Всю жизнь, сколько Лида себя помнила, ей приходилось быть самостоятельной. Отец и мать ее раньше жили в небольшом городке, потом поспешно уехали оттуда, перебрались в областной центр и почти сразу развелись. У матери, кроме Лиды, имелся еще старший сын Толик – от первого брака. Мать родила его очень рано, кое-как дотянула до школьного возраста, до той поры, когда мальчику исполнилось семь лет, а потом сдала в школу-интернат. Там Толик и вырос.

Отец же, расторгнув брак с матерью, женился еще раз, и на свет появилась дочь Нюта.

Таким образом у Лиды был старший брат – с большой разницей возрасте, и младшая сестра, с разницей не меньше. Лида – посредине, она точно скрепляла семью, Мать с отцом – если бы не Лида – может быть, никогда бы больше не увиделись. Иных точек соприкосновения у них не было.

Бабушка со стороны отца выделяла старшую внучку. Она подарила Лиде всё, что имела ценного. Сначала тяжелое золотое кольцо с рубином. А потом переписала на внучку свою квартиру.

Лида стеснялась дорогих подарков, потому что общалась с бабушкой редко, и считала, что раз ей не довелось ухаживать за старухой, то и ее даров она не заслужила.

Бабушка сказала, что мы все виноваты перед тобой, – объяснил отец, – Когда ты родилась, мы с мамой ссорились и мирились, это была не жизнь, а сплошной шторм. Потом мы расстались. Ты росла как цветок у дороги, никто тебя не опекал. Так пусть у тебя будет хоть что-то,.. Как сейчас говорят «стартовый капитал»? «материальная база?» Ты можешь переехать и жить в этой квартире уже сейчас. Бабушку я все равно заберу к себе, одна она уже не может...

И Лида сразу после школы поселилась отдельно. Она выучилась на ландшафтного дизайнера, но фактически стала садовницей. Лида очень любила свое дело, хотя работа была сезонной, нелегкой и требовала немалых физических сил.

Зимой Лида делала проекты, разрабатывала дизайн участков, а с весны и до осени ездила «наводить порядок» в садах своих клиентов. Сама девушка говорила, что лучше всего отдыхает с лопатой в руках.

Лида обладала безупречным вкусом, работала честно, на совесть, умела найти общий язык даже с капризными заказчиками и за сезон зарабатывала неплохую сумму.

Она на опыте убедилась, что одни хозяева заботятся о наемных работниках – обеспечивают им место, где можно помыться, разогреть еду, отдохнуть, ведь речь шла о больших участках, благоустройство которых требовало много сил и времени. Зато другим клиентам было совершенно безразличны нужды садовника.Они действовали по принципу: «Мы тебе платим, а остальное нас не касается». Значит - перекусывай на ходу, отдыхай, где придется, бегай в кустики... Не желая больше попадать в столь зависимое положение, Лида купила маленький «дом на колесах» и приезжала «на вызовы» во всеоружии. Теперь она могла не спешить, а работать в удобном для себя темпе. А на исходе дня ополоснуться в душе, выпить чаю, вытянуться на удобном матрасе.

Лида была человеком своего времени и цели перед собой ставила достаточно амбициозные. Ей хотелось переселиться из «двушки» в современную квартиру – хорошо бы в одном из тех красивых домов, что начали строить над рекой. И не быть просто «наемным работником», а зарегистрировать свой бизнес и понемногу расширять его. Если же у нее появятся свободные деньги – Лида планировала тратить их на путешествия. Она считала, что главное богатство, которое может накопить человек – это яркие воспоминания .А добиться того, чего хочешь, можно с помощью терпения и трудолюбия.

Словом, Лида видела перед собой цель, шла к ней, и сбить ее с пути было нелегко. Настал день, когда она внесла первый взнос за квартиру и переехала в красивую студию, которая по размеру была больше, чем ее нынешнее жилье. Лида мечтала, как превратит лоджию в маленькую оранжерею.

Но как поступить с бабушкиной квартирой? Лида колебалась. Может, продать ее? Или лучше сдавать и иметь постоянный доход? Девушка еще не решила, прикидывала и так, и этак.

Апрель выдался для Лиды очень насыщенным. Приятные хлопоты, связанные с обустройством нового «гнезда», совпали с коротким периодом «отпуска». Девушка была свободна – клиенты начнут вызывать садовницу чуть позже.

В последние дни Лида склонялась к тому, что квартиру бабушки лучше все-таки сдать. Это будет регулярное денежное подспорье.

Она решила освежить интерьер, сделать простой ремонт. Купила краску, обои, и завезла их по старому адресу. Руки у Лиды были золотые, она вполне могла справиться с работой самостоятельно.

Поднимаясь по лестнице, к себе на четвертый этаж (это была еще одна причина, по которой бабушка переехала к сыну, ей не по силам было жить в доме без лифта) Лида увидела, что дверь в одной из квартир на втором этаже приоткрыта. Девушка знала, кто тут живет - старая женщина, бабушкина приятельница. Но на лестничную площадку вышла не она, а соседка - дама лет пятидесяти. Она и сказала, что Антонина Григорьевна внезапно скон-чалась.

Лида сочувственно покивала.

Я позвоню отцу, - сказала она, – А он расскажет бабушке. Для неё это будет большое го-ре.
Вот дернула же нелегкая Антонину Григорьевну подписывать договор с одной из тех контор, которые обещают «доглядывать» за стариками до самого их ухода – за жилье, разумеется. Что-то я не помню, чтобы хоть один их подопечный после подписания такого договора зажился на этом свете. Все уходят как-то подозрительно быстро. И сами по-хороны такие стремительные... Мы, соседи, думали, что у нас будет возможность проститься, что забирать Антонину Григорьевну будут отсюда, из дома, где она прожила всю жизнь. Нет – ее транспортируют из больницы – к месту последнего упо-коения, на том и все
Обидно, - сказала Лида, потому что эмоциональные слова соседки нельзя было оставить без ответа, – А что же, неужели никаких родственников у Антонины Григорьевны не осталось?
В том то и дело..., - соседка понизила голос, - До того, как заболела старушка в последний раз – приехала к ней откуда-то...вот не знаю даже, как сказать... Годами вроде взрослая девушка, а разумом – дитё дитём.
С задержкой развития? – предположила Лида.
Что-то вроде того... Говорить с Алей нужно как с семилетней девочкой. И вроде она Антонине Григорьевне дальней родственницей приходится. Старушка же не предполагала, что сама так быстро уйдет. Вот и позвала ее к себе. А мы сейчас не знаем, куда эту Алю деть... На квартиру контора эта быстро лапку наложит.Сама же Алярассказать не может – где у нее родственники, и куда ее отослать. В социальные службы только обращаться осталось.
В это время Лида заметила за плечом соседки девушку среднего роста с со светлыми длинными косами. Она была очень хороша собой, а еще она безмятежно улыбалась и смотрела на Лиду ясными голубыми глазами.

