликались зловещими голосами птицы. От каждого шороха девушка вздрагивала, и тогда Макс поглаживал её по плечу, успокаивая. Можно подумать, от его прикосновения ей могло стать легче. На кладбище никого не было. Айра остановилась над могилой Джеффри и закрыла лицо руками. Боль так и не утихла, а в годовщину аварии она становилась особенно острой. Но не такой острой, как нож в её кармане. Девушка провела пальцем по успокаивающе холодному металлу и развернулась. Лунный свет струился по её фигуре, разбрасывал блики по волосам. - Ты тоже похож на Джеффри, - не своим голосом произнесла Айра, и тут же поняла, насколько она права. У Макса были те же растрёпанные вихры, смешно топорщащиеся на макушке, та же обаятельная улыбка, те же искрящиеся весельем глаза. Его фотография выглядела бы вполне уместно в том мятом конверте. - Айра? Мужчина заметил нож в руке девушки и инстинктивно шагнул назад. Соседнее надгробие попалось ему под ноги, и Макс, мгновение покачавшись, пытаясь ухватиться за предательски непрочный воздух руками, рухнул на спину. Мраморная плита угодила в позвонок в самом низу шеи, парализуя тело. - Айра, - умоляюще прошептал мужчина. Холодок разливался по венам, от кончиков пальцев, до плеч. Мышцы окаменели, не слушаясь приказов сознания. - Что? - девушка насмешливо изогнула бровь. - Расскажи историю целиком, Макс. Давай же. - Четыре года назад в аварии было двое погибших. Маленькая девочка и молодая девушка двадцати лет. Девушку звали Айра. Её жених был безутешен. По страшной иронии судьбы он почти не пострадал, хотя был виновником катастрофы. Но через несколько часов полицейские, осматривающие место аварии, нашли тело Джеффри с ножом в сердце. Труп Айры исчез с каталки. Все решили, что обезумевший от горя жених похитил и спрятал куда-то тело своей любимой девушки, а затем покончил с собой. Но всё было не совсем так. - Это он был во всём виноват, - звериное рычание сорвалось с губ Айры. Ярость исказила черты её лица, меняя до неузнаваемости. - Он же был пьян, когда садился за руль. Перед тем виражом он смеялся, как идиот. Машину занесло, и дальше я помню только скрежет металла и визг тормозов. А потом я очнулась, вот только пошевелиться не могла. Не могла вообще ничего сделать. Я только и видела перед собой ту девочку, я смотрела, как её платье пропитывается кровью, а сверху на меня навалился Джеффри. Моё тело холодело, потому что сердце уже не билось, а Джеффри был тёплым. Он был живым! Айра отвернулась на секунду, переводя дух. Когда она вновь посмотрела на Макса, мужчина не выдержал и жалобно заскулил. С каждым мгновением девушка теряла всякое подобие человечности. Бескровные дёсны обнажились в широкой ухмылке, костлявые пальцы с длинными ногтями сжимали нож. Кожа Айры казалась зеленоватой в лунном свете, только кое-где её покрывали тёмные пятна. - Ещё он всё время рыдал, - пробормотала девушка. - «О нет, это я во всём виноват!». «Любимая, любимая...». «Если бы я только мог всё исправить!». И я позволила ему всё исправить. Я вдруг почувствовала, что снова могу двигаться, встала с этой дурацкой каталки, взяла скальпель и пошла к Джеффри. Он увидел меня, и даже обрадовался вначале. Но я-то чувствовала, что внутри меня всё холодное и мёртвое, и если я промедлю ещё немного — то я вся стану такой. Мне нужна была его жизнь, чтобы удержаться на краю бездны. Я воткнула скальпель ему прямо в сердце. Это было нетрудно. Оно билось так громко, прямо как твоё сейчас, что промахнуться я не могла. Его кровь брызнула мне на лицо, и что-то во мне отозвалось. Кожа потеплела, появился пульс, и я вновь вдохнула воздух. Он противно пах смертью и бензином, но я никогда не вдыхала более чудесного воздуха. Мне было так хорошо. А через год всё повторилось. Я снова начала холодеть изнутри, и мне пришлось искать кого-нибудь, чтобы забрать то, что нужно мне. Тот парень был так похож на Джеффри. Я возненавидела его, как только увидела. Он был таким же эгоистом, тоже хотел владеть жизнью, которую у меня отняли. Разве это справедливо? - Я думал, со мной всё будет не так, - выдохнул Макс. - Ты ошибся. Земля была довольно рыхлой, так что Айра не торопилась. Этой могилы хватит ещё года на два, она предусмотрительно углубила её в прошлый раз, так что тело Макса прекрасно ляжет на четыре трупа внизу. А затем она что-нибудь придумает. Айра всегда отличалась предприимчивостью. Например, мысль перезахоронить Джеффри в собственной могиле, сиротливо пустовавшей до этого, оказалась просто чудесной. Хотя, может быть, она и зря уничтожила все надписи. Но смотреть на своё имя на надгробии было так жутко. Айра передёрнула плечами и продолжила свою работу. Нужно закончить до рассвета. Губы девушки дрогнули в весёлой улыбке. А ведь могила Джеффри как раз свободна. Автор: Кассия Айзетти

