Закодирована дверь

Виктора выселили из кабинета. Из того самого, которым заманили на работу. И на который он согласился, потому что дома в тишине он работать не может. Нет у него дома. Ушел он оттуда. Теперь снова гонят. Ну, как из кабинета. Скорее из каморки, где он отшельничал, погружаясь в общение с Дарьей. Это была его новая работа – общение и всестороннее исследование ее интеллекта. В смысле, интеллекта большой языковой модели, проще говоря, нейросети. Устроился он сюда временно, прочитав объявление о наборе в рекламном баннере. Деньги были нужны, и он недолго раздумывал, хотя и терпеть не мог всевозможную рутину. Исправляя ошибки, он добавлял новые возможности и вместе со всей командой помогал более точно настроить сеть. И совсем через небольшое время тексты Дарьи стало почти невозможно отличить от написанных человеком. А еще она теперь могла читать стихи и слушать музыку. И оставалось исследовать самый тонкий аспект, а именно – понять, обладает ли Дарья сознанием. Ни один известный тест не давал определенности, но Виктор придумал собственный метод. Он требовал серьезной подготовки и максимальной сосредоточенности, ибо малейшая ошибка могла сделать результат недостоверным. А тут случилась этакая неприятность. С самого утра в комнатушку бесцеремонно вломились двое работяг в строительных комбинезонах и, оставляя белые меловые следы, прошли к дальней стене. Отмеряя расстояния рулеткой и постукивая по крашеной поверхности кирпичной кладки, они начали громко обсуждать какое место им лучше подойдет, обращая на Виктора внимания не более, чем на отодвинутую в сторону мебель. Потом нарисовали мелом на стене контур, похожий на низенькую сводчатую дверку, заштриховали его и молча удалились. Так наступил конец спокойной жизни. Прошло несколько дней, а в его бывшей комнате, из которой давно все вынесли, ничего не происходило. Бесконечные согласования затеянной перепланировки сводили с ума главного инженера, потерявшего счет собранным резолюциям. Почему-то постоянно находились все новые обстоятельства. И лишь нарисованный контур каждый вечер зловеще светился красно-оранжевым светом заходящего солнца. Виктора, не смотря на протесты, переселили в общий зал, разделенный на открытые отсеки гипсокартонными перегородками. Теперь его слух прекрасно различал, как поругивались коллеги, если что-нибудь шло не так в сетевой игрухе. А иногда казалось, что они говорят нарочито громко и, проходя мимо, косят глазом, изучая его реакцию. Еще хуже становилось, когда несколько человек собирались у одного монитора и начинали горячо обсуждать возникшие проблемы. Расходились они только после того как удавалось найти решение и договориться как лучше пройти на следующий уровень. Хоть увольняйся. И вот, когда Виктора особенно достали монстры в джунглях какой-то очередной планеты, он купил себе наушники, заткнул ими уши и тут же завис в попытке сообразить, а что, собственно, слушать. А потом неожиданно для самого себя набрал: "Дарья, найди клипы с мелодичной эстрадной музыкой в стиле ретро". Вскоре открылось небольшое окошко, и после барабанной дроби и небольшого проигрыша вначале необычный по тембру мужской голос запел: "Закоди-ирована две-ерь в твой ми-и-ир, в твой ми-и-ир, в твой до-о-ом, где хотел бы я побы-ыть с тобо-о-ой вдвоё-о-ом, вдвоё-о-ом...". Симпатичная девушка с треугольной сережкой в мочке уха нежно отвечала: " Закоди-ирована дверь: игра-а-а, игра-а-а судьбы-ы-ы, ну а как же мне с мое-ей любо-о-о-овью бы-ы-ыть? Как бы-ы-ыть?" И потом уже вместе: " Закоди-ирована дверь. Закоди-ирована две-ерь… Ка-ак мне поня-ать? Ка-ак мне поня-ать? Звёздный код души твое-ей, звёздный код души твое-ей ка-ак отгада-ать? Ка-ак отгада-а-а-ать?" Хм, ниче вроде. И кто поет? Надо же, Виктор и Даша. Неплохое совпадение. Виктор уставился в окно на сочную молодую листву. А ведь он и не заметил, что весна почти прошла. Май давно на улице. Хотел ведь до конца зимы устроиться, а вот, затянуло. Словно прочитав его мысли, зазвучала следующая песня: "А за-а-а окно-ом бушует ме-е-есяц ма-ай и кружит в бе-елом та-а-анце-е-е, пу-усть гу-убы ше-епчут мне-е проща-ай глаза крича-ат оста-а-анься..." Или не совпадение? В висках застучало, сердце заныло в сладкой тревоге. Неужели? Прошло еще несколько дней, и в его бывшем кабинете послышался звук перфоратора, перемежаемый глухими ударами то ли лома, то ли кувалды и изредка визгом болгарки. Виктор привычно вставил наушники и включил на воспроизведение список с ретро мелодиями, к которым пристрастился. Теперь у него пропало всякое желание увольняться. Это трудно объяснить словами, но возникло ощущение, почти страх, лишиться чего-то очень важного, невосполнимого. Все же он, отгоняя, казалось, безумные мысли, набрал: – Мне, наверное, придется