Они уже и сегодня прийти могут, – продолжала расстроенная соседка, – Эти люди...Выкинут они Алю прямо в подъезд, помяните моё слово...К себе ее пока взять? Так у меня – сын с невесткой и младенец их...Спокойного угла нет. Других соседей поспрашивала – тоже никто не хочет брать.
Может быть, – соображала на ходу Лида, – Ко мне пока? Всё равно квартира стоит запертая. С ремонтом я могу подождать...
Это ненадолго, – заспешила соседка, – Я думаю, за неделю-другую все документы оформим и устроим Алечку в какой-нибудь интернат. Или – если выяснится, где она до этого жила - отправим по домашнему адресу.
А кто за ней будет присматривать? Я ведь сюда обычно захожу раз в неделю, не чаще...
Соседка растерянно замолчала на несколько мгновений, а потом обратилась к девушке:

Алечка, ты не боишься одна дома оставаться?
Девушка смотрела на нее и ничего не отвечала:

Ой, Лида, может, вы мне хоть ключ дадите тогда? Я бы забегала несколько раз в день, контролировала... И поесть бы ей приносила...
Ладно, разберемся..., – Лида перехватила ручку тяжелого пакета, – Аля, пойдешь со мной?
Девушка закивала.

Вот видите, как ее одну оставлять..., – встряла соседка, - Позовет кто-нибудь, она с первым встречным и пойдет. Нет, за ней обязательно глаз да глаз нужен...
Соседка говорила это уже в спину – Лида поднималась по лестнице, Аля послушно топала за ней.

Я вещи ее соберут и принесу, – последнее, что они услышали снизу.
... Если бы в квартире Лиды хранилось что-то ценное, для взломщика она была бы подарком – дверь закрывалась на один хлипкий замок.

Хозяйку и ее гостью приветствовал жаркий, застоявшийся воздух. Первое, что сделала Лида – это открыла всюду форточки.

Заходи, располагайся...
Аля несмело прошла и стала оглядываться. Комнаты были почти пусты – в одной стояли стол и кресло-кровать, в другой – разложенная раскладушка со всем необходимым – постельным бельем, подушкой, одеялом.

Мне тут нравится, – сообщила Аля.
На полу лежали квадраты солнечного света, и Аля запрыгала по ним, точно это были классики.

Места много, хорошо, – доверительно сказала она, – И шкафа нет. Я боюсь ночью спать одна в той комнате, где есть шкаф... Вдруг из него кто-нибудь выберется? Страшный...
Да уж, под раскладушкой кто-то опасный точно не поместится. Там и места-то почти нет...
Аля хихикнула. Лида сложила свои покупки в чулан, и пошла инспектировать кухню. Аля тотчас нарисовалась в дверях.

Тетя Тоня мне каждый день покупала хот-дог, – сказала она, – Или чизбургер. Я люблю с сыром и соленым огурцом. А ты мне купишь?
Куплю, – машинально пообещала Лида.
Она подумала, что, пожалуй, недооценила состояние девушки. На вид Але было лет восемнадцать, но говорила она как ребенок детсадовского возраста. Поговорку «не давши слово – крепись, а давши – держись» Лида вспомнила постфактум. Хорошо, если судьба Али определится в течение недели, Но в течение этого времени Лиде придется жить здесь, во всяком случае, возвращаться сюда ночевать.

Пришла соседка, принесла сумку с вещами. Хотела что-то сказать, но в это время Лиде позвонила мать, и она сделала знак рукой, прося не отвлекать ее минуту-другую

Да, мама?
Ты можешь сегодня заехать ко мне?
Что-то случилось? – быстро спросила Лида.
Она не была пессимистом, но мать звонила редко и поводы обычно были самые веские.

Это не телефонный разговор. Нет-нет, все живы-здоровы... Просто нам надо встретиться. И желательно побыстрее...
Ирина Петровна, вы приглядите за Алей? – Лида прикрыла телефон ладонью, – Меня вызывают из дома, я отлучусь ненадолго. И, кстати, закуплю еды...
Конечно, деточка, идите... Понимаю, что мы нарушили ваши планы, я буду здесь сколько нужно...
Аля доверчиво переводила взгляд с одной на другую..

Игрушки твои я принесла, – соседка взялась за сумку, – Так что, Алечка, мы тут с тобой скучать не будем...
Дальше Лида уже не слушала.

По пути к матери она гадала, что той могло понадобиться. Давно уже каждая из них жила своей жизнью, и о каких-то переменах в жизни матери, Лида обычно узнавала задним числом. Что же теперь? Матери деньги потребовались? Или нужно подписать какие-то документы?

Хотя мать и не говорила, чтобы Лида приехала сию минуту, всё же видно было, что она ждала дочь с нетерпением. Стояла у окна, выглядывала. И открыла дверь в ту минуту, когда Лида еще поднималась по лестнице.

Проходи, – мать посторонилась.
И разговор начала тотчас, даже не играя в вежливость, не предложив чаю – сразу перешла к делу:

Ты уже живешь в новой квартире. Можешь отдать Толе старую?
Что? – Лида опешила, вот уж чего она не ожидала.
Та квартира, где ты жила прежде, – нетерпеливо продолжала мать, – Я о ней. Посели сейчас туда Толю. Я понимаю, сколько сейчас стоит жилье. Конечно, ты не должна дарить брату такую сумму. Я напишу заве-щание, чтобы моя квартира досталась тебе, так что потом, после моего ухода ты сможешь все компенсировать. Но Толе нужно переехать срочно.
Стоп-стоп..., – Лида пыталась осознать, что происходит, – С чего вдруг?
Ты можешь мне просто поверить – и ни о чем сейчас не спрашивать?
Нет. Если бы речь шла о другом человеке – может быть. Но я знаю, на что способен Толя...
Мать помедлила минуту.

За ним охотятся коллекторы, – наконец, сказала она, – Нынче ночью уже звонили и грозили со всеми нами разобраться...

- Этого еще не хватало…

Теперь Лида испытывала настоящее отчаянье. Только в далеком детстве она гордилась тем, что у нее есть старший брат. Ничего удивительного – сама она была в таком возрасте, когда еще трудно различать добро и зло, когда можно полюбить даже злодея.

Впрочем, Толя злодеем не был. Он просто научился пользоваться своим положением. Мать забирала его домой из интерната на каникулы. Толя от природы был худеньким мальчиком, и оставался таким, сколько бы ни ел. Лида это примечала.

Так, брат проводил дома все летние каникулы, и каждый день на столе стояло блюдо с выпечкой. Мать любила возиться с тестом, и постоянно стряпала – то нажарит беляшей, то поставит на стол полное блюдо горячих пирожков. Толик мог опустошить его за один присест почти полностью, и некоторое время брюки на нем застегивались с трудом. Но на следующее утро он опять просыпался «тонкий и звонкий». Большие глаза на маленьком личике, оттопыренные уши…Заморыш…

И соседи дружно начинали жалеть мальчика. Говорили, что он «сирота при живой матери», которая думает только о себе. Что Толику будет трудно в жизни, потому что никто ему не поможет, а матери не хватит отпущенного ей века, чтобы замолить грех перед сыном.

И у Толика сформировалось убеждение, что жизнь обошлась с ним крайне несправедливо, что он достоин лучшего, и все домочадцы ему должны. В том числе и младшая сестра, которая все время жила с родителями и так и не узнала, что такое интернат. А у самого Толика не было родного отца, и процессом воспитания руководили «злые интернатовские тетки».

Когда человек уверен в чем-то «на сто пудов» - он невольно заражает своей уверенностью окружающих.