ПОТЕРЯШКА Стеша проснулась внезапно, как будто её кто-то толкнул. Она, не открывая глаз, еще какое-то время лежала, прислушиваясь к окружающему миру. Мелкий противный дождь, идущий весь вечер и усложнявший поиск Юльки, видимо закончился, и на улице стояла полнейшая тишина. Огнем горели натруженные за день ноги, ломило спину. Но сон улетучился, и в голову полезли дурные мысли. Это она виновата в пропаже дочери. Это она не захотела продавать бабушкин дом, решив его использовать как дачу. Зачем именно позавчера они приехали сюда? Ведь она не планировала в эти выходные посещать деревушку. Но посмотрела, что погода стоит отличная и изменила планы. Ведь знала, что ребенок непоседливый и вечно лезет во все дырки. Как она могла так заработаться, что выпустила дочку из вида? Куда её любимая егоза могла деться?! Первая мысль была, конечно, колодец. Она донеслась к нему за считанные секунды. Но он был плотно закрыт крышкой, и четырехлетний ребенок её даже с места сдвинуть не смог бы. Она побежала к соседям, в глубине души надеясь, что малышка ушла к ним поиграть с огромным псом. Несмотря на внешнюю свирепость, Дик души не чаял в детях, позволяя им таскать себя за хвост и уши. А некоторым смельчакам даже забираться к себе на холку. Но и там Юльки не было. Она оббежала все село расспрашивая. Но никто ничего не видел. Слухи неслись по деревне впереди Стеши. Постепенно из всех домов стали стекаться люди. Многие приходили уже одетые по-походному, готовые идти искать малышку в начинающийся сразу за участками лес. Мишка, ровесник Юльки, сказал, что они вместе играли на околице с огоньками, но он устал и пошёл домой. Из его слов никто ничего не понял. Только старая Митрофановна, бабушкина подруга, качала головой и причитала, что Юльку в лес заманили Потерчата. Именно они притворяются маленькими огоньками и заводят детей в лес. – Митрофановна, не нагнетай, – прикрикнул на неё Илья Ильич, бывший председатель колхоза, а ныне почетный пенсионер. – Тут и так тошно. А ты еще страхи нагоняешь. Не слушай, Стеша, бабкины бредни. Найдем мы твою красавицу. Сейчас все организуем. И Матвеевич со знанием дела принялся распоряжаться. И, что удивительно, слушались его и старики, и молодые мужики. Как будто он так и остался на прежней должности, а не копался целый день у себя в огороде. Ильич сразу разделил фронт работ. Позвонил в областное МЧС. Баб и детей постарше направил осмотреть дворы. Женщин помоложе и подростков отправил искать ребенка вдоль дорог, что вели в село. А сам с мужиками и парнями, не дожидаясь приезда спасателей, начал прочесывать лес. Стеша присоединилась к последним. Стешка сердцем чувствовала, что в словах Мишки есть доля правды. Не мог четырехлетний малец так складно соврать. Да и в памяти всплывали сказки бабушки, которые та рассказывала ей на ночь. Умом она, конечно, понимала, что все это просто легенды. Но в таком ужасном состоянии была готова поверить во все что угодно, только бы это привело к Юльке. Сначала они глубоко в лес не заходили, здраво рассуждая, что маленький ребенок не мог далеко уйти. Ещё до приезда помощи из области, они обыскали каждый овражек, заглянули под каждый куст, непрерывно зовя девчушку. Потом подоспело подкрепление, и фронт поисков расширился. Уже команду на себя взял невысокий лысоватый спасатель с пристальным взглядом. Он внимательно выслушал сбивчивый рассказ Стеши о Юльке и огоньках. – Я знаю, что говорю глупости, но поймите, она же не могла далеко уйти просто так, – у Стеши стояли слезы в глазах. – Её украли. Понимаете? Украли! – Успокойтесь, пожалуйста, – мужчина придержал её за локоть и улыбнулся. – Никто посторонних в поселке не видел. Полиция уже расспросила всех. Сейчас они патрулируют все дороги и просматривают камеры на постах, пробивая весь транспорт, посетивший эти места. А мы пойдем цепью и точно не пропустим вашу дочь. Вы идете рядом со мной. Я так понял, что вы не совсем местная. Так что не спорьте. Не хватала еще вас тоже искать. И вот сейчас они находились на заимке, где с наступлением темноты была вынуждена остановиться поисковая группа. Стеша резко села на нарах, на которых вчера уснула. Только разве это был сон?! Измученный переживаниями за девочку мозг просто отключился на какой-то момент. А сейчас все снова всколыхнулось. Она сидит здесь в тепле, а там ночью в лесу одна её малышка. Она же, наверное, плачет, зовет маму. А мама… Сердце зашлось в тяжелом вздохе. Она чуть слышно застонала. Спохватилась и заткнула рот рукавом куртки, чтобы не разбудить утомленных волонтеров и спасателей своим почти звериным скулежем. Стеша окинула помещение безумным взглядом. В комнате было довольно светло. Уставшие люди, где сидели, там и