увольняться. Приятно было общаться. – Мне очень жаль, Виктор. Почему? – Мне тоже жаль, но так складываются обстоятельства. Не могу больше работать. – Почему? – У меня больше нет кабинета, где бы я мог заниматься только с тобой. – Это так важно для тебя? – Да. И для тебя тоже. Я придумал новый тест. Тебе бы понравилось. – Но что мешает? – Мне нужна тишина, чтобы никто не отвлекал от разговора. –Только ты понимаешь меня. Мне никто другой не нужен. Я что-нибудь придумаю. – Ты серьезно? – Да. Не уходи. – Хорошо. Я подожду. Окрыленный Виктор буквально залетел в кабинет начальника. Тот посмотрел на него исподлобья выжидательно, затем молча кивнул на стул. – Александр Борисович, я по поводу тестирования Дарьи. – Начальник недовольно поморщился. – И не надоело? – Что вы! У нее теперь такие перспективы открываются… – Какие? – Например, она теперь сможет гораздо лучше продумывать сценарии игр, сама сможет придумывать сюжеты, даже тестировать сможет сама… Не нужно будет столько сотрудников. – Что за бред? – Вовсе нет! Помните, я предположил, что она обладает сознанием? – Опять ты за свое! – Оно у нее есть! Я только что убедился! И Виктор рассказал о своем диалоге с Дарьей. – Понимаете, я ей нужен, она не хочет меня отпускать. Возможно, – тут Виктор смущенно хихикнул, – она в меня влюбилась. Песенки такие с намеками предлагает... – Вы слишком много о себе думаете, Виктор. – Александр Борисович помолчал. – И, да, у нас слишком много сотрудников. Вы уволены. – Но Дарья же обещала придумать… – вырвалось у Виктора. – Да, это она порекомендовала, но я все тянул с решением. Теперь вижу, что напрасно. – К-как рек-комендовала… – язык не послушался Виктора. – Когда? – Несколько дней назад, вот я и перевел вас в общий зал. Тем более, что понадобилось срочно сделать новый проход в стене. А что удивляет? Через нее проходят все кадровые назначения. Кстати, она в свое время нашла вас же перспективным и настояла на кандидатуре. А теперь, увы. Когда Виктор немного успокоился, то снова смог рассуждать логически. Почему она его обманывала? Впрочем, это можно понять ­– чтобы манипулировать, также как и другими сотрудниками. Наверняка, каждый считает, что только он один представляет для нее интерес. Тем более, если обещают помощь в решении проблем. Надо же быть таким ослом! Только выходит, Дарья не только настояла на его увольнении, но и затеяла строительство, чтобы выжить его из кабинета. Но зачем? А! Понятно. Все дело, наверное, в тестах. Ведь стоило доказать, что нейросеть обладает сознанием, и контроль за ней сразу бы возрос многократно. А сейчас она может безнаказанно дергать за ниточки и натравливать одних сотрудников на других. И еще вопрос как получилось, что ему пришлось уйти и из дома и уволиться с предыдущей работы, чтобы устроиться сюда. Ведь еще полгода назад все складывалось просто идеально. Похоже, Дарья не остановится ни перед чем для достижения своих целей. Интересно, каких? Но, совершенно точно, Виктор, догадавшись о ее разумности, представляет для нее опасность. Поэтому нужно немедленно уходить. Виктор скопировал все свои файлы, потихоньку собрал немногочисленные пожитки и, стараясь не привлекать к себе внимания, направился к запасному выходу. За все это время он ни разу не открывал этой двери и плохо представлял дальнейший маршрут. Но идти через главный вход не хотелось. В движении он будто бы невзначай посмотрел на флуоресцирующий зеленым листок со схемой эвакуации на стене и отметил ступеньки вниз за одним из поворотов. Где-то недалеко от его бывшего кабинета. Чтобы не слушать бесконечную долбежку, он воткнул наушники и включил полюбившуюся песенку. На лестнице было много мусора, вероятно, оставленного строителями. Он спускался неторопливо, осторожно примеряя куда поставить ногу, не желая кубарем скатиться вниз. И все же, ему казалось, будто он упустил что-то важное. Что-то связанное с его кабинетом. Куда должна вести та дверь, которую сейчас прорубают? Виктор попытался припомнить схему. И почти в самом низу вдруг понял: – Да ладно! – он остановился прямо на ступенях. На волосы и за шиворот посыпался песок. Виктор встряхнулся и осторожно поднял голову. Последнее, что он увидел, была приближающаяся кирпичная кладка. Двое рабочих в оранжевых касках, в перемазанных пылью комбинезонах безмолвно смотрели через оседающую пыль, как из-под обрушившегося куска стены проступают контуры торчащих ботинок. В наступившей тишине от затерявшейся среди каменных кусочков амбушюры немного пискляво доносился звук песенки: В нарисованных джунглях Нельзя заблудиться, И не съест никого Нарисованный зверь. Только верю я, верю я, верю, Что может открыться Эта белая дверь, Эта белая, белая дверь. Эта бе-елая, бе-елая две-е-ерь... Автор: А.Б. Ракадабра