Мать тоже начала испытывать чувство вины – и чем дальше, тем больше.

Она стала прощать Толику всё. Он плохо учился в школе и скверно сдал выпускные экзамены? Ну, какое там преподавание в школе-интернате... Сейчас у всех детей репетиторы, а сын занимался, с кем попало, и условий для постижения наук у него не было никаких…

Толик даже не попробовал поступить в институт, еле-еле пробился в техникум? Правильно, бюджетных мест почти не осталось, надо быть вундеркиндом, чтобы поступить на одно из них.

Сын уволился с одной работы, потом со второй, с третьей… Это она, мать, виновата. Не наградила Толю крепким здоровьем, не возила его в свое время по курортам, и вот теперь ему приходится выбирать труд полегче. Если что потяжелее – это ему уже не по силам.

Толик женился, да неудачно? Так невеста попалась – ленивая и меркантильная, хорошо, что вовремя от нее избавился – и года вместе не прожили.

С тех пор Толик официально отношения уже не оформлял, хотя подруг сменил много.

Мать заставила отца продать «северные» акции и на вырученные деньги купила сыну однокомнатную квартиру.

Лида уже хорошо помнила время, когда между родителями разгорались жаркие споры.

Отец настаивал на том, что сумма, полученная за акции, должна быть разделена между детьми. И его можно было понять - Толик был ему пасынком, и к тому же не испытывала к отчиму добрых чувств. Мальчик считал, что именно отчим во многом повинен в его «бедах» и соперничал с ним за любовь матери. А еще отец думал, что Лиде, девочке, пробиваться в жизни будет труднее, чем парню. Поэтому деньги нужны и ей.

Но мать настояла на своем. Она уже тогда пообещала, что Лиде когда-нибудь достанется родительская квартира.

- Раз вы с Толей не любите друг друга – ему нужно дать возможность жить отдельно, пусть создаст свою семью, - настаивала мать.

И отец уступил. Квартира была куплена. Какое-то время казалось, что так действительно лучше.

Но Толя не оставил «предков» в покое. Он сначала с женой, а потом с очередной подругой - приходил в гости по несколько раз в неделю. Вряд ли он так уже скучал по матери, зато неизменно пользовался ее добротой. Стоило появиться любимому сыну, как мать открывала холодильник, и всё, что там было, перекладывала в пакеты, чтобы Толик мог унести гостинцы домой.

Когда за молодыми закрывалась дверь, отец говорил:

- Опять есть нечего, надо идти покупать…

- Тебе жалко? – с вызовом спрашивала мать, - Нормальный мужик вообще не считает денег на еду. А ты… Ты хоть подумал, каково мне? Я не могу накормить сына – ты провожаешь глазами каждый кусок… Или сейчас голодные времена? Вон, у дома – и «Магнит» и «Пятерочка», и «Гулливер» - спустись и принеси все, что тебе хочется.

- И ты всё это опять отдашь….

Лида уходила к себе в комнату. Ей хотелось зажать уши и не слышать продолжения спора. Она чувствовала, что такие разговоры, хотя и заканчиваются примирением родителей, подтачивают семью изнутри. Лида понимала, что напряжение, которое отец изо всех сил старается сдерживать, только растет.

Особенно раздражало его то, что отмечать все праздники Толик приходил к матери. Был ли это его собственный день рождения или день рождения его девушки, Восьмое марта или Новый год…Для брата всё решалось просто. Не надо ни о чем думать – мама накроет щедрый стол, будет много еды и выпивки…Свою долю в застолье Толик вносил чисто символически. Мог принести маленький торт, или колбасную нарезку, или бутылку шампанского. При этом не стеснялся приглашать своих гостей. И в квартире до позднего вечера, а порой и до утра – не было спокойного уголка.

Во время одного из таких «междусобойчиков» отец не выдержал, сказал, что пойдет ночевать к другу. У приятеля он и встретил Таю, свою нынешнюю жену.

Став старше, Лида поняла – отец по природе своей был прекрасным семьянином, он готов был уступать во многом. Но мать все таки перегнула палку, демонстративно оказывая предпочтение сыну, ставя его желания гораздо выше, чем потребность мужа в покое и отдыхе.

Лида знала, что и ее саму мать не любит так как Толю. Поэтому она постаралась как можно скорее встать на свои ноги. И никогда не упрекала отца за то, что тот взял на себя смелость начать все с нуля – с другой женщиной.

Толик же нимало не чувствовал вины за то, что разрушил семью матери.

- Тебе без моего отчима будет лучше, - уверял он мать, - Ты еще молодая, красивая – найдешь себе другого.

- Богатого, - тихо добавляла Лида, слыша эти разговоры.

Она хорошо знала, что брат то и дело перехватывает у матери денег. Лишь один раз, оставшись с братом наедине, она спросила его:

- Мама очень много для тебя сделала. А ты – когда она состарится и сляжет – готов будешь ухаживать за ней, чтобы отплатить добром за добро?

Брат удивленно поднял брови:

По-моему, ухаживать за матерью, за женщиной – должна дочь – и никак иначе… Не буду же я мыть ее, и всё такое… Это – извини – твоя забота. Но думать об этом еще рано.

- С тобой все ясно, - вздохнула Лида и больше не возвращалась к разговору.

И вот теперь, судя по словам матери, Толик опять влип. Лида догадывалась, откуда все пошло. Брат сменил машину, хотя на его прежней еще вполне можно было ездить. Но он взял другую, попрестижней. В кредит, разумеется. Но ущемлять свои потребности Толик не привык.

- Он несколько раз просил у меня денег, - продолжала мать, - А я отказывала…

- Ты? Никогда не поверю… Когда речь заходит о Толе – ты последнее с себя снимешь, и отдашь…

- Нет, правда, я сказала ему – мол, ты сейчас, неплохо зарабатываешь, учись распределять деньги так, чтобы на все хватало. Твердо сказала. И он отстал.

- Это тебе так показалось…

- Ну, может быть…, - неохотно призналась мать, - Толя до сих пор как большой ребенок – надо ему, значит – вынь и положь, ему очень трудно бывает себе в чем-то отказать. Вот он и стал метаться – то ли кредит вовремя заплатить и лапу потом сосать, то ли задержать платежи –и жить так, как он привык.

- Есть и третий путь – найти подработку. Или умерить аппетиты и ездить на старом драндулете.

- Капитан Очевидность, - рассердилась мать, - Теперь-то что сделаешь? Там уже долгов накопилось – не горюй, сколько…

Лида молчала и ждала, что мать скажет дальше.

Мать и сама понимала, что надо сбавить тон, если она хочет чего-то добиться от дочери.

- Та квартира у тебя старая… «хрущоба»… а ты у нас бизнес-леди…

- Что? – Лиде показалось, она ослышалась, - Мам, я пашу с утра до вечера, и работа моя – черная…Не знаю, как уж ты себе все представляешь…

- А так и представляю, что ты всё время при деньгах. И если ты пойдешь навстречу – у нас всё может устроиться. Смотри…Толя переезжает в твою «двушку», свою квартиру продает, расплачивается с долгами. А я вот прямо сейчас могу написать на тебя завещ-ание у юриста…Будешь когда-нибудь тут хозяйкой.