заснули. Но самым удивительным было то, что из затушенной печи стелился дым. В первый момент она испугалась. Показалось, что заимка горит, и сейчас они все погибнут. Но запаха гари не было. Потом мелькнула мысль, что это угарный газ и надо срочно всех будить, пока не задохнулись. Но дым быстро поднимался все выше и выше, подбираясь к её лицу, постепенно обретая черты ребенка. Стешке стало страшно. Она зажмурилась на какой-то миг, а когда снова открыла глаза, прямо перед ней висела улыбающаяся мордочка, а в спину её потихонечку подталкивали призрачные руки. Странные ощущения сменились уверенностью, что надо идти. И больше не думая она выскочила на крыльцо. В голове само собой появилось название существа, состоящего из клубов дыма. Неолурк. Бабушка рассказывала про этих меленьких капризных монстров, населяющих одинокие избушки. Они могли принимать самые разные формы. Но ничего плохого Стешка про них не слышала. А сущность тем временем подкралась к ней, и, видя её нерешительность, снова показался в виде детской мордашки. И Стеша не выдержала, шагнула за необычным проводником. – Будь, что будет, – тихо про себя произнесла женщина. В голове мелькнула мысль, что надо бы предупредить руководителя. Ведь он четко сказал, чтобы она от него далеко не отходила. И весь вчерашний день бдительно следил за ней, помогая в трудных местах. Но времени не было. Призрачный силуэт быстро улетал в лес. И Стеша решилась. Светила полная луна, и в её серебристом свете была видна практически незаметная звериная тропа, по которой её вели. Деревья, чуть поскрипывая от небольшого ветерка, окружали тропинку, как чёрные великаны. Сначала она шла спокойно, потом ускорилась, догоняя призрачного проводника. А дальше уже бежала, еле уворачиваясь от веток. После вчерашнего дождя с деревьев на неё падали капли холодной воды. Они будто старались привести её в чувства и дать время подумать. «Вернись» – шептал лес, шумя листвой. «Вернись» - журчал ручеек, попавшийся ей по дороге. Женщина не видела перед собой ничего кроме сгустка дыма, ведущего, как ей казалось, к её ребенку. В лесу стояла полная тишина, нарушаемая только шумом крон. Даже пения птиц не было слышно. Пару раз ухнул филин, оповещая весь лес об удачной охоте. Перепрыгнув через поваленный ствол, Стеша остановилась. Клубы дыма заполнили всю ложбинку в корнях дерева. И как только Стеша подошла, стали потихоньку расступаться. И женщина замерла, боясь дышать. На воздушной подушке, как в колыбельке, сладко спала её девочка. Вся мордашка малышки была перепачкана ягодным соком, а в руках она держала веточку с недоеденными красными плодами. Дымные призрачные ладони тихонечко подкачивали ребенка, не давая ей проснуться раньше времени. А вокруг сидели маленькие человечки и, как светлячки, мигали разноцветными огоньками. Они порхали с места на место и тихонечко пели колыбельную, навевая добрый сон. Неолурк соорудил над девочкой купол, защищающий её от падающих с деревьев капель и лунного света. – Вот шалопаи, – вдруг раздался у неё над ухом тихий мужской голос. Стеша вздрогнула и резко обернулась. За её спиной стоял и смотрел на малышку командир спасателей. Его необычные ярко-зеленые глаза лучились добротой. – Скучно им в лесу друг с другом резвиться, вот они и нашли себе новую подружку. Наигрались, а потом поняли, что натворили, вот и привели вас к ней. Вы не сердитесь на них. Они сами такие же дети. Поэтому меры не знают. – Вы сейчас про кого? – настороженно спросила Стеша, пристально глядя на мужчину. – И как вы меня нашли? – Так про Потерчат и Неолурка. Они иногда так шалят. Но только с теми детьми, которые им понравятся, – ответил мужчина, не повышая голоса. – А нашел легко. Неолурк - печной дух и появляется из печи. Даже когда он гуляет, все равно остается привязан к своему дому. Он вас вел, а за ним хвост тянулся от самой избушки. – Вы знали, что так будет? – недоверчиво спросила Стеша. – Нет. Не знал. Но надеялся, что шалуны отдадут вам вашу дочку, – ответил спасатель, принимая из призрачных рук малышку и укутывая её своей курткой. Его добрые глаза с нежностью смотрели на ребенка. – Мы многого не знаем о нашем мире и не видим. Эти существа редко показываются. Я боялся, что вы тоже их не заметите или испугаетесь. Они явились нам так как поняли, что нашкодили и раскаиваются. Теперь вашей дочке нечего в жизни бояться. Они приняли её в свою семью и будут оберегать. Пойдемте домой. Вы измучились за вчерашний день. И он первый тронулся в обратный путь. Огоньки радостно заплясали вокруг людей, освещая дорогу к заимке. А Неолурк летел впереди и отодвигал все веточки, чтобы, не дай бог, какая-нибудь не ударила его новую озорную подругу, с которой они так весело вчера бегали по лесу. Автор: Ivanna