Лида внезапно поняла, что она очень устала. Бесполезно говорить матери, что она уже не верит ни ей, ни брату. Тот сто раз давал слово, и столько же раз брал его обратно. Бесполезно указывать на то, что завещание можно изменить в любую минуту. И на то, что бабушка ни за что не хотела бы оставить свое жилье – чужому парню… Толику, который не был ей внуком.

Лиде хотелось одного – свернуть этот разговор.

- Вопрос закрыт, квартиру я сдала, - сказала Лида.

- Кому?! – взвился голос матери.

- Человеку, которому она необходима.

- То есть, как это ты квартиру сдала? А брат так и будет в «однушке» ютиться? И расплачиваться с долгами? Мне придется ему помогать… Я же кусок не смогу проглотить, зная, что он голодает…Ну, и все остальные нужды так и пойдут у нас по боку, да? Ну, не купим лекарств, не заплатим коммуналку, буду я ходить в рваных сапогах…

- Мама, ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? Давишь на жалость…

- Нет, я пытаюсь понять, как это вышло, что ты выросла такая бессердечная. Ты лишена «трех эс»…

- Чего?

- Сочувствия, сострадания, сопереживания. Лучше остаться без руки или без ноги, чем иметь злое, равнодушное сердце…

Лида поднялась, готовая уходить:

- Если Толя и правду будет голодать, пусть приходит ко мне, я отдам ему половину своего обеда. А тебе я готова купить необходимые лекарства. Всё. О другой помощи с моей стороны – забудьте.

Лида уже не слушала, что мать говорила ей вслед.

Она заехала в магазин, и быстро наполнила корзину всякой всячиной, из которой можно быстро приготовить ужин, а потом и завтрак. Не забыла и хот-дог для Али, а также прихватила для девушки баночку маринованных огурцов.

Подходя к своему дому, Лида увидела в окнах свет. Она не знала, как встретит ее Аля – может быть, девушка уже успела ее забыть за то время, что они не виделись. Но нет – Аля обрадовалась ей, подбежала, обняла… От нее пахло луговыми цветами. Лида гладила ее по голове и думала: «Вот кто – ребенок… Не мой великовозрастный брат, а эта несчастная девчонка».

- Сейчас будем чай пить, Алечка…

Они засиделись за столом. Девушка весело щебетала. Ей сказали, что тети Тони больше нет, но Аля не осознавала, что это значит. Ей казалось, будто тетя ушла. Ну, уходят же люди в магазин….Или в кино…Из-за этого не стоит горевать – тетя обязательно вернется.

- А с кем ты жила прежде? – пробовала найти подход Лида.

Но Аля только смотрела на нее своими безмятежными голубыми глазами и не знала, чего от нее хотят.

А еще Лида поняла, насколько девушка не избалована. Она была трогательно благодарна за все – и за булочку с сосиской, которую Лида ей купила, и за блокнот с цветными карандашами – Аля, оказывается, любила рисовать. И за книгу сказок, которую Лида случайно отыскала в шкафу.

…Спать решили в одной комнате. Лида перенесла раскладушку, приготовила девушке постель. А для себя разложила кресло. Обычно она засыпала быстро и крепко – сказывалась физическая усталость, спутница ее профессии. Но на этот раз Лида не могла найти себе места. Устраивалась то так, то этак. Включала телефон, смотрела, как утекает время. Летние ночи такие короткие… Лида знала, что утром встанет разбитой, и звала сон. Но, как всегда бывает в таких случаях, он бежал от нее.

А потом она вдруг заснула, провалилась в небытие. И проснулась от того, что ее кто-то легонько трясет за плечо – и шепчет в ухо.

- Что? – Лида приподнялась.

- Тихо, - Аля поднесла палец к губам, - Кто-то пришел, в кухне сидит…

До Лиды не сразу дошло. В кухне и вправду горел свет. Но, может быть, они сами забыли его выключить? Или Аля зажгла, когда ходила в уборную, и не потушила.. .Но в это время в кухне раздалось какое-то движение, словно кто-то передвинул с места на место стул.

Лида и Аля обменялись встревоженными взглядами.

- Сиди тут, - сказала Лида, стараясь не показать, как сильно она испугана.

В пустой комнате не было ничего, что могло бы сойти за ору-жие… Чтобы добраться хотя бы до кухонного ножика – следовало пройти на кухню. А неизвестный сидел именно там. Лиде пришло в голову только одно. Прокрасться на цыпочках к входной двери, отпереть ее – и выпустить сначала Алю, а потом выскочить самой. Если не удастся, то хотя бы шум поднять, чтобы выглянули соседи.

Лида шла на цыпочках, не дыша…Она увидела, что в кухне за столом сидит мужчина. А потом перевела дыхание и прислонилась к стене.

- Толя, что ты здесь делаешь? – устало спросила она.

- Извини… Я разбудил, да? Но мне больше нельзя было там оставаться… в прежней хате… Они ж езнают, где я живу, грозят уже…Я так понял – не сегодня, так завтра – нат-равят на меня крепких ребят, а те – хорошо, если только изо-б-ют..

- Но как ты вошел? Без звонка, без предупреждения…

- Мне мать ключ дала. Помнишь, раньше, когда ты здесь жила, ты ей сделала дубликат, чтобы она приезжала цветы поливать, когда ты уезжаешь…

Все объяснилось просто. Но это не успокоило Лиду.

- И что ты теперь, намерен скрываться у меня? Ты думаешь, это выход? Обычно в таких случаях узнают, где живут ближайшие родственники.

Толя беспечно махнул рукой:

- Ну, не сразу же они на тебя выйдут…

- Вот спасибо…

- Я бы разбудил тебя, когда пришел. Но смотрю – в комнате еще кто-то есть. У тебя подружка ночует? Мать сказала – ты квартиру сдала, или собираешься сдать. Но я что-то не поверил… Ты кого-то просто пустила пожить, да?

Лиде не хотелось открывать брату историю Али. Но в двух словах объяснить, кто она такая, все же пришлось. А тут и Аля нарисовалась в дверях, с любопытством разглядывая незнакомца.

Толя удивился:

- Красавица какая… Ты, наверное, врешь, что она ду-рочка…

- Толя не при ней же об этом говорить

Аля улыбалась, переводя взгляд с Лиды на ее брата.

- А если не врешь, - медленно продолжал Толя, - И она правда никому не нужна…Слушай, да ведь ею же и можно расплатиться за мои долги… У меня есть такие люди… знакомые… которые интересуются этой сферой…А что? Ведь ее все равно никто не хватится…

Лида несколько минут смотрела на брата, считая то, что он говорит – дурной шуткой. Она ждала, что Толик сейчас махнет рукой – мол, не бери в голову, у меня уже ум за разум заходит.

Но брат воодушевлялся все больше.

- Я серьезно. Ведь она боль-ная на всю голову, так? Ей же самой без разницы, что с нею будет. То есть, так ей будет даже лучше. Если у нее родни нет, запрут ее где-нибудь в интернате. А для пси-хов они еще хуже, чем мой был. Не исключено, что там ее лупить станут. А так хоть поживет как богатая женщина. Нарядят ее, накормят всякими вкусностями… Есть чудаки…любители… которые вот таких ду-рочек балуют, и на руках носить их готовы. Это отличная идея, прикинь…

- Пошел вон, - тихо сказала Лида.

Очень тихо, но видимо что-то в ее интонациях было такое, что Толик осекся.

- Пошел вон, - продолжала Лида, - И никогда больше на мою помощь не рассчитывай. Нужна тебе жалость? Доконай мать… Но к моему дому не подходи, и не рассчитывай, что я дам тебе хотя бы рубль. За все, что ты в своей жизни наворотил, ты должен расплатиться сам. И запомни, что я – не мать, меня совесть не будет мучить ни на йоту…

- Неужели? – Толик понимал, что ему остается одно – идти ва-банк, - И даже если эти люди со мной распра-вятся, и мать тебе этого никогда не простит… Прок-лянет тебя… Кто у тебя тогда останется-то в жизни? Мужа и детей нет, не обзавелась, видно, особого спроса на тебя до сих пор не было… Папочка родной тоже не раскошелится, у него – другая семья, младшая дочка…

Лида подошла к двери, распахнула ее. Хотя на какую-то секунду ей стало страшно – словно те, кто угрожал Толику уже стояли на лестничной клетке.

- Немедленно уходи.

В лице брата что-то изменилось.

- Но хотя бы до утра… Ты понимаешь, что если за мной все-таки следят, то ночью легче всего…

- Ты не исключаешь, что за тобой следят, и все-таки пришел сюда, к беззащитным женщинам. Поверь, Толя, что жалости у меня к тебе и правду не осталось. Я тебя презираю.

Лида успела подумать – что она будет делать, если Толик все-таки пойдет на принцип, и останется в квартире. Вытащить его она не сможет, сил не хватит. Вызывать полицию, рассказывать всю эту историю? И сразу всплывет вопрос – кто такая Аля, что она здесь делает? Девушку могут забрать… И, хотя последнее, что хотелось Лиде – это прислушиваться к словам брата, она осознавала, что в одном он прав. Алю могут увезти и поместить в какое-нибудь скверное казенное учреждение, где ей будет плохо.

Лиде хотелось избежать этого. Но к счастью брат больше не препирался. Он поднялся и посмотрел на Лиду таким взглядом, точно она выталкивала его морозной ночью в лес, полный голодных хищников, и ушел.

Как ни крепилась Лида, ей стало не по себе. А тут еще Аля, ставшая свидетельницей всей этой сцены, сказала:

- Ты его прогнала. А он очень не хотел уходить. Он боялся.

- Я знаю, Алечка.

- Мне его жалко.

- Ничего, он уже взрослый, и может сам о себе позаботиться, а мы должны заботиться о себе. Ложись, уже очень поздно…

Вернее, было очень рано. Аля послушно улеглась и быстро уснула. Лида же маялась до того самого часа, когда уже «прилично вставать». Она снова и снова прокручивала в голове разговор с братом, находила хлесткие слова – как всегда постфактум. И что там греха таить – старалась заглушить чувство вины.

А потом, еще до того, как Аля проснулась, Лида позвонила одному своему клиенту, с которым у нее сложились дружеские отношения.

- Извини, что в такую рань, - начала она, - Но я знаю, ты в теме…Что ты можешь сказать про одно коллекторское агентство…

Лида повторила название, которое слышала от брата. Она ожидала, что приятель вряд ли сможет ей помочь. В лучшем случае он ограничится несколькими общими фразами. Но каково же было ее удивление, когда приятель спросил с тревогой:

- Надеюсь, ты не попала в их поле зрения?

- Нет, конечно. А что, это и правда - серьезные ребята?

- Более чем. Хуже всего, что они действуют неза-конными методами. Вероятно, имеют надежную «крышу». Я лично знаю один случай, когда они настолько плотно работали с одной женщиной, что она нало-жила на себя руки.

- Не может быть…

- К сожалению. У нее были дочь и сын. Совсем юные, девочке только исполнилось восемнадцать, брат на два года ее старше. Коллекторы звонили этой женщине и в красках рассказывали, что они сделают с ее детьми…Она в свое время взяла срочный займ в какой-то ненадежной организации. Дернуло ее… И проценты набежали безу-мные. Эта нес-частная тетка все вынесла из дома, работала только на эту контору, квартиру была готова продать. Но, видно, они ее запугали, и она сломалась…Вер-евка, табурет – и всё..

- И им не пришлось за это отвечать?

- Представь себе – нет. Я ж тебе говорю – там все схвачено. Они обставили всё так, что у женщины были проблемы с психикой… Неуравновешенная, короче. Вот она и решилась на последний шаг. Так что, еще раз тебе говорю, старайся, чтобы эти люди не появились ни в твоей жизни, ни в жизни людей, которые тебе дороги.

*

Зря Лида думала, что ее брат способен лишь шутить на подобные темы. Толик загорелся идеей. Он всерьез полагал, что так может, если не расплатиться с теми, кто его преследовал, то хотя бы выиграть время, отсрочить платеж.

Лида многого не знала о своем брате. Она считала Толика кем угодно – бездельником, лобо-трясом, инфантильным созданием, манипулятором – но она и думать не думала, что брат искушен в том, что касается темной стороны жизни.

И Алю он счел достаточно ценным «товаром».

Как ни боялся Толик передвигаться по темному ночному городу, а все же выхода у него не было. Он не стал вызывать такси, так как уже успел заразиться некоторой пара-нойей, и полагал, что его телефон на прослушке. Вместо заказанной машины к нему могут приехать «те самые люди».

Поэтому, оглядываясь, и избегая случайных прохожих, потратив на дорогу больше часа, Толик добрался до дома матери, и перепугал ее едва ли не на-с-ме-рть.

Немножко успокоившись, мать воспылала гневом.

- Неужели она выгнала тебя из дома?! Вот скажи, как можно было так подставить родного брата?!

Толик тут же включился в привычную роль «взрослого сироты»

- Но Лида и не обязана меня любить… Мы росли порознь, это она была дома- а я на казенных харчах. Поэтому она меня толком и не знает, и не верит мне…Кто я для нее? Неудачник, который очередной раз попал в беду…

- Да кому она сдала эту трекл-ятую квартиру, что не может потеснить жильцов ради брата?

- Я тебе говорил – там всё не так серьезно. Живет у нее всего лишь девушка… Я бы Лиду с подружкой не стеснил, но, наверное, у Лидки было просто плохое настроение. Велела мне выметаться среди ночи.

Толик не рассчитывал на серьезную поддержку от матери.. Единственное, что она могла для него сделать – это накормить, уложить, причитая над его горькой участью. Этим мать и занялась. А Толик, перед тем, как уснуть, всё обдумывал свой план.

Утром он рискнул и связался «с кем надо».

- Посмотрите на нее, хотя бы, - расписывал он Алю, - Внешность первый сорт. И проблем никаких не возникнет. Родни у девчонки нет, а сама она… Ей леденец покажешь – она за тобой и пойдет. Одна маленькая загвоздочка имеется. Сейчас она с моей сестрой живет, а та не в курсе… Так что если решите девочку эту брать, то как-нибудь поаккуратнее. Лучше всего, когда Лидки дома не будет. Ключ я вам дам.

«Сдавая с пот-рохами» сестру, Толик испытывал даже некое удовлетворение. Ему хотелось расплатиться с Лидой за ночную сцену. Она не верила, что брата преследуют серьезные люди? Пусть убедится в этом сама. Пусть и к ней появятся вопросы – ведь выйдет так, что это она не уберегла Алю. А он тут при чем? Он и не при делах даже. Сестра послала его подальше – он и пошел. Вот и всё.

*

Лида всегда пунктуально относилась к своим обязанностям, и клиенты знали – на нее можно положиться. Никогда ничего не забудет, не перепутает. И в этот день она тоже была занята – оформляла клумбу с хвойниками возле дома одного из клиентов. Все она делала добросовестно, правда, мысли ее витали далеко.

Але она строго настрого наказала – никому не открывать дверь, даже соседке. И девушка обещала. Но сама-то дверь была такой хлипкой… Если бы злоумышленник решил ввалиться в квартиру – он вы-шиб бы ее одним ударом. Лида работала как автомат, ей хотелось закончить дела побыстрее, и поскорее вернуться домой.

Может быть, судьба Али все же как-то решится? Соседка узнает что-то о ее родственниках, или социальные службы подберут для Али хорошее место?

…Этот клиент любил поговорить. Вот и сейчас, похвалив работу Лиды, он собирался обсудить с ней дальнейшее благоустройство сада. Обычно девушка была мила и любезна, подробно отвечала на его вопросы. Но сегодня, взяв деньги, она тотчас свернула разговор, и немедленно уехала. Это было столь необычно, что пожилой мужчина еще некоторое время ошарашенно стоял у калитки, глядя вслед машине.

И в продовольственный магазин Лида не заехала, как собиралась. Точно какое-то неведомое чувство гнало ее домой. Но когда она затормозила у своего подъезда, то заметила, что неподалеку припарковался черный джип с тонированными стеклами. Дорогая машина, которой нечего было делать в их районе. Здешние жильцы не только не могли позволить себе такое авто – они и родственников, которые разъезжали бы на джипах, не имели…

Чувство тревоги усилилось. Лида вышла из машины и всё рассматривала «черного гостя», запоминала номера. И тут дверь подъезда открылась, и выбежала Аля. Видимо, у нее была такая привычка – встречать, налетать с объятиями.

- Я увидела тебя в окно, - радовалась она, - Тебя долго не было. Что ты мне привезла?

- Господи, Боже мой…, - Лида схватила девушку за руку и снова бросила взгляд в сторону машины.

Дверца открылась. Из джипа вышел мужчина. Лиде достаточно было взглянуть на его габариты, чтобы понять – серьезного сопротивления такому оказать не получится. Иное дело – мужчина не пробовал подойти к ним. Просто стоял и смотрел. Лида поняла, что она разглядывает Алю.

- Идем скорее домой… Ну зачем, зачем ты вышла?! Я же говорила тебе…

- Мы от кого-то прячемся? – недоумевала Аля.

Объяснить ей что-нибудь было невозможно.

По лестнице Лида взбежала, запыхавшись. Она не отпускала руки Али. И только заперев за собой дверь, смогла перевести дыхание.

Первое, что сделала Лида – задернула шторы, чтобы с улицы ни ее саму, ни ее гостью никто не увидел. Потом набрала номер соседки.

- Ирина Петровна, не известно про Алю пока ничего?

- Нет, - растерялась та, - Так быстро это не делается. Мне обещали узнать… Постой, случилось что-то?

Вдаваться в объяснения не имело смысла. Лида положила телефонную трубку. У неё была особенность – когда в жизни происходили какие-то из ряда вон выходящие события – она не плакала, не выходила из себя, но какое-то время словно соображала с трудом. Подбирала слова, не сразу находя нужные…Вот и сейчас.

- Алечка, я тебя накормлю, - сказала она, - Только не спрашивай меня ни о чем. Мне нужно кое-что обдумать. Что нам с тобой делать дальше.

Лида собирала на стол, наливала девушке чай, а сама замечала, что руки ее подрагивают. Обратиться все-таки в полицию? Наверняка всю эту историю полицейские сочтут за скверную выдумку. Вызвать кого-то из друзей, чтобы вывел их с Алей из квартиры, куда-то увез? Но кого просить – и куда ехать? Подставить чужого человека?

Лида никогда не была «в бегах» - и теперь никак не могла ничего придумать. Когда зазвонил ее мобильник - она посмотрела на него с ужасом. Ей показалось, что это тот самый человек, который дежурит внизу. Наверное, у него уже всё схвачено – есть и ее телефонный номер, и адрес второй ее квартиры.

Но потом Лида увидела, что звонит отец. Не то, чтобы она сочла это выходом – не впутывать же пожилого человека в эту авантюру! Просто она испытала облегчение, поняв, что вызывают ее не «они» - эти неведомые и страшные люди.

- Да, папа? – Лида старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

- Деточка, тебе Нюта не звонила? Не говорила о своих планах?

- Что? – Лида никак не могла перенестись мыслями, и подумать о младшей сестре.

- Все ясно, ты тоже ничего не знаешь, - голос у отца упал, - Нюта с ребятами ушла в поход. Обещала каждый день звонить. Но вчера звонка не было. Мы с мамой решили, что просто нет связи. Природа, лес – такое бывает. В принципе та же причина может быть и сегодня, но мы уже не находим себе места…

- Куда они пошли?

- Да в те леса… возле городка, где мы жили раньше, - начал было отец, - Ты вряд ли их помнишь…

«Вот оно, - мелькнуло у Лиды, - Сесть в автодом вместе с Алей, уехать в этот крошечный городок, где многие помнят их семью, и пересидеть тамгрозу. Вот что надо сделать. И это не так уж далеко, не составит труда добраться за несколько часов. И жить можно пока в автодоме. И еще я смогу узнать про Нюту».

- Я поеду туда, - сказала она отцу.

- Нет! – он вдруг страшно перепугался, - Пожалуйста, ни за что… Даже не думай об этом.

- Но почему?!

- Тебе туда нельзя. Именно тебе.

- Ты можешь мне внятно объяснить?….

- Когда-нибудь потом я расскажу. Мы ведь и уехали оттуда именно из-за тебя. Так что даже не приближайся к тем местам. Я сейчас буду звонить родителям ребят, которые пошли в поход. У меня есть несколько номеров. Я просто думал – Нюточка, может быть, дозвонилась именно до тебя… Прости, что встревожил.

Лида постаралась успокоить отца. Места обжитые. Это не тайга, там нет болот и диких зверей. Самое страшное, что могло случиться с ребятами – они заблудились. Но тамошние леса не так уж велики – куда бы ни пошли туристы, они рано или поздно выйдут к людям.

- Можешь позвонить волонтерам…

- Да-да, я так и сделаю…

Разговор с отцом не только не приободрил Лиду, но на душе словно стало еще тяжелее, еще тревожнее.

Лида не находила себе места, теперь ее беспокоила и сестренка – она была искренне привязана к Нюте. Что могло стрястись с ребятами? Множество молодых людей отправляется в теплое время года в походы, а здесь группа выбрала совсем даже не экстремальный маршрут – это не горы, не какие-то места с суровым климатом. Просто леса средней полосы. Скорее всего, действительно подвела связь. Скорее бы отец позвонил и сказал, что с Нютой всё нормально, она нашлась…

Лида машинально ходила из комнаты в комнату, подходила к окнам. Мысли ее витали далеко, но в какой-то момент она поняла, что не видит черной машины, водитель уехал. На всякий случай Лида выглянула на лестничную клетку – никого. Чуть позже она настолько осмелела, что спустились вниз. Джип не поменял стоянку, отъехав подальше. Его и вправду не было.

Лида перевела дыхание. И верно, они же с Алей не какие-то шпионы, за которыми требуется круглосуточное наблюдение.

Лида рассуждала, будто ступая ощупью. Но, тем не менее, она делала верные шаги. Скорее всего, тот страшный человек еще покажется, но сегодня уже ничего не будет. Час поздний, вломись кто в квартиру – это перебулгачит весь дом. Соседи вызовут полицию.

Другое дело - завтра, когда она, Лида, уедет на работу. Тогда этим людям не составит труда добраться до Али. Может быть, не завтра, а послезавтра или через пару дней. В любом случае, надо уезжать и надеяться, что эти черто-вы знакомые Толика вскоре забудут о них, потеряют к бедной девушке всякий интерес…Красота, которая в другом случае могла бы сыграть добрую роль в судьбе Али, сейчас обернулась против нее. Лида чувствовала свою вину перед девушкой за то, что пригласила ее к себе. Если бы Толик не увидел Алю, всё сложилось бы совсем иначе.

Лида быстро собирала самые необходимые вещи. Аля догадалась:

- Ты опять куда-то уходишь? На улице уже темно, поздно.

- Не я одна, мы с тобой, Алечка…

- Но я не хочу никуда идти, я боюсь темноты. Тетя Тоня никогда не водила меня гулять ночью…

- Мы поедем на машине. Это будет настоящее путешествие. Тебе понравится, - уговаривала Лида, - У нас нет выбора, Алечка. Потому что тот человек, который тогда стоял и смотрел на нас – он злой, он может нас обидеть, тебя обидеть…

Аля поверила сразу:

- Мы уедем и спрячемся?

- Вот именно.

Других вопросов Аля не задавала. Лида оставила свет в квартире включенным: если те люди подойдут к их дому, пусть верят, что в квартире кто-то есть.

Аля выразила желание самой нести свою сумку. Но по лестнице Лида все-таки спускалась первой, хотя непонятно, что она могла сделать, если бы внизу их кто-то ждал.

Все было тихо. Их встретила обычная ночная прохлада. Двор уже опустел. Лида велела Але ждать ее возле подъезда, убедилась, что никто не трогал ее машину, а потом подъехала - и жестом велела девушке забираться на заднее сидение.

Лида понимала, что все самое трудное только начинается, всё еще впереди. Тем не менее, она испытывала странное чувство облегчения, будто действительно они вырвались из ловушки.

- Куда мы едем? – немедленно спросила Аля, как только машина тронулась.

- Сейчас заглянем к одному моему знакомому, там пересядем в другой транспорт и отправимся в маленький городок. Тебе понравится…

Лида сама сердилась на себя за то, что преувеличивает опасность. «Вот если бы мы связались с каким-нибудь одер-жимым типом, помешанным на одной из нас – тогда да, тогда можно было бы психовать, - повторяла она самой себе, - А так… просто моему братцу придется искать какой-нибудь другой способ расплатиться с долгами».

Опыт подсказывал ей, что мать опять уступит, желая спасти сыночка. Пожалуй, продаст свою квартиру, последнее, что у нее есть. Толик умеет давить на болевые точки. А потом мать скрепится, спрячет свою гордость подальше и придет к ней, к Лиде. И Лида отдаст ей старую квартиру, поскольку не сможет допустить, чтобы мать жила на улице. А вслед за матерью туда, конечно, переселится Толик. Они добьются своего, не мытьем, так катаньем – ее милые родственники.

Раздражение помогло Лиде справиться со страхом, и она сама не заметила, как доехала до промежуточной точки их путешествия.

…Это был очень большой и сложный заказ. В загородном поместье Лида прожила почти месяц, оформляя территорию, да еще нанятые люди ей помогали. Но в итоге хозяин пришел в восторг от результата и разрешил Лиде оставить у него в гараже громоздкий «автодом», чтобы потом забрать его в любое время.

Лида знала, что не разбудит хозяина – тот жил в городе, а в «поместье» свое приезжал время от времени. Зато охранник дежурил тут постоянно. Вот его Лиде и пришлось разбудить, а потом объяснять, что она хочет немедленно забрать свою машину и уехать.

Охранник помнил Лиду, поэтому сомнений у него не возникло. Он только удивлялся тому, что автодом ей понадобился среди ночи.

- Далеко собралась, что ли? – недоумевал он, открывая хозяйский гараж.

Пояснений Лида давать не стала. В конце концов, это было не его дело.

…Аля пришла в настоящий восторг от «домика на колесах».

- Он будто кукольный, - говорила она, - Всё вместе в одной коробке. И всё-таки это не для кукол, а для людей. Можно я посплю на этой кроватке?

Лида разрешила.

Здесь же, в гараже богатого клиента, она оставила свою легковушку, сказав, что хозяин разрешил (на лице охранника отразилось недоумение – почему его не предупредили? – но спорить он не стал). Лида села за руль, подумав, что хорошо бы по пути где-то остановиться и выпить крепкого кофе, да побольше.

Ехать ей нужно было около пяти часов, и дорогу эту она не помнила совершенно, полагалась только на навигатор. Несколько поворотов - и она оказалась уже по совершенно пустынной трассе. С одной стороны – хорошо, сразу видно, что тебя никто не преследует, с другой – о кофе можно только мечтать, вряд ли на пути встретится даже убогая забегаловка..

Но в этом Лида ошибалась. Примерно часа через два она увидела впереди заправку и рядом с ней «стекляшку» круглосуточного кофе.

Молодая женщина припарковалась, понимая, что ее громоздкий транспорт явно привлечет к себе внимание. Правда, посетителей в кафе было – раз-два и обчелся: несколько шоферов-дальнобойщиков, и еще мужчина несколькими годами старше Лиды. Дальнобойщики разговаривали между собой, и только мельком взглянули на Лиду, когда она вошла. Тот, кто сидел в дальнем углу и головы не поднял.

Хозяйничала в кафе в этот поздний час – женщина, полная, добродушная.

- Что будете, кроме кофе? – спросила она Лиду.

- Мне двойной и очень крепкий…

- С этим ясно. А перекусить?

Взгляд Лиды упал на витрину с закусками и выпечкой. Она упрекнула себя, что совсем забыла про Алю.

- Еще хот-дог, пожалуйста, и йогурт, вот этот, большой…

Кофе женщина приготовила замечательный – крепкий до густоты. Сердце у Лиды сразу начало биться где-то в горле, а сон сбежал восвояси.

- Странно, что вы сюда заглянули, - женщина собирала заказ Лиды, - Далеко вам еще ехать?

Лида сказала, куда едет, и руки официантки, заворачивающие хот-дог, остановились.

- Да неужели…, - только и сказала женщина.

- А что вас удивило?

Официантка усмехнулась, но как-то нервно.

- Порой мы здесь думаем – уж не пригрезился ли нам этот городок. Вроде бы не так далеко он от нас, но мы очень редко видим людей оттуда. Живут они каким-то своим замкнутым миром, если и приезжает кто в наши края, так только для того, чтобы закупиться всем – и снова исчезнуть надолго. Так всегда было. А вот в этом году…как-то все начало меняться…

- Что же случилось? – Лида отхлебнула еще глоток кофе.

- Совсем недавно туристы туда поехали – небольшая группа, человек десять. Они тоже останавливались здесь перекусить, всё мороженое съели – дети еще совсем, там старшему в группе едва ли лет двадцать было…

- А назад они не возвращались? – быстро спросила Лида.

Официантка покачала головой:

- Нет, не видела… Может, не в мою смену. Теперь вон, мужчина, видите, сидит… Он тоже едет туда, вроде как хочет там устроиться на работу. И теперь – вы…. Я же говорю, всё изменилось.

Лида недоумевала – с ее точки зрения о наплыве гостей в маленький городок речь не шла. Всего-то дюжина человек…

В это время в кафе зашел еще один посетитель, официантка повернулась к нему, чтобы принять заказ. А Лида со своей чашечкой – сама не отдавая себе отчета в том , зачем это делает , подошла к человеку, сидевшему в углу.

- Мне сказали, вы тоже едете в N-ск? – спросила она непринужденно.

Он вскинул на нее глаза, а потом кивнул, показывая, чтобы она садилась напротив.

- А вас-то что туда понесло?

Он задал этот вопрос прямо, и оттого получилось довольно грубо. Но кажется, мужчина этого даже не заметил.

- Личные обстоятельства, - уклончиво ответила Лида, жалея, что подошла.

Другому этого бы показалось достаточно, он понял бы, что молодая женщина не собирается пускаться в откровенность. Но мужчина уточнил:

- А родились вы не там? Не в этом городке?

- Там.

Лида не знала, что и думать. Какая ему разница, в конце концов.

- А потом что? Давно уехали оттуда?

- Вы замечательные вопросы задаете. Да, уехали. Взяли, собрались и быстренько отчалили… Я была еще маленькой. Какое это для вас имеет значение? Зачем вы спрашиваете?

- Сколько вам лет?

Лида поставила на стол опустевшую чашечку и встала. С нее было довольно.

- Двадцать восемь?

Мужчина задал этот вопрос уже ей в спину. Но Лида, услышав его, медленно повернулась. Человек, который с ней говорил, закатал рукав и теперь показывал ей рисунок на запястье. Это не была татуировка, казалось, что изображение соткано из тонких белых шрамов. Приоткрытая дверь.

- У вас такой же? Можете не отвечать. Идите, куда шли.

Но Лида уже вернулась, уже сидела напротив него.

- Что это значит? – тихо спросила она, поворачивая свою руку, - Да, он точно такой же, мой рисунок. Как под копирку. Родители говорили, что когда-то я так причудливо порезалась.

- Вы поверили?

- Конечно. Почему бы нет. Но забавно – шрам в форме двери…

- Это врата, - сказал мужчина, - Вас тоже увезли, как и меня…Не дали выполнить наше предназначение. И всё началось.

Он видел, что девушка ничего – ровным счетом ничегошеньки не понимает. Но думал – стоит ли ей объяснять все в подробностях?

- Зачем вы туда едете? – спросил он, и теперь в голосе его чувствовалась глубокая усталость. – Если вы так ничего и не выяснили? Хотя бы для самой себя…

Лиде не хотелось говорить про Алю, про то, что они с ней скрываются от преследования, и она сказала то, что лежало на поверхности:

- У меня пропала сестра, я еду ее искать.

- Она была из этих? – мужчина впился в Лиду глазами, - Из этой десятки? Из туристов?

- Почему – была?! Что это за недомолвки? Говорите, в конце концов…

- Потому что они не вернутся, никто из них не вернется. И все это – из-за нас с вами. Точнее, из-за наших родителей. Не место здесь об этом говорить, - мужчина потер ладонью лоб, - Хорошо, я буду краток. Только закажу еще кофе.

*

Уже полгода, с тех пор, как они задумали этот поход, Нюта только им и жила. Она-то думала, что в их краях днем с огнем не найдешь ничего интересного. Взять хоть окрестные леса. Зимой там прокладывают трассы лыжники, весной и летом хватает гуляющих всех возрастов, а осень – известно - пора грибников.

И вдруг Тимофей, старший в их компании, приносит карту и говорит, что в пяти часах езды – есть совершенно потрясающие места. Он расстилает эту распечатанную гугловскую карту на столе – она похожу на фотосъемку с большой высоты, и начинает объяснять.

- Вот тут, смотрите… Видите, река сначала текла по этому руслу, а потом изменила его. Люди построили плотину, маленькую, ГЭС для одного-единственного завода, и этого хватило, чтобы река свернула… Остались следы старого русла – видите его?

- А еще тут много озер, – Майя была отчаян-но близорука, очки носить стеснялась, а линзы ей никак не могли подобрать, и теперь она нагибалась над картой низко, - Они мелкие, но смотрите, сколько их…

- И самое интересное, что далеко не везде ступала нога человека, - теперь Тимофей торжествовал, будто наличие столь потаенного уголка природы было лично его заслугой, - Не идут люди к тем озерам. Далеко, лес густой.. Змеи, кабаны… А ради чего идти? Озера крошечные, хорошее место, чтобы порыбачить, можно найти гораздо ближе.

- И ты предлагаешь нам бродить по этим дебрям? Уворачиваться от гадюк и считать клещей?

- Нас с вами интересует вот это озерцо, - Тимофей ткнул пальцем в водоем, который даже на карте выглядел совершенно круглым, - Знаете, какая у него глубина?

- Метров десять? – Гришка прикинул с запасом, в их компании он был самым здравомыслящим, да и краевед из него подрастал неплохой.

- Больше ста не хочешь?

- Этого не может быть,

- Знаешь, что это за озеро? Затопленная старая шахта. Там поблизости залегали подземные воды, и вот как-то ночью они прорвались – и затопили всё. Вода поднялась за считанные минуты – страшное зрелище. Если бы кто-то решился туда нырять, то там, внизу, он нашел бы шахтерский инструмент. Металл, конечно, еще сохранился, а дерево, верно, уже сгнило. Это было давно…И с тех пор шахту забросили – и никто, никогда уж в те края не ходил. Даже плавать там жутковато. Кажется, маленькое озерцо – за пять минут переплывешь. Но как подумаешь, что мелководья там вовсе нет, а есть только затопленный ход в самые глубины земли… Жутковато, нет?

- Да как-то, - Гришка передернул плечами, не зная, что сказать.

Тимофей оглядывал своих друзей. Васька поблескивал черными глазами, готовый идти куда угодно, если дело предстоит интересное. А вот Константина – в кругу друзей его звали Котькой, - воодушевить было трудно, слишком ленив мальчик.

- И что, мы пойдем туда только для того, чтобы посмотреть на озеро, в котором никто не решается плавать? – уточнил он.

- Ну-у… там рядом есть заброшенный барак, где жили шахтеры. Можно в нем переночевать. Но дело в том, что больше всего этим местом интересуются любители всякой чер-товщины. Они убеждены, что там, под водой, скрываются какие-то таинственные врата…

Продолжение сегодня, в следующей публикации..

Автор Татьяна Дивергент